Истории — стр. 2

Нет, это что-то с чем-то!
Я это

купила! Купила по такой цене, по которой я еще НИКОГДА и еще раз НИКОГДА не покупала книгу. Одну единственную книгу!
И если, кто сейчас мне скажет, что это того не стоило я его (её) тот час же закопаю!!!
Я говорю серьезно! Без ухмылочек там!)
А теперь история о том, как я дошла, докатилась и т.д.))
Предложила мне veroka-reader коллективное чтение, на что я охотно согласилась. Вдвоем веселее, да и замечала на виновницу хвалебные отзывы.
Решилась. Пошла в обед, тут недалеко минут 5 ходьбы…
Долго искать не пришлось и это единственно, что было к счастью! Поворачиваю я этот нехилый томик и легкая немота – 1026 рублей… Ёпти…
Взяла минуту на обдумку. Полистала, слог вроде ничего, не напрягает (льется) и… ладно думаю, если поделить на 3 тома, то вроде и ничего плюс скидочка…
Купила. В воскресенье начнем!)
P.S.: Для «добрых» граждан сообщаю, о цене на ОЗОНЕ уже в курсах)).

На lazzy.ru мне попалась рецензия на "Дом, в котором..."
Рецензии там политкорректные, в единственном экземпляре - рекламно-познавательные, короче.
Что меня зацепило в том тексте?
"В их общем доме формируется особый социум, свои правила поведения, своя реальность..."
"Вместе с ним читателю предстоит детально изучить необычный мир, имя которому..."
"... странное место, где ..."
И обложка - ничего привлекательного - щербатые стены, черная ворона, но цепляет...

Я прочитала книгу, и могу рассказать только эту историю.

Летом, возвращаясь с отдыха, в дьюти фри мы зашли в магазин местных товаров.
У входа стояла корзинка и табличка: сувенирные магниты изготовлены детьми-инвалидами.
Сверху лежал магнит: просто дом, голубое небо и зеленый росток. У прямоугольного керамического магнита был отколот уголок. Я перебрала всю корзинку и вернулась к этому дому.
"Ну и пусть отколотый", - подумала я: "он мне нравится!"
Положила сувенир в свою, еще пустую корзинку, и ... набрала её до самого верху. Взяла самые разные вкусности - много; задней мыслью страдала, как тащить. Сын крутил пальцем у виска и укоризненно качал головой. Перед кассой обнаружила, что не знаю, где магнитик. Расстроилась, вернулась к сувенирам, но другого такого не было. Он обнаружился на самом дне корзинки - такой маленький, на дне большой проволочной корзины.
Я так и не могу понять: для кого я покупала вкусности : для семьи; для детей, смастеривших сувенир; для детей из Дома, в котором...

Эта история - лучшее, что я могу рассказать о книге.
Как-то так получилось...

Иногда бывает так, что ты не имеешь права быть несчастливым. И все у тебя так замечательно, что любой бы позавидовал. Но не иметь права, и быть счастливым наверное не одно и то же. Хотя раньше об этом никогда не задумывался. А тут внезапно открываешь глаза утром, а мир сер и недружелюбен, ранее обожаемый универ кажется пафосным, жестоким и глупым, работа не приносит удовольствия, а любимые люди выносят мозг одним своим появлением.

Кто-то ждет прекрасного принца, придущего на спасение. Кто-то хлопает дверцой холодильника. Кто-то обнуляет кредитки, шурша пакетами фирменных магазинов. А я в детстве открывала книжку, и она лечила меня, лучше всяких витаминов. Но детство прошло, да и вообще время идет быстрее планируемого, и книжек - врачей становилось все меньше. Не то чтобы я прочла все достойное, или современные писатели так уж плохи (хотя чего там скрывать, некоторые и правда ужасны), просто сюжет можно предсказать, герои классики мучаются своими проблемами, а веселой фантастичной нечисти, и без моих глаз над строчками, весьма весело. Поэтому в редкие минуты тоски и меланхолии, оставалось только тонуть в музыке, лениво проводя пальцем по корешкам старых "друзей" или тыкать в экран, в поисках новых.

А оказалось, что в конце списка закачанных как уже кучу времени книг, пряталась она. Книга-спасатель и книга-героин в одном флаконе. Нет, она не стерла уныние бытие, но втянула в себя, завлекла и утопила первоначальным реализмом Курильщика, а потом магическим обаянием Сфинкса, красотой Лорда, секретами Слепого. Я не помню своего ноября. Я помню стены дома, надписи, необыкновенную харизму обитателей. Я помню чувство зависти к автору, перевернув последнюю страницу, что кто-то жил в этом мире десятилетиями, мало того, изобретая его, прописывая неписаные правила. Жил в этом мистическом мире, но нашел в себе силы отказаться от него, и дописать, выйти в реальность. И если кто-то смог, то и я должна.

И я благодарна "Дому" за это.

P.S. И хотя я давно бросила покупать бумажные книги, потому что надоело просыпаться среди ночи, от того, что на меня упал очередной любимчик, я поехала и купила свой загадочный антидепрессант в твердой обложке.

P.S.2 Я понимаю, почему некоторые в шоке, как подобная книга снискала такую бешеную популярность, и поэтому бросают ее на середине, и срываются в гневные рецензии. Но может они просто прочли ее в слишком здоровое для себя время?

Те, кто смотрел "Ночной дозор" имеют несколько неправильное представление о местах воинской славы Антона Городецкого. Хотя бы потому, что авторы фильма отправили в самом начале Егора не на станцию ВДНХ, а парой остановок дальше - к метро Свиблово.
А на самом деле...

Поезд подъехал к «ВДНХ». Мальчик убрал руку от стекла, вышел на перрон, торопливо зашагал к старому выходу. Девушка осталось.

Егор выскочил в полуоткрытые двери, и пронизывающий холод навалился с новой силой. Волосы, еще мокрые после бассейна — сушилка снова не работала
— мгновенно стали ледяными. Егор надвинул капюшон глубже, не останавливаясь проскочил мимо ларьков, нырнул в переход

Вот подземный переход (сейчас на фотографии следы ремонта - время-то идет)

Егор выскочил из перехода, на миг остановился, глотая холодный воздух. К остановке как раз подкатывал троллейбус. Можно было проехать одну остановку, почти до самого дома...
Медленно, словно внезапно онемели ноги, мальчик пошел к троллейбусу.

