Рецензии — стр. 3

Флэшмоб 2012! (7/10)

ДО этой книги я почти не была знакома с литературой Израиля, особого интереса тоже к ней не проявляла. Теперь я мечтаю когда-нибудь прогуляться по улицам Иерусалима. А, может быть, даже пробежаться...
ДО этой книги я была равнодушна к уличным музыкантам. Теперь я обращаю на них внимание, останавливаюсь, слушаю, строю догадки о том, кто они и чем живут...
ДО этой книги я почти не обращала внимания, сколько на улицах бездомных детей. Теперь я вижу их, но пока не знаю, как и чем могу им помочь...
ДО этой книги я была равнодушна к мальчишкам с собаками. Теперь они вызывают у меня воспоминания о книге, очень теплые чувства и непременную улыбку...
ДО этой книги я немного по-другому относилась к своему подрастающему сыну и к его воспитанию тоже. Теперь я очень хочу, чтобы он вырос отчасти таким, как Асаф, а отчасти таким, как Тамар. Из истории двух семей и двух детей-подростков я сделала массу вывода лично для себя...
ДО я была более безразличной, зашоренной: окружающая картина зачастую размывается, когда как белка в колесе крутишься в своих делах-заботах-проблемах, на другое не остается времени. Теперь я чуть больше стала обращать внимание на окружающую меня действительность, выходить за собственные рамки, стала более открытой всему новому и чуть более решительной, а еще немного замедлила свой безумный ритм жизни (за всем ведь не угонишься!)...

Было ДО и есть ПОСЛЕ.

За это ПОСЛЕ я признательна Асафу, Динке, Тамар, Теодоре, Бегемоту, Лее. Они замечательны, просто необыкновенны, каждый по-своему. Их история во многом поучительна, но она пугает. Но лучше смотреть правде в глаза, не отворачиваясь, чем всю жизнь прятать голову в песок.

10/10

Безусловно, эта книга содержит интересные факты о Второй мировой войне и боях на территории Франции, описывая события лета 1940 года, позволяет ощутить ту атмосферу бегства и паники, сравнить происходящее с похожими событиями, которые описаны в советской литературе, посвященной ВОВ. Но при этом книга не открывает ничего нового: ни первая часть про беженцев из Парижа и трудностях на их пути, ни вторая часть про оккупированный немцами французский городок, про нравы, царящие там, и про взаимоотношения захватчиков и побежденных. Более того, хоть в произведении и описывается множество характеров, а события даны с точки зрения различных персонажей, отличающихся как по материальному положению, так и по принадлежности к разным сословиям, все же нельзя сказать, что автор подробно погружается в психологию людей.

Возникает ощущение, что большая часть героев писательнице неприятна, она как будто описывает пороки французского общества той эпохи (хотя, наверное, оно мало чем отличается от современного). При этом, в отличие, например, от Ф. М. Достоевского, который тоже часто изображал весьма неприятных персонажей, Ирэн Немировски не пытается оправдать их в глазах читателя, показать как темные, так и светлые их стороны. Наоборот, она весьма сгущает краски, особенно в первой части, которую читать весьма трудно из-за отталкивающих персонажей и их неприятных поступков. Изучив биографическую справку о жизни писательницы и о ее трагической кончине, становится понятно такое отношение автора к французскому народу, но это не делает лично для меня чтение более приятным.

Конечно, несколько положительных персонажей тут присутствуют, но если супруги Мишо мне кажутся также выписанными одной краской (только на этот раз не черной, а наоборот –однородно-белой), то главная героиня второй части Люсиль уже кажется более реалистичной. Отдельно хочется отметить порадовавший меня конец, в котором писательница не стала скатываться в банальный хеппи-энд.

Так что, подводя итог, книга не открывает что-то принципиально новое, не погружает в глубины психологии и, скорее всего, достаточно быстро забудется, но при этом она хорошо написана и дает возможность поразмышлять о тех трагических событиях, о сложном выборе линии поведения, который необходимо было делать побежденным французам.

