Рецензии — стр. 89

Жутко, мрачно, правдиво. Так всегда и бывает когда о жизни без прикрас. Именно о жизни, потому что в одной книге разворачиваются судьбы от рождения до смерти. С детальным описанием всего значимого. Силы и слабости.

Когда-то я изучала теорию, что в человеке, который заинтересован в полноте своей жизни - должно быть развито три качества и способности: способность чувствовать, способность анализировать, способность действовать.

Конечно, не в равных пропорциях, это редкое явление. Конечно, кто-то рождается или воспитывается с какой-то преобладающей способностью. И, конечно, есть люди у которых яркая - одна или две, а третьей нет напрочь.

В романе, у двух главных героинь талант чувствовать и иногда анализировать. Чувствуют они только себя, собственные ощущения. Чувствуют угрозу, исходящую от внешнего мира, не такого уж жуткого в их случае, если разобраться. И преобразовывают это чувство в жалость к себе, в ожидание внешней помощи. Что хотят - получают, и все равно - они несчастны. И вот это несчастье пропитало весь сюжет и не отпускает, даже по прочтении… А все почему? Им бы действовать. Ну хоть чуть-чуть. Ну хотя бы когда масть идет. Нет. Не умеют и гордятся этим.

У двух главных антогонистов-героев талант действовать и иногда анализировать. Анализировать внешние обстоятельства, возможности, поведение людей. И действовать. Идти по головам. Действие их - игнорирует сантименты, чувства и прочую «ерунду». Оно направляет вектор жизни не только их самих, но и тех, которых к ним прибило беспомощностью и нежеланием плыть, жить. Тех самых, чувствующих героинь. Если бы они смогли прислушаться к их чувствам, хотя бы за неимением собственных, может быть, действие наполнилось бы ими.

Но чувства не хотели быть услышанными. Они не чувствовали за собой силы даже высказаться, но у них хватило силы все разрушить. И в жизни их носителей, и в жизни носителей действия.

Почему-то, меня злят не злодеи этой книги, а ее положительные главные героини. Может так и было задумано.

Старость с пергаментной кожей, изношенным телом и обострившимися воспоминаниями, любовь только ворованая, тайно пронесенная через всю жизнь или вообще никакой. Отношение к детям, как к бремени из поколения в поколение. Откуда взяться счастью? У него не было шансов в этой истории.

Книга давно у меня лежала не читаная. Я долго собиралась, она толстая и семейные саги я нечасто читаю. Ну однажды взялась. Книга читалась не легко. Моментами она очень занудная. Я в такие моменты останавливалась и переходила на что-нибудь другое. Но возвращалась к завету.
И вот сегодня дочитала. Сюжет рассказывает нам о семье где многие бояться воды или тонут. Медицина еще ничего не понимает. В семье происходят разные события, люди рождаются, живут и умирают. Но однажды они находят объяснение всем этим странностям с водой.
Вроде сюжет неплох и задумка про воду и болезнь интересная. Да и так есть герои, за которыми интересно наблюдать. Но в книге есть очень много скучно растянутых мест. А еще в ней очень переборщили с пафосом.
Я думаю, любители саг оценят, а остальным можно пройти мимо.

Если опустить явный недостаток книги, когда из-за безграмотного текста идет кровь из глаз, я убеждала себя, что это авторский ход и издательское решение, то в принципе книга мне понравилась. Это история от первого лица каждого человека из целой группы лиц. Все люди очень разные, но страдают, увы, одинаково.

Наташа - провинциалка с мечтами о лучшей жизни. Как бы ее не показали, но все же она грамотный продажник. Она знает на каких чувствах покупателя сыграть и как заставить купить дорогой товар или залежавшийся по тем или иным причинам. Кладезь, а не работник. Ее минус - огромное желание вырваться в богатую жизнь любой ценой, к сожалению. Жизнь ее помотала. Она опустилась до такой степени, что вызывала порой рвотный рефлекс.

Леша - сосед Наташи, который потом начинает общаться со старой девой Настей. Надменная ботаничка, которая совершенно не желает заниматься собой и своей жизнь. Это как надо было довести маман, чтобы она выставила ее вон со словами, пора птенчику отправляться в собственную жизнь.

Катя - начальница Наташи, ее дочь Элеонора, вернувшаяся из Лондона и глазеющая на все как в зоопарке. Тоже интересные экземпляры. Наташа пашет как вол. Мы постепенно узнаем и про ее бизнес, и про личную жизнь, которая мягко говоря далека от идеала. Ну и конечно же еще горстка второстепенных героев.

Все герои переплетаются тем или иным образом. Клубок настолько плотный, что голова кругом. Меня немного разочаровал финал. Я думала, что окончательная позиция каждого героя будет немного другая. Особенно расстроили линии Наташи-провинциалки и Насти-ботанички. Я верю, что жизнь другая, уж Наташа точно должна была получить другой исход.

Неплохая книга, но отсутствие знаков препинания, да даже имена с маленькой буквы… Это выше моих сил. Подача материала отвратительная, а вот сами истории жизни мне понравились, я люблю подобные книги.

Ещё один неплохой роман ещё одной девушки-писательницы из (условного) женсовета Елены Шубиной и Ко (как можно понять из "Благодарностей" в конце книги, да и по стилю и манере письма).
Вернее даже не из "женсовета", а из самовоспроизводящегося конвейра: потусовался (точнее потусовалась) - "поучилась" - пообщалась - написала книгу - приняла правки "коллег" -выпустила книгу - получила внимание (интервью, премии и тп) - включилась в конвейер: и вот уже дальше и ты сама будешь и прочитывать, и выбирать-отсеивать и комментарии писать (на обложечках и в СМИ к книгам коллег) и "преподавать" и двигать, и двигаться во всем этом узко-корпоративном "своем" потоке, никого "чужих" сюда не допуская (половина или больше половины всех номинантов и призовых мест во всех наших основных российских литературных премиях получают исключительно пишущие персонажи из команды "редакция Елены Шубиной") и свято бдя этот принцип недопускания...
Да, всё это так... только надо иметь в виду при этом, что побочным продуктом функционирования этого принципа является то, что мы и можем наблюдать, что в этой книге (лучший вариант), что в других подобных опусах (худшие варианты) - примерная однотипность манеры письма, примерная одинаковая "степень искренности", тем, подач, ну и прочие разные похожие общеобязательные "ценности" и прочие "мелочи"... Вот такая вот перспективка... вот такой вот заколдованный круг...
Ну ладно, это мы немного отвлеклись (хотя и по сути, во многом, и по существу не сильно, на самом деле, конечно же отвлеклись). Продолжаем.
Сама книга, повторюсь, вполне хорошая.
Женская судьба, она же такая... сопереживательная, как минимум, часто трудная и насыщенная, обязательный эротизм, к тому же (та самая, и фактически единственная "соль") присутствует... Впрочем, конечно же, как и мужская. (Просто) мужскую, наверно, менее интересно читать (наше же чтение, оно же иногда и отчасти, как "подсматривание")... А подсматривать (за женщинами) мужикам всегда интересно, а и женщинам так же интересно (бывает подсмотреть за своими одно-половыми коллегами) и (или) посмотреть... посочувствоать... повздыхать-сопереживать... позлорадствовать... восхититься... огорчиться и тд...
Да, так вот, "женская судьба" в этом романе, вернее, такой средне-небольшой эпизод оной судьбы-событийности здесь и присутствует, в этой книге. И эпизод такой, вполне в контексте перечисленных "интересностей" представленный. Да и язык хороший.
Мыслей только (особо) глубоких здесь нет, а их и не надо здесь (а то не дай бог, бросят же на полпути (чтение), а им это надо? нет, этого никому (ни "здесь", ни "там", нигде вообще же) не надо (да вы и так, без меня это знаете), сами бы первые и бросили... о чём это я)).
PS. А девушка, авторша, кстати, симпатичная вполне, особенно портрет с жемчужными бусами в каком-то интервью понравился.

Из заголовка может показаться, что книга мне не понравилась. Но это не так, она хороша, однако ощущается ужасно, будто бы одновременно включили все мировые новостные каналы и выкрутили громкость. Так что, если хочется в эту книгу спрятаться от каких-то насущных проблем и думскроллинга — не получится. Не-а. Зато тревожности хватит с головой.