Выход из перехода на другой стороне проспекта Мира и вперед, по направлению к дому с красной крышей, мимо гостиницы "Космос", по которой в фильме рассекала Жанна Фриске на красном автомобиле

Правильнее всего сейчас было идти по проспекту, мимо закрытых, но ярко освещенных магазинов, рядом с припоздалыми прохожими, на виду у несущихся машин.
Но Егор свернул в подворотню. Музыка звала туда.

Чуть позже Антон и Ольга ищут Егора

— А вот и след мальчишки, — в голосе Ольги послышалось одобрение. — А и впрямь... хороший потенциал. Пошли, посмотрим, где он живет.
Мы вышли из подворотни, двинулись по тротуару. Двор был большой, окруженный домами со всех сторон. Я тоже чувствовал ауру мальчишки, но очень слабую и спутанную — он тут ходил регулярно.
— Вперед, — командовала Ольга. — Сверни налево. Дальше. Направо.
Постой...
Я остановился перед какой-то улицей, по которой медленно полз трамвай. Из сумрака я так и не выходил.
— В этом доме, — сообщила Ольга. — Вперед. Он там.
Дом был чудовищный. Плоский, высоченный, да вдобавок еще стоящий на каких-то ножках-опорах. При первом взгляде он казался исполинским памятником спичечному коробку. При втором — воплощением болезненной гигантомании.
— В таком доме хорошо убивать, — сказал я. — Или сходить с ума.
— Займемся и тем, и другим, — согласилась Ольга. — Знаешь, у меня в этом большой опыт.

Двор, окруженный домами - справа, улица, по которой ползет трамвай посередине, дом, на крыше которого развертываются дальнейшие события - слева

Во всей красе. Известен в округе как "дом на курьих ножках"

"Дом, в котором...", он не приходит поздно или рано (с) почти Гэндальф.

Мне он попался в тот момент, когда я готовился к экзаменам в аспирантуру. Это была, на самом деле, граната с выдернутой чекой, выкинутая файлом в корпоративную почту от некорпоративного друга. Я до сих пор не знаю, стоило или нет мне тогда дождаться окончания вступительных экзаменов.

Меня корежило одновременно от объема информации, который надо было поднять, перелопатить и упихать в голову - философия и специальность, все то, что не дошло до меня за пять лет обучения, после трех лет работы наконец-то выстраивалось стройными рядами. Но параллельно мы сдавали проект, но параллельно была еще тьма личного -

и параллельно меня корежил "Дом...". Корежил, может быть, не так сильно, как остальное, но это был паззл, который точно так же надо было упорядочить, разобрать до деталей и мелочей и понять до конца. Паззл не собирался. Стихи Стервятника, послания на стенах, болтовня Табаки оставались ритмом, но понять, чем именно они так меня цепляют, я не могла.

Это было очень счастливое время тотальной перестройки себя.

Есть известная притча-анекдот про поиск предназначения — когда почивший в бозе мужичок спрашивает у Бога зачем он был нужен на белом свете. А тот напоминает, что когда-то он передал солонку на соседний столик в кафе, вот и выполнил предназначенное. Вспомнил я эту побасенку и призадумался…

Первый раз вероятная смерть проскочила мимо меня в виде несущегося по полю ретивого молодого жеребца, который то ли почувствовал себя лихим скакуном, то ли просто был осторожным конём, но постарался перескочить через стоящего на его пути трёхлетнего пацанёнка, и это у него почти получилось — копыта просвистели мимо детской нетвёрдой ещё черепушки, однако грудь скакуна властно спихнула, смахнула меня как кеглю, как стоящую доминошку; видевшая всю эту картину мать кинулась ко мне лежащему и обнаружила, что малая деточка даже не заплакал — наверное, просто не понял, что произошло и потому не испугался…
Потом она рассказывала эту историю, а я пытался примерить к себе её рассказ, но всё как-то не ощущалось ничего фактурного, не было ни запаха лошадиного пота, ни топота копыт, ни материнского вскрика — ни память ничего не сохранила, ни воображение ничего не добавило, так и осталось происшествие просто материнским рассказом. Однако жив, курилка! И даже страха перед лошадьми не появилось.

Второй случай произошёл следующей зимой (это значит мне, ноябрьско рождённому, уже исполнилось четыре) — поскольку в детский сад я не ходил (это совсем отдельная история), то остался дома один. И, видимо, захотел в туалет. А поскольку дело было в 1961 году в далёкой и не слишком избалованной благоустройствами Сибири, я вместо кухонного помойного ведра (как было велено родителями, но мне уже было стыдно в ведро…) отправился на улицу, где и находились «удобства» (по мелкой нужде мы, пацаны, просто орошали снег жёлтеньким с крыльца). Ну и вот представьте: трусы и майка на теле, на голове зимняя шапка-ушанка, на ногах отцовы валенки — полностью экипированный по-зимнему сибирский «мужик» вышел из тёплой комнаты в коридор, где было столько же, сколько и на улице (что-то ниже –20º, так говорила мать), а там и на крыльцо. Сделал свои дела и, дрожа от холода, отправился назад, в тепло. Но… не тут-то было, входная дверь была подогнала очень плотно, да ещё со всякими утеплениями из шинельного сукна, и потому мне, человеческому щенку, силёнок открыть её не хватило…
Мать так и не поняла, что заставило её закрыть солдатскую чайную, где она работала продавцом, и отправиться домой, наверное, материнское чутьё. В доме она меня не увидела и, пометавшись немного, выскочила в коридор… где и услышала лёгкий щенячий скулёж. Обнаружила она дитятко в кладовке, видимо туда дверь я открыл легко и стоял там, уже не просто дрожа крупной дрожью, а буквально дребезжа всем организмом.
Вызванный из воинской части военфельдшер истратил на мои растирания почти бутылку спирта, ну, остатки они с отцом приговорили за моё здоровье. А заболеть у меня после такой гипотермии не получилось, жив, курилка!

Однако уже следующей зимой меня, пятилетнего и потому уже смышлёного и большого, оставили дома с запретом гулять по причине лёгкой простуды — кашель-насморк и всё прочее полагающееся. Это я уже и сам помню — сижу, смотрю в замёрзшее и покрытое морозными узорами окно. А там вышли гулять пацаны, тычут в меня пальцами и смеются надо мной. Обидно! Я и садани по стеклу рукой что было сил. Стекло вдребезги, и рука на торчащие из рамы кинжалами осколки запястьем и напоролась. Ну что, пошёл и лёг в родительскую кровать (не знаю, почему именно туда меня потащило). И опять мать прибежала ведомая гласом божьим — входит, а я на их кровати лежу, пою слабеющим голосом «Катюшу», а на одеяле чёрная лепёшка свернувшейся крови. Опять медпункт воинской части, скобки на запястье и гематогена несколько плиток для пополнения кровяных запасов — вытекло порядочно. И снова курносая опростоволосилась, снова жив, курилка! Правда шрам поперёк запястья так и остался уже на всю жизнь, на память.

