Рецензии — стр. 25

Первое, что нужно знать, если вы решились взяться за эту книгу - ее нужно только читать, ни в коем случае не слушать. Мне об этом знать было неоткуда, поэтому прослушивание для меня длилось бесконечно долго. Дело даже не в декламаторе, можно привыкнуть к любому. Основная проблема - особенности построения книги и огромнейшее количество действующих персонажей. Поэтому оптимальный вариант - иметь постоянную возможность заглянуть на последние страницы и уточнить кто есть кто и к какому именно периоду он относится.
Книга построена из множества параллельных историй, связанных между собой парой предметов - антикварной скрипкой Виал работы Сториони и медальоном. Собственно вся книга - это история их путешествий во времени с периодическими пересечениями в руках одних и тех же людей. И истории жизней их владельцев, которые редко складывались благополучно. Повествование часто прыгает между разными сюжетными линиями, то и дело ведется то от первого, то от третьего лица. Ближе к финалу такое построение сюжета обосновывается болезненным состоянием якобы основного рассказчика и все становится на свои места. Но на слух это все равно воспринимается достаточно тяжело, поэтому опять же лучше читать, а не слушать.
В книге затрагивается много вопросов и моральных аспектов. Отношения отцов и детей, религия, национальное самоопределением и самосознание, взаимоотношения с людьми, занимающими более высокое и низкое положение. Множество проблем и точек зрения. Разные ответы и разный выбор каждого. И бесконечное сожаление для некоторых, которое для других остается просто незаметным фактом.
Какие-то из сюжетных линий мне понравились, какие-то нет, так что в целом книга оставила после себя нейтральные эмоции - да прочитана, но и только. В ближайшее время вряд ли мне захочется продолжить знакомство с этим автором.

«Эта рукопись — не что иное, как хаотичные каждодневные записи, сделанные слезами с небольшой примесью чернил»
⠀
Жауме Кабре, «Я исповедуюсь»
Jaume Cabré i Fabré, Jo confesso (2011)
Издательство «Азбука-Аттикус» , 2015. — 736 c.
5 из 5
⠀
Книга каталонского писателя Кабре охватывает весь 20 век и затрагивает самые глубокие вопросы человеческого бытия — о сосуществовании добра и зла, о нравственном начале и кризисе веры в верховенство Добра и Правды. Об этой книге сложно рассказывать, настолько она многогранна и не проста. Это настоящий интеллектуальный полифонический шедевр, в которым даётся место разным областям знания и искусства.
⠀
Главными действующими лицами здесь могут быть: (1) Адриа Ардевол, интеллектуал и филолог со знанием пятнадцати языков, отец которого (2) Феликс Ардевол сменил карьеру подающего большие надежды выпускника Папского Григорианского университета на собирателя древностей и антиквариата; (3) первая скрипка только начинающего кремонского мастера Лоренцо Сториони, получившая имя «Виал», которая станет причиной стольких счастливых и трагических мгновений, описанных в романе; (4) сама рукопись, в которой Адриа Ардевол исповедуется своей возлюбленной Саре Волтес-Эпштейн, написанная на черновиках его философской работы «Проблема зла».
⠀
Меня не смутили ни многочисленные перескоки сюжета, когда ты находишься с героем то в Барселоне начала ХХ века, то середины, то конца века, то вообще в Средневековой Испании времён инквизиции, или времён Франко, или в Германии времён Третьего Рейха, или в Освенциме, или в Антверпене, или в XVII-XVIII веках, когда начинается история скрипки Сториони (Предаццо, Кремона, Париж). И такие временные переходы могут происходить в рамках одной страницы. И даже абзаца! Меня не смутило неимоверное количество текстологических и смысловых отсылок к многочисленным философским, филологическим и литературным трудам от древнейших времён до современности. Потому что это очень живая книга, история которой затрагивает самые чувствительные струны души и, в то же время, несёт глубинное осмысление природы зла и природы красоты, сосуществующие в реальности.
⠀
Я обожаю классическую музыку, поэтому мне было ближе в книге это повествование о двух маличиках-скрипачах, пронёсших дружбу через всю жизнь несмотря и вопреки всем обстоятельствам. Пусть один из них не хотел стать великим музыкантом, а стал прекрасным исследователем, второй так и не стал гениальным музыкантом, но мечтал об успехе писателя, их противоречивые отношения и прошедший путь для меня стал неким каркасом романа Кабре. И скрипка... Она здесь как краеугольный камень всей стройной башни, которую каталонский писатель выстроил с таким изяществом великолепного зодчего, что каждый штрих, каждая выемка и каждый поворот достойны внимания и рассмотрения читателя!
⠀
Я с удовольствием погрузился в книгу и не хотел из неё выбираться, несмотря на неоднозначность героев (да, они меня выводили из себя, восхищали, пугали, заставляли плакать и смеяться по ходу чтения). Но я им верил, ведь они такие же живые и трепетные, противоречивые и бесшабашные, как мы с вами.
⠀
Любителям интеллектуального многоуровневого романа-головоломки эта книга точно понравится! Она также понравится любителям Габриэля Гарисиа Маркеса и Умберто Эко. Она понравится людям думающим и глубоким, не желающими довольствоваться простыми ответами на непростые вопросы, задаваемые самим нашим существованием.
⠀
Цитата:
«Ложь, или полуправда, или несколько выдумок, ловко пригнанных одна к другой и потому становящихся правдоподобными, могут просуществовать некоторое время. И даже довольно долго. Но они никогда не продержатся всю жизнь, поскольку существует неписаный закон, по которому для всего, что существует на свете, однажды наступает час правды»