"Вот это книга!"
Именно такая мысль первой приходит в голову. Тут уж издатели не прогадали, и если все книги в этой серии так же хороши как эта - я непременно соберу их все.
Возмутительно прекрасная, очень трогательная, захватывающая история мрачных приключений двух подростков. Она - рефлексирующая, ненавидящая себя, но отдающащаяся друзьям без остатка. Он - немного неуклюжий, безумно добрый, молчаливый с девушками, но уже - настоящий мужчина. И между ними - связующим звеном - настоящее чудо для любого - настоящий друг! Собака Динка.
Я читала, и чем ближе была история к развязке, чем ближе я узнавала Асафа и Тамар, тем явственнее чувствовала - это он и я. И от этого так сладко становилось и так хорошо.
Непередаваемо прекрасная книга. Я ее буду советовать всем.
И конечно огромное спасибо Amatik за этот совет во флэшмобе 2011.

В романе Симака «Что может быть проще времени» протагонист, способный к телепатии, владеет знанием, как эмигрировать на другие планеты, но поделиться им не может. Знание — неземное, и по самому своему свойству такое омерзительное, что любое хоть сколько-нибудь брезгливое человеческое существо погнушается его применить. Я ещё первый раз читала и подумала: ну загнул господин фантаст! Как знание может быть омерзительным??

Но через 20 лет в моей жизни случилась Ханна Кралль. Оно может. Ещё как может. Особенно если это знание о том, как выжить на оккупированной территории.

Правило №1: «Отче наш» вызубри как «Отче наш», но при чтении не отбарабанивай, сбивайся. Католички завсегда сбиваются.
Правило №2: носи с собой золото. Серебро немцев не интересует. По этому поводу история на 30 лет позже. Молодая девушка, армянка (это важно) учится в Ленинграде. Отец дарит ей на каждый праздник золотые украшения: серьги тяжёлые, кольца, цепочки. А она терпеть не может золота, не воспринимает. Ей и не идёт, по большому счёту.
- Дочь, почему ты не носишь?..
- Папа, не дари мне больше...
У отца губа закушена от гнева:
- Дура, ты должна всегда иметь на себе — чем откупиться!
Подобное рассказывала о себе и своих родителях Дина Рубина.
Правило №3: к изнасилованиям относись выдержанно, без суеты. На войне насилуют, такие дела. Иногда — тебя. Опять же не буду голословной: главная героиня «Короля», Изольда, поутру идёт по Варшаве, сопровождаемая младшей подругой. Тут навстречу полицай: «О, евреечки, евреечки, пойдём, молоденькая-хорошенькая, в подворотню». И тут эта молоденькая-хорошенькая, вместо того, чтобы исполнять приказание, орёт благим матом, что она невинная девушка, а вот на моей подруге пробы негде ставить, идите с ней, господин полицай. И пришлось Изольде идти с полицаем. На кого она злится в этой ситуации? Не на оккупантов. Оккупанты - как погода. Вы же на град не злитесь или на грозу. Не на полицая. В полицаи затем и идут, чтобы получить чужие вещи, чужой труд, чужие тела на халяву. Конечно, на подругу, тоже девица взялась на мою голову. Сделайте так, чтобы заключённые больше ненавидели друг друга, чем тюремщиков, и ваша тюрьма простоит вечно.
Правило №4.
№5
№6... и так далее до бесконечности.

На войне праведников нет, писал Брехт и был абсолютно прав. «Чёрную книгу» смотрели? Детский утренник по сравнению с «Червонным королём». Мало-мальски порядочного типа днём с огнём не найти, русский офицер сошёл бы за порядочного, да на беду как раз в тот вечер он закусывал водку блинами... Эта повесть ничего не компенсирует читающим, не воздаёт, не сулит хэппи-энда. Общий энд мы все помним из учебников истории, он далеко не хэппи. Частный энд Изольды Регенсберг будет удачнее: червонная дама найдёт своего червонного короля, он обнимет её... а потом пойдёт объясняться с женщиной, которую нашёл в концлагере. Правило мужского выживания №1, даже в концлагере: найди женщину. Проверено. Работает. Посему рекомендаций не даю, а наведёт судьба — читайте. И пусть не пригодится.

Слова имеют силу. Они проникают в дверные щёлки и замочные скважины, западают в людские души, прорастают сквозь поколения.

Что случиться, если узнать дату своей смерти? Да ещё и будучи впечатлительным подростком. Паранойя станет лучшей подругой, шизофрения спутницей, невроз другом.

Саймон, Клара, Дэниэл и Варя проводили беззаботное детство, пока не оказались на пороге гадалки. Та, по доброте душевной, назвала даты их смертей. И все вроде бы ничего, мол никто серьезно эту информацию не воспринял, да как бы ни так.