Потом была ещё тройка происшествий и случаев, тоже едва не приведших меня в страну Грёз и Туманов: к примеру, травматический гемопневмоторакс (сопровождавшая меня на скорой в областной центр врач огласила попутчице «не знаю, довезём или нет», но мне тогда было фиолетово).
И вот теперь я порой задаюсь вопросом: почему это мне несколько раз выпадал счастливый билет? Для чего Мирозданию понадобилось, чтобы я продолжал коптить небо (не-не, на самом деле не курю вот уже более трёх десятков лет, так что коптить чисто иносказательно)? Ведь значит зачем-то я здесь был нужен? И, наверное, нужен и сейчас?..

А что, детей (включая сына) вырастил, дом построил и деревья продолжаю садить и сажать, ну и, наверное, солонку кому-то когда-то передал. Или передам ещё :-)

Навеяно Домом.И "Чаем" Маши Badda Boo. И хотя тут не называется имён, и чай вместо кофе, но вот такие у меня ассоциации..Возможно,так я предвкушаю своё возвращение в Дом и встречу с Друзьями.

Здравствуй, входи, садись,
Дверь закрывай, не стой.
Чай будет не простой
Передай по кругу другу.

Чай будет из травы,
Собранной в тех краях,
Где ангелы на полях
Поют так прилежно, нежно.

Собранный в тех краях,
Где девочки без проблем
В юбочках до колен
Играют на грядках в прятки.

Чай будет из семян
Собранных с перьев птиц,
Летящих с чужих границ
Сквозь сахарный звон в свой дом.

Здравствуй,Друг! Как мы с тобой давно не виделись!Тем радостнее и теплее на душе от нашей встречи.Декабрь.Сумерки.Немного зябко.Согреем кончики пальцев о кружку с чаем.У чая вкус листьев черной смородины..Любимый с детства вкус!И вот уже не зима в сердце, а летнее утро! Выбегаешь из дома в сад,подпрыгивая - это мелкий камешек врезается в босую ступню!коварный! - одним махом влетаешь на чердак,набираешь душистых черно-смородиновых листьев и мяты и завариваешь всё это волшебство в смешном пузатом чайнике. Аромат сказки. На твоей кружке забавная божья коровка ! А на моей милые ромашки!
Закрой глаза.
Ты чувствуешь?
Лето нежно коснулась твоих губ лёгким бесплотным крылом бабочки...

Чай будет на закат,
Чай будет на восход
И время пойдет назад,
А, хочешь, вперед пойдет.
Чай это ты и я
Вместе мы или врозь,
Чай это мы насквозь
С корицей и перцем в сердце.

Кружится – вертится чаинка на донышке
Горячие руки, горячие головы,
Душистые листья, волшебные зернышки
И в сказку поверится всем, кто попробовал.

И снова пропала на... Скоро опять пропаду:) За это время прочитано несколько прекрасных книг, пройдено немало километров и сделано множество разных дел, в том числе, найдено ещё несколько плюсов бумажных книг! интересно, к одной книге можно написать несколько историй?
Начать придётся аж с 2012 года. Тогда мне один чудесный человечек (который не хочет тут регистрироваться :(() насоветовал Дом.. Вскоре Дом был куплен, прочитан, частично перечитан, а через какое-то время изъят у меня "Ну дааай почитааать", да так и остался у читающего. Видимо, ему нужнее. С тех пор я была без Дома, самой купить всё никак не удавалось (настоящий студент:) или денег нет или времени), и вчера мне подарили!! вот оно счастье

18) Бумажные книги могут обнимать нас (см. 4), а мы можем обнимать их, не боясь поцарапать/оставить отпечатки/куда-нибудь не туда нажать/...

Давным-давно я ходила в детский сад. Он был в поселке при совхозе. Когда-то там работала воспитателем моя бабушка. А мама и дядя тоже были его воспитанниками. Но история обо мне.

Тогда не было понятия "инклюзивное образование". То есть все дети, живущие поблизости от сада, или родители которых работали в совхозе, ходили сюда. Мы все были равны и нас не делили на умных, красивых, спортивных, здоровых. Да, мы были разными, но акцентов на этом не ставилось. А вся суть мне открылась много позже.

После этого сада я ходила в еще один - городской. Кормили там похуже. Следили за детьми тоже. Но самое главное - в этом саду были любимчики и явные аутсайдеры... Что и говорить, ребенок учителя, пришедший за полгода до выпуска в школу, попал в немилость - над ним смеялись, его сторонились и даже воспитатели и няни были не приветливы с ним.

В школе было еще хуже. Были "дети учителей", "дети-любимчики родителей-ходоков" (это кто то курицу учителю принесет, то шарф подарит - и это в городской школе, гимназии, просто были 90-е). Еще была группа "дети на домашнем обучении". Их редко кто видел, о них слагались легенды (в основном грустные или даже жуткие истории о детях-инвалидах). Куда они делись к выпускному не ясно. На колясках никто не приезжал, все вели себя прилично.

Но моя школа уже разделила моих сверстников в моих же глазах на "соответствующих" и "не соответствующих". Всю вторую категорию провожали из школы под разными предлогами: плохое поведение, гиперактивность, низкая успеваемость. Из нас отбирали элиту.

Самое ужасное, что в университете эта элитарность стала еще ярче. "Вы - экономисты-международники! Вы дипломаты! От вам зависят судьбы Родины!" Хо-хо... На шабаши в Альма-Матер я не хожу, ведь я не дипломат, не экономист, и не элита. А смотреть, как другие не дипломаты строят из себя элиту смешно и грустно. Но речь опять не об этом.

Инклюзивный детский сад. То есть я теперь понимаю,что тогда в моей группе было по меньшей мере 2 человека с синдромом Дауна. 1 с подтвержденным диагнозом олигофрении. И еще четверо с ДЦП. И это было нормально. И мы все дружили и вместе играли. Многих после выпуска не отправили в общеобразовательные школы. Около половины группы уехало в специнтернат. Учились и жили там до 18 лет.

