Триллеры, в которых главные герои теряют память

Насколько реалистичны могут быть такие психологические триллеры? Размышляет ученый и криминальный писатель.

Один из моих любимых аспектов психологических триллеров — когда автор манипулирует ощущением реальности своих персонажей, и лучший способ сделать это — разрушить их память.

В своем романе «Самозванец» (Imposter) я исследую сложности восстановления памяти после травмы на примере вполне реального расстройства под названием синдром Капгра. Человек, страдающий синдромом Капгра, считает, что его близких заменили на двойников, на неких идентично выглядящих самозванцев.

Как врачу и писателю, мне было необходимо реалистично представлять это состояние, хотя некоторые авторы позволяют себе немного больше свободы в отношении медицинских фактов. Это не обязательно должно испортить удовольствие читателю — при чтении любого триллера требуется здоровая доза недоверия.

Интересно обсудить и разные типы амнезии – реальные или выдуманные, — а также какую цель обслуживает этот выбор в повествовании.

Без этой, ставшей уже классикой книги обсуждение темы было бы неполным. Многие знакомы с фильмом. Джейсон Борн просыпается на рыбацкой лодке в Средиземном море без каких-либо воспоминаний о себе и своем прошлом. Но по мере развития сюжета читатель узнает, что из прошлого Борн сохранил навыки крупной моторики — владение несколькими языками, навыки стрельбы и боевых искусств…

Могло ли такое случиться на самом деле? И да, и нет.

Можно потерять некоторые типы памяти, сохранив при этом другие. Память можно условно разделить на две категории: декларативную и процедурную.

Декларативные (или эксплицитные) воспоминания включают в себя все то, что вы можете «заявить» или рассказать кому-то. Например, назвать столицу Турции или то, что вы ели на десерт в воскресенье. Декларативная память – память на лица, места, события, предметы.

Процедурная (или иксплицитная) память – это память на действия и навыки, которые вы можете продемонстрировать. Например, умение играть на музыкальном инструменте или ездить на велосипеде.

После черепно-мозговой травмы, приведшей к посттравматической амнезии, процедурные воспоминания обычно сохраняются, а вот декларативные утрачиваются. Посттравматическая амнезия может быть ретроградной (потеря воспоминаний, сформированных до травмы) или антероградной (невозможность запоминать события после начала заболевания). Борн может страдать от ретроградной амнезии, однако обычно это влияет только на воспоминания событий, случившихся незадолго до травмы, а не годы назад, и не на всё автобиографическое прошлое человека.

В этом популярном психологическом триллере Кристина не помнит ни себя, ни своего прошлого, а когда она ложится спать, ее память о предыдущем дне полностью стирается. Это как Джейсон Борн плюс персонаж из фильма «50 первых поцелуев» в исполнении актрисы Дрю Бэрримор. Вот только муж Кристин оказался не таким милым и приветливым, как Адам Сэндлер.

Могла ли такая потеря памяти случиться на самом деле? Думаю, нет.

Я не смогла найти никаких данных о расстройствах, вызывающих потерю памяти после того, как человек уснет. У людей может развиться кратковременная потеря памяти, но кратковременная память, также называемая «рабочей памятью», длится всего 15-30 секунд, прежде чем произойдет ее кодировка в качестве долговременной памяти. Примеры могут включать в себя вход в комнату и забвение, зачем вы здесь. Или невозможность продолжать следовать рецепту, потому что вы не можете вспомнить, на каком шаге вы находитесь. (Существует некоторая путаница в определении и использовании термина «рабочая (кратковременная) память» у специалистов разных школ — прим. пер.)

Так что нет, потеря памяти у Кристины нереалистична. Но такой ход создает потрясающе захватывающую завязку для триллера, нагнетая напряжение. И это напряжение только растёт, поскольку Кристина — и читатель — постепенно понимает, что она в опасности.

«Найди меня» Алафер Берк  

Женщину находят после того, как ее выбросило из перевернутой машины. Она не знает, кто она, — опять также, как и Джейсон Борн. Пятнадцать лет спустя ее память все еще не восстановилась… и тогда она бесследно исчезает.

Могло ли это случиться на самом деле? Исчезновение героини – да, конечно. Но долгосрочная амнезия — вероятно, нет. По тем же причинам, что описаны выше.

Этот образец амнезии — потеря воспоминаний о своем автобиографическом прошлом и личной идентичности — обычно не наблюдается после черепно-мозговой травмы и предполагает психогенную причину (подробнее об этом ниже). Но опять же, работает ли это на историю, заставляя читателя листать страницы, отчаянно пытаясь узнать, что будет дальше? Да!

Два года назад у Лив развилось расстройство памяти, при котором все новые воспоминания стираются каждый раз, когда она засыпает, как у Кристин в «Прежде чем я усну». Однажды Лив проснулась и обнаружила у себя в кармане окровавленный нож. Она предполагает, что может быть ответственна за убийство. Опять же, не с медицинской точки зрения, но, безусловно, это отличная завязка для триллера. Наблюдая за тем, как Лив разгадывает эту тайну, читатель чувствует вовлеченность в события.