Герои начали отдаляться друг от друга. Каждый по одиночке переживал и не делился с другими. Саймон хотел успеть пожить. Клара верила в волшебство. Дэниэл делал вид, что все нормально. Варя пыталась найти лекарство от всех болезней.

Пророчество, словно хищный зверь, кралось по пятам, преследовало и ожидало. Думаю, это и породило поступки, которые в итоге стали роковыми для героев. Только представьте, жить и постоянно прислушиваться с тиканью часов, отсчитывая, сколько же ещё осталось.

Хорошая, но тяжелая книга о жизни одной семьи. История Дэниэла, и первая половина Вариной истории были самыми нудными, как по мне. Да и к двум этим героям я не прикипела.

Его смерть говорила не о сбое в организме, а о грозной силе, силе человеческой мысли. О том, что у мысли есть крылья.

Мысли материальны, думайте о хорошем.

Владислав Шпильман… Что мы знаем об этом человеке? К сожалению, очень мало. Его имя большинство из нас узнали после знаменитого фильма «Пианист» Романа Полански, режиссера польско-еврейского происхождения, который на своем опыте знает, что такое холокост, и который снял просто потрясающую драму, в конце которой я рыдала, хотя и не отношу себя к чувствительным леди. В Польше Шпильмана знают почти все, там он – известный композитор, автор множества песен, сразу становившихся шлягерами, и, конечно же, просто талантливый музыкант, на концерты которого толпами ходили люди… В тысяча девятьсот тридцать девятом году, первого сентября, началась Вторая мировая война, и тогда жизнь Владека Шпильмана и членов его большой семьи превратилась в настоящий кошмар…
Владислав Шпильман – один из немногих, кто пережил холокост в Польше, остался жив и честно рассказал о том, что видел; известно, что люди, которые пережили нечто подобное, стараются не то что не говорить, но даже не вспоминать об этом, но Шпильман нашел в себе силы поведать нам свою историю, тем самым немного облегчив свою боль, которая никак не давала ему вернуться к нормальной жизни…
До начала войны Шпильман работал на Польском радио, был уже довольно известен, жил вместе со своими родителями, братом и двумя сестрами, о которых он тоже нам рассказывает по мере продвижения событий… а потом в Варшаву, где они жили, приходят нацисты – я не люблю называть нацистов немцами, потому что сама немецкая нация не виновата в том, что произошло у них в Германии,- и жизнь евреев – а Владеку Шпильману не повезло родиться евреем – резко меняется к худшему. Сначала их заставляют носить особые повязки со звездой Давида, потом конфискуют их вещи, а затем и вовсе отправляют жить в специально отведенное для них гетто. Обо всем этом Шпильман рассказывает нам спокойно, без истерик, но все равно мне было очень больно и хотелось плакать от жалости ко всем этим людям, с которыми так поступали. А ведь те, о ком он рассказывал: его близкие, друзья, знакомые,- все они жили когда-то, дышали этим воздухом, любили и мечтали… и у меня в голове не укладывается то, что с ними потом произошло. Танцы на улице, которые устраивали для развлечения эсэсовцы, в десятиградусный мороз; работа в обшарпанном кафе, куда приходили евреи-нувориши, которым было наплевать, что играл им на своем рояле Шпильман; массовые расстрелы, убийства детей, депортация… а что потом? Квартира где-то за пределами гетто, добрые люди, согласившиеся приютить его, и мошенник, собирающий деньги у людей на помощь Владиславу Шпильману, отсутствие еды… и страх, всепоглощающий страх, который не дает нормально жить… Лучше уж под пули, чем всю жизнь вздрагивать от каждого шороха, скитаться, не зная, где склонить голову, и бояться, бояться… думаю, даже спустя годы Шпильман просыпался по ночам от кошмаров, в которых он возвращался в то гетто, в тот ужас, через который ему пришлось пройти… Я восхищаюсь Владиславом Шпильманом! Я не знаю, хватило ли бы у меня силы воли столько лет бороться за свою жизнь, не сдаваться и верить в то, что все наладится… верить, даже когда свет, казалось, уже погас, и мир погрузился во тьму…
Я занимаюсь историей Германии, той самой, нацистской Германии. Я знаю много о заговорах, убийствах, расстрелах, знаю о холокосте… Но, даже узнав, что происходило там, в той стране, где правил Адольф Гитлер, я не смогла понять нацистов… не смогла понять их логику и мотивацию. Да, нацизм остался выше моего понимания, и мне, наверное, стоит этому радоваться… И как пацифистка я заявляю: такое больше не должно повториться, никогда…

