Карл Уве Кнаусгор: Следуя правилам

Иллюстрация: Jillian Tamaki «Karl Ove Knausgaard»

Автор шеститомного автобиографического романа «Моя борьба» обходит стороной детективный жанр: «Я читаю детективы, лишь когда переживаю кризис, так что стараюсь избегать их».

Какие книги сейчас занимают место на вашем ночном столике?

На полу у моей кровати лежит гора книг, которые я хочу прочитать, которые должен читать и которые, как мне верится, мне необходимо прочесть. То есть мы говорим об «Ид-», «Эго-» и «Суперэго-книгах». В первой категории вы найдёте: «Ночной администратор» Джона ле Карре ; «A Natural» Росс Рейзин ; «The Balkan Trilogy» Оливии Маннинг ; «Counternarratives» Джона Кина и «Мы» Евгения Замятина . Ко второй категории принадлежат три книги об истории дьявола; книга о магии в Средневековье; «Доктор Фаустус» Томаса Манна ; «Фауст» Гёте и множество книг о России. А в стопке «Суперэго», которая уже в течение нескольких лет остается неизменной, вы можете обнаружить книги Адорно, Хайдеггера и что-то из ранней греческой философии.

Какую последнюю грандиозную книгу вы прочли?

Claire Louise-Bennet «Pond»

Что влияет на ваши решения, какие книги читать? Слухи, отзывы, близкий друг?

Нет, я ведусь на аннотацию. Шучу. У меня есть друзья, большинство из которых являются писателями или редакторами, чьим рекомендациям я слепо верю. Есть также несколько критиков, которым я доверяю, но их не так много.

Какую наиболее интересную вещь вы узнали недавно из книги?

Когда вы видите что-то, информация поступает от глаз и далее – к затылочной доли мозга. Интересная вещь, что больше информации проходит другим путём, что значит, что мы видим лишь то, что, мы думаем, мы видим, однако реальный процесс, связанный с глазами – это процесс обработки того, что уже есть. Я всегда подозревал что-то подобное! Но я подтвердил это в книге под названием Дэвид Иглман «Мозг: Ваша личная история» . Я приметил её в аэропорту на днях и не прекратил её чтение, пока не добрался до дома спустя пять часов. Я также узнал, что зрительный процесс включает всё тело и все другие чувства – и это не какой-то абстрактный процесс, а вполне физический – и что обозреваемые нами вещи сходятся в мозгу с опозданием, так что мы по сути живём в прошлом. Всё, что мы видим в настоящий момент, уже произошло. И наконец, что состояние потока, которое все мы испытывали, когда мы настолько глубоко погружены во что-то, что теряем счёт времени и чувство самосознания, имеет неврологическое объяснение: в состоянии потока активность в лобной доле мозга снижается, практически прекращается – и именно в лобной доле находится способность к абстрактному мышлению и планированию будущего, а также чувство самосознания. Другими словами – всё, что делает нас людьми, и в этом есть определённый смысл: вы теряете себя и погружаетесь в состояние простого существования, как животное – принадлежащее миру, но не себе.

Какую классическую литературу вы недавно прочли впервые?

Я не читал много в последнее время, но пару лет назад я смотрел интервью по телевизору с бывшим секретарём Нобелевского комитета, Горацием Энгдалом, он сказал, что находился в глубоком кризисе, всё потеряло краски, и что одна книга помогла ему выйти из кризиса. Это были «Записки охотника» И.С. Тургенева . Я приобрел эту книгу, прочёл и тогда понял, о чем он говорил. Она очень проста, в ней нет структуры повествования, там вряд ли присутствует какая-то психология, лишь беглые представления о жизни и природе, однако она вызывает ощущение присутствия и в то же время спешки и размеренности, напряжения и умиротворения. Это книга, которая даёт надежду. Я имею в виду, всем нам. Ох, я правда не могу это объяснить: прочтите книгу и убедитесь сами!

Кто ваши любимые норвежские писатели?

Тарьей Весос написал лучший норвежский роман всех времен, именуемый «Птицы» — он совершенно изумителен, проза так проста и утонченна, а сама история так подвижна, что роман можно было бы считать великой классикой прошлого века, если бы он был написан на одном из основных языков. Работы Кнута Гамсуна просто волшебны, каждое его предложение словно живое, он мог писать о чем угодно и сделать это живым для нас. Из современных писателей Терри Эрик Лунд, пожалуй, мой фаворит. Мне также симпатизирует Ингвиль Бурки, её новая книга – это шедевр; и ещё среди прочих — Стайнар Опстад, Кэтрин Кнудсен, Кристин Несс и Юн Фоссе.

