Рецензии — стр. 2

Рецензия со спойлерами.
Не читайте эту книгу. Это больно.
Она безжалостна в своем реализме. Здесь не восторжествует справедливость, зло и подлость не будут наказаны и любовь не преодолеет все преграды на пути к счастью. Она умрет по дороге к нему в муках и конвульсиях. Концовка бьет по оголенным нервам читателя жестокой реальностью, причиняя почти физическую боль. Призрачная надежда на хотя бы малость "хэппи" в "энде" сметается под корень одним единственным абзацем. И остается только скрипеть зубами в бессильной ненависти к рассказчице. Вся книга идет от третьего лица и лишь в самом конца от первого. От лица, мать ее, Брайони, для которой черти в аду уже наверняка приготовили большую сковородку.
В романе минимум диалогов, все основано на описаниях чувств, событий и действий, что способствует глубокому погружению в книгу. И тем острее чувствуется перемещение из тепла, благополучия и любовной горячки первой части в кровавую бойню второй. Но во всех описанных страстях нет ни одной фальшивой ноты. Восхищена Макьюэном.
Роман рассказывает о том, что подростки в пубертатный период - явление социально опасное. Особенно если у них есть буйное воображение и нет мозга.

Действующие лица.
Сесилия и Робби.
Два хороших человека, от жизни и любви которых в одночасье остались одни руины. Жуткий вандализм.
Брайони.
Дрянь. Автор и исполнитель вышеупомянутого вандализма. Склонна к самокопанию и самолюбованию. Лживая и трусливая мразь, истеричная девица. Через некоторое время начинает таки испытывать чувство вины. Никому уже ненужное и бесполезное. Через 60 с лишним лет придумала себе искупление греха, чтобы помереть и гореть в аду с чистой совестью. Написала роман с правдивым положением дел, на страницах которого Сесилия и Робби обрели друг друга. Ну а так как ее роман будет, разумеется, нетленкой, то и любовь их будет вечной. На чем и успокоилась.
Лола и Пол Маршалл.
Две сволочи. Живут по принципу, что хорошо тренированная совесть никогда не грызет своего хозяина. Ради своих целей и благополучия идут по головам без сожаления и каких либо намеков на моральные терзания.

Я никогда не буду перечитывать эту книгу, но приложу все усилия, чтобы раздобыть и прочитать все остальные книги Йена Макьюэна.

Про фильм.
На мой взгляд, по сравнению с книгой он слишком поверхностный. Много досадных расхождений в деталях, из за чего не трогает и не цепляет так как книга.

Каково это — жить и знать, что ты лишь донор, биологический материал? Ты — НЕ человек, ты — клон. Твое предназначение отдать свои органы для спасения жизни людей. И ты не сопротивляешься, не возмущаешься, не пытаешься сбежать. Тебе просто и в голову это не приходит! Просто иногда кто-то пытается отсрочить выемку, так как хочется любить и немного еще побыть вместе...
А каково находиться рядом с уходящими товарищами и знать, что скоро придет время и для тебя?
А каково учить этих детей и знать для чего они появились на свет? Ежедневно видеть, что они — люди, как бы не пытались это опровергнуть другие! Они любят, переживают, учатся, смеются и плачут. Но все это ненадолго...
Обреченно, буднично, пронзительно-печально...
Наша жизнь настолько быстротечна, что не имеет особой ценности — так учит буддизм. Но почему так горько?..

Наша жизнь — росинка.

Пусть лишь капелька росы

Наша жизнь — и все же...

Я грущу и смеюсь над книгами. Вчера я плакала.

Эта коварная книга сломала мне читалку.
Серьезно, с умной литературой так иногда бывает - платы не выдерживают. Хотя, думаю, на тот момент ситуация выглядела так - или ридер, или я.

Потому что Кутзее, при том, что читала я его в маршрутке по дороге на работу, сменил мне зиму на лето еще когда не было этой жары. Скажу по секрету, думаю, именно он эту жару и принес.

