"Когда-то нас привычно называли уличными индейцами. Мол, пообтесались в городе, ряженые, беженцы без культуры и корней. Но мы - поступки наших предков. Их способ выживания. Мы - воспоминания о том, чего мы не видели своими глазами, но эти воспоминания живут в нас, мы их чувствуем, и именно они заставляют нас петь, танцевать и молиться так, как мы это делаем сегодня".
Кто регулярно читает мои отзывы и рецензии на книги, тот, наверное, уже знает, как я не люблю в последнее время мрачные тяжелые книги, произведения, от которых веет безысходностью. Почему же в таком случае мой выбор в итоге пал на книгу Томми Ориндж - Там мы стали другими ? Все просто: любопытство пересилило. Аннотация, вынесенная на обложку, недвусмысленно обещала развенчать в сознании читателей "романтизированный образ… Развернуть
Роман Филиппа Майера слегка напомнил мне рассказ "Серая дрянь", авторства Кинга. Не сюжетом, конечно, но общей атмосферой. У Кинга серая дрянь - это какое-то неуловимое нечто; чертовщина, которая заводится там, где пустота. Или, говоря языком ЕГЭ-шных сочинений, где нет "нравственного и духовного развития". В общем, в застойном состоянии болота и разложения. У Майера роль серой дряни играет ржавчина, которая заполонила место действия романа, захолустный городок в Пенсильвании. Повествование разворачивается на двух уровнях: на фоне места действия в целом: природа, сам город, общество - всё приходит в запустение; и во внутреннем мире главных героев. Это, на мой взгляд, очень выгодный приём, так как подобным образом личные драмы персонажей, которые с другого ракурса могут показаться совсем… Развернуть
Есть книги, которые делают из тебя - тихого, в общем-то, читаря - воинствующего радикала, готового за любую критику обожаемого объекта откусить голову. Такая книжная ахиллесова пята, я уверена, найдется у каждого. У меня вот только что стало на одну больше.
Синь Ван Меер расскажет вам свою историю, такую же необычную, как и её имя. К ним надо привыкнуть, обе они - и Синь, и история - чудаковаты. Издержки воспитания. Синь говорит цитатами и отсылками к книгам, как другие - обычные - подростки говорят о своих крутых друзьям и рок-звездах. Но Синь - совершенно исключительный случай. Синь - дитя дорог, библиотек и своего отца - дьявольски харизматичного профессора-политолога, который фактически сам занимается образованием дочери, пока они вместе колесят по штатам с лекциями. Вся Америка… Развернуть
"Я поняла, в чём причина успеха Пессл", - я валяюсь, положив голову на колени Эдди, и верчу пальцами напротив света, чтобы увидеть по краям красный ореол, - "из всей кинокультуры, которая её так привлекает, ей больше всего нравятся фильмы 60-х. Это очень специфический вариант наррации: чёткий, связанный между собой, объясняющий, при этом с налётом тёмной загадочности. В 80-е эта наррация достигла своего пика - истории в кино рассказывались не просто последовательно, но и занимательно. Громадное количество эпизодов, продуманный саспенс, выпуклые герои. Даже самый паршивый режиссёр, если хотел удержаться на финансовой волне, обязан был перенимать хичкоковские методы. Тогда хватало дурацких экспериментов, но последовательность повествования, перенятая у киноиндустрии 60-х, всё ещё приносила… Развернуть
Книгу начала давно, но как-то не хотелось переносить её в новый год, поэтому ничего другого не оставалось, как сесть и дочитать. Даже не помню момента и причин, по которым отправила этот роман в свой виш, но обычно такие неожиданности оказываются хорошим сюрпризом.
Как же я люблю такой стиль повествования, когда мысль нужно вылавливать. Когда она не поддается сразу, но после того, как схватил волну, дрейфуешь вместе с автором по просторам океана. Такой красивый и чарующий язык, столько в нем поэтичности и лиричности. Читать было полнейшим удовольствием.
История вьетнамских иммигрантов, которые старались обосноваться и выстроить новую жизнь в Америке. Три поколения одной семьи, три непростые судьбы и полнейшая меланхолия, печаль и тоска.