P.S. Вильгельму Хозенфельду - тому самому немецкому офицеру, который спас Шпильмана, - от меня низкий поклон. Он, как я узнала, был ярым противником Гитлера и, служа в Польше, спасал всех, кого только мог. Шпильман - не единственный, кто избежал смерти благодаря Вильму Хозенфельду. К счастью, справедливость свершилась - и Хозенфельда наконец-то признали праведником мира. Жаль только, что он так и не вернулся домой, к своей семье. И вечно же хорошим людям не везет!..

Весьма интересная книга, дающая представление о многих политических процессах и настроениях общества в Германии первой половины ХХ века. Глазами одного из немцев мы видим происходящее с 1914 по 1933 годы и очень любопытно читать его объяснения, особенно людям, которые мало знают о том, что творилось в это время в немецком государстве. Более того, хочется отметить еще один плюс, который выгодно отличает эту книгу от иных мемуаров – в тексте приводятся полезные комментарии переводчика Никиты Елисеева, который не только разъясняет многие непонятные события, более подробно, чем автор, описывает биографию личностей, упоминаемых в тексте, но даже поправляет Хафнера. Например, автор пишет, что «коммунисты за хвастливым фасадом «подготовки к гражданской войне» подготовили только своевременное бегство за границу своих высших функционеров» - переводчик уточняет, что писатель несправедлив и приводит данные, что руководители партии были арестованы или убиты, Хафнер рассказывает о том, как социал-демократы голосовали за доверие правительству Гитлера, но именно Елисеев посвящает читателя в подробности о том, что 17 мая 1933г. Гитлер произнес свою самую мирную речь - против войны и за всеобщее разоружение.

Так что надо учитывать, что данная книга написана очевидцем, далеким от экономики и политики, который основывается только на своих личных впечатлениях, а не профессиональным историком, имеющим доступ к различным источникам информации и перепроверяющим данные. Более того, Хафнер является представителем весьма обеспеченной части немецкого общества, относит себя к элите, поэтому его оценка событий достаточно далека от настроения «народных масс», да писатель и не скрывает своего снобизма по отношению к приверженцам той или иной партии – «националисты, как всегда пошлые и тупые», «левые, чересчур хитроумные и вследствие этого (как всегда) еще более глупые, чем националисты».
Писатель пытается анализировать, как к власти смогла прийти группа политиков, за которых голосовало всего 44% избирателей (тут переводчик вновь уточняет, что на самом деле все обстояло не так радужно: нацисты были лидирующей партией и до чисток в рейхстаге, в совокупности с мелкими националистическими партиями у них было 57,18%) и читать его рассуждения весьма познавательно для понимания «внутренней кухни» Германии.

Думаю, что многие его мысли актуальны до сих пор (к примеру, желание человека жить мирно, чтобы правительство не вмешивалось в его «личное пространство», не нарушало выстроенные планы, благоустроенную жизнь), вызывают понимание, хотя, конечно, они не учитывают настроения тех, кому текущая жизнь не кажется справедливой и правильной.

Единственное, что мне не хватило в этой книге - это анализа экономических причин и упоминания интересов тех или иных влиятельных групп, некая изолированность Германии от мировой системы. Например, рассказывая о 1924-1929 годах, когда канцлером стал Штреземан, автор сообщает, что «политика в один миг сделалась куда спокойнее», мельком упоминает без объяснений план Дауэса, Локарно, Таури (спасибо переводчику, он кратко рассказал, что значат эти незнакомые мне названия), пишет, что в страну пришли деньги, но не объясняет, откуда и почему они пришли. А после кончины Штреземана «бестии и тупицы» вылезли из своих нор, мирное время закончилось, разразился правительственный кризис, но при этом автор не упоминает Великую депрессию, которая началась как раз осенью 1929.

Ну и вывод автора, что дух товарищества – это корень зла, а индивидуализм как раз то, что надо развивать любому народу, мне не близок, хотя, возможно, в эти термины можно вкладывать разные смыслы.

Так что, поводя итог, могу рекомендовать эту книгу читателям, она легко написана и позволяет узнать точку зрения одного из обывателей на приход нацистов к власти, увидеть жизнь в Германии до Второй мировой войны, хотя было бы интересно узнать подробности жизни автора после эмиграции.