У Айлиш четверо детей, от шестнадцатилетнего подростка до младенца, работа микробиолога, хороший дом и крепкий брак. Еще она присматривает за стареющим отцом, который живет отдельно. У отца начинается деменция, но он отказывается переезжать к дочери. Кажется, что жизнь хоть и хлопотная, но довольно спокойная. Да, в стране неспокойно, но Айлиш попросту некогда насчет этого волноваться.

По крайней мере до тех пор, пока ночью в их дверь не стучит нацбезопастность — ночные визитеры вежливо намекают, что мужу Айлиш стоит быть потише в выражении своей активной гражданской позиции.

А потом муж и вовсе исчезает, арестованный во время митинга.

А старшему сыну приходит повестка — как только ему исполнится семнадцать, ему нужно явиться на военную службу.

Как сохранить хотя бы подобие обычной жизни в подобных условиях? Айлиш изо всех сил пытается, не останавливается ни на секунду (да и когда ей?). На ее плечах не только поиск мужа, хотя ей и активно намекают, что делать этого не стоит, но и защита детей. Старшего нужно защищать от государства, младшим подарить хоть иллюзию привычного быта. А еще есть беспокойство за отца, отказ в оформлении загранпаспортов для детей, робкая надежда, что все происходящее — страшный сон.

День за днем она надеется, что станет лучше. Но грядут аресты оппозиции, аресты детей, чья вина лишь в бунтарских граффити, мирные демонстрации и немирные стычки, грядет запрет негосударственных СМИ и интернета. Грядет полноценная гражданская война.

И да, давайте притворимся, что это антиутопия. Что мы видим подобное лишь на страницах книг и на киноэкранах. Это поможет не задыхаться от ужаса каждую страницу.

Текст написан с точки зрения Айлиш, написан сплошным потоком, без абзацев, едва прерываясь на главы. Вливаться в него непросто, он укачивает, сбивает с ног, заставляет думать таким же тяжелым, мутным текстом. И это дает свой эффект — да, мы не очень то много узнаем о том, что происходит в этой антиутопичной Ирландии, но прекрасно чувствуем всю страх и тревогу героини, весь тот вес, что навалился ей на плечи.

А Линч к ней совсем немилосерден, он окружает ее плачем младенца, добавляет сверху подростковой истерики от старших детей, раз за разом приводит в отчаяние болезнью отца, заставляя наблюдать потерю последней стабильности в своей жизни — возможности ощущать себя ребенком своего родителя, он включает фон в виде перестрелок, не дает ей спать, выкручивает ручку отчаяния до конца.

Иногда на Айлиш хочется кричать. За ее невыносимое цепляние за прежнюю жизнь, за боязнь перемен. Но при этом ее и не сложно понять — даже в самые страшные времена хочется держаться за веру, что когда-то все станет прежним. Все вернется.

А в конце ждет открытый финал, как последняя усмешка автора. Как бонус предлагаются размышления — а возможна ли надежда после всего, после всех этих страниц?

Начать, пожалуй, надо с того, что читал я сей текст (хоть и в параллели с другими) до неприличия долго...
Девушка показалась мне во многом близкой, переживания (большинство из них, во всяком случае) - понятными, картинки -вполне достоверными, да и вся репрезентируемая событийность - показалась чуть ли не знакомой (ну а как же) и сопереживательной.
Красивые и сгущающиеся полуабсурдистские полу-парлептипные вкрапления в конце некоторых абзацев опять-таки очень даже неплохо ложатся в тему.
Есть здесь и клокочущий пост-подростковый максимализм в канве стандартизированного индивидуализма представленный. Да вот только на самом деле элементы полуинтуитивного самоанализа и душевного садомазохизма (ну то есть видит же всё главная героиня, уже полу-тётка-но-всё-таки-ещё-девчонка, всё понимает, и воля, между прочим у неё имеется, и достаточно развитый трансгрессивный вектор самообороны присутствует, видит всё, но ан нет, надо же поиздеваться над самой собой (да и над читателями заодно)) здесь более чем превалируют.
Вообще же, на самом деле роман-то по сути такой феминистский конечно же получился (спасибо, что без прямолинейного кондового лесбиянства), тем более, что мужские персонажи здесь проходят каким-то невзрачным статистическим фоном (в лучшем случае)... -странно, кстати, почему?
То ли авторша на самом деле такая матриархатщица по жизни, то ли толпа (из тех барышень, что в "благодарностях", например, указаны), то ли какие-то другие женские фонды-сообщества и тп. приложили здесь руку и "вовремя" подкорректировали-подфеменизировали сей нарратив, но в результате получилось то, что получилось.

Настоящая японская литература имеет некоторые особенности. Во-первых, основная линия сюжета обычно упрятана в волнах размышлений обо всем на свете. Флешбеки из жизни персонажей, описание пения цикады, поиски кота, квантовая физика - все это причудливо будет оплетать основную историю, тормозя ее развитие. Неторопливость, кстати, характерная национальная черта японского повествования.
Во-вторых, а кто сказал, что линия сюжета будет одна? Их множество, и далеко не сразу станет понятно, что все они - части целого. Из этого проистекает "многабукв" непонятно о чем. Все встанет на свои места, если читатель доберется до конца.
В-третьих, это разбор внутренних ощущений и чисто национальных проблем: суицид от несостоятельности, особенное отношение к школьному буллингу, сайты с продажей трусиков, неприемлемость выделения из однообразной толпы, психология камикадзе и т.д. Все это автор раскладывает по винтику, разбирает все нюансы состояния, мысли, причины и т.д.
История идет в двух направлениях: японская девочка с огромными проблемами пишет историю своей невеселой жизни, о родителях, а бабушке-буддийской монахине и т.д. А взрослая тетенька на другом конце мира находит эту историю и очень по ее поводу переживает. А еще тут есть кот, и вы будете очень беспокоиться за его состояние. У меня он больше всего чувств вызвал, если честно.
Я была почти готова к тому, что меня ждет, все же не первое мое японское родео. Поэтому просто расслабилась и плыла по волнам изменчивого повествования. Однако изобилие японских слов и целых фраз с подстрочным переводом сильно мешали. Я понимаю, что автор писал по-английски, поэтому японские вставки нужно было выделить и издатели сделали все,что могли. Но в контексте самой книги в русском переводе это только мешало.
По итогу - если вы готовы к таким национальным особенностям - книгам может очень понравиться. А если нет - можно и не понять ее достоинств.

Капитан Сэм Уиндем после жизненных испытаний решает начать всё сначала. Он переезжает в Калькутту, занимает хороший пост и начинает расследовать странное убийство высокопоставленного чиновника. У него в помощниках сержант-индиец Несокрушим. Чем дальше они продвигаются в расследовании, тем запутаннее оно становится. Атмосферный детектив в ярких красках колониальной Индии. Это первая книга про приключения Уиндема и Несокрушима.
Добротный детектив получился. Начало 20-го века, удивительная Индия, здесь хорошо передана атмосфера страны, местное население, липкий душный климат. В те времена криминалистика только начинала развиваться, чувствуется ещё её несостоятельность, методы расследования довольно примитивны и скорее интуитивны. Но тем не менее разгадки разгадываются, тайны открываются и древние скелеты выходят из шкафов.
Не могу сказать, что мне понравилось, но и негативных эмоций тоже нет. Это было скорее любопытно. Сюжет довольно предсказуем, стандартный набор участников, вечные человеческие пороки. Но яркая Индия со своими тайнами, подворотнями и борделями добавила красок. Скорее всего не буду читать остальные книги, именно из-за ровных нейтральных впечатлений.

Не добрался ещё до современных учебников истории России, но по себе помню тезис: в отличие от загнивающего Запада, в России никогда не было рабства. История России знает множество примеров, когда вещи не называют своими именами. Формирование определённых образов.
В Древнем Риме было римское право, в Российской империи – крепостное.

«провела 6 часов в очереди в подольском УФМС, чтобы донести на себя о своем двойном гражданстве».

