Рецензии — стр. 7

Я ставлю книге 5 звезд − она этого заслуживает. При этом она невероятно далека от привычной литературы. (Прекрасно! Кто теперь будет говорить, что абстрактная книга вообще должна быть такой-то или этакой?) «Это не книга, это мир», − сказали они. Справедливо.
Это мир. И я буду говорить о «Доме» именно как о мире. Далее следуют размышления, а не хвалебная рецензия. «Дом» меня очень впечатлил, но поговорить я хочу о том, что меня в нем смущало.

«Дом, в котором…» − витиеватая фантасмагорическая фантазия на тему того, что можно получить, оторвавшись от действительности и самовластно отгородившись от нее. Это своего рода ЛСД-трип, смещающий точку сборки (ради одного этого уже стоило читать). Ярко? Да. Глубоко? Да. Сильно? Очень. Вопрос: куда вы дальше пойдете, дети? Умные, печальные, бунтующие, любящие, искренние, резкие, прыгуны и летуны, такие настоящие все − поскольку сгущенные в своем пространстве до предела, до резчайших контуров и глубочайших глубин, не то что многие из нас − потерянные, ослабевшие, размазанные по безграничной и непонятной жизни, горизонтов которой мы ведь не придумывали себе… В Доме лучше, правда? Там есть гений места, отрицать который невозможно. Есть правила. Есть друзья. Есть Лес и Изнанка − не самые приятные места, но и в свой лес, и на свою изнанку заглянуть не всегда ведь приятно, но без них − куда же?

А вот чего в Доме нет − так это экзистенциального одиночества, мучительного чувства оторванности, отделенности от жизни, бича современной цивилизации. В Доме, даже если все тебя бросят (что очень вряд ли), с тобой останется Дом. Ты отделен от Наружности, а не от жизни, ну так и слава всем святым, слово-то какое − Наружность − еще не хватало там оказаться. Разобрались? Ну тогда еще по Лунной дороге − и в путь, по дороге звезд.

Может быть, я немного резче, чем хотелось бы, сейчас скажу, но Дом, во всем его волшебстве и тайнах, проявляется так ярко отчасти, кажется, именно из-за игры его обитателей в «против кого дружим». Против Наружности. Определились, да. А кто против Наружности не совсем дружит (Курильщик, Черный) − тем никогда не увидеть и не понять нашего волшебства. И это абсолютно справедливо − так оно обычно и бывает.

Потому что наши цветы цветут только в таинственном саду, среди мандрагор и единорогов, а вы подразумеваете, что есть еще поля, леса, океаны (фермы, сорняки). На каком языке вы вообще говорите? Так или иначе, за вами не стоит волшебной силы, что окутывает и защищает нас. И мы еще посмотрим, как ваши поля и океаны вам помогут, когда действительность будет брать вас на зубок. Вы думаете, это больно, но это можно выдержать? Да? Нет. Бывает больно, но дело не в этом: вас просто медленно отравят и задушат ее ценности − посмотрите на Крестную или родителей Македонского. Вот против чего мы дружим на самом деле − против этих ценностей, против каколюдства. А увидеть за этими ложными ценностями, за бытовухой другую, настоящую действительность мы не можем. Мы здесь с детства − и нас никто этому не учил. Поэтому мы отворачиваемся от входа в пещеру и смотрим ковер, погружаясь в бесконечные пространства своей головы (общедомовского бессознательного). И пугает нас только одно − Выпуск − потому что он к чертям разрушит наше хрупкое равновесие и вышвырнет нас из пещеры. Дядя Платон такого не показывал.

Знаете, о чем я молюсь? Я молюсь, чтобы в моей жизни было побольше Выпусков. Потому что я их тоже боюсь. А кто их не боится? Но без них ты никуда не уйдешь. Будешь топтаться на месте, как Герда в саду сонных цветов по дороге к Каю.

Может, поэтому я из тех немногочисленных читателей, кому действительно понравился финал: он связывает Дом с действительностью. Поднимаю кулак за общину Рыжего. Да, надо пахать. За себя, и своих друзей, и своих детей. Ходить смотреть картины Курильщика. Получать километровые счета, зависая с Конем на телефоне. Печалиться насчет Лэри, которого Спица, видно, загнала уже под каблук. Бытовуха? Первый шаг на свободу. А картины Курильщика? Да, примерно так выглядит опыт адаптации восприимчивого, но не подсевшего на ЛСД до конца человека к реальной действительности. Верю.