Именно поэтому не читала залпом, старалась разбавить… Развернуть
Перво-наперво и сразу, чтобы не забыть, хочется выразить уважение переводчикам. Возвышенный поэтический язык романа-исповеди американца вьетнамского происхождения метафоричен и вовсе не лёгок для адаптации. Приведу маленький пример - бабушка называет внука в оригинале "Little Dog", но он переведён как "Волчонок", потому что щенок или щенуля - уничижительно и не подходит духу объяснений бабули, потому что "to love something is to name it after something so worthless it might be left untouched-and alive." Качественно и сильно, да.
Голос Вуонга, Волчонка, пишущего о матери, передаёт обиду, радость, восторг, боль, гнев, но без осуждения. Мы легко представляем её сгорбленную годами работы на фабрике фигурку и узловатые в шишках руки после других десятилетий мигрантской работы в маникюрных… Развернуть
Знаете, а пожалуй, это было не просто хорошо, это было идеально.
И главное, я прекрасно понимаю всех, кому книга могла не понравиться – да, может показаться затянутым, да, могут раздражать постоянные отсылки к существующим несуществующим книгам, да, герои могут произвести неприятное впечатление. Все возможно. Но у меня получилось ровно наоборот. Стопроцентное попадание. Тот случай, когда я наслаждалась каждой страницей (за исключением разве что нескольких страниц уже почти в финале, когда Синь вдруг углубилась в пересказ истории одной организации) и была только рада большому объему романа. Да пусть он был и еще длиннее, пусть бы было больше школьных будней Синь и ее друзей «голубой крови», больше цитат ее сумасбродного папочки и воспоминаний о прошлом.
Здесь есть и лучшее от… Развернуть
Эта книга - вызов для чуткого и внимательного чтения. Роман, который читаешь не ради результата, а ради процесса.
В конце лета на Камчатке пропали две девочки - Алена и Соня Голосовские. Последний раз их видели в центре Петропавловска-Камчатского. Их исчезновение среди белого дня тяжёлым камнем упало на гладь мирной жизни города и разошлось кругами по воде. Коснулось каждого тревожными новостями, нарушением границ безопасности. После активных, но недобросовестных поисков полиция закрыла дело.
Трудно избежать сравнения Филлипс с Франкенштейном, которая собрала свой роман из двенадцати рассказов. У этой драмы много сердец и голосов. В этом «расследовании наизнанку» снимают отпечатки мыслей, а не пальцев. Эмоционально вывозить сборник историй сложнее, чем роман с «линейным прохождением».… Развернуть
«Жизнь бьет тебя раз за разом, даже лежачего, бьет по голове, так что ты уже ничего не видишь, и в живот, так что ты не можешь вдохнуть, и нос у тебя весь в крови, потому что тебя держали двое, а третий бил кулаком в лицо, и вот ты ползешь на четвереньках, и тебе хорошо. Тебе прекрасно. Потому что ты живой»
Дэнни Яргуд «Изучение танцев среди итальянцев»
Я до сих пор не могу забыть «Ночное кино». Книга настолько меня зацепила, что я временами невольно вспоминаю отрывки некоторых сцен, беру книгу с полки и перечитываю понравившиеся фразы и до сих пор поражаюсь тому, как все закончилось. Но сейчас речь идет не о «Ночном кино», а о дебютной книге Маришы Пессл «Некоторые вопросы теории катастроф». Я вообще, как только узнала о том, что выходит еще одна книга этой писательницы очень… Развернуть
Здорово, что на российском книжном рынке появляется всё больше книг, рассказывающих об опыте различных травм. В нашей стране не принято "выносить сор из избы" и даже робкие попытки поделиться своим травматичным опытом вызывают в обществе целую бурю преимущественно негативных эмоций и чаще всего скатываются к обвинениям жертвы. Достаточно вспомнить относительно недавний хейт на посты о замалчивании сексуального насилия. Книги, подобные "Шагги Бейну" создают контекст, в рамках которого становится возможным обсуждение больных и интимных вопросов на цивилизованном уровне.
