Рецензии на книги издательства «Издательский дом "Мичуринск"»

Войну не оценить - переживания, чувства, утраты... Но можно поставить оценку тому, как о ней сказано. И, к сожалению, существует не так редко, как хотелось бы, тенденция использования чувств читателя или зрителя относительно беды, которую невозможно забыть, - проще именуемая спекуляцией. На мой взгляд, просто грешно использовать войну как повод для хайпа, который однозначно получает автор, решивший сыграть на неминуемо возникающих переживаниях и сочувствии. Лучше никакого пиара, чем черный, такой...

Сергей Арсеньев не погнушался попыткой проманипулировать теми, кто читает "Ленку-пенку", снабдив сюжет неприкрытыми картинами трагедии, сделав главной героиней ребенка - одиннадцатилетнюю девочку, показав во всех красках ужасы войны. Только вот не учел он, что история вызывает когнитивный диссонанс - повествование жутко наивно звучит, ведь рассказчица девочка, но пронизывается откровенными образами жестокости, уже даже не циничностью, а кощунственным отношением к происходящему одиннадцатилетки и совершенно странной для нее руганью.

Какая-то колбаса лежит на дороге. На неё зачем-то надели женскую туфельку. И тут я её узнала. Это не колбаса. Это оторванная нога тёти Веры. Это её туфелька!
А потом мне стало плохо. Повернувшись к Сашке, я с рёвом обняла его и уткнулась ему в плечо. Он хоть и гад, но в этой толпе единственный человек, который мне хоть как-то знаком. И я стояла рядом с Сашкой, обнимала его и ревела. А он одной рукой обнимал меня за плечи, а другой гладил по голове и говорил, что всё будет хорошо.
На земле же с широко открытыми глазами лежала тётя Вера. У неё не было нижней половины тела. Это была она, но лишь до пояса. Дальше не было ничего. А невдалеке лежали два мёртвых ребёнка тёти Веры. Двое детей, которых она так и не успела родить…

Суки. Суки бля*ские. Они её убили.
Так я обещаю, что за это решу все задачи из нашего задачника. Все-все. Не те, что задают нам, а вообще все, сколько есть их там. Даже которые со звёздочками —тоже решу! Назло фашистам!

Я прошла мимо. Им не помочь. А мне нужно было идти в школу кушать суп. Меня дома братья ждут.

Я просто просрала их.
Сказал —как в лужу пёрнул.

А теперь объясните мне, что хотел донести автор столь вышибающими из настроя на ад Великой Отечественной пассажами? Девочка Ленка с одной стороны еще совсем мала, что видно по манере изложения, с другой - абсолютно бесчувственна - ведь первой мыслью после увиденного в первой цитате зрелища у нее было то, как можно учить уроки, пока фашисты стреляют, с третьей, наоборот - так эмпатична, что матерится как извозчик (защитная реакция), хотя ей это не свойственно, от боли утрат, а с четвертой - настолько "зрела", что лучше всех знает, как и что надо делать в создавшейся ситуации, решая, кто, что и куда, совершает прям-таки подвиги, когда, например, спасает из затапливаемого подвала детей... Что за странный и отторгающий образ героини? Ее не хочется жалеть, ей не сочувствуешь, от нее впадаешь в неприятный шок - или таким образом Арсеньев наоборот хотел снизить уважение к тому, что пережили люди во время войны (ведь именно так начинает восприниматься она через призму странного персонажа)?

Что мы знаем о врачах, а в частности, об анестезиологах? Да почти ничего, если не углубляться в профессию, не читать каких-то специальных книг, а также самому не быть врачом. Это очень тяжёлый труд. А врачи - да, как написал Игорь Яковлев (мой друг, кстати) в этой замечательной книге, это наши ангелы-хранители, у них есть непосредственная связь с Богом.
Я благодарю Игоря за такую нужную, полезную, познавательную книгу, в которой ёмко и точно описаны нелегкие, а порой и очень тяжёлые будни врачей.
Особенно мне понравилась глава о метафизике.
Я читала книгу «Жизнь после жизни» Моуди Р. , которую Игорь упоминает в этой книге. Там действительно приводится большое количество примеров, когда люди рассказывают о том, как может душа выйти из тела во время комы или каких-то сложных операций. У меня тоже был случай, когда я это видела. Это было во время того, как на меня напал грабитель. Он меня ударил, и в этот момент опасности, шока, у меня как будто душа вышла из тела, или так мне показалось. Но что-то белое отделилось от меня. А потом я помню, как сумела убежать. Может быть, это был даже ангел-хранитель.
Книга Игоря Яковлева, врача-анестезиолога, заставляет задуматься о врачах, о мире вокруг, а главное, о СЕБЕ.

