Медсестры и солдаты, — подумал Джейк. — Все видят, но притворяются слепыми. |
|
|
Некоторые песни, книги, фильмы подобны холмам на равнине памяти. Они выше всего твоего опыта. Им никуда не деться. |
|
|
Секс не мерило любви. Иногда у них ничего общего. Вообще ничего. |
|
|
— Ты не знаешь, что будет потом, — сказала Зоя, украшая браслетом лапу голубой норвежской ели. — Никто не знает. |
|
|
Да, цени каждый миг. |
|
|
В современном мире подобного безмолвия не услышишь. Пожалуй, такого не было и в древности — в пустыне пел ветер, в чащобах стрекотала всякая живность, посреди океана играли волны. Природа не терпит тишины. Лишь смерть ее приемлет. |
|
|
Наблюдая своих друзей, ставших родителями, Зоя и Джейк попеременно испытывали зависть, недоверие и ужас. Жизнь тех менялась и к лучшему, и к худшему. В чине родителей одни взлетали к головокружительным высотам счастья, другие хаотично пикировали в горести и развод. Одни новоиспеченные папаши и… Развернуть |
|
|
Все прочие высасывают из нас наше время. |
|
|
Чистейшие как лед, подобные мгновенья редки, но если их подметишь, они уже навеки с тобой. |
|
|
Цени каждый миг, ибо жизнь убегает, и очень быстро |
|
|
Что есть, то есть. А нам надо как-то с этим жить. |
|
|
Убить можно всё что угодно. Только вот иногда в то, что ты уже убил, нужно выстрелить ещё раз, и ещё, пока оно не перестанет шевелиться. |
|
|
Ведь это как в жизни, правда? Мы знаем, что всех ждет смерть. Однако считаем, что наших близких забрали, не соглашаясь, что они просто отдали нам все свое время. |
|
|
Мы живем в мире, который сами создали. Вольно или невольно, но мы вырыли себе могилу и теперь, леди и джентльмены, сами себя туда загоняем, ложью в том числе. |
|
|
- Вся наша жизнь, твоя и моя, это череда радости и печали, которые навеки сгинут, если о них не напоминать. |
|
|
«Медсестры и солдаты, - подумал Джейк. - Все видят, но притворяются слепыми». |
|
|
Магнус,- сказал он,- если это дьявольское отродье там во льдах доберется до меня когда нибудь,я вернусь в белом саване,чтобы шептать тебе на ухо как холодно в аду. |
|
|
Проблема взаимоотношений учителя и ученика, не в первый раз осознал он, заключается в том, что они всегда остаются неизменными, когда все вокруг меняется. |
|
|
Френсис Крозье был так голоден, что допускал мысль о поедании человечины. Он не стал бы убивать человека, чтобы съесть его... пока не стал бы... но если человек умер. зачем оставлять столько мяса гнить на арктическом летнем солнце? |
|
|
Мы понимаем, какое это наказание — жить. Просто жить, не говоря уже о том, что еще надо воевать, управлять имением и фермой… Знаете, большинству удается как-то вырулить… |
|
|
- Господи Иисусе, Боже Всемогущий, мать твою перемать, - единым духом выдыхает плотник. На сей раз он не извиняется перед капитаном. |
|
|
The captain of HMS Terror often thought he knew nothing about the future - other than that his ship or Erebus would never again steam or sail - but then he remainded himself of one certainty, when his store of whiskey was gone, Francis Rawdon Moira Crozier was going to blow his brains out. |
|
|
— Кто-то темный следит за ними из леса, — уточнила монахиня. — Кто же это? |
|
|
— Во что-то же нужно верить, — сказала мама. — Жизнь такая долгая, стерва. |
|
|
Теперь Френсис Крозье понял, что самые соблазнительные и возбуждающие одеяния из всех мыслимых женских нарядов — это скромные закрытые платья. |
|
|