Подобные отступления редки, но не метки. Если поначалу они эстетично вводили новую главу, то потом рассыпались. Основное повествование ведёт… череп, так что какие могут быть претензии.
Автор намекает на сходство современных мигрантов из ближнего зарубежья, живущих незаконно в России, с рабами.
Книга представляет из себя хороший пример, как сила и качество текста снижается от начала к концу. Но настоящую причину трудно идентифицировать: первоначально роман выходил как сериал и, возможно, так и писался, а возможно, автору лучше удаётся короткая форма.
Действие происходит в XIX веке. Героинь две: чернокожая рабыня Хоуп в США и крепостная Домна в России.
Текст – эксперимент. Автор попыталась описать жизнь героинь одинаковыми понятиями, стремясь показать схожесть окружающих обстоятельств. Несмотря на эти искусственные конструкции, оригинальный стиль, к счастью, прорывается наружу.

«Невысокий, полноватый, мягколицый Учитель с тихим голосом и скованными манерами тоже почесал ей сердце».

Автор – феминистка, и мы не найдём в романе ни одного выраженного положительного персонажа мужского рода. Все они воспринимают женщин именно как женщин, но не как полноправного человека. Удачно выйти замуж – главная цель жизни, поставленная обществом того времени перед женщиной.

«Петр – отец Домны – не пьет, поэтому семья счастлива».

Весь мир поделён на две категории: РАБотающие и НЕРАБотающие. Хозяева и рабы. Слово негр старательно не употребляется по вышеназванной причине. Но если мы будет так старательно не называть вещи своими именами, то рискуем перестать адекватно воспринимать реальность и потерять историю.
Реальность в романе сама по себе теряет очертания. Магический реализм Некрасовой вплетается в повествование сначала украдкой, вызывая вопросы, а потом фундаментально, эти же вопросы отметая.

«Домна глядела на Нину с удивлением, раскрыв глаза и рот, и тут через них, вместе с ругательствами, в работающую зашел запасенный остаток души».

Душа вместе с ругательствами куклы? Жена крепостного позиционируется как раба мужа раба. После трети книги её язык стал раздражать из-за перегруза прилагательными. История превращается в игру со словами. Игра на первом месте в истории на тему, где не до игр. Обычно в книгах есть «порог втягивания», когда такие сложности с языком перестаёшь замечать, но с «Кожей» так не получается.

«Главный русский хозяин недавно издал приказ, что любой работающий из страны Хоуп, с таким, какой у Хоуп, цветом кожи, ступивший на русскую землю, свободен».

Это указ Николая I. Ради интеграции в европейское сообщество, он освобождал негров, но не затрагивал наших крепостных.
Здесь важно отделить зёрна от плевел. Банальное «все мы люди»? Нет. Люди испокон веков обращались друг с другом как с животными. Чёрно-белый мир может существовать только в нашем воображении. Мы же пришли на эту Землю, чтобы прожить наши жизни в этих телах, чтобы продолжить своё восхождение. Но книга до этого не добирается.
Автору удалось зафиксировать момент перехода, что-то креольское, по её терминологии - полуработающая или полунеработающая. Человек, считающий себя свободным и с презрением относящийся к несвободным, рабам, т.к. они даже внутри рабы и не желают быть свободными. Хотя сам этот человек всё тот же по сути раб, только обманывающий себя новыми придуманными словами.
Стиль напоминает книги, где авторы описывают жизнь инопланетных существ, животных или насекомых, но не людей.

«Оттуда украли не только ее бабушку с дедушкой и весь ее народ, но и львов, вывезли их изображения как символ силы и страха и распространили тут среди неработающих и даже работающих».

Интересная тема со львами, как символом, показывает Россию с точки зрения американской рабыни. Но если в Америку чернокожих рабов завозили насильно для работ и белокожие рабами не были, то что же было в Российской империи?

«Просто все здесь забыли. Людей украли из какой-то другой земли и завезли во Вторую страну Хоуп работать на хозяев и обслуживать их. Так же, как украли из Африки народ Хоуп и привезли работающими в ее Первую страну. Или нет. Просто сами неработающие приехали сюда и заставили местных работать на них».

Превратить в рабов собственный народ? Золотая жила для альтернативщиков. Мне нравится идея совпадения закрепощения крестьян с массовыми приглашениями иностранцев в Россию (не в «Коже»).

«Она только сказала, что нет ничего важнее и лучше в жизни, чем быть свободной».

Но чтобы это понять, придётся побыть рабом. О самой же свободе можно рассуждать часами.
Из-за последовательности слов в предложениях иногда кажется, что историю рассказывает не череп бедного Йорика, а мастер Йода. Магический реализм качает от полюса к полюсу, как корабль в бурю.
После освобождения героинь, создалось ощущение тупика. Как-будто автор не знала, что делать с ними, это была сознательная фиксация. Две женщины устали друг от друга. Свободный человек должен думать о своих доходах, если хочет остаться свободным. Фиксация на теле вследствие обретения свободы, а не на духе.
Начинается поиск себя.

«На спектакль собралась половина Второго главного города».

Странное преувеличение, которое трудно себе представить.

«Праздник таланта перешел в обычное сборище с пьянством».

Так происходит в подавляющем большинстве случаев, ведь празднующие начинают верить окружающим, что у них действительно есть талант.
Когда в книге проявились «Капитанская дочка» и «Мёртвые души», подумал, что, по крайней мере подсознательно, автор считает себя их продолжательницей.
Одна из героинь постепенно находит себя в учительствовании, другая – постепенно теряет душу.

«у ученицы могут появиться сложности с едой, сном, учебной концентрацией и памятью, но не из-за лени и вредности, а из-за постоянной ненужности».

Не стоит кормить своих детей таблетками, повышающими концентрацию и т.п., возможно всё дело в вас.

«этот ужас постоянен и что никто и никогда не будет свободен от него».

Показана бесправность и беспомощность человека, независимо от того раб он или нет, естественно с фиксацией именно на женском образе.

«им, женщинам из любой семьи и страны, всегда есть чего терпеть, но именно они способны если не побороть непрерывный ужас, то приглушить его, чтобы некоторым стало хорошо хоть на короткое время».

Пожалуй, автор иногда заигрывается. Рассказывает об обычных вещах своим новым языком от лица крепостной (бывшей крепостной?), но эффекта отстранённости (читай универсальности) нет, о чем речь понятно, и видна только мишура языка.

«Домна в коже Хоуп смущалась поначалу и все старалась делать сама, даже всегда спускалась в нужное место, а не пользовалась фарфоровым сосудом под кроватью, чтобы Домашняя работающая не опорожняла и не мыла его, но постепенно привыкла и сама уже давала указания работающей».

А отвыкнуть от этого уже тяжело. А если таким родился? Надо быть принцем Гаутамой.

«Он не не нравился ей, но и не нравился ей».

Домна вышла замуж по расчёту. И ваза становится ей дороже крепостной, которую секли, как когда-то её саму. Да и сам брак воспринимается автором, как форма рабства. Следует отметить, что в случае с Хоуп картина несколько иная.

«Домна в коже Хоуп понимала, что этот брак окончательно закрепляет ее за Правильной».

Нет любви нигде, никак.
Убийство царя, как решение для освобождения крепостных, звучит бредово. Автор просто превращает Домну в убийцу, которая решила пожертвовать не только собой, но и ребёнком. Она решила так сделать, остальные обстоятельства уже не так важны.
В последней четверти книги автор сама несколько раз путала героинь, с учётом других опечаток создалось впечатление, что последняя часть была плохо вычитана.
Под конец героини романа перестали быть таковыми.

«Самуэль ответил, что Хоуп в коже Домны не понимает, что человек с работающей кожей нигде не будет свободен».

Книга хороша тем, что заставляет задуматься. Пора уже понять, что свобода не находится где-то снаружи и уж точно не зависит от цвета кожи.

Действие происходит в 2018 году в городе Энск, очень похожем на Смоленск.
В начале и конце для себя увидел ключи, что книга не о том, что лежит на поверхности повествования.
На поверхности у нас история учителя истории, обвинённого в оправдании нацизма. Читатель не знает, как всё было на самом деле. Перед нами лишь мучения его друга Баврина. Мучения различной степени философского погружения.
Главный герой как будто осознаёт ситуацию с другом. Думает сразу о себе.
Начинается повествование с Японии. Древняя история казни старосты, организовавшего строительство туннеля для орошения полей собственной деревни. Власти посчитали иначе. Старая история, нераскрытая. Читатель понимает, что это опять умаление роли личности. Кто там кого в чём обвинял? Какие скрытые мотивы были? А и не важно, как мы поймём впоследствии.
Историк Протасов задержан и взят под стражу.