По-моему, читать обязательно!

Психолог, с фамилией, не проговариваемой даже в уме, не то что вслух, который написал про состояние Потока, говорит. Для того, чтобы войти в это состояние, то, чем вы занимаетесь должно быть максимально сложно для вас и при этом посильно. Когда Текст (в широком смысле слова) входит в меня, при этом ничего во мне не затрагивает, я задаюсь вопросом: «Зачем я это читаю (смотрю, слушаю, говорю, ем…)?». Не найдя устраивающего меня ответа, я закрываю книгу (нажимаю Delete, закрываю рот и ухожу или наоборот открываю рот и сую в него три пальца …). Таких книг (….) большинство.

Бывают случаи, когда текст сложно заходит, цепляется за любой внешний раздражитель. Кричит тебе из между строк: «Смотри какая женщина пошла!». Я поворачиваю голову и обрываю только-только завязавшуюся нить смысла. Надо начинать всё сначала. А придя вечером домой, моё тело жаждет дивана. А диван и сложный текст – это не друзья, а любовники, которым хорошо друг с другом спится. При этом диван не особо спешит узнавать все глубины текста. Диван боится всего. И того, что, не дай бог, возникнет привязанность, и того, что, возможно, текст ему надоест.

В этот раз я уложился за пару недель. (Обычно на книгу в восемьсот с лишним страниц у меня уходит куда больше времени.) И уже в сентябре, задолго до финиша готов короновать свою книгу года. К чему такая скоропалительность? Собственно, о книге.

