Ищете Средиземье? Отправляйтесь в Центральную Англию

Автор: Джон Гарт (John Garth)

Для Толкина Англия была страной-откровением. Хотя его родители были англичане, родился он, на самом деле, в африканском вельде, в январе 1892-го, так что на свою будущую родину он прибыл чужаком. В апреле 1895 Джона на долгое время отвезли пожить к родственникам, чтобы он мог отдохнуть от знойного городка Блумфонтейна, расположенного в Оранжевой провинции, которая теперь является частью Южной Африки. Толкин так больше никогда и не увидел своего отца.

Артур Толкин умер в одиночестве от ревматической лихорадки год спустя в Блумфонтейне. Горький урок, что ничто не вечно, был повторён еще не раз через последующие переезды, утраты и еще более значительные перемены.

Между тем перемена места была грандиозная – юный Рональд Толкин покинул страну, где летнее солнце светило так сильно, что шторы не открывали и на Рождество. Теперь же он влюбился в виды Западного Мидленда с его вязами и речушками, и в атмосферу, царившую среди сельского населения.

Но позже писатель пришёл к выводу, что то переживание было и глубже, и обширнее. Оно навсегда привило Толкину очень живое детское восприятие мира. В каком-то смысле, все придуманные им пейзажи родились из этого детского впечатления. «Сельская местность Англии казалась мне чудесной, – говорил Толкин. – Если вы действительно хотите знать, на чём основано Средиземье, то оно основано на моём чувстве восторга и благоговения перед землёй в её естественном состоянии, особенно природной землёй».

Простираясь далеко за пределы Англии, оно означало, что северо-западная атмосфера Европы в целом казалась ему одновременно домашней и чем-то вроде открытия.

Поразительно, как часто в произведениях Джона Р.Р. Толкина путешественники неожиданно находят прибежище в укромных местах, одновременно необычных и гостеприимных – Беорн-Холле, Лоториене, Гондолине, Риверделе, жилище Тома Бомбадила. Некоторые путешественники пересекают море и достигают далекой зеленой страны, основанной на знакомстве Толкина с Англией.

Вот, кажется, источник тонкого вкуса писателя к внезапному, неожиданному эмоциональному подъему, который он находил в сказках, проблеску «радости за пределами этого мира, острой как горе».

Lee Webb Nature Photography / Alamy Stock Photo

Неожиданное смещение между старым и новым мирами также наделило Толкина некой сверхспособностью фантазировать. С ним навсегда останется яркий мысленный образ дома, в реальности никогда не существовавшего – так затейливо слились в одно его старый дом в Блумфонтейне и дом его бабушки с дедушкой в Вустершире, на Эшфилд-Роуд в Кингс-Хит. Толкин сравнивал этот образ с двойной экспозицией в фотографии.

Формировался и другой процесс его творческой жизни: умение прекрасно визуализировать придуманные места и склонность проецировать мир, в котором Толкин жил, на тот, что существовал лишь в его воображении.

Шир является отражением Сарехола, деревни, лежащей примерно в полутора милях на восток от Кингс-Хит. Писатель рассказал одной газете, что «источником вдохновения при создании Шира послужили несколько дорогих его сердцу квадратных миль сельской местности в Сарехоле». Своему издателю он сказал, что это «в известной степени уорикширская деревня приблизительно времён Бриллиантового юбилея» (шестидесятого года пребывания королевы Виктории на троне, 1897).

С лета 1896 года Мэйбл Толкин арендовала новый коттедж на две семьи по адресу Грейсуэлл-Роуд 5, с видом со склона на речку Коул и мельницу с высоким дымоходом и бурлящим водяным колесом. Хотя Сарехол находился всего в пяти милях от центра бурно развивающегося промышленного Бирмингема, сам он являлся частью сельской местности, которая все еще оставалась нетронутой переменами современного века.

На дорогах царили лошади. Ясными ночами на небе царили звёзды. Это был мир, который имел больше общего с «землями и холмами из самых первобытных и самых диких историй», – вспоминал Толкин. «Я любил его с силою любви, которая была подобна ностальгии наоборот – щемящей любви к новообретенному дому».

