Рецензии — стр. 14

"И как теперь справиться с жизнью? Эти люди не созданы для неудач, а нестерпимые удары судьбы для них и вовсе губительны. Но разве кто-нибудь создан для того, чтобы выносить трагедии и несправедливость страдания? Никто. Трагедия человека, не созданного для страдания, - это трагедия каждого."

Трагедия внешне очень приличной семьи, в которой беды ничего не предвещало. Сбылась американская мечта! Да, теперь уже и не только американская, а всего общества потребления, общества, стремящегося к успеху. Семья американского еврея достигла пика этого счастья. Ему достался неплохой стабильный бизнес от отца, перчаточная фабрика, дело всей жизни, дом, красавица-жена, выигравшая престижный конкурс красоты, Сеймур по прозвищу Швед успешен во всем, у него растет дочка. Они любят друг друга, по крайней мере, создают такое впечатление. И ничто беды не предвещало!

Но вот он гром среди ясного неба! Почему из благополучной семьи, по всем канонам хорошей семьи, вдруг вырастает неблагополучный ребенок, который становится убийцей, вором, любым преступником, который не просто не оправдывает надежд и чаяний родителей, он асоциален, он не может находиться в обществе, он преломляет это общество, становится агрессивным и опасным? Есть ли большее горе у родителей, у хороших в общем-то вроде бы родителей? Если только смерть или неизлечимая болезнь любимого дитя... Так что страх силен. В этой семье этого страха не знали, но отзвуки были еще совсем в детстве. Тук- тук металлическими молоточками по голове... Что-то пойдет не так, - стучат они. Что-то тревожно. Тревожно вплоть до физической боли. Это сродни потери ребенка. Он где-то не здесь, не с нами, с ним что-то происходит... Но почему? Филип Рот не ответит нам на этот вопрос! Не ответит, возможно, потому что универсального ответа нет, все очень индивидуально.

Благополучная семья, в которой люди не знают друг друга. Назвать их жизнь фарсом и театром, я не могу... потому что они верят в свою жизнь, искренне верят, они так живут, так мечтают, стремятся к тем вершинам, выше, сильнее, больше... Разве это плохо? Я всегда думала, что нет. Не плохо, хорошо. Просто это не дает душевной стабильности, не спасает от агрессии, не создает иную ментальность. Они не знакомы друг с другом. Их откровения приводят в ужас друга друга. Они не знают сами себя. Я это не я... Так честнее. Я - это мое представление о себе. А кто ж такой Я? А кто-такая она? А что значит - Мы? Кто знает?

Пресловутая американская мечта не станет панацеей, не спасет об беды, не подарит гармонию, и свобода, которую она дарит, лишь внешняя, на самом деле еще большие рамки.
"Заблуждения - вот, что позволяет нам жить дальше. И может, самое правильное - перестать беспокоиться о верности или ложности нашего взгляда на людей и просто продолжать идти дальше по жизни. Если тебе удается такое, ты счастливчик."
Это один из возможных ответов. Просто принимать, как данность. Но когда это все происходит в твоей семье, то все еще сложнее. Когда пытаешься кроить людей по своим лекалам, можешь потерять человека, потерять, как личность. У нас у всех свои лекала, мы все хотим выкройки по своим представлениям о жизни. Так легче.. для нас. Не для тех, кого кроят... Труднее принимать готовую выкройку, не пытаться подрезать...
Роман великолепный, драма вся на надрыве, глубокая, потрясающая, заставляющая чувствовать и думать. Ф. Рот - прекрасный рассказчик! Восхищаюсь!

Дальше...

Почти каждый из нас хоть раз мечтал вернуться обратно в детство, спрятаться таким образом от проблем и ответственности. Но одно дело мечтать - совсем другое скрываться от жизни в действительности. Тем более, как бы ни прятался, от происходящего не убережешься, и соображалку не отключить по желанию. Не спасут от реальности ни щит, ни аскеза... Люди всегда остаются социальными животными, поэтому единственный выход - найти свое место в этом мире.

Главный герой этого произведения Оскар - человек однозначно необычный. Чтобы не расти он подстроил уже в раннем детстве падение с лестницы; чтобы не контактировать с миром избрал символом выражения барабан; а его крик, бьющий стекла, стал проявлением чувственнейших реакций. Жить ему пришлось во времена становления фашизма в Германии, но, хотя по долетавшим до меня обрывкам отзывов на книгу, именно эта тема должна была стать основной в произведении, я в большей степени заметила насыщенность жизни индивидуальной.