Потому что невозможно читать Кутзее и не видеть того, о чем он пишет - не ощущать песка на щеках, не чувствовать тошнотворного запаха, не слышать плача или криков варваров, не бояться, не трепетать от возмущения, не погибать, не томиться в ожидании. В этом мире невозможно не жить.

Я все время вспоминала Сент-Экзюпери, и как писал об Африке он. Помните, да? Того парня, который жил в крепости и очень-очень хотел увидеть людей. Он ведь стоял на самом краю цивилизованного мира, ему было очень тяжело.

Город Кутзее не стоит на границе - он давно оказался за ней.
Пустыня проглотила его превратила в свою вотчину. Люди тут стали жестоки, разнежены от жары, ленивы, похотливы, и память у них короткая, как следы на песке.

Невозможно жить под этим солнцем и остаться человеком.
Вот почему тут нельзя найти варваров - зеркал поблизости маловато.

Противостояние индивида и системы, деление на наших и чужих, столкновение разных типов мышления, цивилизаций, разных взглядов на мир, абсурдность войны, бессмысленность приказов начальства, тупая безропотность солдат, любовь как рок, наказание и преступление... Джон Максвелл Кутзее отнюдь не изобретает велосипед, не выискивает новых оригинальных тем, могущих поразить воображение искушенного читателя. Да и действительно к чему искать их, когда полно их уже набивших оскомину и так до сих пор не решенных.

Южноафриканский писатель (наверное, уж почти классик или скоро таковым станет) остается верен себе и собственным принципам. Нагнетает драму до максимума, щедро приправляя и без напряженное, часто трагическое повествование жестокими, омерзительными подробностями. В этом - весь он. "Бесчестье", "Осень в Петербурге"... Вот бывают книги, которые напрочь растворяются в памяти спустя какой-то год с небольшим после прочтения, а бывает он, Кутзее (и иже с ними) - спустя десять-пятнадцать лет после прочтения его книги перед глазами как живые, все так же бередят душу, царапая сердце. Как там в одной песне было: "Хочу тебя забыть, да видно не получится..." - с романами Дж. М. Кутзее у меня всегда так, и думаю, "В ожидании варваров" исключением из этого ряда не станет.

В этом очарование и проклятие его творчества. Он не для чувствительных, сентиментальных, впечатлительных натур, упрямо и упорно, несмотря ни на что, верящих только в лучшее и не замечающих очевидного. Он для меланхоликов, пессимистов, реалистов. Он говорит резко и громко, говорит то, что думает, без окольных путей и компромиссов, он не играет словами, подтекста почти нет - напрямую, в голову, контрольным, не отвертишься, не сделаешь вид, что не заметил. Уж если использовать талант рассказчика, если использовать силу слова, если пользоваться правами писателя как рупора современности, то по максимуму, считает Кутзее, и в этом с ним трудно не согласиться.

"В ожидании варваров" стал для меня воистину одним из самых токсичных романов последних дней (осень еще не вступила в свои права, а я уже словно готовлюсь к этой мрачно-депрессивной поре желтых листьев, спадающих на голову и под ноги. Сначала вот сборника Режиса Мессака, сейчас вот Кутзее, вчера начала про смерть от Барнса - "Нечего бояться" - отчего-то нынешний конец лета ассоциируется у меня именно с такими, не слишком радостными произведениями). Роман о разочаровании в том, что когда-то казалось незыблемым, о бессилии, старческой немощи, отлично символизирующей немощь одиночки перед толпой, начальством, государством - как тут не вспомнить Ортега-и-Гассета с его властью масс?..)

Долгожданное (метафорическое) прозрение оборачивается для героя скорее бедой, большими проблемами так уж точно. Судья, проработавший несколько десятков лет, вдруг обнаруживает (странно, что обнаруживает вообще) абсурдность жизни в вечном страхе перед чужаками, в вечном ожидании их прихода, вечной подготовке к войне. Еще больше претят ему жестокие пытки самых беззащитных - женщин и стариков, якобы призванные защитить город от врагов, на деле же - абсолютно бессмысленные, как и 99 % приказов, отдаваемых вышестоящим начальством.