В этом интернате у них была другая жизнь! Честно! Своды законов и кодексы поведения, своя мифология, иерархия, способы передачи информации. С некоторыми из них я поддерживала отношения, но, так как наши жизни отличались как космос и резиновый сапог, то общение прекратилось. А вот сейчас прошлась по страничкам в соцсетях - могие женились, получили профессии, некоторые даже высшее образование. И наши жизни, по сути, мало чем отличаются. Возможно, они даже счастливее меня, ведь горе от ума, как известно. А если твой IQ не был наивысшим среди рожденных ... г., ты не олимпиадник-медалист и не задрот-очкарик, то вроде как и грустить тебе не о чем...

И вот к чему бы это... К тому, что я прочитала "Дом, в котором..." И пока еще думаю над сюжетом, персонажами и общим впечатлением... Но то, что своего ребенка я не буду изолировать от "других" детей - это точно. Это тренирует доброту, привязанность и отзывчивость. Не хочу занозчивую занозу вырастить, как я. Пусть растет хорошим человеком. И никому не позволю забить его голову понятиями "элитный", "достойный", "соответствующий". Никому. Ни школе, ни университету, ни себе.

P.S. Уроки детства вспомнились во взрослой жизни и я не дистанцию и не превозношу себя. Наоборот. Более самокритичного человека, чем я, найти сложно. Если кого-то обидела, то произошло это случайно и без умысла. Зла не держите. Я хочу стать лучше, а это возможно только через осознание. И поверьте, у меня тоже есть особенности, которые подпортили мое детство, просто сейчас я считаю их своим изюмом.

Этот текст родился в процессе чтения романа Пелевина "Чапаев и Пустота". Как невозможное противоречие между чтением такой книги и необходимости совершать обычные свои рабочие обязанности. Итак,

Вот некоторые выступать не любят перед аудиторией. Я не такая. И мне все равно - маленькая аудитория или большая. Тут беда с другой стороны подкрадывается. С той, что мне все равно. Стоя перед аудиторией и не испытывая при этом ни малейшей неловкости, я вдруг - вдруг! - понимаю, что тема нашего разговора бессмысленна и никому в сущности не важна, и счастья никому не принесет. У меня наступает сатори. Зачем слова? К чему умножать сущности? Нет, я, в принципе, адекватна, поэтому пытаюсь разнообразить свою затухающую речь примерами, оживить, так сказать. Но твердое убеждение. что примеры эти не интересны, накладывают на уста мои печать... Нормальные примеры для нормальных людей, я вам говорю. Но в момент произнесения их... ах, не в этом счастье, думаю я.
Сегодня вот в этой связи даже детство вспомнилось, когда ответ по истории у меня укладывался в три предложения ровно. И, ко всеобщему возмущению, я получала за него "пять". Историк объяснял моим одноклассникам, что все основное я рассказала.
Так вот, выступать я не боюсь. Говорить я буду хорошо, но недолго. Ибо нет в мире важных тем для выступления... Это ломает меня. А регламент 20 минут(((
А зараза эта расползается уже и на остальную жизнь:
- Что главное?
- Ничто.
- Куда надо стремиться?
- Никуда.
- Чего тебе хочется?
- Ничего..
- Почему так?
- ......

В связи с этой книгой расскажу вам о самом несправедливо обиженном существе, с которым ничто не сравнится по силе и глубине трагедии, даже "Ромео и Джульетта". Прочитала я про это существо именно в Энциклопедии сверхъестественных существ, и "с тех пор мои песни прошиты минором" (с)

Итак, дамы и господа - знакомьтесь, мирмеколев. Это существо из средневековых бестиариев, помесь льва и гигантского муравья. Энциклопедия говорит, что мирмеколев очень редкий, потому что умирает вскоре после своего рождения. А умирает из-за того, что желудок муравья не способен переварить то, что ест львиная пасть.

Вы думаете, трагедия в том, что он умирает от голода, едва родившись? Нет. Трагедия в том, что он единственный, кто от этого умирает. Гиппокамп - наполовину конь, наполовину рыба; кормить их одним и тем же не должно получаться, однако гиппокамп живёт и в ус не дует. Гиппогриф - полуорёл-полуконь, то же самое. Кентавр - сложно сказать, в которой его части расположен желудок... забудем про кентавра.

В общем, существ из несовместимых половинок - пруд пруди, и никто из них не страдает. Только мирмеколев обречён существовать в вечном круге из смертей, вызванных несварением желудка, и таинственных рождений, неизвестно как происходящих ввиду стопроцентной смертности молодняка.

Мир средневековых бестиариев, как же бессмысленно ты жесток...((

Так получилось, что я тяжело заболела, получив возможность спокойно почитать о Доме. В полутьме и полной изоляции от мира на меня стали обваливаться его образы. Да, были противоречия, после истории с Помпеем вообще хотелось захлопнуть книгу насовсем, но не получилось... Не получилось не только потому, что уже сжилась с персонажами, не только из желания понять, разобраться во всём до конца, но и потому ещё, что накрыла меня ностальгия. Ибо я сама жила в таком доме с медперсоналом, даунами, с детьми на костылях, с горбатыми, с детьми с атрофированными конечностями... наконец, просто здоровыми, которых упекли подальше родители, выбив для них какой-нибудь притянутый за уши диагноз. Если вы сомневаетесь в натуралистичности повествования, могу вас заверить: очень похоже на правду. Конечно же, нас муштровали, отчитывали, заставляли убираться, и курить так привольно никому бы не дали. Но скучать не приходилось, много всего творилось, особенно по ночам. Было что-то вроде ночи сказок, были дискотеки, бегали друг другу в гости. И секс был, и свадьбы игрушечные, и попойки настоящие....
Но этого мало. Лорд ужасно напоминает моего мужа в лучшие годы. Параллели преследовали постоянно.
В связи с перечисленным книжка всё же попадает в разряд любимых, хочу я этого или нет. Уж слишком она оказалась личная и родная.
пс. И не только поэтому! В ней много всего. Книга-символ, книга-философия... Большая книга о детстве и взрослении.

История началась с рисунка моего знакомого человека, а потом он ее купил, дал почитать мне. Теперь у меня дома живет свой собственный экземпляр. Не буду писать много, я считаю, что это одна из немногих книг, которая тронула мою душу за последнее время.

Почитав рецензии на этом сайте, и на многих других, заметила, что очень часто встречается следующая мысль: как в закрытом интернате для детей-инвалидов могла оказаться выпивка и наркотики? Так получилось, что я несколько осведомлена в данном вопросе, почему и решила вставить свои пять копеек.