Есть такой способ объяснения – через ассоциативный ряд. Когда я читал, у меня в голове менялся ряд из прочитанного ранее. Получился такой рецепт приготовления книги «Я исповедаюсь». Само название должно нас направлять к Блаженному Августину и Льву Николаевичу, но исповеди этих господ я не читал, так что не будем наводить тень на плетень. Главный герой на протяжении книги вспоминает свою жизнь. Он – книжный червь. (Очень похож на «Стоунера»). Вообще, он пишет письмо-исповедь своей любимой. Ему важно успеть, в голове временами всё путается, туман и неразбериха. Дело в том, что у главного героя прогрессирующий Альцгеймер («Цветы для Эджернона»). Любовь всей его жизни – Сара. Она приходила и уходила от него несколько раз. Причина этого - клубок противоречий между их предками, а страдают из-за этого наши герои. («Ромео и Джульетта»). История человека, родившегося в 1946 году в Испании не может быть оторвана от истории Европы. Вторая мировая война, возлюбленная Сара. Тема холокоста. («Аустерлица» и «Жизнь и судьба»). В своей личной истории главный герой идёт ещё глубже в прошлое. Вопрос об истоках фашизма, или даже об истоках зла – центральное размышление в его исповеди. И тут я вспомнил о замечательной книге Йена Пирса «Сон Сципиона». Пирс ставил фашизм и средневековое варварство по одну сторону, а цивилизацию по другую. Главный герой, удивительным образом рифмует холокост с борьбой христианской церкви против еретиков.

Такой мой рецепт из книг. Но «Я исповедуюсь» намного больше набора ассоциаций. Каждый вычитает что-то своё. Самое важное для себя в этой книги я сформулировал бы так. Вопрос: если есть Красота, то почему желание обладать Красотой рождает Зло, и чья в этом вина: Художника или ничья, потому что Зло только ищет повод? И Красота – это как раз лучший повод проявить Зло (или проявиться Злу). Согласитесь, есть над чем подумать.

Но не пугайтесь. На самом деле, это не философский трактат, а захватывающе интересная книга. Благодаря наступающему Альцгеймеру, автор мастерски выстроил структуру. В письме главного героя путаются века и персонажи, одна сцена перетекает в другую, с ней никак не связанную. Шва не видно. Читать это сначала не просто, но мозг быстро понимает фишку и раскидывает мешанину из сцен в удобный порядок. При этом и драматургически всё на высшем уровне. Провалы в повествовании цепляют читателя на крючок. Что в итоге случилось с отцом героя? А с его женой? И кому, в конце концов, принадлежит легендарная скрипка Сториони (к вопросу о Красоте и обладании ею)?

Даже, когда осталось пятьдесят страниц книги и исповедь уже дописана, а главный герой, побеждённый Альцгеймером, коротает дни в лечебнице, происходят, как минимум, ещё два поворота, которые поднимают всю историю на какой-то заоблачный уровень. Грех обладания разъедает самое святое.

«Я исповедуюсь» прочитана уже как дней десять. Теперь меня захватила вполне себе неплохая книга про заложников… но не книга года.

P.S. По-моему, всё выше изложенное приказывает мне приняться за роман Антонии Байетт «Обладать», дабы окончательно разобраться в вопросе. А я и не против. Только с заложниками надо понять чем всё закончится.

Я уже давно поняла, что книги, отмеченные для чтения по воле случая, лучше читать сразу, а не откладывать в долгий ящик. Но, к сожалению, не всегда получается делать именно так, а скорее наоборот. Вот и с "Женой тигра" вышло также. По какой причине она меня заинтересовала, я уже не помню. Возможно, виной тому аннотация, обещающая загадочные истории на грани мистики. И когда я начала читать, действительно провалилась в повествование с головой, хотя и по другой причине. Меня заинтересовал стиль автора. Он мне показался не похожим на других, каким-то самобытным, привлекающим к себе внимание. Но долго на этом я не продержалась, и мой интерес стал угасать. Причину этому я не нахожу - весь роман достаточно ровный, дающий нам представление о жизни Югославии до, во время и после войны в общем и жизни семьи нашей героини Наталии в частности.
Теа Обрехт ввела в сюжет очень много героев, чьи жизни поведала нам. Многие имели свои мечты, которые не смогли воплотить в жизнь. Среди них мясник, охотник, жена на замену и даже тигр и бессмертный человек. Истории, конечно, довольно увлекательные, но у меня не особо вышло вплести их в общую канву повествования. К чему они были и как связаны с рассказом героини, я не уловила. Особенно если учесть, что все это накладывается на описание разрушенной войной страны.
Как результат - книга прочитана, но какой-то единой мысли, объединяющей все истории воедино, я не обнаружила - то ли невнимательно читала, то ли автор не все показала.