Это же чувство испытывает и Бильбо, снова увидев Хоббитон после своего великого приключения. «Очертания земли и деревьев были так же известны ему, как его руки и пальцы ног». Хотя Толкин так никогда и не смог вернуться в Сарехол своей юности, спустя более чем 60 лет он заявил: «Я мог бы нарисовать вам карту каждого его сантиметра».

Ни один взрослый так не изучает небольшие территории, как ребенок – или даже как хоббит, сближаясь с землей и тонко чувствуя природу. Рональд и его брат Хилари, на два года младше его, часто проводили время у водяной мельницы, где лебеди скользили в окруженной ивами заводи. Они играли возле мельницы на лугу с его огромными дубами-стражами, исследовали большую песчаную яму прямо по дороге или исчезали в «чудесной лесистой долине» с цветами и ежевикой. Братья называли её Куманичной долиной, по местному названию ягоды. Позже это место опознали как болото Мозли.

Однажды Толкин сказал, что «взял идею хоббитов у деревенских людей и детей». Он общался с местными мальчиками, «очарованный их диалектом и их насмешливым лукавством». Среди прочего, диалектное слово «pawky» означает «дерзкая любознательность». Именно такое отношение писатель, со своими длинными волосами, «костюмом маленького лорда Фаунтлероя» и манерами образованного человека вызывал без усилий. Он был Бэггинсом среди Гэмджи.

Ещё братья ходили в гости к дяде в Акокс Грин, за две мили от дома, а также совершали прогулки ещё дальше в поля. «В те дни дети далеко забирались», – рассказывал Толкин. Они также рассказывали друг другу всяческие басни. Без сомнения, именно Рональд убедил Хилари, что на ветряной мельнице по соседству живет злобная ведьма, а в деревенском магазине сладостей – добрая. Он уже уверенно занимался своим делом – превращал привычный пейзаж в Волшебную страну (произведение Толкина «Tales from the Perilous Realm» на русский язык переводилось как «Сказки Волшебной страны» – здесь и далее прим. пер.).

Antiqua Print Gallery / Alamy Stock Photo

Но влияние Сарехола на книги Толкина было прямо противоположным. В огромном и древнем мире опасностей и заклинаний он вызывал в воображении место, где вы могли бы выпить чай, узнать, который час, по часам на каминной полке и прогуляться до почтового отделения или порезвиться в зелени трав.

«Хоббит» был начат в 1928 или, более вероятно, 1929 году, когда сыновьям Толкина исполнилось двенадцать, девять и пять лет – столько было Толкину в год «Бриллиантового юбилея» королевы Виктории. Писатель предлагал им присоединиться к нему в его собственном детском мире, не слишком далёком от их, чтобы отправиться в путь в далекие земли, полные приключений.

Идиллия Сарехола закончилась быстро. В восемь лет Рональд получил место в школе короля Эдуарда в Бирмингеме. Дорога от деревни составляла восемь километров туда и обратно, половина – пешком. Ненамного легче было добраться и до церкви в центре города, которую они посещали с тех пор, как Мэйбл приняла католичество. Так с 1900 года они сменили несколько домов, находившихся всё ближе к городу с его толпами народа, шумом и дымом.

Краткое возвращение в сельскую местность произошло четыре года спустя после того, как Мейбл серьезно заболела диабетом. Их друг, католический священник из Бирмингемской оратории организовал ей на время выздоровления проживание у деревенского почтальона с женой в Вудсайд Коттедж, Реднал, недалеко от санатория Оратории к югу от Бирмингема. Рональд и Хилари, которых отослали на то время, пока их мать была в больнице, теперь снова присоединились к ней.

В славную погоду они провели лучший отпуск в своей жизни, запускали воздушных змеев с отцом Фрэнсисом Морганом, собирали чернику, рисовали и лазали по деревьям. Границы частных владений Оратории отступали к лесистым Лики-Хиллз, где мальчики могли свободно бродить. Они выглядели «до нелепости хорошо по сравнению с хилыми белыми призраками, которых я встретила в поезде 4 недели назад», – написала их мама.