Возможно, именно поэтому для меня эта история оказалась больше мерзенькой, нежели проникновенной. Вместо того, чтобы прочувствовать ситуацию в стране, ограничивающую, уничтожающую, превращающую в нелюдей, я вынуждена была постоянно отбрыкиваться от многообразия отвратительных подробностей - наблюдения играющего под столом мальчиками за происходящими там сексуальными ласками его матери и любовника, ситуации с ловлей рыбы на голову коня, ставшей причиной смерти матери героя, детской грязной жестокости, когда Оскара накормили супом-смесью из мочи, лягушек и прочей гадости, сексуальных почти-игрищ между все еще ребенком внутри и вполне оформившейся девушкой...

Наверное, эта грязь должна была стать символом творящегося в Германии тех лет, но уйти от буквального восприятия мне было невозможно, поэтому удовольствие от явно присутствующей мощной метафоричности полностью затмилось гнусными реальными событиями. Не зацепили в системном понимании ужасные смерти, потеря веры в веру, переворот в душах персонажей - они стали фоном и декорацией, хотя должно было быть совсем наоборот, к набору мерзопакостей, с прикушенным кончиком языка красочно и детально выписанному Гюнтером Грассом.

Если бы я был адвокатом Лео Понтекорво, я бы, возможно, начал защитную речь на судебном процессе, где моего подопечного обвиняют в финансовых махинациях и педофилии, фразой: Лео Понтекорво, конечно, виноват, но он… не виноват. Уважаемый читатель, у Вас уже сработал триггер на педофилию? Финансы ладно, кто доходы от налоговой не скрывал, но второе… Есть такие преступления, которые не могут нормальным человеком приниматься ни в каком виде. А в обществе такое вызывает большую и мутную волну, несущую на своем гребне всеобщую ненависть: иррациональную и несдерживаемую. Я наблюдал нечто подобное в этом году, когда историк, кавалер ордена Почетного легиона и отец школы исторической реконструкции в России убил и расчленил свою аспирантку и любовницу. Да, спать со своей аспиранткой – очень неэтично, но возмущение в обществе сей факт явно не вызовет, а вот жестокое убийство подняло большую волну ненависти. И если я с этим историком был знаком через прекраснейшие лекции про Наполеона, то люди из моего окружения про него впервые узнали из заголовков новостей, но с какой же ненавистью они отзывались о нем! Я отвлекся, но пример в тему, похожую историю рассказал нам автор про Лео Понтекорво. Уважаемого профессора медицины, главврача онкологической клиники для детей, пятидесятилетнего отца семейства обвиняют в педофилии. Более того, омерзения ситуации придает факт, что его жертва – «девушка» его двенадцатилетнего сына подростка. И вроде можно уже ненавидеть, но я все же повторю свой тезис: виноват, но не виноват. Давайте разбираться.

Дело даже не в том, что девочка его во многом оговорила. Не было у него физического контакта с ней, более того, он даже и не хотел его. Были только письма, сомнительная переписка, которая тяготила профессора, которую он, как думал, сумел прекратить, но именно эти письма и отнесли в полицию. Если бы я был обвинителем Лео Понтекорво, я бы вменил ему в вину не то, что он эту переписку сначала поддержал, вызвав у девочки-акселерата с психопатическими чертами ложные иллюзии. Естественно, он, как взрослый человек, в ответе за эту ситуацию. Но обвинил бы я его в другом. Помните какую вину вменили Мерсо, герою «Постороннего»? Отстраненность, неучастие. Лео в чем-то похож, отдавая себя работе, в остальной жизни он прятался. Он был мастером в умении перекладывать свои бытовые и личные заботы на окружающих, когда-то о нем заботилась мать, потом жена. Можно быть блестящим онкологом и не знать, как оплатить счета или сварить кофе? Можно любить своих сыновей, но издалека, не воспитывая их? Когда соревнуются между собой две улитки, какой критерий приведет к победе: быстрота или умение прятаться в домик? Лео прятался. Пока все было нормально, жизнь текла своим потоком, но вода потока подмывает основание дома, если его не укреплять, и однажды все рухнуло. Я обвиняю Лео Понтекорво в неумении и нежелании жить за пределами внутреннего домика.

