Мемуары жизни — 88 книг — стр. 4

Вацлав Нижинский был уникальной личностью — танцором, артистом, новатором хореографии. В 1909–1913 гг. его блистательные выступления с Русским балетом Сергея Дягилева покорили Западную Европу. Авангардистская хореография «Послеполуденного отдыха фавна» и «Весны священной», в свое время вызывавшая скандалы, ныне считается основой современного танца. Опираясь на свидетельства многих людей, знавших Нижинского и работавших с ним, Ричард Бакл написал наиболее полную биографию легендарного танцора.

Эта книга — во многом плод совместных усилий. Самое большее, что я предполагал сделать, начиная ее, — сопоставить множество воспоминаний и статей, написанных людьми, которые работали с Дягилевым и Нижинским, и изданных после того, как в 1933 г. были опубликованы воспоминания Ромолы Нижинской о жизни мужа. Мне казалось, что необходимость отделить ложь от правды и упорядочить свидетельства оправдывает появление еще одной биографии. Но я никак не предполагал, что сотрудничество с теми, кто жил и работал рядом с Нижинским, окажется столь увлекательным.
Ричард Бакл

Вацлав Нижинский был уникальной личностью — танцором, артистом, новатором хореографии. В 1909–1913 гг. его блистательные выступления с Русским балетом Сергея Дягилева покорили…

Книга голландского историка Шенга Схейена — самая полная на сегодняшний день биография Сергея Дягилева (1872-1929).

Дягилев мечтал стать певцом, композитором, художественным критиком, но взялся сочинять куда более таинственное и глобальное произведение — образ будущего искусства. Умение уловить и вывести на свет новое, небывалое — самая суть его гения. Дягилевские "Русские сезоны" на сто лет вперед определили репутацию искусства России как самого передового, экстраординарного и захватывающего балетного явления.

Провидец и тиран, ловец душ и неисправимый одиночка, визионер и провокатор, он слышал музыку раньше сочинившего ее композитора и видел танец прежде первого па. Книга Схейена уникальна и интересна не только главным героем, но великим множеством жизненных подробностей русского и европейского модернизма, драматургией взаимоотношений главных имен музыки, театра и живописи ХХ века. Ведь за свою недолгую жизнь Дягилев общался и сотрудничал с Чеховым, Римским-Корсаковым, Бакстом, Бенуа, Роденом, Дебюсси, Матиссом, Пикассо, Стравинским, Прокофьевым, Маяковским, Баланчиным, Коко Шанель и др.

Биография Дягилева похожа на экстравагантный авантюрный роман, хотя все в ней — правда.

В книге публикуются редкие фотографии, документы, эскизы костюмов и декораций — бесценные свидетельства искусства, живущего вне всяких границ.

Книга голландского историка Шенга Схейена — самая полная на сегодняшний день биография Сергея Дягилева (1872-1929).

Дягилев мечтал стать певцом, композитором, художественным…

Художник Александр Лабас прожил свою жизнь "наравне" с XX веком, поэтому в ней есть и романтика революции, и обвинения в формализме, и скитания по чужим мастерским, и посмертное признание. Более тридцати лет он был вычеркнут из художественной жизни, поэтому состоявшаяся в 1976 году персональная выставка стала его вторым рождением. Автора, известного искусствоведа, в работе над книгой интересовали не мазки и ракурсы, а справки и документы, строки в чужих мемуарах и дневники самого художника. Из них и собран "рисунок жизни" героя, положенный на "фон эпохи", - художника, которому удалось передать на полотне движение, причем движение на предельной скорости. Ни до, ни после него никто не смог выразить современную жизнь с ее сверхскоростями с такой остротой и выразительностью.

Художник Александр Лабас прожил свою жизнь "наравне" с XX веком, поэтому в ней есть и романтика революции, и обвинения в формализме, и скитания по чужим мастерским, и посмертное…

Последняя прижизненная книга и самое полное собрание воспоминаний Эммы Герштейн (1903-2002).

"Каждый думал, что боится он один. Но боялись все. Люди старались себя убедить, что их арестованный товарищ, родственник, знакомый действительно очень плохой человек; собственно говоря, они всегда это замечали. Подобной реакцией самозащиты объясняется добровольное распространение дурных слухов об очередной жертве. Помню, как ухватились в театральных кругах за версию, объясняющую арест Мейерхольда. Его якобы поймали на аэродроме при посадке на самолет, летевший за границу. "Я верю", - с апломбом прибавляли главным образом женщины, не замечая нелепости, на которую мне сразу указала Анна Ахматова: "Что же, они думают, он собрался бежать из Советского Союза без Райх?" Всем было известно, как страстно привязан Мейерхольд к своей жене актрисе Зинаиде Райх".
"...Многие матери покидают родную страну, чтобы избавить своих детей от преследований. Но отказаться от своего призвания Анна Ахматова не могла. Долг матери столкнулся с долгом Поэта. Вот где было заложено начало настоящей, невыдуманной трагедии. Это предрешило трудную судьбу Льва Николаевича Гумилева".
"Вернулся с финской родственник нашего невропатолога. Когда он появился в нашей квартире, все соседи его обступили, ожидая рассказов о войне. Он сильно распалился и вдруг бросился на пол и заорал: "Разве Сталин вождь? Маннергейм - вот это вождь!" Я не успела понять, что происходит, как увидела полную пустоту в коридоре и услышала зловещую тишину..."