В ноябре 1904 года Мэйбл Толкин умерла. Однажды Толкин сказал, что его сочинение о хоббитах «началось отчасти как Зензухт (глубокая тоска, нем.) по тому счастливому детству, которое закончилось, когда я осиротел».

Сам Сарехол продержался недолго. Поглощенный оживленным пригородным районом Холл Грин, он потерял даже свое название. Болото Мозли сейчас находится на «тропе Толкина», пролегающей через то, что было переименовано в cельский парк Шир – тонкую полосу зелени вдоль реки Коул. Фестиваль «Выходные в Средиземье» проходит ежегодно, его центром является Сарехол Милл – скромная дань памяти толкиновскому «потерянному раю» круглый год зеленеющих горизонтов.

Толкин не копировал Хоббитон с Сарехола. В Хоббитоне нет лесной чащи. В Сарехоле нет высоких холмов. Писатель инстинктивно окунул кисть в краски, смешал их и наложил слоями, черпая из личного опыта, чтения и воображения – штрих отсюда, нотка оттуда, завиток из ниоткуда. Он также рассказал, что Шир был основан на его воспоминаниях о посещении Вустерширского приусадебного участка, который Хилари купил после Первой мировой или Великой войны – под этим названием её знало их поколение.

Толкин чувствовал родственную связь с Ившемским долом, родовым домом семьи их матери, Саффилдов. По мере взросления, и в годы обучения в бакалавриате в Оксфорде (1911-15), он наслаждался поездками туда на поезде. Позже он взял своих детей в гости к дяде и двоюродным братьям, живущим на ферме в Блэкминстере недалеко от Ившема, где они запускали воздушных змеев или помогали собирать сливы. Река Эйвон лениво течёт сквозь тяжелую почву, идеальную для фруктов, поэтому всю долину заполонили огороды и фруктовые сады, как у Хилари.

Во время летнего визита в 1923 году Толкин выздоровел от тяжелой пневмонии и снова обратился к мифологии, которую он начал создавать во время войны. В последующие годы он также начал писать для своих детей, вплетая в рассказы знакомые ориентиры и топонимы. В одном из них, «Роверандоме» , волшебник, просящий подсказать ему дорогу домой в Персию, по ошибке попадает в Першор неподалёку от Ившема и становится собирателем фруктов.

Другая сказка, «Мистер Блисс» , представляет собой автомобильную экскурсию, от которой волосы дыбом, по полям и холмам, загородным гостиницам, мимо церковных шпилей, окружённых стенами домашних огородов и живописной деревни. Восхитительные иллюстрации Толкина придают сходство с Котсуолдскими холмами, что между Оксфордширом и Ившемским долом. Панорама с вершины холма охватывает местность за уютно расположившейся деревней и широкую долину до далеких холмов. Такими видами можно насладиться на западном краю Котсуолдов, рядом с Бродвейской башней, если глядеть мимо деревни Хилари в сторону Бредон-Хилла и возвышенностей Мальверна и Уэльса.

Уэйн Хаммонд и Кристина Скалл предполагают, что «Мистер Блисс» мог быть создан во время визита к Хилари. (Согласно одному свидетельству, сказка была вдохновлена поездкой 1932 года, когда Толкин умудрился повредить стену сухой кладки на своём новом «Моррисе Коули» (марка автомобиля). В другом свидетельстве говорится, что это случилось за четыре года до того, как они купили машину, и тогда манера вождения мистера Блисса оказывается довольно пророческой.)

Оксфорд уже оставил свой след в творчестве Толкина и в первой из его мифологических «Книге Утраченных Сказаний» , когда он был бакалавром. После того, как он вернулся из Лидса в Оксфорд в 1925 году, семейные пешие и автомобильные прогулки стали топливом для его воображения. Так появился Том Бомбадил. Это имя сначала принадлежало шарнирной деревянной кукле, одной из детских игрушек Толкина, но затем получило вторую жизнь. В «Приключениях Тома Бомбадила» , стихотворении, написанном в 1931 году или ранее, он с шумом перемещается с холма в долину, из долины на пойменный луг в обществе водяных крыс и шмелей, смеясь как на солнце, так и в дождь.