Два года своей жизни (десятый и одиннадцатый классы) я провела в интернате. Это было учебное заведение, с углубленным изучением некоторых предметов и большим количеством человек, претендующих на место. Чтобы поступить туда, требовалось сдать ряд экзаменов. Как следствие, преподаватели и воспитатели очень ответственно подходили к своей работе, воспитывая из нас "будущую элиту Российского общества". Каждый день были обходы, после десяти строгий отбой, охраняемая территория. За курение -- выговор, за нахождение в нетрезвом состоянии -- отчисление. Выход за территорию только по разрешению. Думаете, все эти меры помогали? Да ни фига!

Смолили все, кому не лень, в том числе и возле учебного корпуса (главное было выбрать не просматриваемое из окон пространство). Все знали время и маршруты ночных обходов для каждого отдельно воспитателя и виртуозно умели с ними расходиться. И, разумеется, процветала контрабанда. Из-за забора приносилось все: легкие наркотики, алкоголь, друзья (которые на территории интерната находиться не имели права). И знаете, за два года моего обучения не было ни единого случая отчисления за нарушение правил внутреннего распорядка. По мелочам время от времени нас ловили, читали нотации, заставляли писать объяснительные. Но все серьезные махинации прошли мимо внимания администрации. Да, разумеется, воспитатели о многом знали, но "на горячем" никто и никогда не был пойман.

К чему это я веду. Все обитатели нашего интерната были из благополучных семей, и дома никому навыки тайного переноса спиртного не были нужны. Этому умению те, кто хотел, обучался уже там, и очень быстро. Так неужели вы думаете, что дети и подростки, умеющие выживать в проблемном обществе, не способны на то же самое?

Только представьте себе, что где-то далеко-далеко (а ко мне очень даже близко, привет соседнему Китаю!=)) двое китайцев высаживают деревья, Представили? А теперь учтите в своем воображении, что один из этих людей не имеет рук, а другой абсолютно слеп.

Китайские эко-герои: слепой и его безрукий друг посадили за 10 лет 10 000 деревьев.

Цзя Хаикса и Цзя Вэньци — наиболее выдающаяся пара экологов, с которыми мы когда-либо сталкивались. Один из них слепой, а у другого ампутированы верхние конечности. Тем не менее они сумели симбиотически использовать свои оставшиеся возможности и посадить более 10 000 деревьев за последнее десятилетие.

Дальше...

Хаикса и Вэньци начали свое партнерство, когда не смогли получить работу из-за физических недостатков. Они стали глазами и руками друг друга и взяли на себя задачу преобразования трех гектаров земли у реки в окрестностях родной деревни Йели, провинция Хэбэй на севере Китая.
«Я — его руки, — говорит Хаикса, — он — мои глаза. Мы хорошие партнеры». Он родился с врожденной катарактой и был слеп на левый глаз. В 2000 году он полностью потерял зрение после ДТП. Вэньци потерял обе руки в результате несчастного случая, когда ему было всего три года.

Они встретились в 2001 году, когда ни один из них не мог найти работу. Хотя перспективы, казалось, были печальны, они должны были найти способ зарабатывать себе на жизнь. «Однажды мой сын пришел домой и сказал: „Папа, я почувствовал запах апельсина, когда другой ребенок чистил его, и мне показалось, что я сам его попробовал“, — рассказывает Хаикса, — а я испытал чувство жгучего стыда за то, что мой сын не мог даже попробовать апельсин на вкус! Это разбудило во мне желание жить. Я должен был жить для него. Мне пришлось много работать и сосредоточиться на зарабатывании денег».

Они вынашивали план — объединить свои навыки и сажать деревья, которые могли бы помочь им заработать деньги и одновременно оказать благотворное влияние на будущие поколения. Для этой цели пара арендовала у местных властей большой участок на берегу реки. Учитывая их плохие жилищные и материальные условия, деревенские власти приняли решение освободить их от арендной платы.

Каждый день Хаикса и Вэньци покидают свои дома в 7 утра, вооружившись молотком и железным прутом. Вэньци несет своего слепого спутника через быстрые речки до места их работы. Так как у них нет денег, чтобы купить саженцы, им приходится вручную собирать черенки, а это, учитывая их инвалидность, не так уж и легко.
Под руководством своего безрукого товарища Хаикса медленно собирает черенки. Затем он роет ямку в земле и сажает растение. Вэньци заботится о поливе саженцев. Все это, естественно, происходит очень медленно, но дуэт занимается этой работой в течение многих лет, и им удалось посадить 10 000 деревьев — намного больше, чем большинство нормальных людей посадили за всю свою жизнь. И они не планируют прекращать свою работу.

Источник: http://www.factroom.ru/world/jia-haixa-jia-wenqi

Нет, это не про "чужая жена и муж под кроватью" будет. Совсем даже о другом. У каждой социальной группы, как в любой профессии, есть свои жаргонизмы. В ресторанной сфере посетителей никогда не назовут клиентами, только гостями ("Сегодня такой день поганый, гости все мозги выпинали"). Для торговли в девяностые не существовало слов "рэкеты", рэкетиры", "рэкетёры", которыми широко пользовалась посторонняя публика. Только бандиты.

В Казахстане мы их так называли, ребят, которые собирали ежемесячную дань ("извозчик-разводчик-разведчик"), в России тоже. Здешние брали больше. Оно и понятно, Тольятти - ВАЗ, бандитские войны, мощная организованная преступность. Нужно платить, в общем, прими как данность. За данью всегда приезжает один человек, невольные эти, из месяца в месяц, встречи, постепенно превращают отношения в приятельские.

Нашего звали Игорь. Красивый мальчик. Ровесник мой. Ростом невысок, но хорошо сложен и грация леопарда в движениях. И ресницы, черные-густые. Мы не то, чтобы общались, но вот приспичило мне через год после переезда начать водить машину. Сначала мужа попросила сделать права, он в ОМОНе тогда работал. "Иди учись, - сказал, - Мне не нужно, чтобы ты убилась у первого столба с липовыми правами".

Огляделась вокруг, о, Игорек, у него должны быть связи. И в очередную встречу попросила помочь купить права. "Права являются неотъемлемой принадлежностью гражданина Российской Федерации и гарантируются Конституцией. То, что тебе нужно - это водительское удостоверение. Но покупать не советую, лучше отучись в хорошей автошколе", ответил визави, оставив меня оплывать свечой.

