Цитаты из произведения Роль читателя. Исследования по семиотике текста

Дело семиотики – определить, приемлемы ли они социально. Многие фактуальные суждения оказываются неприемлемыми не потому, что они ложны, а потому, что их приятие означало бы реструктуризацию или всей Глобальной Семантической Системы, или, по крайней мере, значительной ее части. Это объясняет, почему в определенных…

Это означает, что за видимым «коротким замыканием» метафоры (при котором сходство между двумя смыслами вспыхивает как будто в первый раз) на самом деле кроется непрерывная сеть («паутина») связей-ассоциаций, существующих в культуре, – и наш гипотетический автомат мог бы «обежать» ее всю с помощью последовательных бинарных…

Цель данного рассуждения – показать, что всякая метафора может быть сведена к лежащей в ее основе цепочке метонимических связей, которые составляют каркас кода и служат опорами всякого семантического поля – частичного или (в теории, в идеале) глобального.

Дело в том, что этот код, оперируя уже известными элементами культуры, тем не менее позволяет нам прикреплять к ним новые семиотические метки; это специфическое для данного кода свойство получило название: «творческая способность (креативность), регулируемая правилами» («rule-governed creativity»).

Читатель осуществляет свою свободу, a) решая, как активизировать тот или иной текстовой уровень, b) выбирая, какой код применить.

Эстетическая диалектика открытости и закрытости текстов зависит от базовой структуры самого процесса интерпретации текста в целом. Эта структура, в свою очередь, оказывается возможной благодаря системе кодов и субкодов, образующих мир энциклопедии. Семантическое пространство – внутренне противоречивое по самой своей…

Роль читателя заключается не только в том, чтобы определять уровень абстракции, на котором следует формулировать макровысказывания фабулы. Фабула формулируется не по завершении чтения текста: фабула – это результат непрерывного ряда абдукций – догадок, возникающих по ходу чтения. Иными словами, фабула прочитывается…

даже самые «закрытые» тексты подвергаются хирургическому «вскрытию»: художественный вымысел (fiction) может превратиться в документ, а невинная фантазия – в серьезное философское утверждение.

Но идеологические пристрастия читателя могут действовать и как «переключатели кода», заставляя читателя читать тот или иной текст в свете «отклоняющихся» кодов (в данном случае – просто отличных от тех, которые были предусмотрены автором-отправителем).