Больше рецензий
Эксперт
Modus operandi
18 октября 2017 г. 15:49
2K
Я легко могу поставить себя на место любого персонажа любой книги. Казалось бы, если хочешь проанализировать текст, то лучше всего стоять рядом и просто наблюдать. В определенном смысле так и есть.
Однако, нередко бывает полезно приобщиться к психологическому состоянию героев. В этом случае нужно прорабатывать-чувствовать историю, становясь на позицию главного героя, а потом, в некоторых эпизодах, менять место дислокации — погружаться в другого персонажа. Это освежает прочтение, позволяет не терять неоднозначность всего того, что происходит в мире людей.
Понятно, что я не являюсь теми личностями, которые описаны в разнообразных книгах. Например, я не гражданин США, не мужчина, не мать троих детей, не официантка в придорожном кафе, никогда не водила автомобиль и прочее. Тем неё менее, проникнуть можно в любой образ. Для этого нет необходимости быть идентичной герою. Достаточно найти одну общую черту (я называю это «точка входа»), а после проникновения усвоить языковой аппарат определенного героя («Язык — дом Бытия») и переживать его эмоции. Последние следует рассматривать широко, не зацикливаться на частностях. Например, неважно, есть ли опыт потери ребёнка. Его можно смоделировать, если совместить опыт обладания Детищем и опыт потери кого-угодно дорогого.
Мне нет необходимости быть гомосексуальным мужчиной для понимания определённых вещей. Я знаю, что такое — гомосексуальное влечение, чувство невозможности, что такое быть брошенной или что такое — сомневаться. Ну и прочее, из чего моделируется необходимое мне в данный момент. Думаю, уже ясно, о чем я пытаюсь сказать.
Есть книги, сложность которых заключается в том, что после погружения в них почти невозможно отмыться. Чужеродное отравляет тебя. Потом нужно немало времени, чтоб запах героя прекратил мерещиться повсюду.
Вот в случае в героем трилогии Филипа Рота было именно так.
Трилогия подаётся автором как мужская история. А ведь мужская история — отнюдь не та, в которой главный герой является мужчиной.
Филип Рот создаёт тексты, в которых опыт героя невозможно универсализировать (вернее, конечно, можно, но это весьма непросто и автор активно сопротивляется этому). Он не столько выпукло показывает, что герой — мужчина и при этом гетеросексуальный мужчина, сколько возводит стену между этим героем и женщинами, а также гомосексуалами (пожалуй, о вписанность гетеросексуального и гомосексуального влечения в реальность с точки зрения главного героя трилогии мне стоило бы написать отдельно).
Сразу же возникает впечатление, что вся трилогия написана ради самой последней книги — «Умирающего животного». Все остальное необходимо просто для того, чтоб читатель лучше понимал, почему герой в этой финальной истории ведёт себя так, как он себя ведёт.
Может показаться, что трилогия — эдакий плач Ярославны о своём члене. Вернее, конечно, о своей потенции. Так что нет ничего удивительного, что я упоминаю Ярославну. Ибо герой прямо жена своего члена. Член ведёт его. Член — его защитник. Он защищает героя от боли и привязанности. Он дарует ему свободу. Да-да. Сексуальность влечение не рассматривается здесь как нечто, от чего впадают в зависимость. Наоборот — обширность этого влечения, незацикоенность на одном объекте, является основой комфортного существования Дэвида Кипиша.
Вот герой Филипа Рота и ходит от одной вагины к другой. Нет, в книге нет людей. В ней действуют вагины (это то, чем нужно пользоваться и что не порабащает, а служит наслаждению), член (в единственном числе, это и есть напарник героя, у них там прямо броманс органа и человека) и сиськи.
Последние могут представлять опасность, есть из каких-то рядовых сисек как приложения к вагинам, они станут Грудью. Сиськи — нечто для наслаждения и радости члена, а Грудь — штука о любви. Ребёнка к матери. Это про единичное. От такого не уйдёшь.