После прочтения остались несколько двоякие ощущения.
С одной стороны, автор очень достоверно передал события и факты о блокадном Ленинграде. А для меня это очень важный момент в литературе на тему войны. И здесь автору высший балл.
А с другой стороны - язык, о который я постоянно спотыкалась, который буквально царапал нёбо. Совсем не тот язык, которым могла бы излагать свои мысли 11-летняя девочка из 40 - х годов прошлого века. Даже при наличии двух старших братьев.
История пронзительная. И тем, кто впервые будет читать о блокадном Ленинграде, она несомненно будет страшна. О кошках, о каннибализме, о бесконечных трупах на улицах города и многом - многом другом. Ленинград - это боль, о которой ни в коем случае никогда нельзя забывать.
И рассказ Ленки, возможно где - то не слишком эмоциональный (о смерти мамы), но жуткий. И вот тут я снова ругаю слог. Потому что иной раз возникало ощущение, будто рассказываются очень незначительные, неважные события, в то время как по сюжету - душераздирающая боль. Понятно, что автор хотел показать, как веселая девчушка, у которой все в жизни было прекрасно (ну, кроме гадких соседских мальчишек) постепенно становится "живым трупом", который даже заплакать не всегда находит в себе силы. Но все же жаргонные словечки "а-ля лихие 90-е" меня корежили.

Тут нам как-то по радио сказали, что Гитлер где-то там выступал, хвастался, и ляпнул, что Ленинград полностью блокирован и к нам даже птица не пролетит. Ага, щаззз. Сказал - как в лужу пёрнул.

Ну не могла! не могла таким языком говорить девочка тех лет!!!

И финал... финал вызвал слезы. На рассказе Борьки о том, как он увидел Его, с окровавленной головой и тяжкой ношей на руках удержаться я не смогла.
Спасибо автору за столь яркое и достоверное повествование в плане фактов, но полбалла за язык все же сниму.

"... И тут я вдруг отчётливо поняла, что очень даже легко могу не дожить и до Нового Года.
И не только я. И мама, и папа, и Сашка, и Валька и девчонки из моего класса
и вообще весь город!
Если в ближайшие две недели фашистов не удастся отбросить от Ленинграда,
то нам всем просто будет нечего кушать. Совсем-совсем нечего.
Война. Сначала она пришла в мою страну. Потом в мой любимый город.
А теперь уже даже и в мою комнату и даже в мою постель.
Страшно…"

Сильная книга. Как впрочем и все, написанные о Великой Отечественной Войне. А книги о блокаде Ленинграда среди них занимают для меня особое место. Сколько бы я их ни прочла, какими бы ни были схожими истории, рассказанные на их страницах, каждая новая шокирует меня так, словно я читаю все это в первый раз. Но и среди блокадных историй найдутся те, которые сильнее всего бьют под дых и попадают прямехонько в солнечное сплетение. Это те, которые рассказаны от лица детей. Если взрослые еще хоть как-то могут дать объяснение происходящему, заставить себя поверить в необходимость и неизбежность всего вокруг, оправдывать огромные человеческие потери тем, что идет кровопролитная война и смертность и голод - это та цена, которую Ленинград должен заплатить в общую казну ради будущей победы, то в детское мировоззрение все это никак не укладывается...

Впервые о блокаде Ленинграда я услышала в младших классах, когда ко Дню Победы на уроке истории нам рассказали о Тане Савичевой и ее дневнике. Тогда от услышанного у меня без преувеличения мурашки пошли по коже и жуткий холодок пробежал по спине. История Лены мало чем отличается. Тот же город, то же беззаботное детство, большая и любящая семья и невозможность поверить в то, насколько далеко смогут пробраться немцы в глубь Советского Союза. Насмешки над дедушкой Кондратом, который пережил революцию 1917-го и знал, как плохо было с продовольствием тогда, и предлагает делать запасы сейчас. Но кто слушал старика, когда вокруг было теплое лето, в магазинах полки ломились от всевозможной еды, а вся страна в едином порыве на волне патриотического подъема верила в то, что разбить немцев удастся в считанные если не дни, то недели?