После рецензии друзей на эту книгу, я поняла, что мне сегодня очень хочется ее прочесть. Мне нужно для себя понять, как жил и как выжил обычный человеком в том сумасшедшем доме, в который превратилось немецкое общество в тридцатые годы прошлого века, в том аду, который создало правительство во главе с Гитлером. Мне нужно знать, понимать, принимать, чтобы жить сегодня. Люди, они в любой стране люди. Они разные и одинаковые одновременно, каждый в своем характере подстраивается к любым условиям и обстоятельствам, кто-то в азарте, кто-то чтобы не испытывать внутренний дискомфорт, кто-то чтобы просто остаться в живых, если получится. Все похожие режимы действуют одинаковыми методами. Идут годы, а люди все те же, и те же методы манипуляции общественным сознанием. Все действенно. Проверено временем.

Еще несколько лет назад я бы не смотрела в сторону этой книги. Мне бы она показалась устаревшей в нашем-то современном мире. Я бы не смогла понять чувства и эмоции героя так хорошо. Сегодня все иначе. Я так же, как Хафнер почти столетие назад, ищу для себя выход, чтобы не потерять в себе человека и собственное я, не стать орущей зомбированной массой.

В моей рецензии будет много цитат, потому что лучше самого автора я не скажу. Еще лучше, прочесть книгу Себастьяна Хафнера целиком.

Главный герой книги, он же ее автор, немецкий журналист и историк Себастьян Хафнер. Книга является несколько изменой биографией автора. Измененной с той целью, чтобы еще на те времена (1939 год) не навредить родным, жившим в Германии.

Он написал реалистический роман. Он написал не о себе, но о типичном молодом интеллигенте эпохи наступающего тоталитаризма. Реализм, рождающийся из духа конспирации, — одно из любопытнейших порождений эпохи. Точное и правдивое изображение страны, времени, социального слоя соединяется в «Истории одного немца» с преобразованным личным прошлым.

Хафнер написал эту биографию, взяв свою жизнь за основу, как одного из многочисленных жителей Германии того времени, начиная 1914-ым завершая 1933-им годом. Последовательно, шаг за шагом, год за годом, он рассказал, как менялось общество, что в нем происходило, как жили и что наблюдали люди, как менялись действия властей и политика Германии. Как случилось так, что к власти в Германии пришло чудовище с искореженной моралью и убеждениями. И это чудовище удерживалось долгие годы, и поддерживалось немецким народом, умело влияя на умы.

Автор рассуждает, как помешательство начиналось на его глазах, в те времена семилетнего мальчика. Как одурманивающе подействовали события Первой мировой войны на людей и последующее изменения в их настроении. Как сильно в эту чудовищную "игру" войнушку вовлеклись дети. И, на первый взгляд, безобидно, но азартно считали победы и трофеи своих на чужой земле, не ощущая страшных последствий сражений на своей территории.

Война как великая, вдохновенно-волнующая игра народов, способная одарить более глубокими переживаниями и более сильными эмоциями, чем все, что может предложить мирная жизнь, — таков был с 1914 по 1918 год ежедневный опыт целого поколения немецких школьников; это и стало основой позитивного образа нацизма. С этим связана неотразимая притягательность войны как игры: простота, активизация фантазии и желания действовать; отсюда же нетерпимость и жестокость по отношению к политическим противникам; впрочем, тех, кто не желает играть, считают даже не противниками — к ним относятся как к вредителям, срывающим интересное состязание.

Те, кто прошел настоящую войну, видел кровь и смерть, не был фанатиком и убийцей, не хотели продолжения конфликтов. Обычным нормальным людям необходима обычная нормальная мирная жизнь.

Фронтовое поколение в большинстве своем дало очень мало настоящих нацистов, да и сегодня плодит в основном «нытиков и маловеров», что объяснимо: тот, кто пережил войну в реальности, оценивает ее совсем по-другому, нежели тот, кто видел войну издали. (Есть и исключения: вечные солдаты, для них война со всеми ее ужасами осталась единственно возможной формой жизни — и вечные, потерпевшие жизненный крах неудачники, с полным восторгом воспринимающие ужасы и разрушения войны: этим, считают они, отмщено жизни, для которой сами они оказались недостаточно сильными. К первому типу принадлежит, наверное, Геринг , ко второму наверняка Гитлер.