«Человек воображает, будто именно он установлен в центре мироздания, окруженный мириадами декораций».

Тоскливый крик зашоренного человека. Человека из прошлого. А мы должны быть новыми, готовыми создавать миры. История как слой романа для меня оказалась неудачной.

«И вот – заранее прошу простить мне следующие два слова – «интегральная сумма» всех этих зазоров, разниц, смещений и называется судьбой».

Что-о-о? Да никогда не прощу. Судьба?! Это так бесконечно далеко от действительности, аж дух захватывает.
Вставка истории про Неверовского проходит через всю книгу. Для меня это не история поражения, но победы. Для автора – пример отступления, хоть и сражаясь.
История обвинения в экстремизме заранее плохо пахнет, потому что автор не объясняет в чём конкретно было дело, то есть оставляет «изюминку», зацепку, чтобы удержать читателя.
Для интернет обывателя этого достаточно чтобы вынести человеку приговор. Но читатель-то знает, как легко у нас народ готов охаять незнакомого человека с подачи другого, не вдаваясь в подробности. Поэтому будет второй раунд: обвинения в домогательствах.
Неприятный осадок, как будто я сижу за партой в первом классе и не могу уйти, не могу объяснить, что всё это уже знаю. Для чего это всё? Люди, читающие эту книгу обязаны понимать, что такое хорошо и что такое плохо. А те, кому нужно ещё один раз в первый класс, эту книгу никогда не прочитают. Поэтому вопрос, а для кого эта книга?

«Рита вошла на кухню с едва-едва приоткрытыми – будто в режиме микровентиляции – глазами»

Как это развидеть?
Двенадцать тезисов о настоящем, несмотря на их кажущуюся с первого взгляда сложность, рассуждения об очевидном. Причём даже сложнее, чем в каком-нибудь ведическом трактате. Зачем?

«Но существует и еще одна проблема. Закавыка тут в том, что «Платон мне друг», понимаешь?.. – а дружба дороже истины».

Друг должен поддержать во всём или попытаться остановить вовремя? Какой же друг, если три года не общались? А никакой. На протяжении всего романа, Баврин останавливается перед чертой, за которой реальный риск.
Уже в середине книги всё было до оскомины понятно про недовольных учеников. Учителей уже пора защищать от абьюза.

«Глаз человеческий, говорит, отче, видит то, что способен увидеть»

А сознание осознаёт, только то, что может осознать.

«народное православие архаично, тоталитарно и, не удержусь от красного словца, хронически хтонично»

В момент, когда читатель с подачи автора начинает оправдывать Протасова, подключается религиозный вопрос.
Как всё было на самом деле, читатель не узнает, потому что, как уже было сказано, это не важно. Волшебный хор своры собак вынес приговор кошке.

Если бы меня попросили одним словом обрисовать стилистику прозы Алексея Сальникова, то я бы использовала слово «суматошная»... Это первое, что пришло мне в голову сначала при попытке почитать «Петровы в гриппе», а потом при чтении этого романа. Как-то проваливаешься разом в этот авторский стиль, густо насыщенный деталями и бытовыми подробностями - так много здесь предметов из разных эпох в комнатах, так много здесь просмотренных сериалов и роликов на ютубе в головах героев, - и плаваешь в нем довольно беспомощно, не слишком понимая, в чем там фишка и на что стоит обратить внимание.

И это при том, что в «Оккульттрегере» автор вроде как принудительно попытался вставить некие идеи, да еще и в явном виде. Есть тут у него «вредный» персонаж - по имени Сергей и по статусу херувим, - который раздраженно и нудно рассуждает, особенно на пьяную голову. И вот в числе прочего он говорит:

Мир создан так, чтобы все в нем противоречило чуть ли не само себе, в этом и есть его стройность, так он в равновесии и держится... Реальность неизменна, но многолика настолько, что каждый раз поворачивается к людям такой гранью, которую они еще не видели.

Словом, книга обрушивает на читателя огромное количество будничных бесед об устройстве жизни, о несовершенстве человеческой (и не только) природы, в которые временами вклиниваются разговоры обо всякой чертовщине - ну, это уж тема у книги такая.

Главная героиня Прасковья - с некоторыми оговорками, молодая женщина. Однако с подружками они довольно мало обсуждают мальчиков, зато - ожидаемо - обсуждают общих знакомых — в основном, тоже не-людей - и перебирают случаи из своих не коротких жизней и события в мировой истории. И бесконечно сравнивают, как раньше было и как сейчас.
Но поскольку над воспоминаниями в этой «Организации» работают специально обученные люди, выборочно стирая ненужное по запросу владельца памяти или на свое усмотрение, то в итоге и самой Прасковье бывает сложно разобраться, что к чему:

Оглядываешься назад и уже не можешь различить: где твое, где за тебя уже придумано, где придумала сама.

Возникает этакая «хаотичная амнезия».

У разбросанной по городам и весям «подпольной сети» "не-людей" имеются собственные цели и задачи — вроде бы, направленные на благо человечества. И потому чаще всего рассуждают они, ни много ни мало, о векторе развития цивилизации. "Жонглируют теплом, мутью, знаменитостями, переосмыслением", и "переосмысление" здесь, пожалуй, ключевое слово.

У "не-людей" собственные взгляды на новейшие тренды в обществе — например, на всякую политкорректность:

А еще эта нынешняя движуха с обижающимися людьми, с этим: тут обижаться имеешь право, тут не возникай. Знаешь, что она мне благодаря моему возрасту напоминает? Книгу Жарикова «Судьба Илюши Барабанова». Там про мальчика, единственный талант которого – безупречное классовое чутье.

Ну, и конечно, поиски смысла в отечественном исполнении в интерпретации героев стоят тут особняком:

Русская реальность так выстроилась сама собой, что можно двигать не только в позитив это все. Можно углубить тоску, отчаяние, и в этих тоске и отчаянии начинает светиться надежда, у нас люди от депрессняка, если его углублять и расширять, начинают получать своеобразное удовольствие. Чем беспросветнее, тем светлее. «В раю мне будет очень скучно, а ад я видел на земле». «…И хоть мы и врем, потому ведь и я тоже вру, да довремся же наконец и до правды».

Но если вы думаете, что в книге говорливые люди, чей состав меняется, просто сидят на кухне, квасят и обсуждают философские аспекты бытия, то это не так. Имеется в романе и движуха, и имеются в довольно специфической форме схватки со Злом (в романе Зло примерно соответствует так называемой "мути"), так что вполне себе увлекательная книжка в итоге получается.

Удивительное дело. «Убить Бобрыкина» мне понравился прежде всего своей ритмичностью, но и тема - особенный человек, мир которого полностью зависит от религиозной матери и определяется бедностью - тронула. Однако, как оказалось, сверх той истории в меня тексты Николаенко не лезут. «Федю» отложила после первого получаса, а «МБ» дослушала, надеясь, что если к финалу ведут так долго, то, наверное.. Нет. Для меня эта книга идет в одну подборку с «Маленькой жизнью» - герой также заперт в искусственной жути, только еще и гипнотически рифмованной. Автор с садистским удовольствием держит мальчика в крошечном душном, убогом и безумном мирке бабки из «Похороните меня за плинтусом» (который Николаенко иллюстрировала и, кажется, он ее не отпустил). Текст полностью подчинен ритму - и сюжет, который почти не движется, и герои, которые не изменяются не только в пределах одной книги, а, похоже, во всех текстах этого автора (которые я читала). Мальчик-сирота и религиозная старуха (+/-соседская девочка) - эта пара раз за разом даже не разыгрывает истории, а просто описывается в разных сеттингах. И с каждым разом сеттинг все подробнее и подробнее, на уровне каждой пылинки, это уже не описание, а инвентаризация. Никакой радости узнавания я не испытала, скорее желание промотать (не получится, вот вам про каждого муравья в муравейнике ). Помните, «У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса — вот и лунная ночь готова, а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе… Это мучительно.»?
Для меня - именно мучительно, до головной боли, хотя начитано (Александр Аравушкин) хорошо.
Если бы это была моя первая книга автора, наверное, я бы ее прочувствовала по-другому. Но в третий раз - нееееееееет.