Совсем небольшая история, которая вместила в себя невероятное количество одиночества, насилия, боли и тоски.

Азиатская литература для меня всегда была сродни хорошему и крепкому алкоголю - изысканно, с ярковыраженной горчинкой...и, если превысить определенное количество, то будет сильное и мучительное похмелье. Не знаю как, но эти авторы умеют писать так, что чтение превращается в созерцание...

Ёнхе-обыкновенная замужняя девушка, в жизни которой присутствует муж, родители, братья и сестры, ежедневная рутина и молчаливое согласие на многие вещи. Культура такой жизни чужда русскому человеку, чужда мне...меньше ласки и заботы, больше подчинения и безэмоциональности.
Отношения к родителям - бесприкословное уважение..вы спросите, что в этом плохого? Плохо это тем, что не каждый родитель - это идеал и кладезь мудрости.
Взаимоотношения с мужем - безукоризненное подчинение, что в "женских" обязанностях по дому, что в постели. А что плохого в этом? То, что не всегда хочется делать то или иное, но нет возможности сказать "нет". Ведь можно просто раздвинуть ноги и потерпеть - это же обязанность.

Знаете, эта история совсем не о страшных кровавых снах, да и не о вегетарианстве. Эта история о насилии над человеком, у которого нет ни единого шанса исправить такое отношение к себе, кроме как потихоньку сбежать от самого себя, просто превратиться в дерево.

О чем я сожалела, когда читала данную книгу, так это о том, что я не увидела мысли самое Ёнхе, ведь читателю представлены три главы, в которых повествование будет от ее мужа, мужа сестры и самой сестры. Каждый вывернет наизнанку себя, рассказывая о событиях, где главный герой Ёнхе, но ее нутро, ее эмоции и мысли, увы, останутся за кадром.

Отказ от мяса - не самое страшное, что может случиться с человеком, даже, если это непонятно его окружению. Да, быть может это что-то вроде неудобства для окружения, если они мясоеды, но каждый сам в праве решать, что и когда ему есть. А вот доведение человека до попытки самоубийства - это уже страшно. Отказ от человека, который запутался и явно теряет способность здраво мыслить - жестокий поступок и попытка снять с себя какую-либо ответственность. Настойчивые действия сексуального характера, да еще и в достаточно извращенной манере...с человеком, который перестает воспринимать мир адекватно - это насилие, пусть и с согласия.

Жестокость и применение грубой силы в детстве от родителей, домашнее насилие, как исполнение супружеского долга, от мужа, непонимание от братьев и сестер... А Ёнхе была тонкой натурой, которая в определенный момент просто переломилась пополам..и тут, честно говоря, у меня уже не оставалось надежды, что можно что-то исправить...

Она ведь так хотела быть ближе к солнцу, врасти корнями в землю, стать деревом, чей век долог и спокоен.. Быть может в конце концов она нашла то самое успокоение, которого ей так не хватало.

Книги - это общество. Хорошая книга, как хорошее общество, просвещает и облагораживает чувства и нравы.
Николай Пирогов
Так о книгах писал знаменитый врач, хирург, ученый-анатом 19 века. Его мнение по ряду причин мне симпатично и важно.

То, что пишется сейчас современиками, вызывает досаду и горечь.

Дальше...

