Книги, которые сформировали 1980-е годы

Автор: Мэтт Блейк (Matt Blake)

Положите на плечо бумбокс и приготовьтесь к 1980-м… без сомнений, самому фотогеничному десятилетию в истории.

Это было десятилетие, когда родились круглосуточные выпуски новостей и умерла «холодная война». Десятилетие, когда Диана стала принцессой, а Принс Роджерс Нельсон стал просто Принсем; жадность стала хорошей (на некоторое время), а бедность – плохой. Случилась очень важная война за остров где-то в районе Аргентины, и поп-концерт, собиравший деньги для борьбы с голодом в Африке.

Как можно забыть фильм «Лучший стрелок», группу «The Smiths», сериал «Даллас», яппи, женские костюмы power-suit, IBM и кубики Рубика? Это было десятилетие, когда рождались первые миллениалы, а Мистер Ти только начинал валять дурака.

История не забудет Маргарет Тэтчер, Рональда Рейгана, Михаила Горбачева и Майкла Джексона. Как и эпидемию СПИДа, и порожденную им повальную гомофобию.

В 1980-е годы произошло много всякого: это было десятилетие масштабных социальных, политических и культурных перемен, влияние которых с тех пор просачивается в каждое новое десятилетие. И, как обычно, тогда было много писателей, жаждущих разобраться во всем этом. Вот 20 наиболее значимых из них.

Реймонд Карвер «О чем мы говорим, когда говорим о любви» ( What We Talk About When We Talk About Love ) (1981)

Мало кому из авторов удается так точно передать, как люди на самом деле общаются в реальном мире, как это делал Карвер. И вам будет трудно найти лучший пример его необычайного таланта к диалогу, чем «ОЧМГКГОЛ» (попробуйте-ка произнести это и не сломать язык!) – книга, превратившая его имя в нарицательное.

Эта уникальная алхимическая смесь житейской мудрости, юмора и серьезной прозы катапультировала Карвера прямиком в ложу истинных литераторов. Горячий отвар из коротких рассказов, повествующих о памяти, любви и лжи, что мы сообщаем друг другу и самим себе, должен считаться его шедевром.

1980-е годы были десятилетием, провозгласившим Энн Тайлер «королевой подспудно разрушительного бытового романа». Однако именно «Уроки дыхания» стали книгой, принесшей ей Пулитцеровскую премию, так что, похоже, её и следует выбрать для этого списка (хотя её классический Обед в ресторане «Тоска по дому» 1982 года весьма близок к первому месту).

Одним обычным летним днем пара немолодых супругов, Мэгги и Айра, отправляется в автомобильное путешествие из Балтимора в Пенсильванию на похороны друга. Но вскоре, благодаря серии внезапных объездных путей, им придется столкнуться лицом к лицу с проблемами собственного брака.

Яркий портрет брака с 28-летней историей, полный непростых истин – ожиданий и разочарований, секретов и лжи, а также проблем, что склонны вкладывать юнцы в свою любовь, что, как писал британский критик Роберт Маккрам, «каким-то образом умудрилась просочиться сквозь мрачные узы повседневности, чтобы стать бессмертной и универсальной».

При каждом своем публичном выступлении Одри Лорд представлялась так: «Я черная, лесбиянка, мать, борец, поэт».

Её позиция? Трудно описать её одним словом. «Не пойми бы я сама для себя, кто я такая, быть бы мне раздавленной фантазиями других людей: они бы сами назначили мне место в мире, а потом съели заживо», – написала она в «Зами», своих новаторских мемуарах (или «биомифографии», как она их называла) о существовании в качестве черной «гей-девушки» в Гарлеме 1930-х годов, борьбе за признание в Америке Джима Кроу и жизни на растущей гей-сцене Нью-Йорка. Это был выстрел черным лесбийским опытом прямиком в массовое сознание.

«В своих пророческих текстах она снова и снова демонстрировала свое интеллектуальное мастерство, изумительную и такую нужную способность постоять за себя, в том числе от лица всех чернокожих женщин, делая это с невероятной силой и изяществом», – писала автор Роксан Гей в своем предисловии к книге. – Она понимала, как важно говорить, потому что молчание не защитит ни её, ни кого-либо другого».