Роман «Пиранези» Сюзанны Кларк, автора уже ставшего культовым фэнтези «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл», долго стоял у меня на полке, чернея рядом с блистающей белой обложкой своего старшего брата. Мистическую причину не читать новый роман полюбившегося уже писателя я назвать не могу. Может это проделки Другого, а то и самого Арн-Сейлса, кто знает. А может всему виной мой вредный характер. Ну не люблю я следовать за трендами и читать то, что все и без меня обсуждают.

Впрочем, я уверен, что книги к нам приходят именно в то время, когда мы готовы их услышать и готовы с ними поговорить. Значит, настало время «Пиранези», и я, вняв устыжающим возгласам своих друзей, взялся за чтение романа Сюзанны Кларк, чтобы погрузиться в странные книжные миры, воплотившие идеи реального итальянского архитектора 18 века Джованни Баттиста Пиранези. Я вообще удивлен, что до Кларк этого никому и в голову не пришло. Архитектурные пейзажи итальянского художника поражают своим размахом и фантастическим реализмом.

Сюзанне Кларк удалось не просто воплотить в романе архитектурную фантастику Пиранези, но и соединить ее с теологическими идеями Клайва Льюса («Ученик Чародея» тут просто виден невооруженным взглядом) и странным визионерством Хорхе Луиса Борхеса. Впрочем, весь роман – это тонкая и талантливая игра с классикой, которой сейчас вряд ли кого-то можно удивить, но в этом романе она как нельзя уместна.

О чем же книга? Сюжет ее рассказывать абсолютно бессмысленно и вредно. История стоит того, чтобы погрузиться в странные и пугающие лабиринты, пройдя с главным героем по всем тайным вестибюлям, уворачиваясь от приливов и спасаясь в дружелюбных объятьях каменных монстров.

Главный герой живет в бесконечном Доме, полном бесконечных залов, вестибюлей, лестниц и галерей, а его стены украшают многочисленные статуи, словно в пространство Дома пытались прорваться существа из разных миров - сатиры, минотавры, короли, папы, фавны и мужчины, женщины, дети - да так и застыли до времени. «Красота Дома неизмерима, его Доброта бесконечна», - считает Пиранези (так его называет Другой, еще один обитатель этого бесконечного пространства).

На этот мир мы смотрим глазами Пиранези, так как он, вернее его дневники, и являются для нас источником знаний о мире, в котором живут только два человека и птицы. Впрочем, есть еще 13 обитателей, но они мертвы и главный герой бережет их останки, как артефакты своей странной религиозности. Пиранези исследует бесконечные пространства дома, тщательно все документируя, словно фанатичный географ. А Дом похож на постоянно расширяющуюся Вселенную. Он словно вырастает из моря и периодически залы заполняют приливы, грозящие смыть своих обитателей.

Размеренную жизнь Пиранези и Другого, с которым он встречается дважды в неделю и встречи длятся ровно час, прерывает тревожная весть о появлении таинственного 16, а потом Пиранези понимает, что в Доме бывают и другие посетители. С этого и начинаются перемены, в которые мы вместе с главным героем погружаемся, как в морские приливы. Дальше я не буду раскрывать развитие истории, она стоит того, чтобы погрузиться во все неожиданные ее повороты.

Я не зря сказал, что роман похож на бесконечную игру с классикой. «Пиранези» от этого не проигрывает, а только становится еще более многослойным и интересным. Например, попробуйте разгадать какую роль играют в романе статуи, с которыми главный герой общается, как с живыми существами. Да и волшебство в романе – это лишь прием, который писательница использует, чтобы погрустить об ушедших временах Чуда. Мы видим лишь слабые его отблески, следы волшебства, которое ушло из мира, как вода просачивается через камень.

«Пиранези» - это грустная, но добрая философская притча, только притворяющаяся фэнтези. В ней ведь главное не сила ритуалов (они там как раз кажутся чем-то противоестественным), а то, что может победить всю магию и ритуалы. Этому герои учатся друг у друга. Здесь обычная реальность со странными людьми, грезящими об иных мирах, но не желающими покинуть мир реальный, потому что здесь их держит собственная гордыня, зависть и мстительность, пересекается с иной реальностью, в которой долго невозможно находится, иначе ты начнешь терять себя и станешь кем-то иным.

В итоге роман «Пиранези» задает нам главный вопрос: а что мы сами делаем со своей реальностью и что в нее приносим? И чтение книги становится не просто увлекательным путешествием по фантастическому миру, но и не менее увлекательным путешествием внутрь себя, где ох как все неоднозначно и противоречиво. Грустная сказка о потерявшемся в лабиринтах современной жизни человеке.

Фильм 97 года исказил представления о Лолите многих людей, там она такая порочная сорви голова. Книга Азар Нафаси напомнила, что Лолита - ребенок, маленькая беспомощная девочка. Проведены параллели с иранскими девчонками - заложницами режима. Но. Я не могу полностью довериться автору в политеческом вопросе, потому что, судя по сюжету книги, она то уезжала в США, то приезжала. В Иране жила в элитном районе. Вобщем, нельзя сказать, что безоговорочно разделила все прелести правления аятоллы.  По сути это американский автор иранского происхождения, поэтому  ну как тут полностью расслабиться?))

Мне была интересна первая часть "Лолита", по-своему уютная и откровенная, потом интерес стал ослабевать. Но в любом случае, хочу отметить приятный язык, интересные литературные наблюдения.

Перевернув последнюю страницу этой книги, я почувствовала приступ тошноты и оценила произведение на 5 из 5.

Читала у кого-то в рецензиях, что для них эта книга стала проходной, поверхностной, ничего внутри не затронувшей. Для меня это было не так. Хоть я не росла в таких спартанских условиях, но многие тяжелые темы, поднимаемые в книге, послужили для меня триггерами. Моего жизненного опыта мне, к сожалению? к счастью?, хватило, чтобы понять героев и проникнуться к ним сочувствие, проявить эмпатию.

Сюжет повествует о девочке Кате, она дочь русской и казаха — живет в маленьком приграничном городе, и на первых же страницах книги мы узнаем, что на ее глазах трагически погибает маленький братик - Маратик. Мать от горя сбегает в монастырь, отец начинает пить. А тетя - Аманбеке - только издевается. Катя оказывается совершенно одна в целом мире. Так еще и сын тети, двоюродный брат, издевается над ней в школе.

Маратик присутствует рядом с героями на протяжении всей истории, его призрак поет песни, в которых рассказывает секреты жителей городка, он беспристрастный певец справедливости. Маратик выступает этаким голосом совести персонажей. Только для Кати он не пел. Может потому, что ее совесть была чиста. А вовсе не оттого, как она думала, что она в чем-то перед ним провинилась или, что он сердится на нее.

От невзгод и печальной участи Катю спасает бабушка с маминой стороны - Ирочка. Она увозит девочку в Москву, дает ей образование и культурный фундамент. После смерти отца, Кате нужно вернуться в родной город и решить проблему с наследством, на которое очень агрессивно претендуют Аманбеке с сыном.

В конце произведения Катя выходит победителем. Она забирает деньги, которые копил и хотел передать ей отец, а также увозит обратно в Москву невестку Аманбеке, тем самым спасая ее от ужасного семейства. Этим поступком Катя совершает то же, что сделала для нее Ирочка - бескорыстное добро, акт человеколюбия. Так Катя завершает цикл, ставит точку в этой горькой истории. Дальше жизнь будет продолжаться, но это будет другая жизнь - хорошая. И свидетелем тому является Маратик, который является сестре в последней сцене, как бы заверяя ее, что бояться больше нечего.

Мне понравилось как необычно раскрывается нам название произведения. А еще понравилось, что антагонисты понесли наказание за все свои злодеяния. Антагонисты (а именно семейка Аманбеке, она и ее сынок) вообще вызывали во мне целую бурю негативных эмоций - страх, ужас, отвращение, презрение. Очень уж хотелось, чтобы справедливость восторжествовала. В то время как отец Кати и даже ее мама, особого негатива во мне не вызвали.

Книга мне понравилась, финал удивил.
Читалась тяжело психологически.