Кем из авторов – романистов, драматургов, критиков, журналистов, поэтов, – ныне живущих, вы больше всего восхищаетесь?

Петер Хандке, Видиадхар Сураджпрасад Найпол, Светлана Алексиевич, Энн Карсон, Бен Маркус, Исигуро Кадзуо, Кормак Маккарти, Ларс Норен, Ребекка Солнит, Джон Джеремиа Салливан, Магги Нельсон, Петер Слотердайк, — и это лишь некоторые из многих других.

Какая книга заставила вас смеяться?

Томас Бернхард, «Мои награды». Я читал её в кафе не так давно, и я смеялся во весь голос бесчисленное количество раз – а меня крайне редко можно заставить смеяться. Это невероятно забавная книга. Единственная другая книга, над которой я так же смеялся, — это Луи-Фердинанд Селин «Смерть в кредит» . Не знаю, каким образом я нашёл их возрастающую мизантропию столь забавной, однако, может быть, это из-за того, что они правы, а если они правы, единственное, что вы действительно можете сделать, это смеяться.

Последняя книга, которая заставила вас плакать?

Генри Марш, «Не навреди» .

Какие жанры вы обходите стороной?

Я читаю детективы, лишь когда переживаю кризис, так что стараюсь избегать их.

Как предпочитаете читать? Выберите бумажную версию или электронную? Одна книга или несколько одновременно? Читаете предпочтительно утром или вечером?

Мой внутренний голос – протестант в душе, который говорит, что чтение – признак лени, и что я должен работать, так что я читаю только по вечерам – уставший настолько, что никогда не помню, что читал вчера, – или во время путешествий. Внутренний голос никогда не одобрял чтение электронных книг.

Существует ли какая-то организация в ваших книгах?

Я просто кладу их на полки. У меня плохая память и очень много книг, разложенных в четырех маленьких помещениях, так что я большинство времени хожу вокруг да около в поиске нужного названия. Это может быть раздражающим, однако некоторые плюсы всё же есть; я часто изумляюсь и радуюсь, когда нахожу интересную книгу, о существовании которой в моей коллекции я и не подозревал.

Какая книга на вашей полке может заставить людей удивиться?

Я убеждён, что всё может быть полезно для моей писательской деятельности, так что покупаю большинство книг рандомно, о заголовке я думаю, что однажды могу превратить его в роман. Например, книга о китайской науке 1500-1900-х годов. Я до сих пор её не прочёл. Если я это сделаю, боюсь, моя мечта о написании чудесного китайского романа попросту исчезнет.

Какая из полученных вами книг в подарок – лучшая?

Когда мне было 10 лет, моя мама вернулась домой с «Волшебником Земноморья» Урсулы Кребёр Ле Гуин . И я влюбился в эту книгу, я перечитывал её снова и снова на протяжении многих лет, и, я думаю, она изменила что-то во мне. Она так глубоко тронула меня, и я помню, как думал, что хотел бы так же затрагивать сердца людей. Я перечитал её пару лет назад, и всё ещё считаю, что это отличный роман.

Кто ваш любимый вымышленный герой/героиня? Ваш любимый антагонист или злодей?

Мною так легко управлять, и моя жизнь полна персонажей из романов, за которыми я следовал. Первым был персонаж из романа, который дал мне отец, книга 50-х годов, и протагонистом был такой хороший парень – у него не было отца, а мать была больна, думаю, она умирала, поэтому он заботился о ней. В школе его избивала банда ужасных и грубых мальчишек, и несправедливость его положения оставила глубокий след на мне, настолько глубокий, что я стал христианином (каким был он), и помню, как пытался заставить моих друзей прекратить ругаться и красть яблоки. Десять лет спустя я прочел «Белые нигеры» Ингвара Амбьёрнсена. Главный герой курил много марихуаны, так что и я начал этим заниматься; в моём подростковом уме это олицетворяло свободу. Моё первое отношение к любви и её понимание появилось благодаря литературному персонажу, лейтенанту Глэну, главному герою романа Кнута Гамсуна «Пан». Я прочёл его, когда мне было 16, и я стал своего рода одержим им. Это было не совсем здоровым отождествлением; лейтенант Глэн был очень романтичным, достаточно самовлюблённым и затворническим человеком, который выстрелил себе в ногу, чтобы произвести впечатление на женщину, в которую был влюблён. Я бы уберёг себя от стольких хлопот, не прочти я ту книгу.

Каким читателем вы были в детстве? Каких детских книг и авторов вы больше придерживаетесь?