В одной из историй трилогии герой сам становится Грудью. Он возвращается не в «ворота, откуда я вышел», он становится прямо Матерью. Но самым страшным ее проявлением — Матерью оргазмирующей. Отсюда и непрекращающееся желание героя подвергаться ласкам, его стремление, чтоб подружка пользовалась его огромным соском как членом.
Это как желание, чтоб мать кончила с тобой. Оно запретное. Потому лучше самому стать ею и испытать оргазм. Можно и вечный. Тогда это вообще слияние рождённого и рождающего.
При этом это и будто желание припасть в материнской груди, кормиться и чувствовать безопасность, но одновременно не терять потенции, активности. Чтоб брать не как ребёнок, а как самец.
В «Умирающем животном» стареющий профессор (кстати, с шикарным стояком, не имеющий представления о простатите и прочих ужасах старения организма) шляется по девочкам (студенткам, конечно же), но потом у него возникает нечто наподобие чувства любви к одной из них. Суть этой любви заключается в том, что он ревнует ее к молодым мужчинам (которыми ему никогда не стать) и в том, что он с ума сходит от ее груди и вылизывает ее половые органы во время месячных. Последнее, конечно, тоже в тему оргазмирующей Матери, но уже с примисью Танатоса. Животное то умирает. И Мать тоже умирает как мать. Яйцеклетку эту уже не оплодотворить.
Вишней на торте становится финал «Умирающего животного». У подружки профессора рак груди. Она лишается роскошных сисек. Но герою на всё наплевать — он хочет быть с ней в любом виде. Она не разрешает заниматься с ней сексом (вагина не доступна), больше у неё нет сисек, но Грудь у неё есть. Грудь как символ материнства, к которому герою не приобщиться, но к которому его так тянет.
И вот он, умирающий, стремится к умирающей символической Матери. Кстати, биологическая мать героя мертва.
Мальчик искал маму и боялся ее найти. И боялся не найти. Но на пороге собственной смерти, когда понимаешь, что все уже в прошлом, скрывать свои подлинные желания нет смысла. Вот он и подвывает о них. Как Ярославна, да.
А читателю может быть и жутко, и противно. Вероятно, потому что страшно думать о том, что мы будем вести себя подобным образом в последний период жизни. Или что такая возможность вообще есть.
Пока животное живет, лицо хочется сохранять. Но перед лицом смерти остальные лица значения иметь не будут. Так что изнутри самого героя это освобождение. Как обмочиться, если хочется в туалет. Облегчение. Пусть даже смешанное со стыдом. Удовольствие. Пусть даже запретное.
А читатель, снаружи, видит нелепое и стыдное. И приятней думать, что мужик просто хотел трахаться и про седину в бороду и беса в ребро. Иные мысли об этой трилогии могут напугать.
Комментарии
Похоже на солипсизм сексуальности) Как понимаю, это фихтеанство эротического переполняет данную книгу и желания героев.
Про "Плач Ярославны по члену" - улыбнуло. Да и имя удачно двоится. А вообще, это почти идеальное название для какой-нибудь книги о трансгендерах...
Ох, для Набокова это звучало бы как приговор и медленная казнь) А так, да, ты права : иной раз после "перевоплощения" в героев и "точек входа" ( есть книги, где это звучит двусмысленно, ибо уж слишком перевоплощаешься в героя и чувствуешь им)), чувствуешь себя так, словно в детстве мама взяла тебя с собой на работу, но проблема в том, что мама : психоаналитик, и ты выслушиваешь и впитываешь весь душевный бред , впитываешь его в себя, строя карточный домик, который трагически рушится, как и нечто в твоей душе.
Солипсизм и есть ))
Я фильм смотрела, снятый по этой книге. Теперь понимаю, что он весьма условно по ней. Наверное, там просто пунктирное общее — у профессора роман со студенткой, которая его намного младше, в финале у неё обнаруживаются серьезные проблемы со здоровьем. Вот и все. Акценты вообще иные. В фильме я героиню видела не меньше, чем героя. И при просмотре возникает ощущение, что она его любит.
