4 Ошибка длиною в жизнь

Если бы я был адвокатом Лео Понтекорво, я бы, возможно, начал защитную речь на судебном процессе, где моего подопечного обвиняют в финансовых махинациях и педофилии, фразой: Лео Понтекорво, конечно, виноват, но он… не виноват. Уважаемый читатель, у Вас уже сработал триггер на педофилию? Финансы ладно, кто доходы от налоговой не скрывал, но второе… Есть такие преступления, которые не могут нормальным человеком приниматься ни в каком виде. А в обществе такое вызывает большую и мутную волну, несущую на своем гребне всеобщую ненависть: иррациональную и несдерживаемую. Я наблюдал нечто подобное в этом году, когда историк, кавалер ордена Почетного легиона и отец школы исторической реконструкции в России убил и расчленил свою аспирантку и любовницу. Да, спать со своей аспиранткой – очень неэтично, но возмущение в обществе сей факт явно не вызовет, а вот жестокое убийство подняло большую волну ненависти. И если я с этим историком был знаком через прекраснейшие лекции про Наполеона, то люди из моего окружения про него впервые узнали из заголовков новостей, но с какой же ненавистью они отзывались о нем! Я отвлекся, но пример в тему, похожую историю рассказал нам автор про Лео Понтекорво. Уважаемого профессора медицины, главврача онкологической клиники для детей, пятидесятилетнего отца семейства обвиняют в педофилии. Более того, омерзения ситуации придает факт, что его жертва – «девушка» его двенадцатилетнего сына подростка. И вроде можно уже ненавидеть, но я все же повторю свой тезис: виноват, но не виноват. Давайте разбираться.

Дело даже не в том, что девочка его во многом оговорила. Не было у него физического контакта с ней, более того, он даже и не хотел его. Были только письма, сомнительная переписка, которая тяготила профессора, которую он, как думал, сумел прекратить, но именно эти письма и отнесли в полицию. Если бы я был обвинителем Лео Понтекорво, я бы вменил ему в вину не то, что он эту переписку сначала поддержал, вызвав у девочки-акселерата с психопатическими чертами ложные иллюзии. Естественно, он, как взрослый человек, в ответе за эту ситуацию. Но обвинил бы я его в другом. Помните какую вину вменили Мерсо, герою «Постороннего»? Отстраненность, неучастие. Лео в чем-то похож, отдавая себя работе, в остальной жизни он прятался. Он был мастером в умении перекладывать свои бытовые и личные заботы на окружающих, когда-то о нем заботилась мать, потом жена. Можно быть блестящим онкологом и не знать, как оплатить счета или сварить кофе? Можно любить своих сыновей, но издалека, не воспитывая их? Когда соревнуются между собой две улитки, какой критерий приведет к победе: быстрота или умение прятаться в домик? Лео прятался. Пока все было нормально, жизнь текла своим потоком, но вода потока подмывает основание дома, если его не укреплять, и однажды все рухнуло. Я обвиняю Лео Понтекорво в неумении и нежелании жить за пределами внутреннего домика.

Я рискну назвать роман Алессандро Пиперно экзистенциальным. Там люди хотя бы отчасти определяют свою судьбу. Лео Понтекорво, безусловно, персонаж отталкивающий. Но не он один там такой. Девочка, несомненно, ненормальна, друзья ужасны, друг юности (он же адвокат) отвратителен, даже у жены-умницы тараканов в голове зашкаливающее количество. И у всех есть свои оправдания – среда, родители, наследственность и т.д. Тем не менее, обвинить в чем найдется для каждого. И лишь один Лео оказывается оставленным в подвале собственного дома, пока семья отвернулась и забыла про него, в прессе идет травля, а в судах разбирательства. Лео невротик в худшем проявлении, но он всегда держался за внешнее и это его спасало. А когда рухнуло, беспокойство и страх, переросший в паранойю, начали его пожирать изнутри, как раковая опухоль. Рак – самая худшая из болезней, потому что наши собственные клетки начинают нас убивать. То же самое и с невротическим расстройством. Помните, как мучился Раскольников? Боязнь наказания хуже наказания. Лео не убил, не совратил, но его судьба оказалась хуже. Он умер, превратился в призрака в своем подвале, не понятый и не прощенный никем. И вовсе не потому, что смерть сглаживает все жизненные ошибки, делает их неважными, и не потому, что он перед смертью познал Бога (или самого себя), и даже не потому, что в отдельных моментах мне герой был даже симпатичен. А, может, лишь предположив, что вам тоже знакомо, как это жить в аду с самим собой, я хотя и не защитник Лео Понтекорво, все же напишу: пожалейте его, товарищи читатели!