В основе романа лежат воспоминания Дугласа Стюарта о его детстве в Глазго 1980-х годов. Суровый, мрачный тон отражает настроение того сложного времени: политика Тэтчер привела к подъёму экономику Англии и угробила экономику… Развернуть
В этой книге, конечно, очень много личного. Причем, вуонг не скрывает, что описываемое именно личное, а не наделение персонажей своими чертами характера или описание каких-то реальных жизненных коллизий через художественное изложение. И нет связного сюжета, и нет флэшбеков, это в чистом виде поток сознания. И так получилось, что я сейчас оказалась сейчас в сплошных книжных потоках сознания вместе с кизи, вулф и вуонгом. Но ежели вы читали пруста, и он вам зашел... то будете аки веселая форель резвится в любом водопаде.
На самом деле о жизни вуонга и его близких рассказано очень мало. Мимолетно, штрихами, буквально взмахом крыла бабочки. Но этого в общем-то вполне достаточно, чтобы увидеть полную картину, ежели самостоятельно умеешь заполнять авторские пустоты. Тем же, кто предпочитает,… Развернуть
Это вообще первая книга, читая которую, я заметила лишь на третьей главе, что ли, альтернативное оформление диалогов. Уже за одно это стоит поставить нгуену высший балл, наверное. Потому что я - просто зверь в этом отношении, ненавижу подобный цирк с оформлением текста, а он умудрился втащить меня в свою историю. И, несмотря на то, что в дальнейшем оно все-таки не слабо раздражало, но тем не менее не возникло желания бросить книгу.
Ну, и в целом написано хорошо. Причем, я невзначай сравнивала нгуена с энгом ("дар дождя", "сад вечерних туманов") не в пользу последнего. Короче, здесь настоящее мастерство налицо.
В книге описывается драма маленького человека в жизни и на войне. Главгер - не только разведчик, он еще и полукровка. Плод растления французским католическим священником… Развернуть
Айзек Инглиш ненавидит своего отца.
Так было не всегда. Айзек помнит дни, когда их семья была счастлива. Он помнит, как маленьким мальчиком встречал отца с работы, когда тот приходил с завода весь сияющий стальной пылью, как они с сестрой понимали друг друга без слов, как была красива их мать. Так было до того, как отец стал инвалидом. До того, как мать набрала в карманы камней и утопилась. До того, как сестра уехала учиться в университет, чтобы спасти себя от тоски и ответственности. До того, как их семью сожрала ржавчина индустриального упадка, которая, как ядовитый газ, проникла не только в каждый угол родного города, но и в головы почти всех его жителей, превратив их в ржавых зомби.
Ржавчина накрыла город Бьюэлл облаком заклятия из страшной сказки. Кажется, что теперь вся его жизнь… Развернуть
Что вы знаете про коренных индейцев? Гонения? Историческая жестокость? А что если собрать 12 разных индейцев из различных племен и рассказать их историю. Живую, настоящую. Без прикрас. Мощное зарождение идеи, не правда ли? А вот в итоге получилось скучная намешенная книга.
Что внутри?
Сюжетная линия крутится вокруг ежегодного собрания индейцев пау-вау. Мероприятие призвано создать точку объединения общей культуры, истории, налаживания контактов и укрепления межплеменных связей. Есть 12 персонажей, которые проявляются в книге с разными мотивами для посещения пау-вау. Есть один прекрасный человек, задумавший записать на видео настоящий Голос жителей, записать их исповедь, записать их историю.
Почему ничего не получилось?
Завязка истории цепляет, не правда ли? Так и хочется погрузиться в новую… Развернуть
После прочтения«Калечина-Малечина», захотелось познакомиться с романами о детях из неблагополучных семей, но более глубокие, тягучие. Рандомайзер игры услышал мое желание, выдал книгу «Шагги Бейн».
История Шагги и его семьи станет очень личной для тех, кто прошел через подобный опыт в жизни. Будь то мать или отец, брат или сестра. Алкоголик в семье всегда бьет по самым невинным.
Агнес Бейн — алкоголичка с большим стажем. Всю свою жизнь мальчик только и знал мать с зависимостью, у него не было иного примера перед глазами, он испытывал к ней глубокую привязанность и любовь. Отец Шагги был не лучше, он ушел из семьи и оставил своего малолетнего ребенка под присмотром Агнес, которая хотела лишь бухла и любви посторонних мужчин.