Шло время. Поколение автора потихоньку подрастало. Германия переживала непростые времена, продолжалась борьба за власть. Иногда на политической арене проявляется Гитлер. Хафнер наблюдает за изменениями, за конкурирующими сторонами, сам в это время учится, взрослеет, обретает собственные взгляды на жизнь. Автор сравнивает двух политиков, Гитлера и Ратенау, совершенно разных, с разными убеждениями и ценностями, которые в своем времени обладали некой магией, влияющей на сознание людей. И тот, кто имел власть, смог правильно воспользоваться своей способностью.

Уж что-что, а этот вывод я уверенно делаю из своего немецкого опыта. Ратенау и Гитлер как раз и были аномальными явлениями, которые до крайности возбудили фантазию немецкой народной массы: один — своей необъятной культурой, другой — своей необъятной пошлостью. Оба, и это главное, происходят из недоступных средней массе областей, из каких-то потусторонних миров. Один — из той сферы высшей духовности, где симпосион, пир культур трех тысячелетий и двух частей света творится; другой — из джунглей, из грязи и тьмы бульварной философии и бульварного чтива; из подземного, подпочвенного мира, где в мутном вареве роятся бесы мещанских чуланов, ночлежек, казарменных сортиров и застенков. Благодаря своей „потусторонности“, оба, и Ратенау, и Гитлер, обладали настоящей магической, волшебной силой, безразличной к тому, какую политику каждый из них вел»

Меняется власть. Происходит что-то неправильное. В жизни немецкого народа начинается новый этап истории, которую будет стыдно вспоминать. Потихоньку, приучая к неудобствам, идет изменение сознания, оправдание и принятие зла и пошлости, полная и безоговорочная покорность.

Я, как и прежде, встречался с друзьями, спорил с ними, мы праздновали дни рождения, — но если в феврале еще можно было надеяться, что неразрушимая, нормальная действительность все же преодолеет нацистский бред, то теперь не осталось сомнений: сама действительность стала механистичной, пустой, безжизненной и ежеминутно подтверждала триумф бреда; бред заливал, захлестывал реальность со всех сторон, как потоп.

И понеслась, поехала. Закрутилось, завертелось то, что остановить уже было невозможно. Идет подготовка собственного народа, накрутка общественного мнения, чтобы в дальнейшем перерасти в страшную черную силу, восставшую против всего мира. Бесконечные государственные праздники, марши, пропаганда, символы, призывы, репрессии, убийства, товарИщества без товАрищества, но объединенные единой целью, идеологией.

Исчезали люди, чьи имена были на устах у всех; чьи книги читали, о чьих речах спорили; кто-то из них эмигрировал, кто-то попал в концлагерь; вновь и вновь можно было услышать о ком-то: «застрелен при попытке к бегству» или «покончил с собой во время ареста». В середине лета в газетах появился список из тридцати или сорока имен известнейших ученых и литераторов: все они были объявлены «предателями народа», лишены гражданства, имущество их было конфисковано, а сами они подвергнуты поношению.

жизнь делается по-настоящему мрачной, — трудно дышать, когда воздух над страной, общественная атмосфера, теряет аромат и пьянящую пряность, становится ядовитым и удушливым. Но ведь от этой всеобщей атмосферы можно до известной степени спрятаться, укрыться; можно плотно законопатить окна, закрыть двери и уединиться в четырех стенах тщательно оберегаемой частной жизни. Можно от всего отгородиться, можно всю комнату заставить цветами, а на улице зажимать нос и затыкать уши. Искушение поступать именно так — многие ему поддались — было достаточно велико, в том числе и у меня. Мне не удалась ни одна из подобных попыток. Окна больше не закрывались.

Для завершения образования Хафнер был вынужден, как и многие учащиеся на юристов молодые ребята, на своей шкуре испытать работу товарищества нацистской Германии. Все будущие юристы, сдающие асессорский экзамен, после сдачи письменных экзаменационных работ должны отправиться в лагеря военной подготовки.