Он наконец-то прозревает (лучше поздно, чем никогда, видит творящуюся вокруг несправедливость и бесчеловечность, но, как водится, сделать с этим уже ничего не в силах. Горькая истина - один в поле не воин - придется как нельзя кстати. На себе он, этот внезапно гуманный судья, почувствует все "прелести" преклонения пред всесильным Законом (читала и вспоминала про себя чеховскую "Палату № 6" - никогда ни от чего не зарекайся, иначе жизнь сама заставит посмотреть на мир с другого ракурса, в данном случае - по другую сторону решетки). Страшен рисуемый Кутзее абсурдный мир, где так легко - в мгновение ока - все меняется верх ногами. Порою не покидало меня незримое присутствие обожаемого Кафки - вот только Франц мог бы еще сочинить настолько же затягивающую, засасывающую, вязкую историю. Абсолютно в его стилистике и (бес)сюжетности, в его мрачности, безысходности, часто нелепости происходящего вроде бы с реальными и адекватными людьми...

Главный герой вызывал попеременно то восхищение (небывалой смелостью, этим рыцарством не к месту, Дон Кихот в реалиях нашего века), то сочувствие, то глухое раздражение. Так и хотелось поддеть иногда: "А где ты был эти тридцать лет? Да неужели же за десятки лет ты не замечал творимого беззакония и самоуправства?"

Тебе очень уютно жилось в этом крохотном мире крепости-города - в вечном ожидании (привет Дино Буццати с его "Татарской пустыней" чужаков, отчего-то называемых варварами (да, у них из оружия лишь лук, стрелы, мушкеты... Вот только после описания жестоких, очень детально вырисованных пыток я бы еще поспорила, кто тут варвар...).

Тебе действительно очень комфортно и удобно всегда жилось на этом свете, до того момента, как в жизнь - размеренную, отлаженную, привычную и понятную - ворвалась эта некрасивая девушка из чужих. То ли любовь, то ли страсть, то ли похоть, то ли простое сочувствие и жалость - бог весть (в мирах книг Кутзее и сами герои не могут точно назвать чувства, происходящие с ними, где уж нам их доподлинно определять?), но вот после этого мир вдруг рассыпается на миллионы осколков, склеенный и удобный мир. Выпадают льдинки равнодушия из старческих глаз, и наконец-то прозреваешь...

...чтобы совершить (наворотить) кучу всего глупого, странного, бессмысленного: пригреть и спасти (на деле - погубить окончательно), организовать никому не нужный поход в царств тех, чужих, чтобы вернуть - как забытую вещь - уже никому не нужную. Недовольство подчиненных (вполне оправданное, кстати), ехидство начальства и новое местожительство за вычетом свободы, которую никогда до этого не ценил по-настоящему... Это место, нагретое предшественниками-бедолагами, тебя дождалось, как и ты непременно дождешься их, называемых варварами.

Красивый многослойный философский роман мистера К. порадовал атмосферой (что-то такое из магического реализма), сложными вопросам, которые поднимает автор на протяжении всей книги, неоднозначными персонажами и более чем странной системой их взаимоотношений меж собой. А еще кутзеевский роман - это, как всегда, великолепный слог (думаю, в том немалая заслуга и переводчиков, с которыми Кутзее явно повезло) и то, что я безумно обожаю в литературе - прекрасные вдумчивые пространные внутренние монологи героя (от диалогов я обычно в книгах устаю). Это интересно читается, хотя и страшно, да. Вживаешься в его роль, смотришь на мир его глазами, чувствуешь на себе косые взгляды его соплеменников, мучаешься необъяснимой тревогой.

Да что там - весь роман как страшное предчувствие чего-то неотвратимого, чего-то опасного - но вот чего? Как окажется, есть в этом мире вещи пострашнее варваров.