Ужасно страницу за страницей наблюдать как цветущая веселая девочка теряет все то, что она любила и чем дорожила и превращается в худого, голодного и вшивого скелетика. Ужасно, когда одиннадцатилетний ребенок остается один на один с голодом, холодом, и обстрелами. Ужасно, что чтобы выжить дети должны заботиться о других детях, потому что ни их родителей, ни родственников уже нет в живых. Ужасно, когда прибавка в 25 грамм в хлебной норме становится настоящим праздником. Жутко от того, что чтобы выжить в пищу идут земля с Бадаевских складов, обойный или столярный клей, кожаные ремни и портфели, папье-маше, глицерин, желатин, жмых и прочие промышленные "деликатесы".

Жутко, когда в некогда живом и цветущем городе хозяйничает смерть. Когда трупы на улицах уже никого не шокируют, а становятся привычной картиной. Чуть ли не частью окружающего пейзажа. Когда живые не сильно-то отличаются от мертвых и уже настолько устали от этой борьбы, что даже не сопротивляются смерти. Когда от голода люди перестают быть людьми... Девочка Лена считала, что очень жаль, что Гитлера можно убить только один раз. Я с ней согласна. Но применимо не только к Гитлеру, а ко всем, кто был повинен в том, что в Великую Отечественную Войну умерло столько людей!

Для тех, кто немало читал о блокаде Ленинграда, "Ленка-пенка" не откроет ничего нового. Это еще одна жуткая история о том, как жил и выживал еще один маленький ленинградец. Эти истории похожи друг на друга как капли воды, но в то же время каждая из них имеет право быть рассказанной и услышанной. Как можно называть себя "человеком", когда благодаря твоим стараниям от голода пухнет целый город!? Я надеюсь, что для повинных в этом было уготовано отдельное место в аду...

Дальше...

P.S.Чувствуется, что книга написана в наше время, хотя автор и старался придать ей как можно большую достоверность, описывая советский быт, нравы и характеры граждан и т.п. Но кое-какие фразы неприятно резали мне глаз. Я не верю, что советская 11-летняя девочка так думала. Например, "... Тут нам как-то по радио сказали, что Гитлер где-то там выступал, хвастался, и ляпнул, что Ленинград полностью блокирован и к нам даже птица не пролетит. Ага, щаззз. Сказал - как в лужу пёрнул..." В то, что Гитлера поносили на чем свет стоит и даже с применением мата даже дети - в это я охотно верю, но такая вот фраза уж слишком отдает современщиной. Были и другие, но именно эта почему-то мне особо врезалась в память.

Сложно оценить эту книгу. Автор выбрал такую тему, что невозможно начать оценивать чисто его работу, не вовлекаясь эмоционально. А ведь тема блокады - про нее хоть матом, хоть в стихах, хоть в граните, все равно будет трогать душу. Особенно, если ты вырос в этом городе, где даже внуки и правнуки блокадников зачастую не могут выкидывать еду - воспитание и генетическая память. (В детстве у меня было много геройских фантазий, в том числе - устроить проход во времени в блокаду и приносить людям еду из будущего).
Я не нашла вообще никакой информации об авторе, но почему-то мне кажется, что он не ленинградец. В книге нет никакой топографии, кроме Невского, Невы и еще пары названий, я не могу понять, в каком районе живет главная героиня, где живет ее дедушка, а ведь это важно, например, чтобы понять, как далеко от линии фронта, как далеко от Невы.
Он собрал всю известную информацию про блокаду (столярный клей, дуранда, сладкая земля, людоедство, вода из Невы, блокадные нормы, огороды на улицах, эвакуация и т.д.) и добавил что-то из малоизвестной (принудительный выкуп продуктов у тех, кто ими запасся, организация детских садов для безнадзорных детей). Собрал все возможные в блокаду события (потеря карточек, продажа ценных вещей, смерти от бомбежек и голода, разбомбленный дом, обстрел катера) и свел в рассказ одной девочки. Здесь я не могу придраться - я действительно верю в человека, с которым могли случиться все эти события. Подача довольно жесткая, без сантиментов, недетская. Вообще по языку было даже непонятно сначала, про ребенка из какого времени идет речь. Дневники и воспоминания обычно все же иначе написаны, но думаю я - если пытаться передать прямо мысли людей того времени, откуда мы знаем, какими они были.
Но все же персонажи несколько неестественные у автора вышли, особенно в начале и конце, где речь об относительно мирном времени, но и на протяжении всей книги мне не нравились диалоги, там то подбор слов странный, то пунктуация странно передает интонацию. То же с мыслями главной героини. Но за счет событий, которые автор описывает, равнодушной остаться нельзя.
И еще - каждый раз, когда в нашем городе начинают жаловаться на слишком тёплые зимы - я думаю: а если это подарок нам всем, чтобы ТАКОЙ зимы больше никогда не повторилось?