Бомбадил ещё не был частью Средиземья. В 1937 году, отчаявшись написать что-нибудь ещё кроме «Хоббита», Толкин предложил его своему издателю как самостоятельную фигуру, воплощающую «дух (исчезающей) сельской местности Оксфорда и Беркшира». Но если Бомбадил – гений места или дух-хранитель места, как говорит Том Шиппи, то он также беззаботно ссорится с соседями. Он повелевает ими всеми – барсуками, могильной нечистью, Cтарым Вязом и дочерью Реки.

Бомбадил восхищается природой, как ребенок, невосприимчивый к её опасности, или как Адам из долины Темзы. «Когда Толкин ввёл его во "Властелина колец", он связал силу Бомбадила с песней и сделал его "Старейшим" – как первобытного финского героя Вяйнямёйнена (персонажа карело-финского эпоса «Калевала»), но, как предполагаю я, возможно, с некоторыми чертами оксфордширского пахаря», – добавляет оксфордский профессор медиевистики Мария Артамонова.

Шёпот звёзд, Отмур

И хотя его сельская местность, может быть, исчезнет, у Бомбадила нет ни следа меланхолии или мрачного предчувствия, которые Толкин выражал где-либо ещё, например, в Лотлориене.

Том впервые появился в песне о лодочной прогулке с реальными и замысловатыми английскими топонимами, а также в части одного рассказа с местом действия в Британии времен не существовавшего реально короля Бонгедига. Этот рассказ задает тон для другой сказки, вдохновленной графствами по соседству с Оксфордом – «Фермер Джайлс из Хэма» . В ней сельская местность вокруг Оксфорда принадлежит к «Малому Королевству», в тот период, который Толкин назвал «безвременьем, в котором могут попадаться и мушкеты и что угодно», хотя дело происходит в промежуток между временами, когда жили римляне и правлением короля Артура.

В сказке упоминаются реальные места – Тейм, Оукли, Отмур – краеугольные камни Роллрайта. Тем не менее, вымышленная топография так же разнообразна, как и эпоха, так что, несмотря на то, что названные места все еще существуют, «нет особого смысла посещать их в поисках джайлзовских достопримечательностей», как говорит Брин Дансир.

Суть «Фермера Джайлс из Хэма» действительно в топонимах, а не местах – это весёлая игра с ошибочными народными этимологиями, которые часто приписывают непонятным названиям. Толкин сказал, что эта сказка получилась из «местной семейной игры, в которую играли в наших краях». Вся сказка – это неверное подробное объяснение происхождения названия бакингемширской деревни Вормингхолл, расположенной в нескольких милях от Оксфорда.

Толкин делает её вотчиной Вормингов, потомков фермера, приручившего дракона, или иначе говоря, червя. Это забавная бессмыслица (изначально название деревни означало поле, принадлежащее кому-то по имени Вирма). В написанном гораздо позже рассказе «Кузнец из Большого Вуттона» фигурируют нерасшифрованные, но не менее убедительные топонимы.

В Англии существует неразбериха с Вуттонами, в одном только Оксфордшире их три. Этот рассказ 1960-х безусловно не имеет отношения ни к одному из них. Название Вуттон, означающее просто «поселение в лесу», подчеркивает, что эта вымышленная деревня совершенно обычна, хоть и является скрытым входом в лес фей. В моменте, когда слава кузнеца распространяется от Дальнего Истона (созвучно английскому слову «eastern» – «восточный») до Вествуда (созвучно английскому «westward» – «в западном направлении»), Толкин использует игру слов.

Отрывок из книги Джона Гарта «Миры Дж. Р.Р. Толкина: места, вдохновившие на Средиземье». 2020 Компания Quarto Publishing plc. Авторское право на текст 2020 принадлежит Джону Гарту. Опубликована издательством Prinston University Press. Переиздана с разрешения правообладателя.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