Винить можно кого угодно, дух времени, автора, жизнь. Но ведь это никак не должно умалять роли художественной литературы в нашей и без того искусственной жизни.
Книга, герои которой представляют собой букет заболеваний и отклонений, как минимум, по оценке Всемирной организации здравоохранения, не облагораживает наши чувства и нравы, не просвещает, а, как, пандемия, заражает негативом и отрицательными эмоциям, оставляет плохой осадок. В произведении нет ничего такого, что может вызвать радость и даже сочувствие. Роман - как тухлый запах и гниль. Жизнь тут не представляет ценность. За неё не борятся, увы.
Идея бунта женского, оказания сопротивления традиционным устоям корейского общества, феминистические тенденции, на мой взгляд, здесь раскрыты, но очень неудачно выбраны способы и методы. Наравне вне с женской ролью в семье поднимается вопрос и мужской (отец-деспот и "никакой" папаша). Конечно же, семейные взаимоотношения не лишены внимания. Книга читается легко, словно кадры из кинофильма, быстро меняются сцены. Некоторые моменты чересчур натуралистичны, особенно похотливые, от чего вызывают порывы к рвоте.
Но все же я так и не поняла, а для чего написана эта книга? С какой целью? Наверное, о вреде вегетарианства, которое может привести не только к анерексии, но и к шизофрении, а там недалеко и до смерти. Стоит ли тратить на ее чтение драгоценное время - решать каждому из нас.

Сестра, я стою на руках, на моем теле выросли листья, из рук пробились корни… Я вросла в землю. Навсегда. Навсегда… И знаешь, в паху собирались распуститься цветы, и я расставила ноги, широко так расставила, но…

В топку! Не рекомендую никому.

.. любой текст есть зеркало. Эта истина не может быть оспорена хотя бы и потому, что любой текст в действительности отражает того, кто пишет этот текст, а также не менее, а то и более того! – отражает того, кто читает этот текст, то есть – можно сказать, в текст смотрит; человек находит в словах и предложениях, отражённых от Автора, отражение самого себя, читает, перенося смыслы через собственную призму восприятия. Эта истина непреложна и пугает многих – стоит только задуматься, опуститься на эти лингвистические глубины и осознать, что значение текста в мире не воспринимается должным образом серьёзно. Текст кажется многим буквенной может быть даже вещью, однако вещь ли это или всё же более душа, чем всё остальное, что принято сопоставлять с душой? Вот так и читатель сейчас смотрит в мой текст и видит отражение быть может даже самого себя, а может – меня, а может ничего не видит, поскольку каждый читатель, как вы могли догадаться, не меньше зеркало, чем текст этот, чем всё, что нас окружает, чем вся эта реальная Вселенная, которая так же, как и текст, состоит из цепочек смыслов, которые можно разрушить и тогда рухнет и всё остальное – понятие Текста, понятие Вселенной.

Здесь же, в «Преподавателе симметрии» кроется загадка – все рассказы представляют собой такие зеркала, смотря в которые можно обнаруживать другие и, между тем, понимать, что есть там и третьи; есть некоторый лабиринт понятий, а в каждом этом небольшом тексте, помимо симметрии очевидной (Автор – Читатель) возникает ещё другая, текстовая симметрия. Вспомним новеллу про писателя, который встречается с другим писателем: писатель этот рассказывает о некотором крайне необычном случае, произошедшем с ним в молодости – то нельзя назвать за случай, можно назвать фатумом или судьбой. Кто встретился писателю? Можно отметить, что у этого персонажа, появившегося в судьбе писателя, ключевой деталью, изменившей (или вернее – изменяющей!) были фотографии. Именно фотографии, сделанные через несколько зеркал (здесь, конечно, хочется вспомнить про зеркальные фотоаппараты куда более изящно), переломили реальность того писателя, который находится в своем прошлом, тогда как писатель настоящий говорит о нем, как о совершенно другом человеке, тогда как автор воспринимает его совершенно третьим человеком, ну а мы с вами видим совершенно пятого писателя – и эффект зеркал с этой их пугающей симметрией здесь не завершается. Можно продолжить, что и остальных героев мы также видим через призму текста в «Преподавателе», даже более того – они зеркалят друг друга, как то: писатель в молодости и писатель, встреченный нами в настоящее время (настоящее – для новеллы), как множатся в собственных его Прекрасные Елены, которых наш писатель чаялся найти и искал их именно в отражениях, встречал – заметьте, не одну, не две, не три! – а встречал до бесконечности, пока не встретил, не осознал, но не было ли тогда поздно? Заблудившись в этих отражениях, что испытал этот писатель, всю жизнь писавший два романа, где один, по сути, перетекал во второй?