Последняя прижизненная книга и самое полное собрание воспоминаний Эммы Герштейн (1903-2002).

"Каждый думал, что боится он один. Но боялись все. Люди старались себя убедить, что…

Эмма Григорьевна Герштейн (1903–2002) — историк литературы, мемуарист. Эмме Герштейн посчастливилось находиться рядом с теми, чьи имена вписаны в историю русской культуры. Вблизи, а не издали она наблюдала за выдающимися писателями и учеными ХХ века — Осипом Мандельштамом, Анной Ахматовой, Борисом Пастернаком, Львом Гумилевым, Николаем Харджиевым. Вышедшие в 1998 году мемуары Герштейн стали настоящим событием в литературной жизни, славист Омри Ронен назвал их “беспощадными”. О своих героях Герштейн писала метко, страстно, выразительно, не стесняясь ни своей любви к ним, ни неприятия. В книгу “Вблизи поэтов” также вошли литературоведческие статьи и поздние воспоминания Э. Г. Герштейн, публиковавшиеся в журнале “Знамя” в 1999 и 2002 годах.

Эмма Григорьевна Герштейн (1903–2002) — историк литературы, мемуарист. Эмме Герштейн посчастливилось находиться рядом с теми, чьи имена вписаны в историю русской культуры. Вблизи,…

Ирина Пивоварова (1939-1986) - является автором детских стихов и повестей, которые давно уже любимы как в нашей стране, так и за её пределами. Менее известна широкой публике другая часть её творчества - стихи и проза, адресованные взрослым читателям. Эти стихи и проза относятся к тому явлению, которое в советские времена называлось неподцензурной словесностью. Действительно, в таких текстах присутствует свобода более глубокая и всеобъемлющая, нежели та, которую кто-либо мог бы отстаивать. За такую свободу не сражаются, эта свобода не требует битв и революций, она просто есть, она составляет собой воздух души, она являет собой нечто совершенно естественное и вместе с тем нечто совершенно сказочное: это магическая свобода, опьяняющая и отрезвляющая, улетающая за горизонт и незримо присутствующая среди обычных повседневных предметов. Роман "Круглое окно" написан в последние два года жизни автора. В этом невероятном романе воспоминания и фантазии переплетаются друг с другом. Многие описания поражают проницательностью, напоминающей Джейн Остин. Эта книга заставляет смеяться и плакать одновременно.

Ирина Пивоварова (1939-1986) - является автором детских стихов и повестей, которые давно уже любимы как в нашей стране, так и за её пределами. Менее известна широкой публике…

Исследование известного новосибирского филолога, к.ф.н. Михаила Хлебникова посвящено Довлатову, но через фигуру великого писателя оно рассказывает об эпохе, об окружении писателя, об атмосфере, царящей в кругах творческой интеллигенции позднего СССР.

Рассказывает неподражаемо, умно, едко и чрезвычайно увлекательно.

Исследование известного новосибирского филолога, к.ф.н. Михаила Хлебникова посвящено Довлатову, но через фигуру великого писателя оно рассказывает об эпохе, об окружении писателя,…

С одной стороны, это классические мемуары: рассказ о жизни автора, выстроенный в хронологической последовательности. С другой - отрезок истории современного искусства длиной в несколько десятилетий, поскольку Никита Алексеев - художник-концептуалист, участник группы "Коллективные действия" и один из основателей "АПТАРТа" - активный деятель этой истории.
Воспоминания, написанные "по свежему следу", ветвятся сюжетами частными и общими, оборачиваясь то "книгой странствий", то летописью или хроникой художественного движения, то акынской песней...

С одной стороны, это классические мемуары: рассказ о жизни автора, выстроенный в хронологической последовательности. С другой - отрезок истории современного искусства длиной в…

«Дневник одного гения» (фр. «Journal d'un genie») — своеобразные мемуары Сальвадора Дали, написанные художником в период с 1952 по 1963 год и изданные в Париже 1964-м. В это время Дали уже всемирно знаменит, и его новая книга – одновременно и творческий манифест, и попытка объяснить или даже оправдать в глазах публики культивируемый им образ «подлинного гения современности», имевшего несчастье родиться в «эпоху почти что карликов». Полный текст дневника обогащают маргинальные приложения, предусмотренные самим автором для первого издания: 'Наука бздюма', 'Похвала мухе', 'Далианская мистика...', а также сравнительная таблица достоинств художников прошлого и будущего.

