«Приятно чувствовать себя платежеспособной. Это огромный подарок» ― Анна Бернс о своем изменившем жизнь получении Букера

Автор: Лиза Аллардис

Получить Букеровскую премию ― событие, несомненно, меняющее жизнь, но в большей степени в случае того неожиданного успеха во вторник вечером, когда Анна Бернс стала первым писателем из Северной Ирландии, получившим награду в 50 тыс. фунтов стерлингов за свой третий роман «Молочник» ( «Milkman» ). Четыре года назад Бернс не могла писать из-за мучительной боли в спине, она странствовала по Англии, по возможности занимаясь хаус-ситтингом (присматривать за домом, имуществом, а также животными и детьми хозяев во время их отсутствия ― прим. пер.), стараясь свести концы с концами и пользуясь банками продовольствия (которым она выражает признательность в «Благодарностях» книги). Когда она наконец смогла отправить своему агенту рукопись, она была отвергнута несколькими издательствами. Каков же конец истории.

«Прошлой ночью я думала только о том, когда же я вернусь в отель», ― говорит 56-летняя автор, когда мы встречаемся. По старой доброй Букеровской традиции у нее было только пару часов на сон. «Я вспоминаю 2014 год, с этой ужасающей болью, когда я задавалась вопросом: "Я когда-нибудь закончу «Молочника»?" ― А теперь победитель Букера? Крайности... Это чудесно, это просто сказочно! Это и правда произошло?»

Ей до сих пор очень больно (следствие хирургической травмы), во время интервью она опирается на невысокий столик и периодически встает на ноги. «Я все еще не могу вернуться к написанию книг, ― говорит она, ― но давайте не будем говорить об этом сегодня. Приятно чувствовать себя платежеспособной. Это огромный, огромный подарок».

«Молочник», роман якобы о травме взросления во время Смуты в Белфасте в 1970-е, неожиданно обошел в борьбе за приз эко-эпопею «The Overstory» американского тяжеловеса Ричарда Пауэрса и бурную историю выживания раба «Washington Black» Эси Эдугян . Фактически действия происходят в неназванном городе в неизвестное время (подсказки дают лишь отсылки к Кейт Буш, Сигурни Уивер и Фредди Меркьюри), а герои известны только лишь в плане их отношений с другими героями.

«Хотя его распознают как искаженную форму Белфаста, это не совсем Белфаст 70-х. Мне больше нравится думать, что его можно рассматривать как любого вида тоталитарное, закрытое общество, существующее в подобных угнетающих условиях, ― объясняет Бернс. ― Я рассматриваю его как выдумку обо всем обществе, живущем под чрезвычайным давлением, с долговременным насилием, принятым за норму».

Во многих отношениях ее роман ― попытка показать, какой ненормальной была эта нормальность, а отсутствие имен придает ему почти антиутопичные, футуристические черты. Многие читатели, особенно молодые, которые не очень хорошо знакомы с недавней ирландской историей, выявили параллели с «Рассказом Служанки» Маргарет Этвуд .

Все три романа Анны Бернс ― «Молочник», «Маленькие конструкции» («Little Constructions» (2007)) и «Без костей» ( «No Bones» ), который попал в шортлист премии Оранж в 2002 году ― опирались на ее происхождение из охваченного конфликтами Белфаста, исследуя психологические последствия жизни в таком обществе «в боевой готовности». Но «Молочник», как ей кажется, самый политический, самый откровенно передающий Смуту. Она говорит, что люди спрашивают ее: «Вы все еще пишете об Ирландии? Вам пора отступить и двигаться дальше».

«Я же думаю: "Как я могу двигаться дальше?" Смута ― такое огромное, безмерное явление в моей жизни и в жизнях других людей, что оно требует, чтобы о нем написали. Почему я должна извиняться за это? Это очень богатое, сложное общество, в которое можно поместить вымысел».

Бернс принадлежит школе романистов, для кого герои просто «приходят и рассказывают мне свои истории своими голосами». Ей не очень комфортно говорить о своем писательстве. Теперь, когда книга закончена и герои ушли, она говорит: «Вы же понимаете. Я уверена, они бы дали вам отличное интервью, но у вас есть я».