Вчера, обсуждали в одном месте "Дом, в котором" Мариам Петросян, претензии к языку ее высказывались, вспомнился эпизод в кофейнике, вот этот:

— А ты о нас вообще странного мнения, — хихикнул Табаки. — Ходим, как надутые индюки, ничего вокруг не замечаем. Иногда сносим кому-нибудь полголовы, не замечаем и этого, бредем себе дальше. На плечах у нас — «бремя белого человека», а под мышкой — толстенный свод Домовых законов и правил, где записано: «Лупи лежачего, топчи упавшего, плюй в колодец, из которого пьешь», и прочие полезные советы.

Я как раз после него прониклась книгой. Знаю, что испытал Курильщик, услышав ту тираду.

Автошколу закончила, со мной жена одного из виднейших авторитетов училась, кстати. На занятия в сопровождении охраны и каждый день в новой шубе. Но посещала. А Игорька убили на очередном витке бандитской войны, застрелили у подъезда. Из того номера местной газеты, в котором была заметка, узнала, что был бригадиром. Высокая ступень в иерархии.

Моя история грустная.
Читала "Дом" этим летом, когда лежала в больнице в отделении неврологии.
Сначала я не знала о чем книга, но написано было хорошо ,и в прохладное утро я выбралась в прогулочный парк при больнице, почитать на лавочке.
И вот мои глаза дошли до того момента , что "только он мог написать на доске,т.к. только он мог ходить"...
Потрясение...Ушат холодной воды..Как еще описать те чувства, что я испытала?
А напротив меня парень пришел к своей молодой жене, еще пару месяцев назад они поженились и танцевали первый брачный танец, а сегодня она была прикована к креслу, и прогнозы были не лучшие...А все отделение восхищалось- какой парень! не бросил жену!
А я негодовала- В нашем мире восхищаются, если люди поступают просто как люди...
И как так вышло, что именно в тот момент я решила прочитать "Дом"...

Я читала " Дом, в котором..." в мае прошлого года. Тепло, солнышко, снег уже весь растаял...а я сижу дома, читаю, не могу оторваться. Надо сказать, книга произвела на меня огромное впечатление. Пришло время идти в вуз, на физкультуру, а отрываться так не хочется, но что поделать) И вот, наворачивая круги по стадиону, вдруг пришла мысль "А как там Дом? Как там Курильщик, Слепой, Сфинкс и другие? Что поделывают они прямо сейчас, пока я тут на физ.-ре, а они то там как же? Как?". Чисто механически продолжаю бегать, а сама перевариваю, что только что произошло со мной. А произошло вот что: я впервые подумала о них как о живых людях, а не как о персонажах очень хорошей, но все же только книги. Мой ридер предстал передо мной тогда совсем в ином свете: он был окном, показывающим мне жизнь этих детей. Когда я читала книгу, я заглядывала в это окно и могла видеть, что с ними происходит, но ведь когда ты отходишь от окна, жизнь за ним не прекращается, даже если ты этого и не видишь...
Никогда со мной такого не было. Очень часто книги оживают в моем воображении, но никогда я еще не думала о героях книги как о реальных людях..
В " Доме..." говорилось, что есть люди, которых Дом принимает, а есть и такие, которых не принимает. Я считаю, что это и к читателям относится в той же степени. Так вот, меня "Дом..." не принял, я уверена в этом...я не до конца разобралась в том, что там происходило и чем это все закончилось...многое не поняла. Но жители Дома - герои книги - определенно живые, они существуют... может, где-то в космосе, а может,в нас.

Вот такая получилась история...действия мало, больше размышлений)

Хочется купить книгу в бумажном варианте, хочется ее подарить как ценность. И ведь страшно, потому что вдруг она не проникнет, не затянет. Услышать про книгу, от которой ходишь, как в тумане, и, кажется, имеешь только одно важное дело — читать… услышать про нее что-то не восторженное — эта мысль пугает, вернее, отпугивает.

«Когда начинаешь читать про мальчика и его красные кроссовки, вообще не представляешь, чем это может закончиться» — из комментариев в интернете.

Ну да, я впервые полезла читать отзывы про прочитанную книгу. Сравнивают с Крапивиным -— справедливо. Кого-то не зацепило — бывает. Меня — полностью: несколько дней с трудом воспринимала реальность. Отпускать начало, только когда пошла на второй круг. Ни разу еще так вот не переходила от последней страницы к первой, не искала комментарии и впечатления, не разглядывала любительские иллюстрации. Наверное, если бы я умела рисовать, то немедленно этим бы занялась.

Я и не знала, что это популярная книга. Просто знала, что она есть. Просто начала читать. Но давно уже книга не вызывала скрытую истерику. Помню, так было в детстве с «Оводом», с Крапивинской прозой («Острова и капитаны», «Голубятня на желтой поляне», «Застава на якорном поле»), на 3-м курсе — с «Анной Карениной». Почему-то вспомнились «Ведьмак» Сапковского и «Песнь Льда и Огня» Дж. Мартина, но от них не истерило, а тупо увело в депрессию (от Геральта — ближе к концу, от саги Мартина — сразу). Вообще много было книг, от которых потом приходилось отходить (те же «Герой…» Лермонтова или «Чапаев…» Пелевина). Но тут я то ли подзабыла, как это, то ли вылезло много личных ассоциаций…

Пожалуй, мне в книге уже после первой трети были неважны все те недочеты, которые вызывают критику лагеря противников. Книга хороша: там есть юмор, есть хороший слог, есть сюжет. Но книга точно не идеальная: недосказанность и неточности (то ли специальные, то ли по забывчивости автора), натянутость некоторых поворотов и все такое прочее (где-то скомкано, где-то разжевано, где-то путано)… Только это ведь такая мелочь. У меня ощущение, что автор описал то, что этот, открытый им, мир позволил описать.

В книге столько героев! Я или никогда, или очень давно не встречала сюжет, в котором умещается такая орава (у Мартина тоже народу много, но там персонажи кучками расселились по разным частям, а тут все гурьбой переходят из главы в главу).

Мне сейчас размышляется о детстве (о воображариуме, в котором живут дети) и о том, как детский мир (маленький, но глубокий, весь насквозь волшебный, суеверный и полный баек) превращается в мир взрослый (большой, но тонкий, весь реально-поверхностный). В детстве камешки, болтики, катушки ниток… да что угодно — обладает своей реальностью, историей, объемом. Почему же потом все сплющивается в быстроходную поездку с беглым осмотром достопримечательностей?

Думается о школе (обычной, общеобразовательной), об ее закрытом мире, моде, кличках, приколах, сплетнях…

Размышляется о ЗМШ (Зимней математической школе), первой и последующих, о закрытом социуме, его ролях, традициях, о том, как он открывается новичкам, что он может не принять и не впустить в себя. О том, как в комнате всегда кто-то бодрствует и кто-то спит, как вещи равномерно устилают комнату, как ходишь не в своем, как режим жизни устанавливают не смена дня и ночи, а расписание завтрака-обеда-полдника-ужина и официальных общественных мероприятий.