Они не знали, какими бывают настоящие пьяные. А Шагги знал и…Развернуть
Книга была прочитана мной в декабре, хотела сразу написать "пару-тройку слов", но что-то отвлекло...
Теория катастроф является математической теорией описания драматических или резких изменений прерывистых процессов, что и называется катастрофой.(с) Сетевые источники...
"Ночное кино" Мариши Пессл не разочаровало, но чувство неудовлетворённости оставило. Решила, по совету в мобе, познакомится с ещё одним произведением писательницы...
Главная героиня, по совместительству рассказчица с экзотическим именем Синь, колесит с отцом по Америке: три-четыре месяца и новое место жительства. Мать девушки умерла, когда Синь была маленькой. Отец, эпатажный профессор политологии и ловелас, считает что в одном месте преподавать неинтересно. Синь читает умные книги, размышляет, цитирует Сократа, Цицерона,… Развернуть
Книга оставила неизгладимый след в моей душе! В самом начале, мне показалось, а что тут вообще такого особенного? Пьющая мать, которая ведёт разгульный образ жизни, и ей плевать на своих детей… к сожалению в нашем мире этим уже никого не удивишь. Да больно, и обидно , тем более когда люди ломают не только свою жизнь (на это они имеют полное право), но и заводят детей, и рушат их судьбу…Вот тут уже начинаются вопросы… Нашу главную героиню жалко, а в тоже время она жутко омерзительна. Алкоголизм- это болезнь… тут не может быть но… Дело только в выборе! Если у человека есть проблемы с сердцем, и он не будет проходить лечение, но есть вероятность что он умрет. Так же и тут, у неё был шанс не употреблять алкоголь и наладить свою
жизнь, но раз за разом всё возвращается на свои круги.
«Почему… Развернуть
Роман, написанный в форме исповедального письма героя своей матери, которая не умеет читать, а значит никогда не прочтёт написанное, стремится запечатлеть те самые мгновения, которые, в сущности, и составляют саму жизнь, её основу, когда прекрасное и страшное, хорошее и плохое всегда идёт рядом.
Роман, представляющий собой сплошной поток сознания, что порой затрудняет чтение, во многом автобиографичен, и сосредотачивается на определённых узловых моментах, сыгравших важную роль во всей жизни героя, перемежающихся его мыслями по знаковым вопросам и желаниями.
Он не стремится лакировать действительность, стараясь быть предельно честным… Развернуть
Наверное, все помнят детскую игру, когда количество стульчиков, выставленных для игроков, ровно на один меньше, чем участвующих.
При чтении очередной громкой новинки мне ни в какую не удавалось избавиться от тягостного ощущения, что автор, подобно своему герою, все время пытается поскорее занять определенную позицию и в бесконечной спешке в очередной раз проигрывает. Все стулья уже давно и прочно разобраны, а участник, не сумевший до конца выстроить стратегию обречен на поражение.
Вернее, он пытается угодить и вашим, и нашим, и все это в духе так принятого нынче стремления быть понимающими и не бояться признавать собственные ошибки. И это, конечно, хорошо и правильно. Другое дело, что человек, воспитанный и вскормленный одной системой не может быть до конца объективным, равно как и… Развернуть
…а кому-то это читать…
Ох, сколько раз я была на грани того, чтобы бросить эту (не такую уж большую по объёму) книгу! Честно говоря, дочитала только из-за нашего книжного клуба.
И как же мне в ней не понравилось абсолютно В С Ё.
Попробую облечь свои бурные эмоции в слова. Я понимаю, что книга получила несколько престижных премий и литературные критики приняли ее весьма восторженно. Но, я - не критик и мне было неимоверно скучно и местами противно это читать.
