5

Чёрный я́щик — термин, используемый для обозначения системы, внутреннее устройство и механизм работы которой очень сложны, неизвестны или неважны в рамках данной задачи.

Бортовой самописец (неправильно именуемый в СМИ как чёрный ящик) — в авиации бортовой самописец, регистрирующий параметры полёта летательного аппарата и речевые переговоры экипажа. Информация из бортовых самописцев обычно используется для выяснения причин лётных происшествий

.
Амос Оз в своем эпистолярном романе ссылается на второе, хотя и не слишком верное значение выражения «Черный ящик», но, как по мне, так первое - больше подходит роману. Несколько переплетенных судеб, на которые ничтожно малое влияние оказывают попытки окружающих вмешаться в чертовски сложные отношения, сложившиеся между ними.

К тому же, если попытаться использовать этот роман в качестве бортового самописца – все равно ничего не выйдет. Можно читать и перечитывать эти письма, постепенно узнавая события произошедшие семь лет назад, примеряя поступки на героев, составляя о них собственное впечатление, но можно ли выяснить причины произошедшего?

Интересно, почему автор выбрал такую форму изложения – роман в письмах, ведь намного проще просто рассказать историю?.. Но когда начинаешь читать – видишь сразу несколько причин, побудивших автора это сделать.

Во-первых, это сразу создает определенный настрой. Кажется, будто ты не просто читаешь книгу, а к тебе в руки совершенно случайно попала чья-то коробка с письмами. С письмами, написанными на пожелтевшей бумаге разными почерками, а некоторые – набраны на машинке. И ты перебираешь их, периодически натыкаясь на телеграммы и какие-то отрывочные заметки, читаешь, ощущая себя причастным к тайнам чьей-то жизни… Кое-где чернила почти выцвели, а вот на эту телеграмму кто-то поставил кружку с чаем, а когда печатали это письмо – в машинке западала клавиша «р»… Они настоящие, эти письма. Видела в одной из рецензий фразу, что живые люди так не пишут. Не правда, пишут. Я бы писала.

Во-вторых, благодаря выбранной форме повествования, автор создает потрясающе объемные образы персонажей. У каждого автора писем своя манера письма, свой стиль, даже своя орфография и пунктуация. К тому же, о каждом персонаже мы судим не только по его поступкам и тексту писем, мы видим его отражение в чужих письмах. Это создает совершенно потрясающую глубину, мы видим, как манера письма персонажей меняется или не меняется, в зависимости от того, кому они пишут. И то и другое многое может сказать. Мы узнаем про каждого со слов других – это зачастую характеризует не только того, о ком написано, но и того, кто пишет.

Скажем, Илана пишет чудесные письма, достаточно образные и идеализирующие всех вокруг. Если бы я читала книгу, состоящую из ее писем – я вообще не поняла бы, как в мире может происходить что-то плохое, ведь каждый человек в ее жизни лучше других и делает все, что может, чтобы окружающие были счастливы. Мишель в своих письмах выглядит настолько типичным евреем, что даже писать на эту тему не хочется – прямо какой-то антисемизм получается. На мой взгляд, в нем собрались все те качества, которые обычно евреям приписывают и над которыми смеются, к примеру, его отношение к деньгам, или постоянная манера прибедняться. Боаз – здоровенный, еще не совсем выросший детина, который поддался юношескому максимализму и нигилизму, ушел из дома и создал что-то вроде хипповской коммуны. В его письмах четко прослеживается недостаток образования, но зато он имеет свое четкое мнение по любому вопросу, как и многая молодежь его возраста. Возможно, он в чем-то прав. Хотя, конечно, я, наблюдая за его поведением, думала о том, что ему позволяют слишком многое и пороть его надо по мере сил. Ну и, конечно, потрясающе забавная переписка между Александром и Закхеймом очень разбавляет в целом возвышенный стиль романа. Честно скажу, над их телеграммами я смеялась в голос.

Наверняка, автор выбрал форму эпистолярного романа еще по ряду причин, которые проницательные и ученые литературные критики смогли бы озвучить. Ну а я на этом заканчиваю препарировать эту книгу и копаться в ее внутренностях, потому что этот анализ не главное. А главное то, что книга прекрасная, глубокая, очень атмосферная, очень поэтичная. Обычно такой образностью обладают стихи, но Амос умудряется добиться этого в прозе. Чудесная книга и чудесный, хотя и не очень известный, что очень грустно, автор.