Ричард Форд: «Первую книгу я прочитал к 19 годам»

Автор: Кэйт Келэвей (Кate Кellaway)

76-летний Ричард Форд – писатель, чье мастерство превратить неудачу в литературный успех заслуживает особенного внимания. Он пишет о людях и их разочарованиях с неизменной проницательностью и никогда не насмехается над своими персонажами, хотя остро осознает абсурдность того, что значит быть живым. Его самые известные романы – о Фрэнке Баскомбе, спортивном писателе, ставшем агентом по недвижимости, роман «День Независимости» получил Пулитцеровскую премию в 1996 году.

Ричард Форд живет в штате Мэн, преподает английский язык в Колумбийском университете. Его новый сборник рассказов «Извините за беспокойство» можно назвать образцовым в тонком понимании отношений между мужчинами и женщинами.

Ваши истории исследуют вопросы жизненного выбора и преступного поведения. Люди имеют свободу выбора в кого влюбиться? А какую роль играет случай?

Я размышляю над обоими вопросами. Я был наисчастливейшим человеком в мире, когда в далеком 1964 году встретил Кристину – я женат на одной и той же женщине уже 52 года. Но все же на протяжении долгого периода вы делаете выбор снова и снова. Я часто говорю Кристине: «Я каждый день выбираю быть женатым на тебе».

Вы пишете о моментах, которые «приходят из ниоткуда» и которые «перестраивают» жизнь. У вас были такие моменты?

В 1982 году мне пришлось принять решение изменить свой писательский подход и начать писать заново. Первые написанные книги вышли удачными, но я должен был придумать способ, как выжать больше из того, что я знаю, в то, что пишу. Я знал, что недостаточно умен – хотя и весьма упрям – и буду великим писателем, если смогу каждый день переносить на бумагу все, что у меня есть. Я придумал драконовские процедуры. Погрузился в сырой материал. Всё замедлил. Это сработало.

Вам больше нравятся короткие рассказы? Или отдаете предпочтение более длинным вещам – романам?

Нет – сейчас я пишу роман. Рассказы писать проще, потому что они короче, но куда требовательнее. Собрать воедино несколько в корне разрозненных историй требует гораздо больше усилий, чем написать роман.

Вы жили во многих местах в США. Является ли неугомонность прерогативой писателя? И почему вы поменяли Новый Орлеан на Мэн?

Я вырос в Джексоне, штат Миссисипи – практически на обратной стороне Луны – и хотел уехать и увидеть Америку. К счастью, Кристина – дочь военного и жила по всей территории США, так что была готова к переездам. Я переехал в Мэн из-за её работы, которая сводила меня с ума. Кристина была директором департамента городского планирования в Новом Орлеане. Я просто сказал ей, что понимаю – это работа всей её жизни, и она действительно хочет сохранить её, но я должен уйти. Сначала уехал в Париж, потом вернулся и отправился в Мэн. Я никогда раньше не был в этом штате.

Вы писали о недвижимости в особом стиле... Как бы вы описали свой дом в штате Мэн, если бы пытались продать его мне?

Отреставрированный дом на мысе Кейп-Код, в 75 метрах от океана. Шесть хозяйственных построек, гостевой дом, четыре гектара – мини-усадьба. Я бы добавил: «Почему вы ещё не живете в нём – загадка». Когда я вошел в этот дом, после шести месяцев поисков, то поднял телефонную трубку, позвонил жене и сказал: «Приезжай прямо сейчас. Завтра этот дом не будет выставлен на продажу». Я показал ей дом, и он ей очень понравился. Я сказал: «Пожалуйста, переезжай и живи со мной». И через четыре года она приехала.

Приносит ли старость свободу?

Она приносит свободу от многих увиденных и пережитых вещей. Особенно непонимания других людей. Вы как бывалый солдат – всё становится проще. Я по своей природе склонен к нарушению правил, но когда совершаю проступок, чувствую себя плохо. Вчера в супермаркете ко мне очень близко подошел парень без маски. Я повернулся к нему и сказал: «Разве я тебе не нравлюсь? Ты что, хочешь меня убить? Убирайся нахрен». Потом плохо себя чувствовал. Я не пользуюсь своей свободой с энтузиазмом.

Как часто вы думаете о смерти и в каком духе?

Роман, который я пишу, о смерти и умирании – и это комедия. Фрэнк Баскомб умирает от смертельной болезни... Называется «Будь моим». Я скажу вам одну вещь, которую понял о смерти. В каком-то смысле она проста. К 76 годам я видел много «переходов» моих друзей и был потрясен, как мало остается после. Если оставить в стороне вопрос о наследстве, то небольшие крохи остаются в сердцах и умах других людей, но мне кажется, что их гораздо меньше, чем хотелось бы.

Почему вы так увлеклись ирландцами в своей книге?

Семья моего отца была ирландцами. Я же американец. Я не притворяюсь ирландцем. Но я преподавал в дублинском Тринити-колледже, и это было замечательно. Я обошел все вокруг, собирал и записывал кое-какие вещи в свой блокнот. В какой-то момент я подумал, что мог бы использовать их, чтобы сделать набор историй. Но я вовсе не стремился попасть в самое сердце Ирландии. Эти истории, если хоть немного хороши, вполне могли бы происходить где-нибудь в Латвии.

Неужели большинство людей разочарованы своей жизнью?

Разочарования волей-неволей испытывает каждый. Создание самих себя – это то, как мы выходим за его пределы.

Что вы читаете для чистого удовольствия?

Я так медленно читаю, что читаю, чтобы учиться. Я был воспитан пресвитерианином: вы должны думать, что трудные вещи приносят удовольствие. Я начал «Войну и мир» во время карантина, потому что это один из тех монолитов, которые вы не осмеливаетесь начать из-за возможного разочарования, что вы её не закончите. Это совершенно завораживает...

Есть ли какой-нибудь автор или книга, к которым вы всегда возвращаетесь?

Кинозритель Уокера Перси, Что-то произошло Джозефа Хеллера, Записки поклонника Фредерика Эксли. И «Дом в Париже» Элизабет Боуэн.

Каким читателем вы были в детстве?

Я – дислексик. Сейчас я менее дислексичен, потому что таким изощренным способом развивал навыки письма и чтения. Я не закончил первую книгу, пока мне не исполнилось 19 лет.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