Главный герой приходит в психбольницу для того, что бы получить опыт и написать на основе материала, собранного тут, книгу.
Очень быстро он начинает пытаться выбраться от туда, но это оказывается не так уж просто.
Позже он понимает, что ему и правда нужна помощь. Параллельно он пишет книгу и через нее пытается осознать жизнь.
Дальше писать сюжет не буду, что бы не спойлерить ))

Книга о том, как ужасна война, как много жизней пропадает в никуда из-за нее. Причем не только тех, людей, которые погибли, но и тех, кто остался жив и вынужден жить с этим. А так же всех людей, которые близки человеку, который побывал на войне.
Грустно и тяжело.

Ты будешь винить последний удар, так и не разобравшись, так и не узнав, что во всем виноват тот первый, едва заметный, тот, от которого все и посыпалось.

Что есть в этой книге?
1) Злободневная история об обычных проблемах обычных людей, о тех, кто сорвался и ещё держится.
2) Множество очень ярких сетов и вайбовых отсылок, которые помогают поверить в истории героев.
3) Табуированые темы, о которых говорят без стеснения и сомнений, например, суицид, психические заболевания, ломающее людей образование.
4) Живые герои с реалистичными характерами и мыслями.
5) Легкий стиль повествования.

Мы всегда протагонисты. Мы всегда боремся за себя. Вот только мир борется с нами.

А вообще мне больше всего понравилась идея "все герои своей истории, все злодеи чьей-то истории" и её реализация. В последнее время эта идея часто находит реализацию в ретеллингах (например, у Серены Валентино на этом целая серия построена), но, как показывает эта книга, эта идея не принадлежит какому-то одному жанру или направлению.

Да и в целом каждая новая история была ещё одним подтверждением того, что нет людей с простой историей. Даже вспомнился одна цитата из одного сериала, которая потом циркулировала по всем пабликам вк по несколько раз: "– Каждый, кого ты встречаешь, ведет борьбу, о которой ты ничего не знаешь. Будь добрым. Всегда."

И, возможно, именно этого так всем героем и не хватало. А, может, эта доброта ничего бы и не изменила, просто добавила бы кому-то ещё больше страданий и проблем, уже это не узнать.

Но то, что история зацикливается в определенных моделях, это да. И это добавило этой книге ещё кучу очков по реализму, потому что эта зацикленность воспринимается негативно только со стороны, а для того, кто наступает на грабли, это кажется новой попыткой все исправить с уже готовым планом на любой случай (только этот план уже через пять минут опять станет бесполезным и начнётся новая попытка).

Хочешь, чтобы я тебя пожалела? У нас у всех сложная жизнь. Это ещё не даёт права быть скотиной по отношению к другим.

А финал оставил очень сильное впечатление с крайне неприятным, горьким послевкусием. История завершена, ответы даны, будущее показано, но некоторые ответы смогли сделать финал максимально нерадостным, а дальнейшая судьба некоторых (в смысле большинства) героев тоже не пахнет счастьем и сладкими деньками. То есть, как я и сказала, финал отличный, но стекло и горький осадочек там тоже есть.

В общем, отличная книга о табуированых темах и том, как каждый справляется со своими проблемами

P.S А еще очень советую аудиоформат этой книги в исполнении множества потрясающих чтецов: Александра Аравушкина, Анастасии Лазаревой, Варвары Саповой, Станислава Воронецкого, Игоря Сергеевв, Екатерины Кабашовой, Ксении Бржезовской, Максима Чечеля и Юлии Бочановой. Это было потрясающе

P.P.S А ещё очень рекомендую также прочесть другую книгу Аси Володиной — Часть картины . Её конструкция чутка сложнее и там больше говорят о политке, чем в "Протагонисте", но размах темы, её раскрытие и атмосфера того стоят

На склоне лет рассказчик книги Кэдоу в ходе встречи с одним известным человеком решает поведать миру историю его тётушки, а вместе с этим и, в целом, жизнь страны в тот период.

С первых страниц читатель следит за жизнью маленького Кэдоу и знакомится с его родственниками, среди которых будет и знаменитая тётушка Вань Синь, которая по долгу службы, будучи акушеркой, и призвания сначала помогала женщинам разрешиться от бремени, а затем взяла на себя нелёгкую обязанность продвигать в массы партийную линию по сокращению рождаемости в стране.

В ходе рассказа читатель знакомится с жизнью простого населения страны, некоторыми обычаями, традициями и культурой, а также основными моментами почему было принято нелёгкое решение о снижении рождаемости, контроле этого вопроса со стороны государства и каким образом эти решения претворялись в жизнь и воспринимались гражданами.

Первая часть романа, когда идёт знакомство с главными героями и их жизнью, достаточно интересная. Но чем дальше, тем больше в тексте появляется сумбура и непонятных вещей, а концовка какой-то абсурдной пьесой, призванной рассказать историю тётушки, окончательно разочаровывает.

Мне роман показался слишком неровным, переполненным различными литературными приёмами, которые не всегда идут на пользу читательскому восприятию содержания текста. По крайней мере, в отношении меня так получилось.

США, штат Техас 70-х годов прошлого века, рвущиеся ввысь нефтяные вышки, манящие возможностью быстро и легко обогатиться.
Провинциальный американский городок Одесса, пыль, жаркое солнце, бесправие одних и безнаказанность других.

История, начавшаяся после 14 февраля, отнюдь не сулит прекрасных мгновений, сдобренных любовью и нежностью. С самых первых страниц происходящее не сулит ничего хорошего, в принципе.
Это рассказ о жизни женщин в мире мужчин, в техасской глубинке, со множеством предубеждений и установленных правил, в котором просто выжить очень сложно.

Насилие, бесправие, обречённость, круговая порука, и как следствие, трагические судьбы и абсолютная безнадёжность. И несмотря на всё это, роман не выглядит нагнетанием обстановки, скорее очередным напоминанием, что так быть не должно, сама сложившаяся общественная система во многом порочна и бесперспективна.
Грустное чтение. Аудиокнига в прекрасном исполнении Ирины Патраковой.

Сразу отмечу, что я выбрала книгу практически на рандоме и без каких-либо спойлеров приступила к прочтению. Это должен был быть очередной беллетристический провал, однако меня немного подбадривала биография автора. И что ж - по итогу это теперь одна из неожиданно полюбившихся книг в этом году! После прочтения осталась определённая невидимая чувственная атмосфера, некоторые сцены запечатлелись навсегда в фантазиях, остров и персонажи стали некими оплотами другой реальности, так похожей на нашу. Хоть мне больше импонирует "максимально буквальный" разбор книг, однако эту книгу стоит рассмотреть с практической и аллегорической точки восприятия.

Part 1, буквальность повествования
Тут идеально подойдёт песня группы Агата Кристи «Сказочная тайга».
Я бы присвоила этой книге жанр триллер, так как тут постепенно нагнеталась атмосфера, которая ближе к середине полностью охватила всё моё внимание. Первое нападение монстров было для меня а-ля "ясно, ну бывает", однако дальше всё приобрело иной оборот. Как минимум захватывающим сюжетом книга уже хороша и заслуживает 5/5. Однако тут снова вопросов больше чем ответов, - причина редко читать фантастику и недолюбливать её. К примеру, та же заторможенность и нелогичность героя. Неужели нельзя было сразу же покумекать и понять, что животные нападают не просто так и заточение Анерис с этим может быть связано. Да лучше уж самому пораньше убить Батиса, чтоб не разочаровать Треугольника. Взаимосвязь между пением Анерис и ночными нападениями лягушей - неужели нельзя было хотя бы попробовать заткнуть ей рот, чтоб они не нападали, ведь это взаимосвязано. И сам конфликт Анерис с остальными лягушами не раскрыт, да и в чём прикол умирать чуть ли не сотнями тысяч? Про наличие других самок не было и слова, то есть получается, что она одна, раз такое происходит? И если она одна, то они должны постепенно все вымереть. Допустим, у них есть ещё самки, но ходят по суше и нападают только самцы, поэтому зачем из-за одной Анерис всем убиваться? В книге раскрытия этого совсем нет. Как обычно, неистово непонятно. И хрен ли нельзя было додуматься сделать для ночлега подземную комнату с извилистым и хитрым входом, чтоб избавиться от постоянных ночных стрельб от осад. И всё прочее в этом духе. И как-то забавно, что когда у героя появилась психически нездоровая влюблённость, то он начал аргументировать, что якобы он изначально начал задумываться о зоофилии (как в меме "родился ради зоофилии, учился ради зоофилии, пошёл работать на зоофилию, стал зоофилом"), хотя я не видела в тексте намёков на это. Больше всего мне понравился Треугольник и взаимодействие с ним, здесь я думала, что автор на него забьёт (что было в похожих сценах всех прочитанных раньше книг), однако в самой по себе восхитительной и идеально построенной последней сцене и без того эмоциональный накал был приправлен упоминанием Треугольника, что морально убило. Сюжет строится на некой цикличности сменяемости метеорологов и смотрителей маяка, но несмотря на это личность главного героя выделяется среди всех и всего остального, если акцентировать внимание на теме одиночества и личных переживаний. К итогу ещё подмечу, что раз это "бестселлер", то я была готова прочесть в тексте кучи предложений в виде тупых цитат для ванильных соцсетей, а на деле меня очаровали невероятные описания природы и различные выделения необычных штрихов общей картины, которые вряд ли встретятся в обычных книжках.