Рекомендую ли эту вещь к прочтению? Скорее, да, чем нет. При условии, что натура вы не слишком впечатлительная, что с творчеством автора хотя бы шапочно знакомы (если понравилось его же "Бесчестье", берите на прочтение не раздумывая: ощущение, что романы словно бы продолжают друг друга), что не боитесь кажущейся бессюжетности прозы. От Кутзее вряд ли стоит ждать неожиданных поворотов сюжета, интриги, шокирующих концовок и развязок - за этим всем точно не к нему, не в его книги.

Тяжелый в психологическом плане роман и вместе с тем очень увлекательное в плане поднимаемых автором вопросов чтение.

Что мне напомнил нынешний роман Кутзее (мир моих странных книжных ассоциаций): "Играющая в го" Шань Са, "Женщина в песках" Кобо Абэ, "Татарская пустыня" Дино Буццати и "Палата № 6" А. П. Чехова. Как-то так.

Сегодня ты обыкновенный офисный работник, винтик в огромном механизме. Сидишь перед компьютером, перебираешь бумаги и усердно создаешь видимость кропотливой работы. А завтра ты - профессиональный сортировщик кофейных зерен, разбирающийся во вкусовых оттенках и ароматах любимого напитка.
Сегодня ты насыпаешь обеды в столовой неблагодарным школьникам, а завтра ты гондольер в Венеции, колесишь по такому прекрасному городу.
Сегодня ты листовки на улице раздаешь, а завтра поднимаешь пингвинов. (Разве может быть работа лучше?)
Все может быть, ниточки судьбы коварны и запутаны. Я вот, например, когда брала эту книгу в руки и смотрела на ее унылую и безвкусную обложку ничего не ожидала, а получила одну из любимейших книг. Ей-богу, никогда не знаешь, что ждет тебя за углом!

Несколько человек из разных концов Англии одновременно по разным причинам покидают привычную им жизнь, дом, работу и родных и отправляются в путешествие по Англии без цели и точки назначения.
Честный, гордый рабочий Ишшия Окройд плюет на работу, язвительную жену и сына-разгильдяя, и отправляется в путешествие, чтоб повидать старушку Англию, а потом делиться наблюдениями с друзьями за пинтой пива.
Тихая, скромная и правильная мисс Трант решает стать смелой, раскованной и немного сумасбродной, как и герои ее любимых исторических и сентиментальных романов, и отправляется в путешествие по такой неизведанной Англии.
Молодой учитель, выпускник Кембриджа, цитирующий Шекспира и Вордсворта и просто неплохой малый Иниго Джоллифант решает плюнуть на маленьких сорванцов, злющую директрису и ненавистный чернослив на ужин и отправиться в путешествие по Англии, ведь бродяжничать и голодать даже лучше, чем жить так, как он жил до этого.
По счастливой случайности (или все-таки благодаря провидению) они все встречаются, знакомятся и примыкают к труппе странствующих комедиантов (ни в коем случае не бродячих артистов, это их очень обижает).

В этой книге как в калейдоскопе сменяются пейзажи и характеры. Вы увидите как промышленную серую и неприветливую Англию, так и искрящуюся, сочную и сверкающую провинциальную. А от описаний холодных и соленых берегов Северного моря аж щеки покрываются здоровым румянцем. А черные дыры из которых, кажись, вымерла вся жизнь, а та, которая не вымерла, сбежала со всех ног, могут вызвать холодок по спине даже у самых бывалых читателей.
Характеры и приключения тоже не менее прекрасные. В своих странствиях наши герои посетят столько разных мест и повстречают столько интересных людей, что уже сам начинаешь собирать узелок в дорогу в предвкушении. И ярмарки, и собрания религиозных фанатиков и, конечно же, закулисье театральной жизни с прекрасными актерами. А уж сколько чудиков бегают по страницам этой книги - не сосчитать! Продавцы линолеума и надувных игрушек на ярмарках; странный бродяга, который утверждает, что объездил весь мир 4 раза; коротышка с кислым лицом, который когда шутит, может довести вас до колик в животе; денди со странным акцентом; мошенники и воришки; пухленькие вдовы, похожие на какаду; суетливые худощавые и энергичные портнихи; суровые толстяки-священники и добрые толстяки-адвокаты. Кем только не населил Пристли свой роман и во всех я влюблялась и влюблялась!