О пионерском лагере со своим домиком на берегу моря (в «Орленке» так было).

О том, что я люблю социумы с кличками, хотя сейчас почему-то почти всегда зову друзей по именам. А вот интернет с его никами и мемами никак для меня социумом не становится: я не знаю его традиций и мемов, не понимаю и не запоминаю ников.

О том, как мне странно становиться старшим, когда уже привык, что старший — кто-то другой. Бац — и ты — в 11 классе… Теперь не кто-то, а именно ты — из самой старшей параллели. Прошлые 11-классники казались ого какими, а теперь ты — на их месте. Ты для себя — все тот же. А какой ты для младших? Или тебя вызывают «10-й курс»… Раньше-то был 1-й, 2-й, 3-й… А теперь ты на месте тех, о ком раньше думал «ого, уже 10-й!»

Отпуск в городе юности сейчас для меня чем-то похож на ЗМШ, просто соседние «комнаты» находятся в разных районах города. Люблю ЗМШашно-общажную культуру, залихватскую манеру случайных встреч, перерастающих в ночные-до-утра посиделки. Не знаю, может ли быть таким же повседневный город.

Не могу начать читать что-то другое. Жду, пока уляжется и успокоится. Так что читаю книгу по второму разу. Смакую нюансы. Ощущение лохматости, вытянутого на коленках свитера, шорт, вязанных гольфов и ботинок.

Ладно, расскажу!
Эту книгу я получила по почте от человека, который в моей жизни занимал очень важное место.
Он вроде бы всегда увлекался Лукьяненко и много про него говорил, но руки у меня так до его книг и не доходили. А когда я уже держала ее в руках, обратной дороги не было.
Не скажу, что я уж очень-то прониклась романом. Но дело не в этом, эту книгу я всегда буду помнить по нескольким причинам.
Она путешествовала со мной по Питеру и Финляндии. Холодными зимними вечерами в какой-то финской глубинке я читала эту книгу и думала о нем. О том, что с каждой новой страницей его любимого "Спектра" я становлюсь все дальше от него самого.
Даже сейчас, вспоминая эту книгу, я сразу вспоминаю про него и про то, что ничего у нас не сложилось. А "Спектр" до сих пор тайно недолюбливаю.

Еще, как я понял, у Пелевина кочует из книги в книгу одна интересная мысль, как-то перемешанная с буддийским подтекстом.  Мысль о том, что человек в общем ничего не решает в мире, и все, что ему приходит в голову это навеяно чем-то. В каждой книге название этого чего-то разное, но на деле все одно. Некий детерминизм. 

Все наши мысли и желания навеваются нам богами/демонами/демиургами и тд, а мы лишь сосуды, которые эти веяния исполняем, ошибочно думая, что это все наше и идет из нас.

Герои хотят из этого выбраться, как-то осознать самих себя, найти в себе что-то живое и индивидуальное, и вроде даже выбираются и находят, но нет, как можно догадаться, автор оставляет нас с мыслью, что все было подчинено обозначенным выше правилам изначально. 

Здесь пелевинская мысль плавно перетекает в мою. 

Любое наше действие диктуется нам чем-то очень глубинным, и наши реакции на эти диктовки тоже идут из той же глубины, мы лишь только наблюдаем за этим как бы со стороны и рефлексируем, думая, что это мы сами все решаем, а на самом деле не в силах повлиять на себя и реально что-нибудь изменить. 

По большому счету мы не сильно отличаемся от какой-нибудь антилопы, которая на водопое увидела крокодила и резко дернулась в сторону, мы лишь только можем потом подумать об этой ситуации, отрефлексировать, потом отрефлексировать свою рефлексию, и так далее (в отличие от антилопы, которая просто пошла потом жить свою жизнь дальше). Именно эту кучу своих рефлексивных надстроек мы считаем своим сознанием, личностью, своим я, своим внутренним миром, хотя на самом деле никакого я нет, это лишь чуть более высокий уровень умственной деятельности, позволяющий нам, как единственному виду (источник не найден) знать о том, что наша жизнь конечна. 

Наша эта рефлексийная зацикленность похожа на то, как мы сидели бы в маленькой комнате с зеркальными стенами и думали бы, что сидим в огромном просторном холле.

Начинаю понимать почему он так хитровыделанно пишет. 

Когда-то давно я впервые ехала на поезде в Питер, чтобы жить в нем, и мне было стремновато, потому что я была тихой книжной девочкой, знавшей очень мало о жизни, вселенной и вообще; мне было страшно и одиноко.
В дороге я читала Дом. Он мне понравился - как нравились до него другие книги. Я не влюбилась в него и не хотела в нем жить - надо быть идиотом, чтобы хотеть жить в Доме. Я просто закрыла книгу незадолго до приезда в город и подумала, что она хорошо написана. И что она очень темная и жуткая.
Спустя месяц я зашла в фандомную битву (для тех, кто может быть не знает - блог на дайри.ру) и увидела в нем творчество по Дому. Нашла группу вк, посвященную Петросян, а уже в ней обнаружила такое явление как "стаи" и конкретно "питерскую стаю", которая тогда только набиралась и начинала свой путь (до нее в Питере тоже были и, скорее всего, есть домовские стаи - просто они не афишировались и не афишируются сейчас).
Я пришла на первую сходку стаи и нырнула в нее с головой. Следующие полгода я знакомилась с людьми - красивыми, страшными, страдающими всевозможными болезнями - неизлечимыми, воображаемыми, магическими; я узнала людей, которые занимались магией и зарабатывали на этом деньги, познакомилась с ролевиками, косплеерами, анимешниками и разного рода неформалами и выслушала бессчисленное множество историй жизни - страшных, обычных, безумных. Я познакомилась с людьми, которыми восхищаюсь до сих пор и к которым тянусь до сих пор.
У нас были меняльни, сходки, Ночи Сказок - я, которая никогда не умела ничего рассказывать, срочно училась сочинять и рассказывать Сказки; были песни, посиделки, какие-то интриги вокруг вожаков (это даже для кого-то было серьезным делом), расколы, любовные драмы, алкоголь и люди.
В стае у меня появились люди, которые стали мне дороги. Появились первые питерские друзья.
Не могу представить, какой бы я была сейчас, если бы в моей жизни не было бы этого периода. Не было этих людей.
Интересно, что разговоры конкретно о Доме у нас велись редко, мы жили именно своей стайной жизнью, не оглядываясь особо на книгу.