Я не хочу писать на эту книгу рецензию с рассуждениями на тему жанра, стилистики, проработки персонажей. За своими слезами я не замечала практически ничего.

Это рассказ об одиннадцатилетней девочке Лене из Ленинграда, которая выживала и тянула на себе двух менее выносливых пацанов. Несмотря на то, что это не дневник, с каждой новой страницей становится понятно, что всё основано на реальных событиях — это то, о чем рассказывали, что прошли блокадники. Это история взросления девочки от

«Не больно-то мне этот хлеб и нужен. Триста грамм в день для меня вполне достаточно. Да я и столько не съем. Зато конфет больше будет! Идея снизить норму по хлебу и одновременно поднять по сахару мне очень нравилась. Всегда бы так.»

до

«Новенькие у нас часто так делают, хлеб прячут, а потом в кровати лежат и сосут эти крошки. Сейчас-то прятать хлеб перестали, но всё равно, хоть и июль месяц уже, до сих пор ребята почти никто не кушает хлеб за обедом. Обед съедают без хлеба, а сам хлебушек, как самое вкусное, оставляют на потом и кушают уже после третьего. Собственно, я и сама так делаю. Хлеб ведь действительно самое вкусное.»

Лену очень хорошо воспитали родители, она в свои годы в довоенное время сама и стирала, и гладила, и всячески помогала по хозяйству. Думаю, это тоже помогло ей пройти свой невообразимо трудный путь. Мне сложно читать описанное, до рыданий в голос, а каково было им? Таким вот Ленкам, Сашкам, Валькам... Я бы не смогла.

Арсеньева часто ругают за употребление мата в этом произведении, но как мне кажется, это тоже имело место быть в то время в любом возрасте (а были ли вообще тогда дети детьми?), хотя ближе к концу меня он тоже начал раздражать своим увеличившимся количеством. Но несмотря на это, книга произвела на меня сильнейшее впечатление.

Так получилось, что книгу я читала ровно 9-го мая. Читала и думала о том, что пришлось пережить людям, мужчинам, женщинам, старикам и детям.
Книга - боль, книга, разрывающая сердце и душу, но не жалостливая, а пропитанная ненавистью к фашистам, к Гитлеру. Книга об отчаянии, и о неожиданном спасении, о том, как дети жили и выживали, как боролись не сдавались, как учились в школе, решали задачки по математике, а после этого стояли в очередях за маленьким кусочком хлеба, носили воду, ели столярный клей и варили кожаные портфели, тушили зажигалки, спасали других детей, устраивали им праздники. И верили, что победят.
Миллион раз все слышали, что война - это смерть, кровь, потери. Но об этом можно говорить снова и снова. Потому что это жестокая правда жизни. Я никогда не пойму тех людей, которые начинают войну. Которые готовы убить, уничтожить ради каких-то своих корыстных, политических или иных целей. К чему нужно господство над всеми, абсолютная власть над людьми, что оно даст человеку, кроме нескольких лет сомнительного удовольствия? Ведь как ни крутись, а бессмертных нет и вряд ли когда-то они появятся. Не лучше ли оставить после себя мир и добрую память, а не глухую ненависть и презрение?
Такие книги нужны, чтобы люди всегда помнили о том, что такое война. Какой она бывает, что несет и к чему приводит. Помнили о других людях, учились любить, уважать, беречь друг друга. Учились просто жить рядом, ценить каждый миг, радоваться мелочам.