«Большинство людей не хотело знать». Дети наблюдают, как горят захваченные автомобили после бунта, Белфаст, 1976

Роман начинается от лица подростка, 18-летней «средней сестры», у которой есть «ненормальная» привычка ходить во время чтения, которую она разделяет с автором. «Когда я иду в магазин, или кафе, или паб, кто-то обязательно скажет: "Вы та девушка, которая ходит и читает?" Я привыкла думать: "Это то, что нужно комментировать?" Я хотела написать о том, с чего бы людям вообще комментировать это». В романе средняя сестра спрашивает давнего друга: «Ты считаешь приемлемым ходить везде с "Семтексом" (разновидность пластичной взрывчатки ― прим. пер.), но ненормальным, что я читаю "Джейн Эйр" на людях». «"Семтекс" ― не редкость. Это ожидаемо», ― отвечает давний друг.

Ее тема, по ее словам, «абсолютно и существенно» о том, «как используется власть и в личном, и в общественном смыслах». В связи с угнетением, жестокостью, индивидуальностью, надзором и сопротивлением, «Молочник» может говорить о событиях 40-летней давности, но во многих отношениях не может быть более своевременным, что не упустили судьи Букеровской премии. Несмотря на то, что он был написан 4 года назад, он поразительно предугадывает движение #MeToo в хищническом образе одноименного молочника, жуткого 41-летнего мужчины, водящего белый фургон, возможного республиканского террориста, чье преследование «старшей сестры» ― метафора для жизни под постоянным наблюдением. «Я не знаю, чей молочник он был, ― говорит нам рассказчик. ― Он был не нашим молочником. Я не думаю, что он был чей-то... Возле него не было молока. Он никогда его не доставлял». Бернс особенно хороша в вопросе скользкости и позора сексуального шантажа: «Он не казался грубым, поэтому и я не могла быть груба с ним».

Как и все ее персонажи, молочник просто «пришел к ней», как объясняет автор, «он просто подъехал на своей машине». Она никогда не писала, чтобы доказать свою точку зрения или изучить проблему. «Я пишу, и затем вижу: да, это ― сексуальное насилие, сексуальный скандал, это книга о слухах, сплетнях и силе сплетен, силе истории, а также силе сфабрикованной истории, когда слухи и становятся историей».

И тогда, конечно, имеет место быть Брэксит. Пока проходила премия к еще одному тупику пришли переговоры по поводу обещания Терезы Мэй оказывать поддержку границе. Снова вопрос об ирландских границах не выходит из новостей. Анна Бернс голосовала за то, чтобы все осталось в прежнем состоянии, и в результате была убита горем. «Как писатель, я думаю, это безусловно увлекательно исследовать проблемы границ и барьеров и другие страшные темы».

«Это чудесно, это просто сказочно». Бернс получает награду. Фотограф: Pool/Getty

В этом году Республика Ирландия проголосовала за реформирование закона об абортах, в Северной Ирландии же аборты и однополые браки до сих пор нелегальны. Является ли роман ответом на консерватизм, присущий родной стране писательницы? «Я пишу о репрессивном, закрытом островном обществе. Я описываю этот вид общества, будь то Северной Ирландией или нет», ― говорит она. Это место, где «мы должны сохранить это вместе, даже если разваливаемся изнутри».

Бернс, будучи одной из семи братьев и сестер, выросла в рабочей католической семье. Как было распространено у многодетных семей, живущих в крошечных домах, известных как «кухонные домики», она жила через дорогу со своей незамужней тетей. «В доме постоянно происходили буйства, и тогда я могла сбежать в тихий дом моей тети. Мне нравилось это сочетание», ― говорит она. Они были книжной семьей, но «это было очень личным. Ты не мог спросить: "Что это ты читаешь?" Это было бы страшно оскорбительно». Библиотечные карточки стоили дорого, но их всегда принимали, и можно было взять дополнительные книги.