А в книге герой вокруг себя сооружает забор, ничего не разобрать за ним. Возникает ощущение, что никого вообще нет толком, кроме героя и его фантазий. Потому что там даже не ощущение интерпретаций событий героем, а будто он слегка параллельно живет и создаёт альтернативу реальности.
В связи с этим я сразу вспомнила Гордона, который рассказывал о последних днях бабушки своей, которая его очень любила. И как она ему сказала «Мне до себя». Так что точно умирающее животное. Герою до себя.
Вот и солипсизм почти абсолютный. Он будто не только сексуальность потому охватывает.
Сразу подумалось, что есть толерантность, а есть толерантность головного мозга. И наверняка кто-то бы не оценил. Но мне кажется, что вполне неплохо )) Я представила, о чем там могло бы быть. В этой книге ))
У меня прямо вечер ассоциаций. Так что про психоаналитика как раз в тему.
Помню, что Рената Литвинова в детстве слушала записи монологов людей с душевными болезнями. Они прилагались к какой-то научной книге.
И с чтением тоже так. Как ни крути, но чтение — тоже контакт. С автором и с собой. От некоторых хочется отодвинуться, но ты уже в гостях и пока чай не допит, уходить не очень вежливо. Вот и сидишь с чашкой, надеясь на то, что автор-хозяин не будет слишком настойчиво предлагать ещё. 8)
Про то, что солипсизм не совсем сексуальный, я понял, просто именно в сексе, где ярко пересекаются Танатос и Эрос, он фиксируется лучше, чётче.
Про его "тоталитарное воображение" тоже понятно : в этом смысле идея только и может быть преподнесена как через его сознание, сквозь его "тёмное стекло".
Хм... про Литвинову не знал. Теперь многое прояснилось в её поведении)
Ой, знаешь, это и правда иной раз всё так странно звучит.. Иной раз девушки между собой так едко шутят на тему секса, что если бы мужчина при них произнёс 10% от этого юмора, мыслей, то его заклеймили бы как сексиста. Всё дело в тоне сказанного и в тоне воспринимаемого.
А книга и правда могла быть очень даже хорошей, с долей юмора и трагедии. Плач бывает разный. 50 оттенков плача Ярославны ( так перевели бы этот роман в России)
А иногда автор бывает "маньяком", который оставшись с тобой в одной комнате, и рассказывая что-то из своей жизни, в какой-то момент поднимается, закрывает дверь на замок и театрально проглатывает ключ. Бывали у тебя такие "контакты"?))
p.s. Слушай, Саш, тебя хорошо вызывать на дуэль : ты часто промахиваешься))
Этот коммент опять улетел мимо. Просматривая ленту наткнулся на него... Чувствую, что нужно глянуть твою рецензию на Бунина))
Не стоит меня на дуэль вызвать )) Вдруг я притворяюсь, чтоб противник потерял бдительность? ))
Так это ж часто зона страхов. Вот и шутят в такой компании, в которой можно сделать вид, что неволнительно. А мужчина в волнения у большинства тесно вплетён. Поэтому ему нельзя так шутить ))
Это ж сразу риск переноса — «ты так и обо мне думаешь». А то могут быть просто языковые игры, даже не позиция.
Вот история из личного опыта. Я вообще спокойно отношусь к шуткам, которые считаются шутками на грани фола. От людей любого пола.
Но однажды меня так задело одно высказывание, что я прямо погрузилась в праведный гнев. Потом подумала-подумала и поняла, что все это не так просто. Мне нравился высказавшийся. Нравился и как личность и с определенным романтическим флером. А если б такого не была — могла бы даже посмеяться.
