«Чёрный леопард, рыжий волк» Марлона Джеймса открывает захватывающий фэнтезийный мир, вдохновлённый африканской мифологией

Автор: Джефф Вандермеер
Переводчик: Анастасия Бойченко

Некоторые читатели, вероятно, будут удивлены тем, что Марлон Джеймс, автор феноменального романа «Краткая история семи убийств» , получившего признание критиков и завоевавшего «Букеровскую премию» в 2015 году, начнёт писать фэнтезийные романы. «Чёрный леопард, рыжий волк» во многом написан под влиянием Дж.Р.Р. Толкина, а также африканских мифов и легенд, однако в столь восхваленном романе, являющимся первой частью трилогии «Тёмная звезда», чувствуется естественное развитие стиля Джеймса и его интереса к изучению притеснений, властных структур и места личности в зачастую жестоком и бессердечном мире. Роман «Чёрный леопард, рыжий волк» можно охарактеризовать, как вульгарный (окей, грязный), лирический, проникновенный, жестокий (местами даже чересчур), бунтарский, весёлый (ужасно уморительный), неоднозначный, мистический и находящийся под постоянным строгим контролем автора.

Место действия романа происходит в мифической, никогда ранее не существовавшей Африке, которую Джеймс, как он ранее сообщал в интервью с Интертейнмент Уикли (Entertainment Weekly) в 2017 г., воздвигает после падения Римской империи. Он также цитирует обширное исследование африканских эпосов, таких как «Сон-Хара» (Son-Jara), басню об основании Малийской империи, и других. Королевства в романе, как городские, так и сельские, описаны самым сложным образом, что я когда-либо встречал в фэнтезийных или исторических романах, учитывая, что произведение легко читается на протяжении всех 600 с лишним страниц.

Несомненно, Джеймс вносит свой уникальный вклад в процесс децентрализации опыта белых европейских авторов в жанре фэнтези, хотя, стоит заметить, что этот процесс идёт уже довольно давно и был представлен настолько огромным количеством авторов, что даже лень сравнивать этот роман, например, с работами последнего десятилетия Ннеди Окорафор (Nnedi Okorafor) или Дэвида Энтони Дарема (David Anthony Durham), Норы Джемисин (Nora Jemisin), Министера Фауста (Minister Faust), Ниси Шаль (Nisi Shawl), или же Кай Ашанте Уилсона (Kai Ashante Wilson) (возможно, не только лень). «Чёрный леопард, рыжий волк» — это не афрофутуризм, и даже, по факту, не «Африканская игра престолов», как многие, в том числе и Джеймс, назвали роман.

На самом деле, это… новый роман Марлона Джеймса.

«Этот мир гораздо кровожаднее нашего»

Повествование в романе «Чёрный леопард, рыжий волк» ведётся от лица «Следопыта», поясняющего, что когда-то у него «было имя, но (я) давно его позабыл. Я безлик. Я незрим». У него «один глаз свой, другой – чужой». Тот, который «чужой», был высосан гиеной прямо из глазницы после предательства любимого человека, и позднее снова вставлен безумным белым ученым.

Бурные, непостоянные отношения связывают Следопыта с его лучшим другом — Чёрным Леопардом, оборотнем, который воплощает в себе качества человека и большого опасного хищника. Его отец «боролся с крокодилом, змеёй и гиеной, чтобы умереть от простой людской зависти». Вокруг этих неудачников и строится вся история, написанная Джеймсом, и в литературе редко можно встретить настолько сложных, безумных, аморальных и вызывающих сострадание персонажей, как Леопард – в первую очередь наставник Следопыта, а впоследствии бремя и проклятие (и наоборот).

На протяжении всего романа Джеймс делает невозможное возможным, не прибегая к туманному изложению, которое иногда, вздыхая, называют построением «картины мира». Окружающая обстановка, созданная автором, кажется умудрённой и продуманной, вплоть до презрительных взглядов городских жителей Конгора (Kongor) в сторону наготы речного народа: «Носить одну лишь кожу – мыслить, как ребёнок, безумец или человек, не имеющий своей роли в обществе». Этот мир гораздо кровожаднее нашего. «Они забрали женщину, чтобы утопить, мужчину – чтобы отрезать его достоинство» — и это нередкий пример обычного проявления жестокости в данном произведении. Однако первоклассное подшучивание Следопыта и Чёрного леопарда друг над другом помогает избегать нависающей мрачности и монотонности, а также способствует созданию живой и динамичной обстановки.