Part 2, книга про одиночество и внутренний ад без мейнстримной депрессии
Тут же ассоциация с треком «Bye Bye Coronel» Ennio Morricone.
Через спекулятивную беллетристическую фантастику автор знакомит читателя с процессами внутреннего одиночества, где безлюдный остров, метеорологический дом, маяк, "монстры", Батис, а также оружие, патроны и взрывчатка служат особыми аллегориями. К примеру, тот же корабль, на котором герой романа сначала скрылся от людей, временами веря, что всё можно вернуть назад: что он приедет через год или что свет маяка вдруг сможет притянуть встречный корабль, что даже один из них как-то проплывал в далеке, так желаем для побега. Но к концу повествования приплывший корабль уже его не прельщает, так как выхода из одиночества, внутреннего ада не существует, погрязши в себе уже нет смысла в спасении. Такой концепцией рассматривается всё в этой книге, каждая деталь имеет смысл, оживает.

Закат принадлежал мне одному. Я привык отдыхать на берегу, на который ступил когда — то впервые на остров. Бухта была небольшая, и волны подкатывались к берегу усмиренными. Передо мной открывалась сцена Антарктиды, и я смотрел на нее из центральной ложи. Граница вечных льдов проходила в сотне миль к югу, но скованный льдами континент представлял собой такую величественную панораму, что я мог наслаждаться ею отсюда.

Изначально героя пугают монстры, он всех боится и приравнивает к антагонистам. Далее они становятся для него лишь врагами, потом противниками на поприще вечной войны, постепенно же он понимает, что это не несёт в себе лишь чёрное, а расплывается на все оттенки серого. Оказывается возможен секс, а затем привязанность, любовь, изучение и наблюдение за ними. Появляется понимание, что война и вражда была бессмысленной, на примере их детёнышей и в особенности дружбы с таким же потерянным и одиноким Треугольником герой понимает, что монстрами их назвал лишь он, а сами по себе они далеки от его истины, что не всё так примитивно и Батис не прав. Но именно более глубокой книга становится, когда всё же конфликты и непонимания продолжаются, что самой по себе войны нет, но есть то откопанное раннее одиночество, из которого ему больше никогда не выбраться. Финал остаётся открытым: хотелось бы верить, что герой снова будет вместе с Треугольником, найдёт компромисс с лягушами, сможет вывести свою жизнь на острове на путь приятной обыденной рутины. И в это же время показывается суть того, что это и есть обыденность: граничащее с сумасшествием положение, полная потерянность, нескончаемое одиночество, война ради любви, вечные льды Антарктики.

Мне больше незачем выбираться с острова
Мне осталось лишь любить и убивать
Блуждая при свете дня я стал призраком
В ночи я обнимал ружьё выкуривая сигареты
Закат принадлежит лишь мне
И больше ничего

Можно предположить, что герой в одной из строк книги умер, а дальше продолжил существовать уже в аду или в чистилище, так и не найдя покой. Укрытия в маяке, приобретения и потери, оборона и борьба, прогулки по острову, страдания будут вечны; алкоголь и патроны будут вечно привозиться с новым метеорологом, будет царить постоянство непостоянства. Что очень похоже на поистине настоящий мрачный сюжет, на смерть при жизни, потерю себя.

(П.с. картинки, которые идеально подходят в качестве иллюстраций)

Монстры:


Главный герой с оружием (по сути он тоже монстр, поэтому изображён как Apu):


Анерис:


Мой любимый Треугольник:

Вторая прочитанная книга автора. Александр Иличевский - Исландия понравилась мне больше, но и этот роман тоже хорош. Стиль Иличевского, основанный на необыкновенно пристальном внимании к деталям, вполне узнаваем. Сюжет... вот это вопрос, есть ли он тут. Скорее это длиннющая галерея образов, проплывающих рядом с дорогой, по которой реально или в своих мыслях и воспоминаниях двигается герой. Герой - физик, которого занимают не только научные проблемы, хотя и они тоже, но так же для него важна жизнь души, её движения и способности. А могло ли быть иначе с таким отцом? Надо сказать сразу, что почти вся книга - поиск пропавшего отца, и герой ищет в его сакральных излюбленных местах вокруг Иерусалима, перечитывает многочисленные записи, надеясь понять, куда он мог отправиться, пересматривает весь его скарб, в котором чего только нету - вплоть до странички из Второзакония Шапиро, то ли мистификации, то ли реальной реликвии. Его отец - поэт, выпивоха, шестидесятилетний хиппарь, пребивающийся случайными заработками, вечно окруженный молодыми девушками, - само воплощение свободы. Он очень умён, нет, даже скорее мудр и чертовски обаятелен. Иногда кажется, что он познал в жизни всё:

Если спрашивать себя, зачем жить, все силы уйдут на поиск ответа.

а иногда он просто забавный чувак:

С похмелья больно думать, и вместо этого я разговариваю, потому что думать и говорить одновременно невозможно.

И всё же поиск смысла жизни, веры, самого существования Вселенной не прекращантся в книге ни на минутку, даже когда речь идёт о колонии наркош под Иерусалимом или попавшей в секту тёще. На меня самое большое впечатление произвела экспедиция героя на старую станцию "Памир-Чакалтая" и его тамошняя работа и встречи с духами? иномировыми сущностями? богом? Оказалось, что станция такая реально существует, хоть её название показалось мне фантазией автора: действительно памирская станция названа в честь горы в Боливии, где есть примерно такой же высокогорный полигон.

Но герою, конечно, ближе всё-таки другое место Земли.

«Что для тебя Иерусалим? – спросил Саладдина в конце переговоров король Балдуин. – Ничто, – мгновенно ответил тот и, вскочив на прянувшую лошадь, обернулся: – Ничто – и весь мир». Лукавая ухмылка, с какой произнесены были эти слова, до сих пор тлеет над городом.

Могу ли я с чистой совестью посоветовать эту книгу к прочтению? Нет. Бессюжетность, описательность, рваный темп вполне могут оказаться для кого-то недостатками. Но если у вас достаточно желания побродить по неведомым философским, культурологическим, мистическим тропам, если в вашей душе лирика есть место физику - тогда да, ваш автор и ваша книга.

О неудовлетворенности и стремлении к жизни. Автор пытается выразить в своем произведении, что в словах не передается. Конечно, можно сказать, что смысл в необусловленной взаимной любви. Но окружающий нас мир несется по своим делам в виде конкретных индивидов со своими целями, желаниями, пусть и мечтами. И каждый из них имеет свое представление о счастье, о правде и справедливости. Не просто имеет, но часто и навязывает свое понимание другим.

Мир жесток? Не человеческий мир, а природа, сама по себе? Милосердие и материнская забота природы, человек может охарактеризовать как жестокость.

Книга конечно не только про котов. В ней смешивается жизнь, чувства кота и человеческие чувства. Жизнь животного не окрашена красками оценок событий. Для кота, родившегося на улице в коробке, это самые счастливые его дни. А человек смотря на него, ощутит чувство жалости. Он, косвенно почувствовав себя вершителем судеб, осуществляя свое понимание милосердия, может взять котенка себе, заполняя этим какую-то пустоту в своей душе. А может в этом акте осуществляется дар и милосердие природы, дающий человеку кусочек жизни?