«Дневник одного гения» (фр. «Journal d'un genie») — своеобразные мемуары Сальвадора Дали, написанные художником в период с 1952 по 1963 год и изданные в Париже 1964-м. В это время…

Необыкновенный, пронзительно искренний и едва ли не эксгибиционистский рассказ знаменитого испанца о самом себе - эксцентрике, который на протяжении всей своей жизни провоцировал людей. Для широкого круга читателей.

Необыкновенный, пронзительно искренний и едва ли не эксгибиционистский рассказ знаменитого испанца о самом себе - эксцентрике, который на протяжении всей своей жизни провоцировал…

Эта книга - не просто автобиография, не просто дневник и описание жизни, это даже не исповедь Галы Дали. Это попытка жены, музы и главной модели гениального художника Сальвадора Дали создать собственную жизнь по своему выбору.
Ее подлинное имя - Елена Дьяконова, ее реальная жизнь - загадка. Скупые строчки официальных документов не дают полной картины: родилась в Казани, дружила с сестрами Цветаевыми, навсегда покинула Россию в 1916 году. Ее главное произведение - ее жизнь, созданная при помощи величайшего мистификатора ХХ века Сальвадора Дали. Они жили в придуманном ими мире, создавали свою действительность, и где граница вымысла и действительности, понять непросто.
Несомненно, она писала о себе, но показывая себя такой, какой хотела быть, что-то выдумывая, в чем-то оправдываясь, и не догадываясь, что против ее воли книга дает возможность понять ее настоящую - то, что она сама о себе не знала. Художники творят искусство, не зная, что искусство творит их самих.

Эта книга - не просто автобиография, не просто дневник и описание жизни, это даже не исповедь Галы Дали. Это попытка жены, музы и главной модели гениального художника Сальвадора…

«Круг общения» — не ковчег и не усыпальница. Скорее, это место встречи с «фантомными» персонажами, художниками, критиками и литераторами, с которыми автора этих строк связывали профессиональные и дружеские отношения. Текст книги похож на лоскутное одеяло (quilt). Лоскутность по-английски quilty — слово, знакомое нам по роману Набокова «Лолита», где фигурирует лоскутный персонаж c этой фамилией. Со временем quilt превратился в жанр,
и мне удалось напечатать с десяток таких «одеял» в периодических изданиях. Лоскутность — неотъемлемая часть ландшафта культуры, поскольку каждый такой ландшафт представляет собой констелляцию кластерных зон, «кругов общения». Именно в них (и благодаря взаимодействию между ними) происходит воспроизводство культуры.
Виктор Тупицын

«Круг общения» — не ковчег и не усыпальница. Скорее, это место встречи с «фантомными» персонажами, художниками, критиками и литераторами, с которыми автора этих строк связывали…

«Роман называется «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Эта объёмная книга написана как биографическая история, но главным героем романа является не человек, или не столько человек, как призвание, движущее и ведущее человека к непонятой человеку цели». Евгений Гришковец

«Роман называется «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Эта объёмная книга написана как биографическая история, но главным героем романа является не человек, или не столько человек,…

Борис Мессерер (р. 1933) – живописец, график и сценограф, автор мемуарной книги "Промельк Беллы".

Легендарная балетная семья Мессереров и Плисецких, работа с лучшими театральными режиссерами, двадцать персональных выставок и, конечно, дружеское окружение – художника недаром называли королем богемы. Главной же своей жизненной удачей он всегда считал возможность заниматься чистой живописью.

В книге "Жизнь переходит в память" Борис Асафович пишет о великих учителях: А. Фонвизине, А. Тышлере, В. Эльконине; ближайших товарищах и коллегах: Л. Збарском, Ю. Красном, С. Бархине, В. Левентале, Э. Кочергине, С. Алимове и многих других. Говорит о своем видении их искусства и вспоминает теплые встречи. Из этой мозаики постепенно складывается портрет эпохи.

"Я рассказываю о тех прекрасных художниках, кто жил и творил на моих глазах, кто произвел на меня сильное впечатление и повлиял на мое становление. Так воспоминания о друзьях сложились в творческую автобиографию".

Борис Мессерер (р. 1933) – живописец, график и сценограф, автор мемуарной книги "Промельк Беллы".

Легендарная балетная семья Мессереров и Плисецких, работа с лучшими…

Айн Рэнд - автор идеологии современного эго. Ее романы стали бизнес- бестселлерами спустя всего два месяца со старта продаж, и вот уже более 50 лет остаются в топе.

Биография, написанная первым независимым историком, допущенным к архиву Айн Рэнд. Писатель, философ, она завоевала бесконечную преданность почитателей тем, что бизнес - благородное призвание, способное задействовать самые потаенные способности человеческого духа.