На фото изображён Марлон Джеймс, автор произведения «Чёрный леопард, рыжий волк»
Фотограф: Марк Селигер (Mark Seliger)

Я уже упоминал, что в романе много секса с участием гомосексуалистов? Так вот, там и вправду хватает постельных сцен такого рода.

В открывающей главе «Пёс, Кот, Волк и Лиса» читатель узнаёт, как Следопыт повстречал Чёрного леопарда и оставил семью. Но это ещё не всё. Будучи лишь одним из многочисленных слоёв истории, Следопыт повествует о своих приключениях инквизитору, чья природа постепенно проясняется. И Следопыт не просто рассказывает о прошлом, своей молодости. В душе он заново переживает события, которыми ему ещё предстоит поделиться, и поэтому роман загадочно начинается словами: «Ребёнок мёртв. Больше нечего знать». Путешествие на первых нескольких страницах проходит через физический и эмоциональный ландшафт: читатель является свидетелем мучительных последствий кульминации, о которой он узнает лишь в конце произведения. Это виртуозно исполненное начало, полное призраков, как первые главы «Семи убийств», учит нас, как читать роман в целом, где часто сходятся прошлое, настоящее и будущее. Возможно, бессмысленно пытаться определить стиль повествования, на который могли повлиять представители западноафриканской культуры, но с той же лёгкостью быть изначально набоковским; чувствуются, что это влияние всецело связанно и отражено в собственном стиле Джеймса.

Через несколько лет после расставания с Чёрным леопардом, Следопыт снова встречает своего давнего товарища с «усами и растрёпанными волосами, из-за которых он был больше похож на льва, чем на пантеру». У Чёрного леопарда есть предложение: взяться за прибыльное дело — найти пропавшего ребёнка, которого разыскивает работорговец Амаду Касавура (Amadu Kasawura). Все, кроме людей, окружавших мальчика, были убиты. Кроме того, люди умирают везде, где он был замечен. Не считая того, что работорговец скрывает причину, по которой хочет найти ребёнка, а другие идут по следу исходя из своих таинственных побуждений.

К ним присоединяется разношерстная команда неудачников с интересными физическими особенностями. К этим искусно описанным компаньонам относятся Соголон (Sogolon), женщина, которая умеет превращаться в слизь, каскадом спускающуюся по стене, и великана по имени Садого (Sadogo) — который, вероятно, убьет вас, если вы назовете его великаном, — чей неожиданный длинный монолог о жизни после столь долгого молчания является одним из основных моментов романа, как и его другой монолог, рассказывающий обо всех «ста, семидесяти и одном» его убийствах. Позже к группе присоединяется загадочный Азиатский буйвол, тот, кто имеет определённое мнение о чувстве стиля Следопыта и который, в одной из самых забавных сцен, пинками выгоняет на улицу удивлённого мужчину, собиравшегося навредить главному герою. Сказать о том, что у каждого из них есть своя тайна, включая Азиатского буйвола, и всем этим персонажам есть о чём нам поведать, было бы серьезным преуменьшением.

Вскоре приключение заводит Следопыта, Чёрного леопарда и их команду в Тёмные земли (Darklands), через которые лежит короткий путь в город Конгор, где, как надеются герои, прольётся свет на исчезновение ребёнка. Однако Тёмные земли вызывают мерцающие галлюцинации и замедляют течение времени, и когда они достигают Конгора через несколько дней, то с ужасом обнаруживают, что прошёл целый месяц. Следопыт должен отыскать истину среди череды противоречивых историй о пропавшем мальчике и побороть страх, в то время как «Безумный король Юга» становится спонсором поисковой операции. Этот король, в руках Джеймса, превращается в могущественного, хорошо прописанного персонажа, который крадёт все мысли читателя не только в моменты своего появления, но даже когда он в тексте не упоминается совсем.

«Джеймс делает невозможное возможным»

По мере того, как всё это разворачивается, углубляя и без того богатый рассказ, я обнаружил, что среди всех других сюрпризов самое неожиданное в романе — это то, как общепризнанное влияние Толкина так сильно подрывается голосом, повествованием и стилем Джеймса. Роман — не столько героическое фэнтези с захватывающими приключениями, жертвами и традиционной сюжетной линией о противостоянии добра со злом, но, тем не менее, становится значимой частью канона для такого антигероического фэнтези, как «Мечи против колдовства» . Это немного похоже, как если бы вы хотели получить Агату Кристи, и вдруг обнаруживаете, что читаете Росса Макдоналда (хорошо это или плохо, зависит от вкуса).