Немногим позже мы встретим персонажа, который упал с Луны – местный дурачок маленькой провинции, что был до того добр и наивен, что скоро стал частью маленького городка, который также принял его, разве что шутил над ним, но – такова была их плата за этот приём. Зеркало встречается очень скоро – персонаж здесь видит это самое зеркало, слегка искривляющее его самого: появляется доктор Р. Давин, как назло утерявший букву «р» в звучной фамилии и нашедший её в инициале имени. Давин – будущий великий учёный, видит в этом дурачке нечто большее и единственный воспринимает его куда более серьёзно, чем другие. Они оба – отражение друг друга, настолько разительно отличающееся, что заподозрить здесь эффект симметрии сложно, однако он очевиден – «Санчо-Панса и Дон Кихот» - так назовёт их автор. Дурачок в своих воспоминаниях о прошлом случайно вспомнит о том, как увидел в некоторый момент духовных практик себя же и будто не себя – и ровно в этот момент это зеркало треснуло и та его реальность, с которой он отчаянно пытается нас познакомить, ломается и он оказывается в реальности душного маленького городка, где один единственный умный человек способен понять его и принять его, как самого себя, как свое отражение – здесь только кроется одна опасность – люди часто ненавидят собственные отражения и зеркало может вновь треснуть и тогда симметрия перестаёт быть симметрией, равно как и «0 это буква или цифра» - заглавный вопрос, кажущийся таким зеркальным и в то же время асимметричным - и вот одна из частей погибает.

И не стоит говорить, что каждый последующий текст является такой шарадой, обманкой подсознания, ловящей Читателя в капкан смыслов, смыслы эти самые ломающей: двое братьев - так непременно Близнецы, Вор есть отражение самого Демиурга, у которого, в свою очередь, миллиард других отражений, ведь в его реальности он есть Творец и Создатель, он главный правитель мира, заведующий энциклопедией Бог. В другом месте автором будет предложено поломать голову над загадкой - что есть поршень, толкающий время? Рыбки, Эвридики и Дики всплывут не раз, энциклопедия и полёты на Луну - тоже. И, безусловно, эта философия лингвистики каждого пассажа всех текстов, разных, но складывающихся в одно общее полотно: нажатие на кнопку - начало ли это или конец? Старость есть отражение молодости? Гений отражение злодейства? Эта асимметрия в каждом абзаце каждого рассказа неизбежно приведёт к мысли, что, тем не менее, равновесие здесь достигается именно сменой угла восприятия общей картины, которую составляет автор, а воспринимает Читатель-Зритель. Более того – реальность для героев новелл отражает нашу собственную, но опять же, зеркала зачастую изрядно лукавят, превращая отражение это, эту полную симметрию в инородную нам реальность; читатель не без труда найдёт в каждом тексте и себя самого и это, пожалуй, будет самая значительная победа. Двойники этого зазеркалья встречаются и лингвистические – герой Антон и my Tishka, не являющийся, однако, «ни его двойником, ни прозвищем» (но впоследствии это обратится в «Тишку и Тошку»), позже - два языка сплетаются в один и становятся зеркалами друг друга, стихи отражают самое себя («Опять вознесся. И опять не ожил»), Моцарт и Сальери возникают и пропадают, равно как и сам Урбино, этот неуловимый житель этой странной симметрии, которая околдовывает с первой большой буквы.