Именно эта книга сделала Элис Уокер первой чернокожей женщиной, получившей Пулитцеровскую премию. А два года спустя Стивен Спилберг снял по её мотивам фильм, в котором на экране впервые появились Вупи Голдберг и Опра Уинфри.

Это душераздирающее повествование о духовном пробуждении женщины на Глубоком Юге рассказывает историю Сили и её борьбы за то, чтобы вырваться из замкнутого круга жестокости и унижений, созданного мужчинами: пережив изнасилование отцом и принудительный брак с мужем-абьюзером, она наконец находит любовь в объятиях жизнерадостной блюзовой певицы по имени Шик Эвери.

Впрочем, в книге заложено гораздо больше. На самом деле настолько больше, что, как писала Виктория Бонд в «The New Republic», «Цвет пурпурный» остается культурной вехой для всех темнокожих женщин Америки, своего рода универсальным языком узнавания и общности».

Один из самых известных – и пугающих – романов ужасов за последние 50 лет, предсказуемо написанный британским автором. Тот факт, что его сценическая адаптация остается вторым по продолжительности существования спектаклем в истории лондонского Вест-Энда, лишний раз подтверждает его особую силу. Книга Хилл – это идеальная готическая история о доме с привидениями.

Молодой адвокат отправляется в жуткий старый дом, чтобы уладить дела недавно умершей клиентки его фирмы, миссис Элис Драблоу. Однако на её похоронах он замечает молчаливую молодую женщину, которая пробуждает в нем беспокойство, утягивающее его в новую реальность, что выглядит мрачнее всякого кошмара. То, что ему предстоит вскоре обнаружить – вернее, то, что вскоре само его найдет, – окажет на его жизнь гораздо более зловещее влияние, чем он мог себе представить.

Эта книга вдохнула жизнь в поджанр хоррора, который к тому времени пребывал на грани жизни и смерти. Тем, кто уже читал этот леденящий душу шедевр, скажу лишь два слова: кресло-качалка. Тем, кто еще не читал, другие два: просто прочтите.

В своей рецензии на «Белый шум» Дона Делилло газета «New York Times» назвала роман «своевременным и пугающим – по большей части из-за показанных им чисто американских опасений, отличного изображения сугубо американского оцепенения».

Это оцепенение, по мнению Делилло, было результатом выстужающего душу воздействия на современную Америку СМИ и потребительской культуры, которая пожирала общество заживо.

Роман повествует об университетском профессоре, посвятившем себя исследованию Гитлера, который превращается в злобного параноика, одержимого страхом смерти, после того как рядом с его домом происходит разлив токсичных веществ. Обнаружив, что его жена принимает экспериментальный препарат для борьбы со страхом смерти, он клянется заполучить его любой ценой, и это становится идеальным отражением тревоги, отчужденности и поглощенности собой, характерных для 1980-х годов.

«Белый шум», – писал Лев Гроссман в «Time», – настолько точно показывает особенности повседневного существования в перенасыщенной СМИ гиперкапиталистической постмодернистской Америке, что вы не знаете, смеяться вам или рыдать».

Написанный в 1985 году роман «Рассказ Служанки» остается одним из тех шедевров провидческого гения, для которых абсолютно не важно время переиздания или адаптации для театра, телевидения или кино, – таких, что бросают вызов времени и месту, фокусируя внимание на проблемах, которые, кажется, не исчезнут никогда.

Это изображение тоталитарного мира, где правящий класс не может иметь детей, а женщины, сохранившие способность к деторождению, порабощены и превращены в машины размножения для своих мужчин-«Командоров». Инакомыслящих здесь вешают на фонарных столбах, а главенствующей идеологией является пуританский экстремизм.

Что делает классику Маргарет Этвуд еще более мучительной, так это то, что она основывала каждый элемент своей истории на реальных событиях, имевших место где-то в мире.

«Рискну предположить, что ни один из ныне живущих американских писателей, даже Пинчон , не подарил нам столь сильной и запоминающейся книги, как «Кровавый меридиан», – написал влиятельный американский критик Гарольд Блум в 2019 году. – Это совершенный вестерн, и его нельзя превзойти».