Я могу сколько угодно расхваливать эту книгу и все равно мне будет казаться, что она достойна большего! Это настолько чудесная и светлая история о довольно несчастных и одиноких людях, которые находят свое счастье, о верной и честной дружбе, о театре и о забавных приключениях, что я без сожалений отдаю ей все свое сердце!
Никогда не стоит вешать нос, ведь кто знает, что ждет тебя за углом?

Странное и очень противоречивое мнение сложилось у меня об этом романе, хотя знакомство с автором можно назвать даже интересным. Дело в том, что для меня лично писательский слог, язык и стиль книги - немаловажная часть, не "приправа" к сюжету, и перечисленные вещи вполне, на мой взгляд, могут компенсировать какие-то шероховатости и провисания сюжетной линии. А сюжет "Черного принца", к сожалению, особой глубиной, идейностью, увлекательностью не блещет.

На протяжении всей книги мы видим метания немолодого неженатого мужчины (ему 58), Брэдли Пирсона. Он писатель, в предвкушении новой книги, но что-то его постоянно отвлекает от ее написания: женщины...Когда на горизонте появляется бывшая жена Кристиан, брак с которой принес герою морально-психологическую травму; сестра Присцилла пытается покончить с собой; жена друга и коллеги (тоже писателя - Арнольда) Рэйчел начинает оказывать ему недвусмысленные знаки внимания - трудно, знаете ли, сконцентрироваться на работе. Брэдли - умный, талантливый, порядочный мужчина, не может никому отказать в помощи (его нерешительность еще выйдет ему боком), а с появлением на горизонте юной, 20-летней, девушки, Джулиан, все запутывается еще больше, ведь наш герой понимает, что впервые влюбился и впервые хочет счастья лично для себя (хотя бы кусочек счастья)...

Финал трагичен и в каком-то смысле даже предсказуем - чего еще можно было ожидать от подобных историй, правда же? Сюжет - хаотичен, бестолков, неправдоподобен (на нем вообще трудно сосредоточиться). Герои вызывают то жалость, то брезгливость, тут не только женщины истерички - мужчины им ни в чем не уступают.

Но язык меня покорил, и поэтому несмотря на некоторое разочарование, обязательно продолжу знакомство с творчеством Айрис Мердок...

Для восприятия эта книга оказалась очень сложной.
✓ Казалось бы сюжет, по-итогу, понятен: Европеец едет в Японию зарабатывать деньги, чтобы сделать предложение возлюбленной, там влюбляется в местную девушку, у которой очень сложная судьба. Она попала в монастырь, где творятся страшные дела. По итогу вроде бы и Хэппи энд, а вроде и нет, не буду спойлерить.
• Но всё это написано так, что читалось очень тяжело.
☞ Если сравнить ощущения, то это словно пробираешься по густому туману но видишь свет на который ориентируешься, поэтому идти легче, чем могло бы быть.
• Ещё сложилось впечатление, что было несколько сюжетов, которые между собой если и связаны, то совсем невидимой нитью.
☞ Много разговоров, тяжёлых для произношения и запоминания имён, плюс я практически совсем не знаю традиций этой страны и автору не удалось меня ей заинтересовать. Я долго её читал, совсем не хотелось возвращаться и читать хотя бы по страниц 50 за раз.
Из плюсов можно отметить, что автор пишет как классики, ну или стремится к этому. Любит Чехова и взялся заведомо тяжелую работу. Как он сам говорит, что бывало, одно предложение писал пару дней.
Ну и напоследок прикреплю одну страницу из книги. Мне такое даётся тяжело:

У меня всё. Спасибо за внимание и уделённое время. Всем любви ♥ и добра.

Вы меня все еще слушаете?