Я читал абсолютно всё, что попадалось мне на глаза, когда был ребёнком. Мой брат и я с матерью прогуливались до библиотеки раз в неделю, и я обычно возвращался с двумя сумками книг, которые читал в течение недели. Что я полюбил больше всего, так это французские романы, такие как «Три мушкетёра» А. Дюма ; «Граф Монте-Кристо» А. Дюма ; «Вокруг света за 80 дней» Жюля Верна ; «Таинственный остров» Жюля Верна ; «Михаил Строгов» Жюля Верна . Но я также полюбил биографии известных людей – всегда плакал, когда они заканчивались, так как они умирали, – к примеру, Хелен Адамс Келлер, Флоренс Найтингейл, Жанна д’Арк или Томас Эдисон, Уолт Дисней, Генри Форд, Уинстон Черчилль, Луи Армстронг. Книги о Робине Гуде и короле Артуре интриговали меня, так же как книги о Римской империи и путешествиях Марко Поло в Китай. Книги о парусных кораблях меня очень увлекали – однажды я и сам начал писать в возрасте 9-10 лет – и, конечно же, «Остров сокровищ» , а также все остальные книги Роберта Льюиса Стивенсона. Поскольку я ничего не знал, я читал Госпожу Бовари , как бы это было написано Жюлем Верном, а Красное и чёрное – Дюма. Я также погрузился в двухтомную биографию Анри Труайя о Льве Толстом, потому что книги стояли у меня дома на полке, таким же образом я прочёл книги братьев Харди или близнецов Бобси, или Нэнси Дрю. Я многое не мог понять из жизни Толстого, но это не имело значения, главное заключалось в том, чтобы затеряться среди других слов, других мест, других времён. Во мне нет больше этого дикого драйва, за исключением того времени, когда я читаю «Войну и мира» Л.Н. Толстого : тогда я снова становлюсь 12-летним мальчишкой (и с моей плохой памятью, я способен читать её словно в первый раз каждые пять лет или около того).

Если бы вы могли порекомендовать американскому президенту одну книгу, что бы это было? А что насчёт премьер-министра Норвегии?

Я бы порекомендовал кому бы то ни было провести лето за книгой Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» , так же как президенту и премьер-министру. Она раскрывает мир таким образом, каким никакая другая прочитанная мной книга не раскрывала. Однако прошу, не останавливайтесь после двух с половиной томов, вам необходимо пройти весь путь; речь тут идёт об аккумуляции. Это не сделает вас лучшим человеком, или более чутким или умным, но заставит вас видеть и чувствовать, и думать немного иначе, думать о себе, и таким образом обогатит вашу жизнь и её понимание.

Вы организуете литературный званый ужин. Назовите трёх писателей, мёртвых или живых, которых бы вы пригласили.

Джеймс Джойс, должно быть, самый интригующий писатель прошлого века, но я чувствую, что он был бы главным гостем вечера, и только с двумя другими доступными гостями можно сделать асимметричный приём. Поэтому, чтобы сделать его немного более скромным, я бы пригласил Гомера. Просто показавшись, он бы разрешил гомерический вопрос раз и навсегда. Уверен, Гомер с удовольствием бы послушал об Улиссе и о странном, футуристическом, но, возможно, также и знакомом мире, который там описан. Последним гостем стала бы одна из самых интересных современных писателей, Энн Карсон, которая так же погружена в древнегреческую литературу. Я бы с удовольствием послушал их разговор, и через некоторое время, когда немного бы опьянел, может, поговорил бы с Джойсом о воспитании детей, с Гомером – о цвете океана, а с Карсон – о любви, которая, как все мы можем согласиться, связана со слепотой.

Разочарован, переоценил, просто ужас: о какой книге вы думали, что она вам понравится, а оказалось совсем наоборот?

Я не читаю собственные книги, но иногда мне приходится делать это на мероприятиях, и мысли, крутящиеся в моей голове: «Разочарован, переоценил, просто ужас».

Кого бы вы хотели видеть в качестве автора вашей истории жизни?

Это замечательный вопрос! Ласло Краснахоркай, вне всяких сомнений: он один из наиболее оригинальных и сильных романистов, один из немногих, способных превратить привычный всеми мир во что-то особенное, при этом не теряя истины. Это было бы так волнующе, увидеть, что он мог бы сотворить из жизни, такой, как моя – я уверен, моя история будет мрачной, дождливой, бедной и скучной, но в книге было бы всё, кроме этого. Альтернативой могла бы быть Лидия Дэвис: она, возможно, смогла бы заковать мою жизнь в одну из её историй, состоящих из двух предложений.

Что вы планируете читать дальше?

Джон Стейнбек, «Русский дневник» .

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