Книга рассказывает историю мальчика, известного как Малец, который попадает в банду Глэнтона (возглавляемую сатанинским Судьей) – реально существовавшую группу охотников за скальпами, убивавших коренных американцев и других людей на границе Техаса и Мексики в 1840-х годах за вознаграждение, ради собственного удовольствия или даже просто по привычке.

Этот текст пропитан опасностью, полон нюансов и до предела насыщен кровью, проливающейся почти на каждой странице. Тем не менее, качественная проза Маккарти переносит его с поля лагерных страшилок на высоту историй о подлинных чувствах и их опустошении. Книга настолько тревожная, страшная и мощная, что никогда не теряет своей актуальности. Один из величайших американских романов всех времен.

Истории о каминг-ауте христианских девочек-подростков не были популярны в литературе 1980-х годов. Однако новаторская полуавтобиографическая книга Дженет Уинтерсон смогла превратить эту тему в актуальную.

В гомофобной Британии роман стал настоящим прорывом и получил мгновенное литературное признание, а также Уитбредовскую премию за лучший первый роман.

Книга рассказывает историю Дженет, удочеренной богобоязненной пятидесятнической семьей, которая учит её азам миссионерской жизни. Беда в том, что девочка на самом деле лесбиянка и вынуждена играть в «кошки-мышки» со своим прошлым. В этом чутком, остроумном и захватывающем повествовании о запретной любви героине предстоит осмыслить свое будущее и прислушаться к собственному сердцу перед лицом религиозного фанатизма.

Существовала ли коулрофобия (иррациональная боязнь клоунов) до того, как Стивен Кинг написал «Оно», историю о страшном клоуне, убивающем детей и питающемся их страхом? Похоже, что да, ведь по словам самого Кинга, «клоуны пугают … Я имею в виду, что будь я больным ребенком и увидел бы, как ко мне приближается гребаный клоун, то заорал бы хуже сирены, потому что я был бы напуган до смерти!»

Так или иначе, трудно говорить о книгах 1980-х годов, не упомянув Стивена Кинга. Это было десятилетие, когда он написал Куджо , Бегущего человека , Кристину , КлаТбище домашних жЫвотных , Мизери , Томминокеров … выбирайте сами.

Но если брать за основу силу влияния на жанр в целом, то именно эта книга превратила клоунов в ужас целого поколения. И тот факт, что Пеннивайз даже спустя 30 лет после первого появления по-прежнему помогает Кингу оплачивать счета (вспомним недавнюю двухсерийную экранизацию с Биллом Скарсгардом в главной роли), свидетельствует о его непреходящей популярности.

Просто книга, застолбившая Тони Моррисон место на литературном Олимпе среди величайших американских писателей 20-го века. Именно она принесла автору Пулитцеровскую премию в 1988 году, а её душераздирающее изображение ужасов рабства и его наследия стало ключевым аргументом при принятии Шведской академией решения о присуждении Моррисон Нобелевской премии пять лет спустя, что сделало её первой афроамериканкой, добившейся подобных высот.

Это история о беглой рабыне, которую преследует призрак убитого ею ради спасения от рабства ребенка. И она сумела затронуть болезненную струну в американской культуре, как ни одна книга на эту тему прежде. В 2006 году «The Book Review» назвал его лучшим американским художественным произведением прошлой четверти века.

Этот роман, пожалуй, лучше, чем любой другой роман того времени, запечатлел десятилетие взлетов и падений. Иными словами, он пробуждает память о временах, когда жадность не считалась пороком, а деньги буквально сыпались с неба. Падение было еще впереди. И за это его не раз называли «квинтэссенцией романа 1980-х годов».

Впервые опубликованная по частям в журнале «Rolling Stone», книга врезалась в культуру алчности и тщеславия Уолл-Стрит с остротой сигарной гильотины на столе успешного брокера.

Она рассказывает о катастрофическом падении Шермана Маккоя, трейдера, заработавшего миллионы на продаже облигаций и провозгласившего себя «Властителем Вселенной», после того, как он сбивает и убивает темнокожего подростка в Бронксе.

Главная заслуга автора – умение забраться под кожу имущим и неимущим слоям Нью-Йорка и изобразить их в удивительной связке Уолл-Стрит, СМИ и правовой системы, с едким остроумием, отменной прозой и немалым количеством сатиры.

