Вышла одна история с моей историей... ( как сказал бы Гоголь).
Хотел написать какую-то грустную историю на книгу Набокова "Смотри на Арлекинов" о любви профессора и его студентки, задумался, и рикошетом мысли меня вынесло на замечательную (пикантно-грустную) рецензию проницательной readernumbertwo на "Умирающее животное"Филипа Рота.
Под этой рецензией произошёл любопытный разговор о сексуальном солипсизме, о сращивании "рождающего и рождённого", по иронии судьбы вырулившего в солипсизм разговора.
Забавно ещё и то, что в одном из комментов я обмолвился о том, что "рецензент" промахнулся в ответе на мой коммент, и коммент ко мне не дошёл ( я в шутку сказал - это случалось довольно часто, - что её хорошо вызывать на дуэль : она часто промахивается), и вот, "промахнулся уже я, самым нелепым образом : если бы в этот миг состоялась наша "дуэль", думается, это была бы одна из самых забавных дуэлей : Александра, как всегда, роскошно бы выстрелила в дерево надо мной, и оно бы ожило птицами. А я бы выстрелил себе в ногу, поднимая пистолет на "соперника".

Дальше...

Другими словами, я перепутал выделение её текста в цитату и свой текст, так что она подумала, что её же предложение из прошлого коммента мне, это моя мысль, а её мысль - это моя мысль : всё зеркально перевернулось.
И вот, Александра ответила на свою же мысль, не узнав её. Забавно ещё в этом зазеркалье ответа и то, что её и меня зовут одинаково - Саша. Саша ответила Саше. В этом смысле, на уровне имён, никакой ошибки не было.
Сейчас Саша, возможно, читает о том, как Саша пишет о Саше, отвечая уже на какую-то свою мысль, говоря с собой вслух, письменно, в том же нежном безумии, в каком и она отвечала себе же,и, возможно, ответит мне опять, на свою же мысль, пропущенную уже через меня, ставшую на миг мной, и потом, ставшую собой но как-то сладко покачнувшуюся от всего этого безумия, ибо она, как это часто бывает у женщин, ответила так, как мы, мужчины, только чувствовали.
Некий бесёнок во мне хотел было подкинуть ей ещё одну строчку из её же коммента, и со стороны смотреть на этот странный, дивный разговор человека с самим собой, отвечающего так, как и он уже сам не ждал от себя, ибо не узнал себя, видя себя как бы со стороны.
Говорят, что мы видим в других людях лишь то, что есть и в нас самих. В этой прописной истине меня всегда что-то смущало. Некий зеркальный фатализм отражения. А если мы желаем видеть в других людях то, чего лишь желаем в них увидеть, что они желают видеть в себе, но им для этого не хватает точки опоры на чужое мнение о них?
Круг замыкается, и человек становится таким, каким он себя увидел в зеркале другого.
К чему это я? Если бы многие из нас в любви видели и вели разговор не с самими собой, не со своими надеждами и страхами, а узнавали себя в другом, нежно сращиваясь с ним и прорастая в другого, то мы бы знали и себя несколько лучше, желая разглядеть в другом то, что есть лучшего и в нас самих.В конце концов, и в искусстве и в жизни, мы читаем лишь самих себя, другое дело, что человеку бывает много себя для себя, и он желает поделиться собою с миром.

Да, вот символичный и прекрасный отрывок из того коммента :

Чтоб в мыслях другого разбираться, нужно за пределы себя выглядывать. Предположу, что это не самая безопасная практика ))

А если другого путаешь с собой, то выходишь за пределы другого, но одновременно и себя в какую-то стратосферу безличного, где стёрты границы между я и ты. Вот это и правда опасно, мне это одна преподавательница говорила при весьма странных обстоятельствах.
Книгу Рота о любви профессора к студентке я ещё не читал ( да мне и нельзя такое читать), но экранизацию с Пенелопой Крус я посмотрю. Знаете, и всё же хорошо иногда чувствовать к преподавателю лёгкую и чистую влюблённость...
Однажды в универе, при сдаче зачёта, я оказался один на один с очаровательной преподавательницей по культурологии. У неё был день рождения, и я подарил её цветы, наклонился её поцеловать в щёку - зачем-то, - и, промахнулся, точнее, то ли она в ответ на это слегка приподнялась, то ли аромат её духов, аромат женщины, словно тёмный рыболовный крючок, зацепил меня, и увлёк дальше, в сладкую, бархатную глубину, ибо я поцеловал её в нежную шею, причём поцеловал несколько дольше, чем это было нужно, словно бы поцелуй кто-то поставил на паузу.
Многое из того, о чём она нас учила, я уже и не помню, но я никогда не забуду её мило покрасневшее, смущённо улыбающееся лицо.
Покраснела не только она, но и я, а также моя зачётка красного цвета. Зачёт был сдан.
После всего что "было" между нами, она не раз загадочно и мило мне улыбалась на улице.
Славные были времена. Ах, если бы преподаватели и преподавательницы чаще улыбались своим студентам!
Во всяком случае, "промахнувшись" с моим поцелуем, я, возможно, словно бы поцеловал свою же мысль о ней.
А ведь всё могло сложиться несколько печальней и грубее.
Надеюсь, Александра не в обиде на меня за эту историю, в которой уже я ответил вслух на какие-то свои мысли.