В защиту сверхъестественного в детективах

Автор: Джон Коннолли

Несколько месяцев назад я обедал в Нью-Йорке со старым другом, одной из самых значимых фигур в американском детективном сообществе. Мы обычно имеем разное мнение обо всем на этом свете, кроме еды и вина, но можно не соглашаться, но принимать точку зрения друг друга, и мне нравится думать, что мы оба освоили это искусство.

Под конец вечера мой друг сказал, что в своей карьере я сделал две ошибки. Первой ошибкой было не писать только в жанре детектива, а пробовать другие жанры. Он думал, что это плохо сказалось на коммерческой стороне, хотя, как я уже ему говорил, это помогло моему творчеству. Он полагал, что моей второй ошибкой было смешивание детективного жанра со сверхъестественным. Каковы бы ни были недостатки и преимущества этого в коммерческом и творческом отношении, он считал, что мне просто не стоило этого делать. Для него в детективном романе нет места сверхъестественному, и многие в детективном сообществе разделяют его мнение.

Естественно я придерживался другого мнения. Эта установленная линия разграничения между жанрами в значительной степени продукт начала прошлого века. Если мы хотим указать пальцем на одного виновника, то мы можем выбрать отца Рональда Арбутнотта Нокса, британского писателя, критика и теолога. Нокс был остроумным, вежливым католическим священнослужителем, хотя по мнению некоторых он был слишком умен. (В 1958 году, через год после его смерти, автор «The Point», американского католического издания, известного своей теологической жестокостью и сильным антисемитизмом, описал Нокса как одержимого «неутомимой решимостью быть бесцеремонно умным – как будто он постоянно пытается сыграть роль священника в пьесе Ноэла Кауарда ». «The Point» всегда относились к Ноксу как к еретику, хотя его редактор, отец Леонард Фини, также был проблемной фигурой для церкви, и был отлучен Папой Пием XII в 1953 году.)

Пожалуй, самой известной и популярной демонстрацией ума Нокса являются его «10 заповедей для писателей детективов», свод правил для написания детективной литературы, опубликованный в 1929 году, где правило номер два гласит: «Все сверхъестественные и противоестественные силы исключаются как само собой разумеющееся». Нокс не мог не писать это со скрытой иронией (его Пятая заповедь гласит: «В истории не должно быть ни одного китайца», неприличный жест в сторону создателей школы детективного письма, которую называли «Желтая опасность»). Тем не менее, хотя некоторые из правил Нокса не прижились, или даже умышленно нарушались рассказчиками – особенно запомнился чешско-канадский писатель Йозеф Шкворецкий , выпустивший сборник «Прегрешения против отца Нокса» в 1973 году – его запрет на сверхъестественное, казалось, в жанре укоренился, за очень редкими исключениями. Пожалуй, наиболее заметным из них является роман «Падающий ангел» Уильяма Юртсберга 1978 года.

Криминальный роман – продукт рационализма, который предопределяет ценность разума над опытом или, по сути, духовным откровением. Но, как я пытался объяснить своему собеседнику на обеде, отношения между авторами криминальных романов и рационализмом всегда были более сложными и более творчески интересными, чем позволяет пуризм Нокса или, вернее, его последователей. «Лунный камень» Уилки Коллинза , опубликованный в 1868 году, считается первым современным детективным романом, и он наполнен страхом перед сверхъестественным. Похищение Полковником Гернкастлем ритуального индийского алмаза во время осады Серингапатама, кажется, навлекло несчастье на его племянницу Рэчел Вериндер и всю ее семью. Не важно, проклят ли Лунный камень или нет. Важна вера в то, что проклятье может существовать.

Или вспомним Эдгара Аллана По , возможно, одного из наименее рациональных людей, которые когда-либо ступали на эту землю. В трех своих рассказах с «логическими умозаключениями» про следователя Огюста Дюпена – «Убийство на улице Морг» (1841), «Тайна Мари Роже» (1842), и «Похищенное письмо» (1844) – По заложил основу для серий детективов, объединенных одним персонажем. Но эти истории находят себе место в творчестве По рядом с большим количеством готических произведений, в которых, кажется, он гораздо меньше верит в эффективность рационального и аналитического подхода.

Но самый интересный случай из всех – это Артур Конан Дойль , создатель образцового детектива, пользующегося логикой – Шерлока Холмса. Конан Дойль верил в «Фей из Коттингли», скандальную британскую фото-мистификацию 1917 года, и посещал спиритические сеансы в компании Гарри Гудини в надежде, что Гудини поможет ему вычислить медиумов-шарлатанов. Но не потому, что Дойль был скептиком, а скорее наоборот: он хотел найти настоящих медиумов, чтобы пообщаться со своей умершей женой и ребенком. (Двое мужчин позже поссорились: Конан Дойль назвал Гудини «очень самонадеянным», а Гудини в ответ назвал Дойля человеком, которого «легко одурачить» и «немного в маразме»). Философски – и, действительно, творчески, учитывая собственные предпочтения Конан Дойля в отношении его исторических романов, – мировоззрение Конан Дойля, похоже, полностью расходится с его самым успешным творением, и я не могу не задаться вопросом, а не были ли двумя самыми счастливыми словами для него те, что он написал в своем дневнике после того, как дописал историю детектива над водопадом Рейхенбах в 1893 году: «Убил Холмса».

Однако у Конана Дойля ирландское католическое происхождение, и мы, ирландские католики, всегда одинаково комфортно себя чувствовали, как с антирациональным, так и с рациональным. Как сказал Ф. Скотт Фицджеральд : «Признак первосортных мозгов — это умение держать в голове две взаимоисключающие мысли одновременно, не теряя при этом способности мыслить.» (Как ирландцу, мне нравится думать, что эта причина почему мы всегда будем интеллектуально превосходить англичан, и это убеждение подтверждает Брекзит.)

Но мой собеседник за обедом придерживался иного мнения. Никто не может, утверждал он, рассматривать творчество писателя в контексте его жизни. Что нужно некоторое разделение. Как писатель, я считал, что жизнь писателя и его творчество остаются неразделимыми. Я процитировал слова поэта У. Б. Йейтса (который был вместе с Конан Дойлем членом исследовательской организации «Клуб приведений», занимающейся изучением паранормальных явлений): «Как мы можем узнать танцора по танцу?»

И на этой ноте наш вечер закончился, мы не пришли к согласию, но и не поругались. У меня есть карьера, которую я хочу, и мой сотрапезник сделал все возможное, чтобы поддерживать меня на протяжении многих лет, даже перед лицом моей непреклонной непримиримости. Мы пожелали друг другу теплой спокойной ночи. Он оплатил счет. Он хороший человек.

Неправ, но хороший.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