Салман Рушди Сатанинские стихи (1988)

Нам должно быть стыдно, что эту книгу помнят больше из-за разжигания глобальной полемики, чем за её качества, ведь это действительно удивительно сработанное произведение о двух мужчинах, которых выбросили из разбомбленного самолета только для того, чтобы они потом оказались живыми в Англии. Какова цена их спасения? Они были избраны высшей силой в качестве противников в битве между добром и злом. Это сюрреалистично, иронично, мощно и просто блестяще.

Проблема заключалась в том, что изображение пророка Мухаммеда вызвало возмущение во многих частях мусульманского мира, что побудило аятоллу Рухоллу Хомейни, Верховного лидера Ирана, издать фетву против Рушди и назначить за его жизнь награду в размере 6 миллионов долларов.

Следующие десять лет Рушди провел в бегах под круглосуточной охраной телохранителей. На него было совершено несколько покушений. Его книги жгли, а книжные магазины забрасывали зажигательными бомбами. Японский переводчик романа был убит.

Как написал в 2012 году писатель Ханиф Курейши , «[дело Рушди] – одно из самых значимых событий в послевоенной литературной истории; оно напомнило нам, что слова могут стать динамитом и что в других частях мира ... писатели, говорящие свободно, могут оказаться в большой опасности».

В 1988 году, на фоне нарастающей истерии по поводу распространения ВИЧ, состоящее из тори правительство Тэтчер приняло законопроект, запрещающий местным советам и школам «пропагандировать гомосексуализм». Советам также было запрещено пополнять библиотеки литературой и фильмами на тему ЛГБТ.

Самое время, чтобы появиться пропитанному сексом роману о гей-жизни в Лондоне, и Алан Холлингхерст был подходящим человеком для этой работы.

«На стадии публикации всё это выглядело довольно рискованным», – признался он в интервью «The Guardian». – Никто не хотел покупать права на издание книги в мягкой обложке. Люди не понимали, что с ней делать».

Тем не менее, книга о неразборчивом в связях юном аристократе, который проводит дни, праздно курсируя по раздевалкам и общественным уборным ради удовлетворения потребностей плоти, мгновенно стала хитом, вознеся Холлингхерста к высотам литературной славы и проложив путь к массовому признанию откровенной гей-прозы. И он сделал это, как писала «New York Times», «со стилистическим мастерством и предупредительной строгостью, что заставило многих предшествующих авторов откровенно сексуальных романов, как геев, так и натуралов, выглядеть в сравнении с ним брезгливыми и нелюбопытными».

Хотя почти во всех списках книг, сформировавших эпоху, авторы сосредотачиваются на романах, время от времени появляется произведение нон-фикшн, которое захватывает воображение людей и имеет такое огромное культурное значение, что его нельзя игнорировать. Для 1980-х годов такой книгой является «Краткая история времени» Стивена Хокинга.

Точно так же, как в 1970-х годах «Радость секса» Алекса Комфорта изменила то, как западный мир видел спальню, «Краткая история времени» изменила то, как мир видел небо. Более того, эта книга изменила само понимание жизни для среднестатистического землянина, не имеющего докторской степени.

После публикации книга провела 237 недель в списке бестселлеров «Times» (и 147 недель в американском аналоге – списке «New York Times»), была переведена на 35 языков, продана тиражом более 10 миллионов экземпляров и подарила Хокингу комический эпизод в «Симпсонах».

Существует ли хоть один взрослый, родившийся в Великобритании после 1980 года, который не знает историю Матильды, любительницы книг, сбежавшей от своей жестокой семьи, чтобы жить собственной литературной жизнью? Весьма маловероятно.

Если уж на то пошло, много ли существует в мире книг со столь незабываемыми персонажами, как неряшливый мистер Вормвуд, мечтательная мисс Хани или мисс Транчболл, и это только если брать основных?

Эта книга внушила целому поколению юных читателей мысль о том, что вы можете найти выход из любой трудной ситуации, что злиться – это нормально, что хулиганы не могут стать вашими героями, а авторитету не следует слепо доверять, если хочешь в итоге быть в безопасности. Для детей это была во многом книга самопомощи, а также триумфальная ода человеческому духу. Ну, и, конечно, отличное, бесшабашное чтение.