Товарищество неотделимо от войны. Подобно алкоголю, товарищество — одно из сильных утоляющих боль и печаль средств, к которым прибегают люди, вынужденные жить в нечеловеческих условиях. Товарищество делает невыносимое «выносимей». Оно помогает выстоять перед лицом смерти, грязи и горя. Оно опьяняет. Оно позволяет забыть потерю всех даров цивилизации, замещая все эти дары собой. Товарищество освящено жестокой нуждой и горькими жертвами. Но там, где оно отделено от жертв и нужды, там, где оно существует только во имя самоценного опьянения и удовольствия, там оно становится пороком, и ровным счетом ничего не меняет то, что оно на некоторое время делает счастливым. Оно портит и развращает человека так, как его не может испортить ни алкоголь, ни опиум. Оно лишает человека способности жить своей собственной, ответственной, цивилизованной жизнью. Оно, по существу, и есть мощное антицивилизационное средство. Всеобщее распутство товарищества, которым нацисты соблазнили немцев, унизило этот народ до самой последней степени.

Однако гораздо хуже то, что товарищество снимает с человека ответственность за себя самого перед Богом и перед совестью. Человек делает то, что делают все. У него нет выбора. У него нет времени на размышления (разве что он, на свою беду, проснется ночью один-одинешенек). Его совесть — это его товарищи, она дает ему отпущение всех грехов, пока он делает то же, что все.

В самом деле, достаточно было поместить нас в определенные житейские условия, и тотчас же началась некая химическая реакция, разлагающая индивидуальность и делающая из нас беспомощно-восторженный, покорный любому внушению, для всего пригодный человеческий материал… В тот вечер эта химическая реакция достигла своего апогея. Братание всех со всеми было абсолютно безгранично. Каждый хвалил каждого, каждый пил за здоровье каждого. Лейтенант превозносил наши успехи в военной подготовке. Мы восхищались стратегическим гением лейтенанта. Унтер-офицер в обычной своей, шутейной, грубовато-фантастической манере поднял тост за нас и объявил, он-де и не подозревал, что из юристов и докторов наук могут получиться такие хорошие солдаты. Зиг хайль!

Как выживать человеку нормальному в этой нездоровой разрушительной обстановке? Как сохранить жизнь и разум, когда твои ценности не совпадают с тем, к чему призывает государство и власть? Как остаться в стороне, когда гитлеровская адская машина доберется да каждого? Автор много рассуждает об этом. Он сам ищет выход из безвыходной ситуации, ищет ответы, как жить в несправедливости и смириться с нею. Он наблюдает за собой, своими родными и знакомыми. И нет однозначного ответа на на эти вопросы. Каждый спасается как может.

человек не хочет губить свою душу ненавистью, разрушать страданием, человек хочет оставаться приветливым, добродушным, вежливым, «милым». Но как же отрешиться от ненависти и страданий, если ежедневно, а то и ежечасно на тебя наваливается то, что порождает страх и ненависть? Эти вещи можно лишь игнорировать, отвернуться от них, заткнуть уши, уйти в самоизоляцию. А это, в свою очередь, приводит к ожесточению из-за слабости собственного сознания. Человека и здесь поджидает безумие, но в другой форме — потери чувства реальности.

Положение немцев-ненацистов летом 1933 года было, конечно, одним из самых тяжелых, в каких могут оказаться люди: ощущение полного и безвыходного поражения и все еще не изжитые последствия шока от внезапного нападения. Мы все оказались в руках у нацистов, они могли казнить и миловать по своему усмотрению. Все крепости пали, любое коллективное сопротивление сделалось невозможным, индивидуальное сопротивление стало формой самоубийства. Нас преследовали вплоть до укромных уголков нашей частной жизни, во всех иных областях шел разгром, отчаянное паническое бегство, и никто не знал, когда оно кончится. В то же время на нас ежедневно наседали с требованием, нет, не сдаться, но перебежать на сторону победителя. Маленький пакт с дьяволом — и ты уже не среди узников и гонимых, но среди победителей и преследователей.

Для каждого или почти каждого из них все-таки наставал такой момент, после которого не замечать что-либо было просто невозможно, грохотало такое событие, которое нельзя было не услышать, сколько ни затыкай себе уши, — скажем, арест друга или нечто подобное. От этого не могли защитить никакие, даже самые светлые воспоминания детства. И тогда наступал крах. Это печальные истории.

Книга не дает точный ответ, как же все-таки жить во времена больших исторических событий, но мне было очень интересно и познавательно.

Свою очередную сумбурную рецензию хочу завершить еще одной цитатой. Наверное, самой красивой и спокойной в этой книге.

Небо было прекрасно. Небо было в полном порядке. В порядке были и трава, мох, муравьи, высокие, плотно стоящие деревья, жужжащие на разные лады насекомые. Во всем — утешение, бесконечное и… смертельное. Лишь мы не вписывались в эту картину. Без нас она была бы еще красивее. Мы ее нарушали.