Айн Рэнд - автор идеологии современного эго. Ее романы стали бизнес- бестселлерами спустя всего два месяца со старта продаж, и вот уже более 50 лет остаются в топе.

Биография,…

В 2014 году Сергею Курёхину исполнилось бы 60 лет. К юбилею Маэстро авангардной музыки! «Безумная механика русского рока» – это книга о судьбе и творческом горении Мастера, написанная так ярко и увлекательно, полная таких интересных деталей и диалогов, что, будучи документально-биографическим повествованием, читается как художественное произведение. Он был виртуозом-исполнителем, дирижером, композитором, постановщиком, аранжировщиком, актером, журналистом, идеологом «Поп-Механики», авангардным шоуменом, сатириком-импровизатором… Он пытался создать вселенную из хаоса. На его шоу стекались тысячи людей – не только в нашей стране, но и в Европе и США. Его называли гением-хулиганом. Как и у каждого гения, жизнь Курёхина была очень непростой…

В 2014 году Сергею Курёхину исполнилось бы 60 лет. К юбилею Маэстро авангардной музыки! «Безумная механика русского рока» – это книга о судьбе и творческом горении Мастера,…

В большинстве своём мифы повествуют о том, как рождаются миры: как из непредсказуемого хаоса возникает стройный космос. Книга Александра Кушнира тоже посвящена основному космогоническому процессу — в ней подробно и скрупулёзно, с привлечением неожиданных свидетельств и не публиковавшихся прежде документов повествуется о том, как из ленинградского сумбура и бардака во дворах-колодцах и охтинских катакомбах появился уютный архипелаг смыслов под названием «Аквариум». Возникла группа, которая уже давно является таким же фигурантом мифологии города на Неве, как Медный всадник или легенда о зайце, давшем своё видовое имя острову, где расположилась Петропавловская крепость.

В большинстве своём мифы повествуют о том, как рождаются миры: как из непредсказуемого хаоса возникает стройный космос. Книга Александра Кушнира тоже посвящена основному…

В книге два раздела . Первый раздел - " Энциклопедия". В нем рассказывается об всех самиздатовских творениях с 1967 по 1994 год. На каждой странице кроме текста имеются иллюстрации из журналов, фотографии групп и героев описываемых событий. Второй раздел "Антология". В нем приведены без купюр самые заметные статьи самиздатовских творений.

В книге два раздела . Первый раздел - " Энциклопедия". В нем рассказывается об всех самиздатовских творениях с 1967 по 1994 год. На каждой странице кроме текста имеются…

Лидия Чуковская (1907–1996) — прозаик, поэт, публицист, литературный критик, мемуарист. Автор книг “Записки об Анне Ахматовой”, “В лаборатории редактора”, “"Былое и думы" Герцена”, “Памяти детства”, “По эту сторону смерти” и других.

В это издание вошли три заветные книги Лидии Чуковской.
Две — художественные и одна — документальная. Самый факт написания первой из них — на границе 1939 и 1940 годов — кажется настоящим чудом.
Эти повести словно бы "вырастают" одна из другой и "прорастают" друг в друга: перед нами — своего рода шкатулка с тройным дном, высокий и трагический триптих, симфония классической прозы. Перечитывая "Софью Петровну", "Спуск под воду" и неоконченный "Прочерк", — я не могу не думать о том, какого единственного писателя-собеседника может обрести иной неравнодушный читатель.
Павел Крючков, литературный критик, сотрудник Дома-музея Корнея Чуковского в Переделкине - отдела Государственного музея истории российской литературы имени В.И.Даля

Лидия Чуковская (1907–1996) — прозаик, поэт, публицист, литературный критик, мемуарист. Автор книг “Записки об Анне Ахматовой”, “В лаборатории редактора”, “"Былое и думы"…

Биографии недавно покинувших нас классиков пишутся, как правило, их апологетами, щедрыми на елей и крайне сдержанными там, где требуется расчистка завалов из мифов и клише. Однако Юрию Витальевичу Мамлееву в этом смысле повезло: сам он, как и его сподвижники, не довольствовался поверхностным уровнем реальности и всегда стремился за него заглянуть — и так же действовал Эдуард Лукоянов, автор первого критического жизнеописания Мамлеева.
Главный герой «Отца шатунов» предстает перед нами не как памятник самому себе, но как живой человек со всеми своими недостатками, навязчивыми идеями и творческими прорывами, а его странная свита — как общность жутковатых существ, которые, нравится нам это или нет, во многом определили черты и характер современной русской культуры.

Биографии недавно покинувших нас классиков пишутся, как правило, их апологетами, щедрыми на елей и крайне сдержанными там, где требуется расчистка завалов из мифов и клише. Однако…