Всем привет, меня зовут Тони, и сегодня мы пройдемся по проституткам.
То есть подумаем о проститутках.
Да блин.
18+ от греха, потому что шинанайдаопа шинашинанай, как пела группа На-На.

Роман Мишеля Фейбера - это умело выполненный гид по телам, мозговым коркам и комнатам, эдакий конструктор, причем удивительно легко читаемый, словно последние страницы ежедневных газет за завтраком. И пусть его, эти многократные упоминания половых органов, поз и стремлений мужского пола оказаться в женском, холод улиц и потрепанные простыни. Читается без упоминания слово "скука" на периферии мозга, а самое интересное в том, что до последнего мгновения неясно, чем всё это закончится и куда приведет. Хоть кровища, хоть сахарный финал - возможно реально всё (хотя, конечно же, хочется кровищи, лето же). И это вот стремление узнать-дочитать и является самым ценным, пёс с ней, этой концовкой (хотя и тут автор все сделал правильно).

Композиционно в плане построения все прекрасно. Нам выдан рассказчик-путеводитель, который до последнего мгновения будет прятать свое лицо в тумане переулков и тихо усмехаться, пока мы не видим. В комплекте идет путешествие по миру, разделенному на два коржа: благопристойность высших и средних кругов, что на поверхности, и закоулки бедных кварталов и низших слоев населения, где смерть, нищета, торговля собой и гнилые зубы в порядке вещей. А в качестве смазки-крема выступят дамы, девочки и душечки-девушки. Рассказчик не будет надевать нам на глаза шелковую повязку для большей романтики, тот самый мир борделей и увеселения читатель увидит таким, каков он был/есть/мог быть. Фи эти ваши 50 оттенков серого , разное в разнообразное в человеческом теле засовывали издревле, просто народ умел держать язык за зубами. "Багровый лепесток и белый" - это помесь истории в стиле "Мулен Руж" (авторская нуар-версия, где все еще хуже) с романами Достоевского и Диккенса. Мир куртизанок, шлюх, мамок и трепетных до удовлетворения своих желаний мужчин, которые такие все в работе, но разрядки хочется (а спортзал тогда в моде не был, что поделать). И если в наши дни мир девочек и удовольствий скрыт налетом тени, которую нагло приоткрывает, маня, обложка журнала "Флирт" на лобовом стекле автомобилей, то что уж говорить о временах, когда существование этого мира отвергалось презрительным движением веера. Как про того суслика, который уперто есть везде, наверное даже икает постоянно.

Среди всего этого поделенного на лепестки красного и белого миров порока, мнимой святости и белизны гуляют главные герои романа Фейбера, каждый из которых покоцан или стремится к тому. У каждого тут свои грехи, проблемы, устремления к разрушению, смерти или коллапсу рассудка. Каждый пытается что-то доказать, откуда-то сбежать и стать кем-то иным. На всю эту карусель лиц, которая может на первый взгляд показаться довольно плоской, автор уверенно накладывает узоры обыденных движений и поступков, словно доказывая в очередной раз упертому собеседнику, что есть мозг, а есть тело. И оба умеют доставить хлопот. Вот, например, у нас есть Агнес, голова которой лопается от страхов, ошибок и предубеждений. Есть Конфетка, которая идет по стезе мстительной парии. Есть Генри, который сходит с ума от раздирающих его противоречий. Есть миссис Фокс, которая убегает от Костлявой, но все равно не находит себе покоя. Есть бедная девочка Софи, которая наслушалась такого, что шерсть дыбом. Есть Уильям, которого с первых страниц хочется удушить. И далее, и далее. И все эти вставки про, скажем так, бытовое, включая поносы, рвоту, кошачьи экскременты, совокупления всех мастей, драки, загулы, ладошки в паху и истерики - все это очередное доказательство того, что возвышенное разума в человеке всегда будет сочетаться с телесным, инстинктами и страстями. Другой вопрос, как найти между ними компромисс, как найти свое равновесие.