Во-первых, история Оскара («короткая» и «фантастическая») сводилась к тому, что ему («единственному из всех Доминиканских парней») никак не удавалось затащить в постель ни одну девушку. История эта настолько часто прерывалась историями близких и дальних родственников Оскара, а также попытками выдать читателю «краткий курс по истории… Развернуть
Книгу нельзя назвать жанровой, отчего на нее сложно навесить ярлык, чтобы проще было объяснить о чем она и для кого. Что свойственно обычной прозе реализма, книга обо всем и не о чем. Сложно было понять, в какой именно временной точке находится герой, потому что его воспоминания тонким слоем намазываются на все уровни времени, смешиваясь и объединяясь. Мне очень понравился язык, некая новизна темы для меня (про Вьетнам я читала очень мало и то в основном в американских комиксах). Нравится мне и тема сложной самоидентификации, когда ты одновременно принадлежишь нескольким народностям или гражданством. Тема шпионажа и пыток мне наоборот показалась плохо раскрытой, да и вообще чуждой, но скорее всего это из-за того, что данные темы мне не интересны, и я как бы отстранялась от них.
Оскар де Леон — герой, с которым мало кто захотел бы себя проассоциировать, но многие смогли бы. Толстый, нелепый, повёрнутый на фантастике и комиксах гик, который отчаянно хочет замутить хоть с какой-нибудь девушкой. Узнаваемый персонаж из телеконтента последних лет, вот только Оскар гик не научный, так что ему вообще брать нечем. Так что вся его короткая и фантастическая жизнь — это попытка оправдать пословицу, что ни один доминиканец не умирает девственником. У Оскара, кажется, все шансы.
Хотя на самом деле роман вовсе не про Оскара, и большая часть текста будет не о нём, а о его семье и ситуации в стране, которую мы так плохо знаем (ну-ка, кто с ходу вспомнит, где именно в Латинской Америке находится Доминикана?) При этом возникает удивительный эффект. Про Доминикану как таковую… Развернуть
Никогда такого не было - и вот опять. Опять я ввязалась в "этническую" прозу Инспирии... Только рана от "50 слов дождя" затянулась - и вот... Не все книги Инспирии (должна признать) одинаково плохи - и я напала на эту книгу после Элизабет Уэтмор - Валентайн . Но...
После "Валентайн" эта книга - казалась логичным продолжением книжного пиршества. Американский дикий Запад времен Калифорнийской золотой лихорадки, и на фоне этого - выживающие изо всех сил китайские эмигранты. Точнее - двое детей: девочка Люси и нечто менее определенное по имени Сэм, и их таинственн(ое) - здесь тоже непонятно - ба.
То, что у нас с книгой будут проблемы - я поняла с первых страниц. Я утвердилась в своем убеждении, что мы никогда не подружимся с "этническими" книгами, авторы которых вставляют в (обычно,… Развернуть
Роман Ф. Майера ладно скроен и крепко сшит, а уж сравнение в аннотации с такими мастодонтами классики, как Д. Стейнбек и У. Фолкнер сразу настраивают читателя не только на нужный лад и ожидание масштабной истории, но и подталкивают его (то бишь читателя) к скорейшему прочтению, особенно если вы любите хотя бы одного из названных авторов и хотите лично убедиться в правоте заявленных слов.
Да и тема романа навряд ли может оставить равнодушным, особенно тех, кто на собственной шкуре испытали или испытывают постепенное угасание градообразующего предприятия. Когда вместе с ним в упадок приходит и жизнь большинства населения. Ведь если нет работы, то и соответственно нет дохода, и как закономерность автоматически снижается жизненный уровень, молодежь, её более активная часть стремятся… Развернуть
Когда я увидела, что книгу о российском регионе написала американская писательница, меня одолел вполне понятный скептицизм, и заверение, что Джулия Филлипс жила на Камчатке и тщательно исследовала местные красоты, быт, нравы и т.д., если и ободрило, то несильно. Но я все равно взялась читать, и... «Исчезающая земля» меня покорила. Практически сразу. Интересная, цепляющая, чувственная, красивая, и — да, да! — требующая немедленно бросить все и рвануть на Камчатку, даром, что в основе сюжета — история о похищении.
Петропавловск-Камчатский, наши дни. Единственный небольшой городок, который в сравнении с остальной территорией региона кажется современным мегаполисом. Совсем юные сестры Голосовские гуляют неподалеку от центра — наслаждаются знакомыми местами, шорохом близкого океана, солнцем. И… Развернуть