Я рискну назвать роман Алессандро Пиперно экзистенциальным. Там люди хотя бы отчасти определяют свою судьбу. Лео Понтекорво, безусловно, персонаж отталкивающий. Но не он один там такой. Девочка, несомненно, ненормальна, друзья ужасны, друг юности (он же адвокат) отвратителен, даже у жены-умницы тараканов в голове зашкаливающее количество. И у всех есть свои оправдания – среда, родители, наследственность и т.д. Тем не менее, обвинить в чем найдется для каждого. И лишь один Лео оказывается оставленным в подвале собственного дома, пока семья отвернулась и забыла про него, в прессе идет травля, а в судах разбирательства. Лео невротик в худшем проявлении, но он всегда держался за внешнее и это его спасало. А когда рухнуло, беспокойство и страх, переросший в паранойю, начали его пожирать изнутри, как раковая опухоль. Рак – самая худшая из болезней, потому что наши собственные клетки начинают нас убивать. То же самое и с невротическим расстройством. Помните, как мучился Раскольников? Боязнь наказания хуже наказания. Лео не убил, не совратил, но его судьба оказалась хуже. Он умер, превратился в призрака в своем подвале, не понятый и не прощенный никем. И вовсе не потому, что смерть сглаживает все жизненные ошибки, делает их неважными, и не потому, что он перед смертью познал Бога (или самого себя), и даже не потому, что в отдельных моментах мне герой был даже симпатичен. А, может, лишь предположив, что вам тоже знакомо, как это жить в аду с самим собой, я хотя и не защитник Лео Понтекорво, все же напишу: пожалейте его, товарищи читатели!

Девушка, которую он часто видел и которой каждый раз восхищался, сейчас сидела перед ним совершенно просто и естественно. Он почувствовал странную тревогу. Слишком уж серьезной она была, настолько серьезной, словно находилась в центре каких-то чрезвычайных событий.

После первого своего знакомства с автором, я поняла, что читать его произведения мне надо с особым настроем. Наверное, когда потянет на что-то лиричное, красивое и даже, пожалуй, меланхоличное, но при том еще и зыбкое, без внятного сюжета. Больше всего мне его истории напоминают акварельные зарисовки, прекрасные, но неуловимые, ему очень подходит определение, которое я подслушала у одного умного человека, назвавшего Кавабату лириком в прозе. Он будто не повесть пишет, а стихотворение, песню или этюд, люблю такое смешение форм искусств, мне это кажется признаком мастерства, особым даром владения словом. Талант автора проявляется и в описании им природы, только тонко чувствующий человек мог сделать такие словесные зарисовки, меня, читающую эту книгу в солнечном, непривычно жарком марте, с распахнутыми в квартире окнами, окутывало снегами, морозным воздухом и ощущением хрусткого сминающегося под ногами льда...

Сама же повесть рассказывает до боли банальную историю. Женатый мужчина по имени Симамура приезжает в, так называемую, Снежную Страну на горячие источники и знакомится там с молоденькой девушкой по имени Комако, между ним зарождаются определенные чувства, но они оба несвободны, у них есть обязанности перед другими людьми, именно по этой причине Комако в итоге становится гейшей, а Симамура продолжает приезжать к ней раз в год. Эта связь тяготит обоих, она ломает мир Комако, заставляет ту ненавидеть и себя, и возлюбленного, и других людей, она мечется, погрязшая в противоречивых эмоциях и желаниях. И при этом вся эта буря она не на поверхности, она внутри, читатель здесь в роли невольного зрителя, подглядывающего за этой парой и их взаимоотношениями, он не знает всего происходящего и ему остается лишь догадываться, что скрывается за внешней холодностью и невозмутимостью. Японцы вообще не любят говорить напрямую, насколько я поняла, тут принцип догадайся мол сама и по сути все зависит от мастерства автора, сможет ли он заставить тебя додумать историю или же ты останешься в недоумении и лишь пожмешь плечами...