О да )) Потом бы Поклонская рассказала всем, что она об этом думает 8)
Знаешь, Саша, мне кажется, что я сама для себя — самый страшный «маньяк». Красота в глазах смотрящего. Может, автор ключи везде положил: на столах, на подоконнике. Может, даже мне один дал. Но это не исключает того, что я сама их все проглачу ))
Ты описал нечто такое, что может будоражить. А худшее, что может дать автор своим произволением — скука. Скучно мне бывает редко. Но если бывает, то я дальше 40 страницы не читаю. Такое у меня было с «Кодом да Винчи». Как ни странно. Там, вроде, и интрига. Но я не была заинтригована ))
А мужчина в волнения у большинства тесно вплетён. Поэтому ему нельзя так шутить ))
Это ж сразу риск переноса — «ты так и обо мне думаешь». А то могут быть просто языковые игры, даже не позиция.
О да )) Потом бы Поклонская рассказала всем, что она об этом думает 8)
Но это не исключает того, что я сама их все проглачу ))
Легко. )) Перенос помогает людям не выходить за пределы себя. Экономия мышления. Неважно, что там человек действительно имел в виду. Чтоб в мыслях другого разбираться, нужно за пределы себя выглядывать. Предположу, что это не самая безопасная практика ))
Увидел у Вас упоминание о фильме и не мог не посмотреть сразу по прочтении.
Изабель Койшет изуродовала произведение, как бог черепаху, выкинув все, что только возможно. Наверно слишком католичка.))
Наверное, я сейчас говорю какую-то гадость, но мне в этом увиделось женское (в этой ситуации это кажется таки гендерным стремлением) нежелание признать, что Филип Рот написал то, что написал. То есть не книгу о «исцелении» героя некой особой Любовью к Главной Женщине Жизни.
Желание считать особенности того, кто не соответсвует твоим фантазиям и предоставлениям, нездоровым.
Можно я вообще страшное скажу.))
А что если выбор режиссера-женщины и ее трактовка первоисточника был банально предопределен коммерческой стороной дела?
Помните "Горькую Луну" Романа Полански, экранизацию довольно интересного одноименного романа Брюкнера? Бюджет £7 000 000, кассовые сборы в США $1 862 805. Потому как зритель , снаружи, видит нелепое и стыдное. И то что режиссер подправил Брюкнера в сторону воспевания семейных ценностей, не помогло - коммерческий провал.
"Животное" много мягче "Луны" но как минимум три ключевые сцены Рота в духе Брюкнера.
И возможно в 2007 меньше всего хотели повторить "успех" Полански. Потому ориентация совсем не на Ротовских поклонников, а наоборот. Никаких вольностей-гадостей! Да еще добавим о благословенном «исцелении» героя некой особой Любовью к Главной Женщине Жизни.
Бюджет -$13 000 000, сборы в США -$3 581 642. $14 890 277 - сборы в мире. В общем-то терпимо.
Насчет гендерного стремления возможно вы правы, хотя я бы скорее считал это давлением тамошнего общества. Вы можете представить женщину, рискнувшую снять "Нимфоманку"?
А вот вышеупомянутая Рената Литвинова, мне кажется вполне бы могла снять близко к тексту.)))
По-моему, самое "противное" в этом то, что многие персонажи (не хочется писать люди) так себя ведут всю жизнь, а не только в последний период. Одна из причин, почему коммуникация между М и Ж мне кажется невозможной.
Любопытно, что "вскрыть" такие вещи особенно хорошо получается у американских писателей - у Апдайка в истории про Кролика, у Рота...
Если ты про сексуальное, которое мешает, то я буду возражать )) Вот тут у Филипа Рота сексуальное как раз мешало. Но это не из-за сути сексуального вообще, а по той причине, что главный герой его использовал, чтоб закрыться, а не чтоб открыться. Он не хотел быть ни с одной из своих женщин вообще.
В книге есть абзац, в котором герой размышляет о том, что все эти разговоры о литературе и искусстве были бы бессмысленными и их вообще не было бы, если б он не хотел переспать с той, с кем разговаривает.
Разговор может дать контакт. Секс может дать контакт. Потому что это все раскрывает человека и позволяет увидеть другого.
А тут герой и не пытался. У него разговоры для секса, а секс — чтоб сбежать от близости. Это вот как идея, согласно которой сложнее всего найти то, что прямо под носом. Потому он всех как бы приближает. Но контакта никакого особо и нет.