Этот страстный, дерзкий и восхитительно грязный сборник рассказов потряс Америку своим откровенным изображением внутренней жизни мужчин и женщин в Нью-Йорке 1980-х годов.

Его мир озаренных стриптизом закусочных и потрепанных баров в дальних закоулках, отношений на одну ночь и внебрачных связей пробуждал в читателях интерес к извращенному сексу и садомазохизму, как удар хлыстом по голым ягодицам нации.

«В то время она сделала для нью-йоркского рассказа нечто сравнимое с тем, что Дебби Харри сделала несколькими годами ранее для нью-йоркской поп-музыки: вложила в них новую позицию и болезненно живые эмоции», – написал Тим Адамс в «The Guardian» в 2016 году. Самый известный рассказ этого сборника, «Секретарша», о помощнике юриста, чей извращенный босс наказывает её всё более унизительными сексуальными заданиями, в 2002 году стал основой хитового одноименного фильма с Мэгги Джилленхол в главной роли.

Книгу можно назвать классикой протофеминизма – смешной, суровой, мрачной и грязной, поскольку она проливала свет на самые мрачные стороны человеческого поведения.

В 1989 году жизнь мигрантов не была столь хорошо разработанной темой, какой она является в современных романах. По крайней мере, не истории о том, как больно начинать новую жизнь в чужом мире, смотреть, как твои дети за тысячи миль от дома вырастают в граждан иной страны, и как мучительно пытаться сохранить в них свое прошлое, когда они предпочли бы стать кем-то другим.

Такова предпосылка шедевра Эми Тан, романа, который очаровал Америку своим изображением четырех пожилых китайских женщин-иммигрантов, отчаянно пытающихся передать собственную культуру своим помешанным на западном образе жизни дочерям.

Невероятно поэтичная проза Тан оживляет сложные образы этих женщин и их истории в романе, впервые давшем слово многомиллионной китайской диаспоре Америки – истории, подобной которой многие люди по обе стороны Атлантики едва ли читали раньше.

Написанная в конце 80-х о конце 1990-х годов, эта книга отражала растущие опасения по поводу того, что «Blur» вскоре будет оплакивать как «конец века», и ныне считается одним из величайших лондонских романов всех времен. Как и лучшим романом Мартина Эмиса.

Роман рассказывает о молодом авторе, мучимом писательским блоком и смертельной болезнью, который оказывается втянутым в загадочную историю с убийством после того, как он встречает обреченную девушку, знающую, что она умрет в свой 35-й день рождения. Убийцей может оказаться любой из окружающих её мужчин. Впрочем, для нашего рассказчика это не столько шанс спасти чужую жизнь, сколько повод рассказать историю собственной жизни.

Книга восхитила читателей по обе стороны Атлантики своим мрачным представлением о посттэтчеровской Британии на пороге нового тысячелетия («дня ужасов»), представшей в тисках экологического, социального и морального упадка. Как выразился историк Саймон Шама, это «не имеющая шансов на благоприятный исход сказка на ночь родом из самых мрачных глубин Альбиона миссис Тэтчер; измазанная панковской слюной и пивной блевотиной; блестящая, как полированная кожа, и чертовски сексуальная».

Спокойная книга. Тонкая и деликатная. Мучительно английская. Роман букеровского лауреата Кадзуо Исигуро о жизни и личных терзаниях стареющего дворецкого, чей рот сжат не менее плотно, чем его накрахмаленный воротничок, стал той самой душещипательной книгой, которой, кажется, не хватало Британии в 1989 году.

Действие романа происходит в период между двумя мировыми войнами, но издан он был во времена падения Берлинской стены, в преддверии 2000 года, когда Британия оказалась на краю культурного обрыва. Быть может, это была ностальгия по забытым временам, когда «вещи лучше было оставлять невысказанными», поэтому он так сильно резонировал с читателями.

Как бы то ни было, эта запоминающаяся история о потерянных делах и утраченной любви вызвала отклик в коллективном сознании людей от Лондона до Лос-Анджелеса и вплоть до Стокгольма, где 18 лет спустя Исигуро был удостоен Нобелевской премии за то, что смог «открыть пропасть под нашим иллюзорным чувством связи с миром».

Перевод: Count_in_Law
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