Но основной конфликт повести, как это ни странно, касается не отношений этой пары, а противостояния двух женских персонажей, той самой Комако и Йоко, девушки, что приехала на источники ухаживать за умирающим молодым человеком. Взаимоотношения этой троицы тоже так до конца и останутся недосказанными, кто там кого любил, кто там кому что обещал, как они вообще все сосуществовали в одном доме, еще и с такой своеобразной профессией Комако, для меня местами та еще тайна за семью печатями, но то, что автор явно противопоставляет их, сразу бросается в глаза, не зря Йоко, которая вроде как второстепенный персонаж лишь мелькающий на заднем фоне, вводится в повествование раньше Комако. Симамура встречает ее в поезде, когда в очередной раз едет на горячие источники, за ее лицом он втихомолку наблюдает в оконном отражении, и, закольцовывая сюжет, ее же смертью заканчивается повесть, тот огонек, что вспыхнул на ее лице в зеркале стекла, оказался пророческим. Две прекрасные девушки, связанные между собой, такие разные и такие похожие, я не уверена, что правильно поняла замысел автора, но воздушность, чистота и какая-то иллюзорность Йоко мне кажется олицетворением мира грез, она не для этой мира, не для этой жизни. И Комако, несчастная, страдающая Комако, что готова продавать себя, окунуться с головой в грязь этого мира, такая земная в своей практичности, они как две противоположности, но при этом обе обречены на страдания...

В глубине зеркала струился вечерний пейзаж, то есть не сам пейзаж, а тоже его отражение, и обе отраженные картины наплывали двойным кадром, как в кинофильме. Между фоном и действующими лицами отсутствовала какая бы то ни было связь, призрачная иллюзорность действующих лиц и зыбкий бег пейзажа растворялись друг в друге и создавали мистический мир символики.

Думаю, знакомство с этой серией было только делом времени. Потому что здесь даже два моих больших триггера - книги и ... Барселона.
Начинается все более чем загадочно. Отец отводит главного героя, Даниэля, на "Кладбище забытых книг" (книжный магазин), чтобы выбрать одну Книгу. И эта книга, словно "Джуманджи", вызывает к жизни калейдоскоп таинственных событий. Даниэль становится одержим книгой и пытается разгадать ее тайны, а она словно вызывает к жизни своего злодея - таинственного человека с обожженным лицом и недобрыми намерениями. Герой встречает бродягу - Фермина Ромеро де Торреса, который становится ему компаньоном и даже наставником. Люди, связанные с книгой, темнят и недоговаривают, всплывает таинственный особняк семьи Алдая. А еще...
Ужасно трудно определить жанр книги. Вроде бы это детектив о раскручивании истории книги - а ближе к середине вклинивается довольно классически роман-взросление. У меня есть два полюса романов о становлении юношей - Дэвид Копперфильд и Холден Колфилд. Здесь - что-то посередине. Вроде у парня есть цель, и он такой хороший и милый, а иногда - праздно шатается, порой в обществе Фермина, который поучает его. История первой - не самой счастливой - любви, история второй любви... Витает над этим дух какой-то загадочности и даже готики. Ну - в Барселоне без этого никак, там даже чуть в стороне от шумных туристических улиц расположен Готический квартал. Даже крупицы мистики обнаружились в лице заброшенного особняка, хозяева которого в свое время хорошо покуролесили, в том числе и с нечистой силой. Неплохая сцена в особняке со склепом, распахивающимися дверями и страшным голосом.
Но - в последней четверти книга взяла вполне прямолинейный курс. Это - просто незатейливый рассказ о былых событиях вокруг титульной книги. И это - такая себе семейная сага в лучших латиноамериканских традициях. Просто младшая сестричка Исабель Альенде - Дом духов - судьбы простых людей на фоне Гражданской войны. Что-то она меня даже... разочаровала чутка. В том плане, что столько было расследований, телодвижений и разговоров, чтобы... - все тайны узнать просто в изложении, из письма. Такое же чувство, когда узнаешь секрет волшебного фокуса.
Конец обнажил свои притязания на звание нео-классики. Куда-то все ушло в совсем уже любовный роман, пусть и остросюжетный. Ну а длинное перечисление, кто как поживает спустя много лет - уже не оставляет сомнений. Я получила не совсем то, на что рассчитывала, и все готическое и мистическое очарование к концу улетучилось. Но - не без жирных плюсов. Один из которых - Фермин. В жизни подобный персонаж мог бы показаться даже слегка павлином и фанфароном - очень уж он легко относится к жизни, пускает пыль в глаза, и вся его мудрость... своеобразная. Но в книге он определенно "делал ветер", служил Даниэлю наставником и очень оживлял. Забавные вкрапления вроде бодренького старичка, попросившего за свой рассказ пикантную плату. Соседа, которого задержали за любовь... наряжаться в женские наряды. На что Фермин восклицает: "Ну что за пережиток! Разве человек не может одеваться так, как ему нравится?!" Действительно. Или учитель музыки, разрушивший первую влюбленность Даниэля, которого за... способности определенного рода прозвали "Волшебной флейтой".
Восторг, который я предвкушала, не совсем случился. Больше хотелось мистики, а получилось больше - классики. Но - с этой книгой можно прожить целую жизнь - и не одну. Кто хочет занырнуть в книгу и надолго помахать реальности ручкой - "Тень ветра" с радостью предоставит свои объятия. И, конечно - Барселона. Капризная дама, колдунья - всегда прекрасная и таинственная. За одну сцену рассвета с холма Монжуик - можно читательскую душу продать.