Но структурная травма головного мозга — не единственный возможный механизм амнезии; это также может быть связано с психологической травмой. Как только добавляются психологические проблемы, все становится намного сложнее и интереснее.

Детектив Гарда Роб Райан расследует убийство ребенка в том же лесу, где он сам пережил жестокое нападение в детстве. Сейчас это воспоминание почти стерлось из его памяти. Он должен полагаться на отдельные фрагменты воспоминаний, чтобы раскрыть текущее дело и дело из своего детства.

Могло ли так произойти на самом деле? Абсолютно да.

Этот тип психогенной амнезии, называемый диссоциативной амнезией, возникает, когда воспоминания о травмирующем событии блокируются или искажаются. Этот литературный прием позволяет детективу проработать свое травмирующее прошлое. В расследовании дела добавляется эмоциональная глубина и трагизм. Всё это поднимает историю о тайном убийстве на иной уровень.

«Мистер Никто» Кэтрин Стедман

На британском пляже найден выброшенный на берег мужчина, без документов и воспоминаний о своем прошлом, неспособный говорить. Его случай вызывает интерес у нейропсихиатра, которая приходит осмотреть его, чтобы решить, сможет ли она помочь такому редкому пациенту.

Могло ли это случиться на самом деле? Я не хочу портить удовольствие от чтения (вам придется прочитать книгу, чтобы узнать, что случилось с Мистером Никто), но да.

Диссоциативная фуга — вполне реальная вещь. Это форма потери памяти, которая может возникнуть после сильного стресса, заставляя человека выбросить из своей памяти и из своей реальности дни, недели или даже месяцы. Во время диссоциативной фуги человек не помнит свою личность, своё имя, своё прошлое. Он внезапно может переехать на новое место. Когда состояние фуги заканчивается, все воспоминания о предыдущей жизни и личности возвращаются к человеку, но, что интересно, он не помнит, что произошло во время состояния фуги.

«Стюардесса» Криса Бохджаляна

Кассандра работает стюардессой и очень любит выпить. Однажды она просыпается в номере отеля в Дубае и обнаруживает в постели рядом с собой парня, с которым у нее было свидание прошлой ночью. Вот только парень этот мертв, а она абсолютно не помнит, что произошло. Кто сделал это? Она? Или кто-то прокрался в номер и убил его? Что же теперь делать? Далее разворачивается блестяще спланированная история, раскрывающая не только тайну убийства, но травмирующее прошлое Кассандры, и что именно в нем привело ее к алкоголизму.

Могло ли это случиться на самом деле? Да.

Потеря памяти, связанная с алкоголем, возникает, когда человек выпивает так много алкоголя, что блокируется способность мозга кодировать долгосрочные воспоминания. Даже если человек находится в сознании в этот период интоксикации, у него будут фрагментарные или отсутствующие воспоминания о событиях и собственных действиях. Этот прием особенно эффективен для того, чтобы заставить персонаж — а впоследствии и читателя — усомниться в достоверности воспоминаний.

В одном из моих любимых психологических триллеров молодой женщине, пострадавшей от жестокого сексуального насилия, дают экспериментальный препарат, чтобы стереть воспоминания об этом событии. Но даже спустя несколько недель, хотя она и не помнит о самом нападении, физические и эмоциональные шрамы не позволяют ей забыть весь ужас.

Могло ли это случиться на самом деле?

Насколько мне известно, никакое лекарство не может выборочно стереть определенные воспоминания. Однако тело и эмоциональные центры мозга могут поддерживать воспоминания о травме, которую человек не помнит сознательно. Так что да, общая концепция имеет хороший медицинский смысл и является основой для эмоционально резонансной и просто душераздирающей истории.

* * *

Надеюсь, в следующий раз, когда вы будете читать триллер или роман о персонаже с потерей памяти, у вас будут инструменты, чтобы диагностировать, является ли расстройство реальностью или вымыслом автора. Но не позволяйте этому знанию выбить вас из истории. Популярность в триллерах этого приёма — амнезии — говорит о нашем врожденном страхе перед потерей личности и невозможностью полагаться на собственную память. Как говорит в моем романе персонаж-психолог: «Память — это история, которую мы рассказываем сами себе».

И эта история делает нас теми, кто мы есть.

Брэдей Годфри (Bradeigh Godfrey)

Брэдей Годфри более десяти лет проработала врачом, специализирующимся на реабилитации после тяжелых неврологических и скелетно-мышечных травм. «Самозванец» — ее первый роман. Когда она не пишет, она с удовольствием проводит время с мужем и детьми, ходит в походы, катается на лыжах и исследует горы недалеко от своего дома в северной части штата Юта.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