Автор-романтик, писатель, сотворивший "роман-эхо", осознающий себя живым классиком среди классики мёртвой, человек, воссоздавший этот сложный рисунок геометрических смыслов, остаётся неуловимым, как и сам Урбино - казалось бы, вот-вот ухватишь его, как он вновь ускользает в своих загадках и всё, что останется тебе, Читатель, в финале - очевидное признание того, что Текст это зеркало, а этот Текст - ещё и из серии тех Текстов, что читать нужно не раз, не два; рождаются такие тексты теперь нечасто. И что нам советует сам Автор? Да вот, пожалуй, что: смотреть в эту книгу как на самое себя и помнить, что в конце предложения всегда должна быть точка.

Человеку свойственны итерации, рекурсия - удел богов.

Вам скажут, что это книга писателя, который вспоминает книгу писателя, который пишет о писателе. Вам скажут, что читать ее можно с любой главы, но искать внутреннюю гармонию непременно нужно. Вам скажут, что слог произведения на диво хорош, а само повествование легкое и занимательное. Вам скажут... Вот только кого я обманываю? Никто вам ничего не скажет об Андрее Битове. И низкие, почти нулевые, рейтинги на лайвлибе - яркое тому подтверждение.

Его умудрились окрестить едва ли не воплощением современной русской литературы. Памятник человеку поставили, премий каких-то дали. О нем забыли. На мой скромны взгляд - забыли неоправданно и как-то слишком быстро. Но это уже лирика.

Если же говорить только по сути - этот сборник кажется мне восхитительным. Знаете, из тех книг, которые можно прочитать десяток раз, найдя каждый раз что-то новое и правильное, подходящее именно тебе и вот прямо сейчас. Цитат еще время хочется выписать, но с этим нужно осторожно. Битов, как мне показалось, читается хорошо только при определенном настрое и только в контексте самого себя.

- Ты что, с Луны свалился?
и он отвечал: - Да.

Красота каждого героя, во всей его несовершенности - думаю, именно это можно выделить у Битова в первую очередь. Не та красота, которая "ой, как мило", но та, которая "полно и искренне, как наедине с самим собой". Уже за одного Гумми я готова полюбить автора без но и если. Смиренное (слово-то какое, забытое почти слово) создание, по определению не умеющее видеть грязь и пошлость... Есть в этом что-то от легко узнаваемых юродивых - красной нити русской литературы - которых упорно хочется назвать блаженными.

Но люди же не птицы. Люди летают иначе. Они не приспособлены как птицы. Люди не знают, как они приспособлены, и думают, что летают только птицы.

Ну, это я уже увлеклась. Говорю же - Битова очень сложно объяснить, все время хочется цитировать. И если кто-то (не стану искать кто, вероятно, сам автор) назвал это произведение романом-эхо, я бы сказала - роман-впечатление. Не столько сюжет и смысл, сколько неуловимая, на грани восприятия, щекочущая нервы восхитительно правильная Мысль. Мысль эту нельзя толком осознать или сформулировать, но так или иначе все время к ней возвращаешься. Возможно именно это ощущение описывают читатели, которые нашли зеркальность, симметричность, и другие логичности; я, к сожалению, их не нашла.

Краткое введение в курс теории всемирной симметрии - рассказ, которому, по идее, должно быть направляющим в сборнике, только укрепил мое предубеждение, против поиска логики. Ну не о том все это. Вот только что искала умных мыслей для подтверждения своих (не очень умных, но уж какие есть) и наткнулась на описание книги с весьма сходными замечаниями самого автора. Прочитать, чтобы услышать эхо, некое общее впечатление, а не набор историй. Таким образом цепь писатель-читатель-писатель полностью замкнулась и множить сущности нет ни сил, ни желания.

Очень рекомендую книгу всем, кто... Да просто всем. Составить о ней свое мнение - неплохой опыт.