Боже, сколько всего передала автор через призму этой простой и непростой истории. Бесконечная грусть насквозь, с начала и до конца пронизывает историю Якоба Баха. Как чувствует он каждой своей клеточкой всю вселенную вокруг. Он потерял жену, он попытался закрыться от мира и даже разговаривать перестал, но чувствовать от этого стал только сильнее. Он попытался оставить след в истории, став писателем, но понял, что чувствует настолько остро, что его произведения сбываются в реальности.

Он все потерял, но потеряет еще больше, потеряет все, что приобретет в будущем. Он потерял даже страх, стал равнодушен, успокоился, но от этого на душе только горше. Он не принял этот мир, и мир не принял его.

Только Волга все сохранила: и остатаки его прошлого, и остатки прошлого других, и мировую историю. То, что ушло на дно, больше не поменяет своей формы, так и останется там напоминать о том, что когда-то было и прошло... и нерожденные телята, и карлики, которые бесследно исчезли с лица земли, и мебель, и статуи, и люди. Все там.

...Добро можно делать только из зла, потому что больше его просто не из чего делать...

К мистеру Уоррену я подобралась с плотно засевшим в голове стереотипом: "Вся королевкая рать" - это книга о политике, пособие как стать губернатором в Америке 30-х годов прошлого века. Так вот, все совсем не так. И лучше уж об этом знать с самого начала, чтобы не ждать того, о чем речи в этой книге не пойдет. На самом деле, эта книга о том, что на самом деле намного важнее политики, но не смотря на это, часто кладется на алтарь политической карьеры. Эта книга о людях и жизни. О том, как все взаимосвязано в этом мире. О том, насколько безжалостными могут быть люди и их методы. О том, насколько часто воля к победе приводит к беспощадности. О том, насколько грязной может быть политика, и о том, насколько честным перед самим собой может оставаться циничный политик.

"Вся королевская рать" - очень мощная книга. Она как каток асфальтоукладчика напролом едет по сознанию читателя, впечатывая в него Вилли Старка, Стентонов, Сэди, Дафи, Ирвина, Рафинада - всех тех, кто был частью мира Бердена. Это история реального человека, губернатора Луизианы Хью Лонга, штата и тысяч его жителей. Это мир, который может выглядеть как бесконечно уродливым, так и самым обычным. Это мир, где ради власти готовы идти по головам, но где даже власть не дает возможности спасти себя или близкого человека. Этот мир - сама жизнь.

Очень крутая вещь. На одну полку с лучшими представителями американской классики.

P.S. Тем, кто проникся, будет небезынтересным рассказ Уоррена о том, благодаря чему родилась "Вся королевская рать"

020/300

Очень давно читала Хантер С. Томпсон - Лучше, чем секс , где также затрагивалась тема политики и выборов. И, судя по аннотации, можно было бы ожидать чего-то похожего. Но нет.
1930-е гг., один из южных штатов США, время не самое веселое, после обвала биржи в 1929 году. Но именно на это десятилетие приходится расцвет Вилли Старка, которого многие называют Хозяин. Повествование нелинейное, поэтому мы видим его то в расцвете сил, то только начинающим политиком. Стоит отметить, что рассказ идет от лица Джека Бёрдена, сначала журналиста, а потом помощника Старка. И такой угол зрения, с одной стороны, позволяет узнать и биографию Джека, а с другой стороны, - увидеть всю политическую "кухню". Если в самом начале карьеры Старк думал, что власть поможет ему изменить мир к лучшему, то в финале - превращается в жестокого беспринципного политического дельца. Старк не гнушается пользоваться против своих врагов их же средствами — шантажом, подкупом, угрозами. Его «королевская рать» состоит из отъявленных негодяев, коррупционеров, казнокрадов и послушных ничтожеств, а Бёрден — один из немногих, кто ещё сохранил остатки порядочности.
В книге много параллельных ходов, много пересечений и отсылок к прошлому, поэтому читать временами было сложно. Не скажу, что книга очень-очень интересная, но позволяет задуматься о том, как власть меняет людей. Глубоко в душе Старк так и остался альтруистом (он строит дороги, увеличивает налоги для богатых, проводит много соц. проектов, начал строит бесплатную больницу), но даже к своим хорошим достижениям он часто шел по головам своих оппонентов, не гнушаясь никакими средствами...