Но я вернусь к тому, против чего я возражаю )) У меня может быть сек валяное влечением и мужчине, и к женщине. При этом у меня ещё и сложносочинённый фетиш, связанный с интеллектуальным. То есть, по сути, все сильно замешано на сексуальном. Но я не думаю, что это затрудняет мою коммуникацию с М или Ж. Наоборот. Считаю, что это позволяет мне хотеть видеть другого человека. Сексуальное просто является дверью, а не финальной целью.
А герой Филипа Рота под конец жизни вообще слегка вышел из берегов. Потому что страх смерти люди часто гасят через фрикционное и рождение детей. А у него совсем патовая ситуация — он смерти боится, а по-настоящему подойти не может. Даже просто для деторождения. Он с героиней занимается сексом, а в голове соревнуется с какими-то молодыми самцами. Да он с ними больше контактирует, чем с ней ))
Но я уверена, что это не только в ситуации М и Ж бывает. Видеть другого бывает очень страшно, потому что лучше видишь себя и приходится ещё и другому себя показать. Уязвимость. Да и так можно привязаться без ответной привязанности. А ж о уже заявка на боль.
Возможно, в однополом есть иллюзия большей похожести, а потому безопасности. Но в отсутствии ли сексуального эта безопасность?
Сейчас вот думаю, что секс можно воспринимать как процесс использования. Но он разный бывает. Как и разговор. Разговором тоже модно изнасиловать, обесценить, отстранить.
Куда-то меня сильно занесло ))) поворот не туда прямо ))
Согласна с тобой, что американцы отлично это вскрывают. И Апдайк как раз на ум приходит сразу, когда Рота читаешь.
Я ещё про Майкла Каннингема вспомнила. Какой-нибудь «Дом на краю света» как раз о том, что не только у М и Ж с коммуникацией напряжёнка ))
Одиночество сущностное наше ))
Ну вот у меня и получается рассматривать секс только как процесс использования: чтобы получить удовольствие субъект должен максимально погрузиться в своё (фантазии, мечты, все, что угодно) и, по сути, просто использовать другого как объект, с которым коммуникация невозможна по определению. Никто же не общается с резиновой женщиной.)
Если же (ну, вдруг) происходит коммуникация, то уже невозможно сосредоточиться на собственном удовольствии и секс не приносит удовлетворения как секс (хотя может быть интересным как общение).
Наверное, такое бывает и при однополых отношениях. Но мне кажется, что человека, похожего на себя самого, сложнее низводить до уровня сексуальной игрушки. "Дом на краю света" буду читать, Каннингем очень хороший и очень "мой". Кстати, вот, может, все дело в какой-то "тонкости настроек" и большем уходе в интеллектуальное - Каннингем и Рот оба хорошо пишут и говорят о "правде жизни", однако с Каннингемом хотелось бы говорить, а с Ротом - нет. )
Мне всегда интересно с тобой о подобном говорить, потому что это альтернативная вселенная для меня ))
Я на своём внутреннем бензине езжу, а не поливаю им другого, чтоб поджигать и согреваться. Так что если уж меня интересует секс как физиологическое, то это из-за того, что меня интересует конкретный человек. Возможно, это ещё и сложность фетишей — запуск через интеллектуальное.
Плюс есть ещё потребность отдать. То есть мне неинтересно к другому приходить, если мне не хочется так ему дать что-то. Сложно сказать, что именно я в глобальном смысле этим хочу выразить. Допуленность в близкое, заботу, способ дать высказаться и показать себя и вот таким способом.
Но я фетишист просто. Если мне не удаётся в интеллектуальный поток с человеком погрузиться, то я не в состоянии испытать стойкое влечение такой силы, чтоб мне захотелось действовать. Если это просто вдруг вопрос физиологии (как поесть, например), то мне другой вообще не нужен.
Мне с Ротом тоже не хочется говорить )) Кажется, что мы если друг друга и поймём, то это к худшему ))