В произведении показывается несколько типов хозяев, каждый из которых, по разным причинам, испытывает потребность в пушистом существе. А у кота свое предназначение, свои желания и стремления. Наверное, это можно назвать «зовом предков», так как образ отца Савелия преследует главного героя в течение всего романа.

Одна из примечательных глав посвящена описанию разных типов котов. Автор явно хотел сказать, что каждый (кот, человек) индивидуален. Что хорошо для одного, может быть пыткой для другого. Например, кот в книге, не стремился к домашнему уюту, чтобы стать интерьером квартиры или игрушкой хозяев. Почувствовав, что «пришло время», он сбегал, путешествуя по городу.
В книге гармонично перемешивается жизнь кота, людей, с которыми он встречается и города, как обширной, сменяющейся декорации произведения.

Жизнь, природа устроена по закону цикла. Что рожается – умирает, что приходит – уходит. Человек иногда, пытается заморозить природу, он стремится к постоянству, неизменности и огорчается изменениям, в то время как уход, это начало чего-то нового. Савелий стойко принимал изменения, как часть своей жизни, достойное уважения к ней. А изменений в его жизни будет много и каждое как новый этап, ведущей к чему-то «Ради чего». Настоящая цель дорого стоит. И не важны этапы, важно, что цель достигнута. Савелий пережил свое счастье, он обладал им. И что для него люди, тянущие к нему руки, чтобы пожалеть его. Люди, которые может быть так и не достигли своего мига счастья и пытающие прикоснуться к нему через этого кота.

Красивая, необычная сказка.

Но вот реализация ее, на мой взгляд, получилась слабенькой. Столько фальши, столько преувеличений и крайностей (и в том, и в другом времени), что в совокупности они начинают сначала немного, а потом довольно сильно «подбешивать».

Я училась в школе в 80-е, и пионеркой была, и председателем совета отряда, и даже заместителем председателя совета дружины. Не было уже в то время таких строгих порядков: чтобы тебя решили исключить из пионеров, надо было что-то совсем ужасное сотворить…уж точно за такую мелочь как кулич никто бы не стал этого делать. Да и многое из описаний быта тоже «раздуто» до неимоверных размеров…ну, прям, все ходили а страшных серо-черно-коричневых вещах; ну, прям, печень трески - деликатес…

Про 2018 год я уже даже не говорю…опять сплошное утрирование: дети совсем не общаются лично, только онлайн, они практически разлучились говорить… ну-ну…как мама 8ми летней девочки, у которой не только есть многие современные гаджеты, но и из-за пандемии все они целый год учились исключительно по Zoom…могу вам честно сказать: их невозможно заставить замолчать! Они болтают без умолку (то же самое с детьми моих друзей, которые значительно старше).

А то, как изображён технический прогресс - совсем печально. Вот Кир Булычев написал в своё время про Алису…и даже не смотря на то, что многие изобретения кажутся для нас забавными, однако же…они точно гораздо креативнее, чем «комики» (один миелофон чего стоит!).

Из предисловия авторов к изданию 2017 года:

"Эта книга писалась в таком близком и таком далеком 2007 году. Близком, потому что, кажется, это было совсем недавно. Далеком, потому что те, кто тогда родился, уже заканчивают школу, потому что тогда (страшно подумать!) еще не существовало планшетов и смартфонов. Но мы понимали, что скоро компьютер и телефон сольются в один прибор, и придумали комик, сокращение от «коммуникатор», то есть гаджет, который помогает коммуницировать, связываться друг с другом.

Я не понадеялась на свою память, которая упорно кричала: «Опять вы врете!» и не поленилась поискать в Интернете, когда появился первый смартфон…и вот что я нашла:

Так на свет появился знаменитый Nokia 9000 Communicator, случилось это в августе 1996 года.

В 2007 году на прилавках магазинов находилось большое количество смартфонов с сенсорным экраном.

К слову сказать, первый iPhone появился тоже в 2007 году.

Мне не понятно зачем было что-то «придумывать»? С 1980 до 2007 жизнь изменилась достаточно, чтобы мальчик, попавший в этот год, был потрясён…и для девочки из 2007 честно, без преувеличений описанный 1980 был бы большим шоком. А так…получилось не понятно что.

Претензий к книге у меня ещё много:
- вот зачем было вводить какую-то непонятную «любовь»? Что не так с дружбой?
- дети в 11 лет знают все о сперматозоидах и куда и как они попадают?
- идея «подсунуть» девочке «внука» вместо Женьки, потому что «похож же» - уж совсем «ни в какие ворота» (то есть вся дружба/любовь была основана не на общности интересов, не на взаимопонимании, не на чем-то более глубоком? И друзей мы выбираем исключительно по внешности?)

К сожалению все эти моменты настолько испортили для меня впечатление от книги, что даже прекрасная и правильная, в общем-то идея о том, что дело не во времени и не в стране, в которой мы живем, а в том, кто мы и как поступаем по отношению к окружающим, совсем меня не затронула.

Это мое первое знакомство с Сашей Филипенко, и я покорена. Совершенно очаровательная вещь. Смех — немножко истерический — сквозь слезы. Неподражаемые обороты и повороты. Ситуации и реплики, от которых периодически веяло Джозефом Хеллером: читаешь о вроде бы грустном, но не усмехаться не получается. Потому что абсурд на каждом шагу. И абсурд жизненный, из тех, что во всех углах нашей необъятной.

Живет в маленьком городке Остроге странный Петя Павлов. Житья от него городу нет. Он с раннего детства поражен необычной болезнью — все делать правильно. Переходить дороги — только по переходам! Пытаться понять и простить — всех до единого! Интересы мира — превыше всего остального! Поэтому Петя делает замечания всем подряд и идет протестовать против строительства завода, потому что это опасно для дятлов (степень ступора населения Острога от этой повестки трудно вообразить). И именно Петя провидит, что местным детдомовцам нельзя принимать щедрое предложение поехать в Грецию. Как в воду глядел: пришла беда. Один за другим дети кончают жизнь самоубийством. Почему? С чего вдруг? Это и пытается выяснить командированный из столицы следователь Козлов.

Первая же стычка в книге сражает наповал. Для читателя очевидно и то, что Петя все говорит правильно, и то, что иначе как дураком его не назовешь. Ну кто берется вклиниваться в систему, да еще и детским лепетом: мягкими упреками и скромным плакатиком. Еще очевидно, что Петя очень добрый, и, увы, что никто его за эту доброту не полюбит. Провинциалы живут так, как получается, и лишними моральными принципами себя не обременяют. Для них Петя — элемент очень мешающий, несмотря на все его хорошие дела.

Заезжие следователь и его помощник, люди столичные, создадут яркий и печальный контраст. В больших городах загибаться обыкновенно нет времени — вокруг слишком шумно, много всего; да, ты одинок по сути, тебя окружают безликие миллионы других людей, но в общем потоке ощущают это немногие. Найти бы минуту вздохнуть, не то что задуматься о смысле бытия. В маленьком городке с заводом, тюрьмой и единственным рестораном ситуация в корне другая: не множество ярких пятен и бесчисленных возможностей, а томительная серость и медленное гниение. Казалось бы, можно жить иначе — вот, например, посмотрите на Петю, — но для всех очевидно, что он — отклонение от нормы, а норма, выходит... Такая вот норма.

Отдельно хочется сказать о еще одной достопримечательности Острога — сиамских близнецах с говорящими именами Вера и Любовь. Вот уж образ расколовшейся России, которому хочется аплодировать стоя. Одна сестрица за присоединение Крыма, другая против. И все, жизни нет! Единый организм разделен. Вера хочет в одну сторону, Любовь в другую, каждая тянет в свою, доверие утеряно, и ссорятся, ссорятся...

Расследования и каких-либо шокирующих открытий в этой небольшой истории толком нет, просто летописание «из жизни одного городка», и, скажу я вам, это отлично. Коротко, остро, целеустремленно и по делу. Ну, где-то немножко философски, но приземленно, как и должно быть, когда речь об Остроге. Стоило ли вообще туда возвращаться!..