Сравнение между определенными жанрами мистики и фэнтези вовсе не является эксцентричным. Цикл историй «Мечи против колдовства» не имеет ничего общего с традиционным героическим фэнтези (пока не будем говорить о поджанре «гримдарк» (grimdark); дословный пер. с англ. «мрачный», «тёмный») и, как правило, в виде строгого детектива, включает в себя потрёпанного жизнью искателя приключений, который берёт на себя какую-то задачу с небольшим энтузиазмом и огромным цинизмом в отношении результата и который вероятно изменится, благодаря приобретённому опыту, который становится мрачным до такой степени, что герой не уверен кто нанял его украсть огромный рубин богов или спасти похищенного принца.

Писатель, которого напоминает мне Джеймс романом «Чёрный леопард, рыжий волк», если он вообще кого-то может напоминать, — это Фриц Лейбер (Fritz Leiber), чьё классическое произведение «Фафхрд и Серый Мышелов» (Fafhrd and the Gray Mouser) серии «Мечи против колдовства» охватывает четыре десятилетия жизни писателя, и чувствуется свежим и динамичным даже на сегодняшний день. У истории были замечательные персонажи, сложные и суровые реалии, грязные принципы и, вероятно, самое важное – хорошее чувство юмора — в отличие от несколько угрюмого «Конана» Роберта И. Говарда. (Лейбер фактически ввёл термин «Мечи против колдовства» в 1961 году, чтобы описать «точки культурного уровня и сверхъестественного элемента».) Мне это также напомнило о работе несправедливо забытого Чарльза Сондерса (Charles Saunders), чьи истории Имаро (собранные в 1981 году) являются одними из первых рассказов о мечах и колдовстве не белого автора, которые были вдохновлены африканскими легендами и сеттингом. (Сэмюэль Р. Дилэни (Samuel R. Delany) также работал в этой области, но его истории Неверона (Nevèrÿon) имеют мало общего с подходом Джеймса в романе «Чёрный леопард, рыжий волк».)

«Джеймс написал роман и создал целый мир, реализованный одинаково свежо и красиво»

Разумеется, «Чёрный леопард, рыжий волк» не обделён недостатками, однако незначительные огрехи вполне допустимы. Как и Толкин, иногда Джеймс не хочет вырезать некоторые сцены и возвращаться к ним позже, таким образом, читатель в самом начале получает несколько бессмысленных абзацев ходьбы, беготни, опять ходьбы, потом снова беготни – всё это очень утомительно и никак не обогащает повествование. Любопытно, что Тёмные земли описаны весьма поверхностно. Сцена, которая должна была стать классической, на деле оказывается совсем неубедительной, ввиду того что Джеймс слишком скудно описывает неестественную атмосферу леса; фантасмагорический парад слонов вроде бы присутствует, а затем чересчур быстро исчезает, не позволяя читателю смаковать чудовищный ужас. Животные в этом шествии описаны с той же степенью детализации, как если бы они появились в новеллизации «Джуманджи», втаптывая в грязь всё происходящее. Эта упущенная возможность была спасена тем, как ловко Джеймс отмечает последствия утерянных дней и пустоты в мыслях героев на момент их выздоровления.

Однако это, в лучшем случае, придирки. «Чёрный леопард, рыжий волк», по большей своей части, несомненно великолепен – и последняя треть романа достигает своего рода интенсивности перелистывания страниц, не жертвуя при этом психологической сложностью.

Почему так важен этот ребёнок? Сможет ли команда Следопыта пережить это приключение? Какую роль играет Безумный король в этой схватке? Как и всё, связанное с «Чёрным леопардом, рыжим волком», ответы здесь сложные и порой душераздирающие. Как искушённый читатель героического фэнтези, а также серии «Мечи против колдовства», который все подростковые годы сочинял пастиши по романам Толкина и Урсулы К. Ле Гуин (Ursula K. Le Guin), Патриции Маккиллип (Patricia McKillip) и Лейбера (Leiber) – откровенно заявляю, что Джеймс написал роман и создал целый мир, реализованный одинаково свежо и красиво.

Не уверен, является ли данное произведение чем-то новым или инновационным, однако я точно знаю, что оно мне понравилось.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