В какой-то момент, правда, я ушла из стайных дел - то ли стала чуть более "взрослой", то ли конкретно эта игра надоела, но оставила связи с друзьями.
Иногда становится жутко от того, что я могла и не прочитать эту книгу, и огромной части моей жизни, в которой и сейчас происходят события, первопричиной которых стал Дом, просто не было бы.
Хотя, думать об этом совершенно бесполезно, наверное.

Дом дал мне моих людей. И я благодарна ему за это.

«Купе несущегося сквозь зимнюю ночь поезда» - и цитата из моего любимого литературного произведения, и место нашего знакомства. Купе поезда Ташкент-Самарканд, несущегося сквозь февральскую ночь.
Хотя я и научился сносно читать годам к четырем-пяти, литература не привлекала меня. Фантастика, сказки, фэнтези – вот что было мне интересно, все остальное казалось скучной, взрослой литературой, и от попыток мамы увлечь меня чем-нибудь посерьезней не было ни малейшего толку. Но только до того памятного дня.
В полупустом шестиместном купе мы с любимой родительницей обложились накупленными в поездке интересностями: она – книгами, я – выпусками «Игромании». И все бы ничего, только вот мама, каждые пару минут старающаяся сдержать смех, отвлекала. Она читала роман «Числа» Виктора Пелевина. На вопрос о содержании книги она ответила, что «нос не дорос», книжка однозначно только для взрослых, да и то не всех. И дала мне Чапаева, голову поломать.
Первое прочтения заняло три дня. Я никогда еще не читал так увлеченно, так быстро, так безвылазно. Какие только эмоции меня не захлестывали: я смеялся над пикировками Анны и Петра, преклонялся перед эзотерикой Чапаева, готов был собственноручно задушить Котовского. После первого прочтения я не понял ничего. После второго чуть больше, но все равно ничего. Лишь к 15 годам, когда я подрос на три года и добрую сотню прочитанных книг, я понял, что понял. Как Петька на Лозовой.
До сих пор, перечитывая книгу, я нахожу новое, лучше понимаю старое и заново переживаю прочитанное.
До сих пор мне интересно, что произошло с ткачами, Фурмановым и бароном Юнгерном.
До сих пор я мечтаю услышать несуществующую фугу фа-минор Моцарта, посетить мистическую Внутреннюю Монголию, выпить самогона и закусить луковицей. Пелевин навсегда захватил мое внимание. Его игры со словами и смыслами определили мои литературные взгляды. Его мистицизм определил взгляды религиозные.
Именно с книги «Чапаев и Пустота» началось мое путешествие как языковой личности по просторам мировой литературы, и до сих пор белый жеребец с обложки несет меня вдаль, к берегам реки Урал, где меня ждут еще не прочитанные шедевры.

"Дом, в котором..." - книга, которая забирает читателя из реальности полностью. В Наружности остается только оболочка, тело, со всеми органами и прочим. Мысли же, и в целом мир этого человека переносится в другое измерение, в другую вселенную, имя которой - Дом. Серый, обшарпанный, никем не любимый Дом.
Это похоже на фанатизм. Фандом Дома - это секта. И это ни для кого не тайна, кто знаком с этим произведением.
И вот лажу я, жаждущая больше артов, алкающая больше окунуться в атмосферу Дома, по Тырнету. И вижу фотографию, на фотографии - Дом. На самом деле, такой, какой должен быть, какой всегда ко мне приходил по ночам и в процессе чтения (причем часто ночь и чтение совпадали х)). Случайно я глянула на подпись под фото, а там... Там название моего города. Дом, тот самый дом... нет, ТОТ САМЫЙ ДОМ находился в моем городе, причем в районе, который я более-менее знаю. И я разузнала поточнее, где он находится.
Это был август. Конец лета. Впереди - темное и пугающее Нечто, а именно - первый курс медицинского университета. Тлен и безысходность, в общем. И как-то так получилось, что я все оттягивала тот день, когда пойду на поиски Дома. Пару раз бывала в этом районе, пару раз прошлась по нему в поисках, но все было так вяло, неуверенно, что заканчивалось ничем.
В итоге это случилось 31 августа. Я целенаправленно, предчувствуя, что другого шанса не будет, отправилась в экспедицию, на поиски Дома. Знаете, немного страшновато бесцельно блуждать по району с видом полоумного человека (я еще тогда слушала последние главы Дома, в котором в аудиоформате), когда об этом районе вполне справедливо говорят "зашел за угол и исчез". Ну ладно, 31-го августа сдаваться я не собиралась и шла все дальше и дальше, заглядывая в самые странные и безлюдные места. Нашла заброшенную железную дорогу, встретила шуганувшегося чувака в черной байке, скрывающего лицо под капюшоном. Поглазела на заросший парк, на речушку наподобие тех, о которых поют скандинавские менестрели... х) И, совсем внезапно для себя, ведомая чутьем и голосом Табаки в наушниках, вышла на Дом.
Радости не было предела.

Вообще, я сделала много фотографий Дома, окрестностей Дома, табличек вокруг Дома, кошки Дома, листьев вокруг Дома (да, уже тогда там был ковер из золотых листьев)... Но кому нужно столько фотокарточек ни о чем х) Выше - Дом, во всей своей красе, ну или почти во всей.
Оказалось, это храм Архангела Гавриила. И похоже, он не был заброшен. Там я слышала стук тарелок, на подоконниках на первом этаже стояли нормальные живые растения, а еще там была вот такая табличка с расписанием мероприятий (почему-то дальше июля они не ушли оО):

Однако окна там: а) выбиты, б) закрыты клеенкой, в) кирпичом заложенные. Ну, окна - это еще полбеды... В общем, мне осталось ничего непонятно. Дом хранит свою тайну, Тырнет молчит аки партизан (это вам не американский сериал, где поисковик выдает именно то, что тебе нужно). А места там - красивые. И если в ушах у тебя звучит голос Слепого, Горбача или Лорда, то приходить туда очень приятно. Только неспокойно немного - чуть дальше ведутся какие-то подозрительные работы, да и недалеко живут работящие люди, любящие средь бела дня колоть дрова и косо смотреть на прохожих. ...

Такая вот история. Она не имеет конца, на самом деле. И рассказана она наверняка криво. Но все-таки, домовцы, только представьте себя на моем месте. Это ведь ожидание чуда. Маленькое приключение. И неповторимое ощущение Тайны. :3