Но, как и средняя сестра, с головой погруженная в книгу, Бернс сделала все возможное, чтобы избежать политической ситуации рядом с собой. «Мысли и чувства разъединялись, ― говорит она. ― Я думаю, это был мой способ справляться с этим. Обычно я не хотела ничего знать. И не только я. Большинство людей не хотело знать».

Только когда она уехала, она смогла усвоить свой опыт и начала чувствовать «острую потребность знать. Я должна была уехать, чтобы почувствовать это. Этого не было, пока я жила там». Она поехала в Лондон изучать русский язык, но не закончила обучение по личным причинам, как на говорит «из-за того, с чем мне пришлось иметь дело, того, что встало на моем пути». (Она крайне сдержанно говорит о своей личной жизни.) Она начала читать все, что могла, о Северной Ирландии и ее истории.

Но то, что она начала писать, было почти случайностью, что она называет «зрелостью момента». Один друг-художник пригласил ее в поездку, чтобы купить материалы в Хэмпстеде, северном районе Лондона. Там она обнаружила блокнот в корзине распродаж. «Я подумала: "Это же 1 фунт. Я просто куплю его, потому что он красиво выглядит"». Она держала его и ручку возле кровати, но «в каком-то смысле он просто лежал в стороне. И вот однажды я проснулась и записала свой сон. Затем я написала что-то о том дне». Вскоре она заполнила весь тот первый блокнот, а затем «еще один, и еще один».

Она цитирует свою наиболее любимую у Джулии Кэмерон «Путь художника» и «Writing Down the Bones» Натали Голдберг , говоря, что их послание донесло до нее: «Проявляйтесь. Будьте свободны и легки в писательстве. Не прикладывайте к нему слишком много усилий. Просто идите и смотрите, что из этого выйдет». Судьба ее была предрешена, когда подруга пригласила ее пойти на писательские курсы, потому что боялась идти одна. Ей очень понравилась эта идея.

Извилистый стиль «потока сознания» делает чтение Бернс иммерсивным (с эффектом присутствия, полного погружения в реальность книги ― прим. пер.), иногда сводящим с ума, опытом. Критики пробежались по Ирландским писателям от Беккета до Свифта , сравнивая их, с романом, напоминающим о «лохматости» (в ориг. 'shagginess', от 'shaggy dog story' ― «рассказ лохматой собаки» ― длительная история, изобилующая различными деталями, но имеющая неожиданно неинтересную, часто с отступлением от темы, концовку ― прим. пер.) Тристрама Шенди и темном юморе Флэнна О'Брайена . Ее любимый из предыдущих победителей Букера ― «Troubles» Дж.Г.Фаррелла . Бернс говорит, что польщена, но не убеждена в том, что правильно поместить ее в «нечто совершенно традиционно ирландское». Как и Брэксит, и #MeToo, Беккет появился в ее жизни уже после того, как книга была написана. Она читала его лишь месяц назад: «Я читала Мерфи . Он был абсолютно замечательным и душераздирающим. Он потряс меня».

Один рецензент похвалил «жестокую легкость» ее прозы, и такое описание ей понравилось. Когда я предположила, что легкость ― не то, что часто ассоциируется со Смутой, она поправила меня. «Юмор может быть "способом справляться", ― говорит она. ― Это звучит банально и стереотипно, но, я думаю, это так».

И что же дальше? В приоритете для нее ― разобраться со своим здоровьем. Она отчаянно пытается вернуться к книге, которую начала до «Молочника», ее «действительно третьей книге», Бернс «чувствует, что она зовет» ее. Она не возвращалась в Северную Ирландию с 2003 года, но чувствует, что может скоро вернуться.

«Я никогда не представляла себе, что я буду писать, не говоря уже о победе в Букере», ― говорит автор. Если бы она могла вернуться назад и поговорить с той 18-летней, «ходящей во время чтения», молодой самой собой, она бы предостерегла себя от принятия неправильных путей, но больше всего хотела бы сказать: «Нечто фантастическое уже идет к тебе».

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