Ну что сказать? "Зулейха открывает глаза" мне понравилась значительно больше, сюжет был более динамичней, эмоциональней что ли. От этой книги ожидала столько же переживаний, волнений, интересных жизней героев. Но было не столь интересно, а местами откровенно скучно.

Шульмейстр Якоб Иванович Бах, тридцати двух летний учитель, не обладал мужской красотой, выдающимся телосложением, опрятностью. какими-то стремлениями и успехами. Его дни были однообразны, как и трапеза, преподавание, окружающая среда, обязанности. Ничего его так не радовала, как Гёте и гроза, только при грозе он дышал полной жизнью и чувствовал в себе отклик. Но однажды жизнь Якоба круто переменилась. И случилось это в тот день, как к нему обратились с просьбой (хотя это больше на требование было похоже) обучить девушку, чтобы потом выдать ее замуж.

Описания Волги, Поволжья, Гнаденталя, местности, холмов и всей красоты природы, передано очень атмосферно, красочно, живенько. Повествование размеренное, неспешное и читать такое хорошо в ненастную погоду, как раз будет под настроение.
Бах мне, как персонаж, не очень понравился. Своей неопрятностью он оттолкнул сразу и безвозвратно. Клара понравилась больше, а точнее ее было искренне жаль.
Исторические события, волнения, проходят фоном, даже больше, очень отдаленным фоном. Концовка печальная, особенно для Клары, но не более. Каких-то сильных эмоций книга не вызвала, что очень опечалило. Ждала большего. Посмотрим, прочитаем "Эшелон на Самарканд", все еще надеюсь на "Вау!".

Меня абсолютно очаровало начало этой книги. Сама идея Кладбища забытых книг, найденного там таинственного романа неизвестного автора и секретов, связанных с этой книгой была невероятно привлекательной... Но потом что-то пошло не так.

В какой-то момент история превратилась в цепь трагических жизней, переплетённых в сложный клубок, который сложно себе вообразить. И во всю эту катавасию оказывается втянут Даниэль Семпере, сын хозяина книжной лавки. Тайны прошлого раскрываются перед ним, всё теснее переплетаясь с его собственной жизнью, пока не захватывают её целиком.

Роковые влюблённые, которые не могут быть вместе, зловещие субъекты, полные зависти и ненависти, общая атмосфера Италии 40-50х годов двадцатого века - военное положение, строгая политика и жестокие полицейские. Это всё невероятно удручает и гнетёт - не те темы, что меня привлекают, что лирика, что страдания, что военная тематика.
Несмотря на красивый стиль и богатый язык автора, в тексте буквально тонешь. Его так много, и он откровенно разливается водой, поэтому книга превращается в мучение. Нарочитая мрачность, жестокость и страдание отдельных персонажей ярко контрастируют с окружением главного героя, сплошь положительными, отзывчивыми и почти неправдоподобно добрыми людьми. Общая беда сближает. Но герои, которые должны быть очаровательными, как и взаимоотношения между ними, совершенно меня не зацепили, к сожалению, как и сама книга.

К счастью, произведение весьма самодостаточное, и нет нужды продолжать цикл, хотя сама концепция Кладбища забытых книг была для меня весьма притягательна.
_________________
Одним из немногих положительных для меня аспектов книги была озвучка в исполнении Игоря Князева. Полагаю, если бы не она, я бы не смогла продраться через авторский витиеватый слог. Чтец приложил много усилия, чтобы передать характеры различных персонажей, но некоторые, например, Кубер, всё-таки ему не удались.