Но с равновесием у действующих лиц романа Фейбера все сложно. Автор словно нарочно подобрал такой паноптикум, чтобы показать умение персонажей уйти в себя, в свой делириум и забыть о том, что такое адекватность. Чего только стоит муж, знаток женских тел и борделей, который не удосуживается объяснить своей уже почти-помешанной жене, что месячные - это нормально. Мать, которая толкает дочь на панель, потому что чего это она одна должна страдать во грехе. Чопорная немного угловатая дама, которая не может понять, что ее отец-врач - почти садист в своей непреклонности и неумении увидеть реальные проблемы пациента. Отец, который думает только о себе и матушка, не умеющая признать, что ее ребенок - это плоть от плоти, а не демон. Они все могли бы хотя бы раз поступить правильно, если бы снежный ком накатанной тропки не достиг уже таких размеров, что остается только ждать развязки и гадать, когда же бомбанет. Потому что менять комплектацию мозговой начинки уже поздно, а нравственная составляющая соблазнов всегда будет сильна. Другое дело, что кому-то хочется посуду дома всю побить, а кому-то для разрядки надо близняшек на кровать завалить. Так, я отвлеклась.

Нельзя утверждать, что в этом романе есть ненужные персонажи, нет, каждый из них привнес свое обязательное, например, мой любимец-святоша Генри, у которого организм от разговора с блудницей волнуется как после марафон-забега. Но наибольший акцент все равно идет на два женских образа, в развитии судеб которых мне видится параллель с названием романа. Потому что главная героиня, Конфетка, очень подходит на роль багрового лепестка с ее непростой историей от детства и далее, а трепетная Агнес с ее участью самое то для лепестка белого, которого кровь и грязь портит, заставляет уходить в себя, терять себя, и вообще привет теме жены из того самого романа Шарлотты Бронте. Женские персонажи очень интересны у Фейбера, они получились сложными, многоходовыми, умеют не думать плашмя и поступать так, что другие только рот успевают открыть, будь то истерика на приеме или лицемерие, дабы угодить мужчине и прогнуть его. Но при этом они не теряют своей не то чтобы человечности, скорее теплых качеств, присущих им изначально, даже несмотря на нынешние обстоятельства. В чем-то им пришлось стать монстрами и хорошими игроками в шахматы, где-то приходится кусать и рвать, где-то есть привычки или поступки, от которого мурашки в мозгу. Но есть и моменты, когда они тихо шепчут, могут искренне улыбнуться или подумать о чем-то простом типа счастья. На фоне всего этого образ Уильяма, как наиболее яркого и почти одиночно важного мужского персонажа (потому что Генри у нас для другого), окрашивается в еще более мерзкие тона безумия, эгоизма и стремления доказать-показать-утвердиться и приобрести (см. ниже про призрак феминизма).

Среди разворотов сюжета на тему путешествия из грязи в князи и сильной женщины с ее устремлениями и умением выживать бонусом можно найти советы почище программы "Малахов +". Например, выяснилось, что я уже потеряна для генофонда нации, потому что много читаю волнительного и ванны принимаю. А еще на выпускной платье с корсетом надела и мороженку люблю. И думаю я много о лишнем вместо того, чтобы облака считать. Как страшно жить, а меня никто и не предупредил.

Можно ли считать "Багровый лепесток и белый" феминизм-романом? Есть что-то такое, но не в этом основная нагрузка. Идея скорее в червоточинах человечков, умелая зарисовка, где в голове людей бродит стремление к грязи, поту, телам и лапкам дев и мужей, в то время как за ширмой приличий и общества все носят перчатки, хотят казаться воздушными созданиями и/или средоточием сдержанности и ума. А те единицы, что борятся с собой, слишком часто обречены на поражение. В тихом омуте черти водятся, а если в омуте пару лет как стоячая вода, так жди вовсе беды. Очень интересный роман-эксперимент, картина дней и нравов давно ушедших, где так много от нравов сегодняшних. Берегите женщин, берегитесь женщин, они порой такое умеют, что задохнетесь от восторга. В буквальном смысле.