Я сегодня очень часто смотрю на небо, на растения, замечаю, как каждая пора года меняет землю. Слушаю и наблюдаю за птицами. Какое счастье, что есть природа, на которую можно отвлечь свои мысли! Природа, где все гармонично и прекрасно.

Почему нельзя легонько стукнуть по этому миру, этак сбоку, как по ящичку с мелочевкой, со всякими гвоздями и шурупами, чтобы все встало на место?

Невероятная и очаровательная история о силе характера, стремлении к честности перед самим собой и всепоглощающей любви - к миру, красоте, близким. Пусть главные герои и совсем юны, но книга не кажется подростковой: в ней достаточно серьезных мыслей, а нежный возраст персонажей заставляет глубже проникнуться этой историей. Здесь есть всё: размышления о семье, дружбе, отношениях, искусстве, своем месте в мире и осознании себя как личности.

Конечно, сам сюжет несколько наивен. Мафия от искусства, бандиты, держащие талантливых подростков в плену и заставляющие зарабатывать для себя деньги на улицах, - это выглядит неправдоподобно и местами высосано из пальца. Но если воспринимать это лишь как фон, на котором ярче раскрываются персонажи, это нисколько не раздражает и даже интригует. В таких обстоятельствах реализуется потенциал героини: она не только учится чувствовать себя уютно с самой собой и приручает свой талант, который раньше пугал ее, она осознает важность семейных и дружеских уз, от которых она всегда старалась отрешиться. Герой же приобретает твердость характера и полезную настойчивость, понимание чувств окружающих и более взрослое видение жизни, но главное - начинает уважать и ценить себя и свои желания, что тоже немаловажно. Эгоистка открывается людям и их чувствам, а тот, кто всегда потакал потребностям других, обретает каплю здорового эгоизма. Две противоположные крайности смягчаются и становятся сбалансированными личностями.

Очень понравилось построение повествования. Сюжет разворачивается одновременно в двух временных отрезках с промежутком в месяц: в реальном времени парнишка разыскивает девушку, чья история разворачивается несколько недель тому назад. С первых страниц ясно, что им суждено пересечься, и время как будто на их стороне: продвигаясь вперед, герой сокращает разрыв с героиней, набирает скорость и догоняет ее, в то время как она словно увязает в болоте и притормаживает, дожидаясь его. Один сюжет прерывается другим на самом интересном моменте, что постоянно держит в напряжении и не позволяет угасать интересу.

Главная мысль, которая остается после прочтения - мир прекрасен и полон чудесных людей, и если сейчас тебе тяжело и одиноко, стоит лишь сделать шаг в сторону с проторенной дорожки, и за углом тебя ждет нечто чудесное и светлое. Герои пережили много трудностей, боялись, страдали и мучились, но были вознаграждены: они научились ценить то, что имеют, и то, к чему стремятся.

Читалось легко и увлекательно. С этой книгой действительно отдыхаешь душой и чувствуешь себя лучше. Она дает надежду и ненавязчиво подталкивает вперед, настраивает на борьбу с жизненными неурядицами и убеждает в том, что каким бы ты ни был, ты заслуживаешь счастья, если стоишь за него. И пусть история слишком сказочная, именно такой сказки часто не хватает нашему существованию.

Цитата:

Домашний воздух всё вылечит

Впечатление:

Книгу еще в 21-м году мне посоветовала в подборку Allizena . Книга прекрасна в той ужасной истории, которая была.

А вышло так, что я разбирала книги, которые подходили у меня для чтения в этой тематике и очень удачно я нашла эту книгу, ее аудио версию и, конечно-кино.

Экранизация, как по мне очень тяжелая, потому она в черно-желтом варианте ( в большинстве сцен), и режиссер сделал ее на одной тональности, ощущение, что ты всегда в напряжении. В этом плане книга более динамичная, и история отображается более интересном ключе и в ней именно видно, что история настоящая.

Сама история очень похожа, на то, что мы уже читали, выделяет ее молодой возраст участника событий и то, как все сложилось. Именно в разрезе возраста было интересно, а как дальше?

О чем книга: история молодого парня о том, как можно выжить в лагерях смерти не потеряв себя.

Экранизация: фильм "Без судьбы" 2005 г. (Венгрия)

Читать/не читать: читать любителям жанра