Ты несчастен, Курильщик? Иди дальше. Иди дальше − и ты найдешь свою дорогу, будь смел − и найдешь настоящую жизнь. И все остальные, все − идите дальше, нащупывайте, высматривайте − идите. Вы ведь умеете смотреть глубоко − так смотрите. Этот мир был создан для вас. Он никогда не был против вас. Вам показалось.

* * *

P.S. Однажды мне приснилось, что я − Сфинкс. И это правда, наверное. Не внешностью, конечно, не характером даже − убеждениями. Тот Сфинкс, который спорил со Слепым, говоря, что мы ответственны за все, нам жить дальше. Тот Сфинкс, который одиноко жил в общежитии, почти ни с кем не общаясь, только иногда встречая свою длинноволосую Русалку, пропадавшую потом на несколько лет. Тот Сфинкс, который пришел на развалины Дома и долго смотрел на снег, не желая возвращаться назад.

Но не тот Сфинкс, который сдался и вернулся на новый круг. Не тот. Нет. …Хорошо, может быть, тот. На один круг. На другой. Если мне будет очень больно. Если мне будет очень одиноко и страшно. Но однажды я все-таки соберусь, осмелюсь − я выйду оттуда, правда. Я брошу ЛСД. Выйду из сансары.

Эпиграф, кажется, идеально отображает происходящее в книге и собственное моё по этому поводу недоумение. Метаморфозы в предыдущих романах цикла относились к переменам и взрослению людей под влиянием неких могущественных сущностей. Выходили пары Саша - Фарид, Арсен - Максим, а вот здесь - Андрей и Аира. В Цифровом однозначно интереснее не главный герой, а его, гм, проводник. Тоже самое нас ждёт и в "Мигранте", абсолютно невыразительный Андрей, по факту практически классика современного попаданчества. Унылый мужик примерно 30 лет, без обязательств и семьи, о котором никто не будет переживать, не вызывающий абсолютно никакой симпатии. Авторы привязывают его ниточкой сердца к сыну, которого бывшая жена увезла в Европу, а этот деятель даже не знает точно, в какую страну. Интригующая завязка идеально описана в аннотации, скажу больше, она даже правдива.

Как и любой из романов Дяченко из читанных, этот начинается великолепно и любопытно. Неплохо и достоверно описываются муки выбора и отсутствие понимания причин, по которым герой мигрировал с Земли. Скорее-быстрее-сейчас же надо принять решение и понять, становиться ли полноценным гражданином или быть зависимым. О кого? Это форма рабства? Что будет, если хочешь поработать? Надо сориентироваться, решаться и принимать текущую действительность. Итак, герою просто не нравится слово "зависимость", а потому он хочет пройти испытание Пробы для становления гражданином. Тут начинается одна из основных идей книги, основанная на сравнении мира идеального и вещественного. Важное решение наш герой примет на основе неподходящего звучания слова "зависимый", мне показалось это важным пунктом. Далее в лучших традициях Голдинга мы попадём с группой подростков на остров испытаний и будем выживать. Помимо подростков и Крокодила (так себя зовёт наш герой) на острове будет и инструктор, самый яркий и удачный типаж во всей книге, по-моему. Живой, интересный, меняющийся, со своими целями и прошлым, за которое можно цепляться при чтении, в отличие от остальных героев-пустышек.

Спасибо, половина романа быстро пролетела, и началась сумятица. Смешно, но никакого толкового объяснения необходимости Пробы для инопланетника Андрея не придумано - мостики между экспозицией первой части и философской базой второй очень хлипкие и разваливаются от пристального взгляда. Понимания, что за общество вокруг нас на планете Раа не приходит, а какие у мира законы и особенности мы узнаем частично ближе к концу. Некоторые сцены вообще можно опустить без проблем - разговор с бывшей однопланетницей и постельная сцена. Что? Зачем? Почему? - вообще не суть. Отдельно взбесило объяснение за 10 страниц до конца романа самопрозвище героя. Итак, почему же он Крокодил? Потому что в детстве в ванночке купался с крокодилом Геной. Все идеи романа примерно развиты на таком же уровне. Почему не умер, хотя обещали развоплотить - потому что землянин прав. Почему стал сильным медиумом - потому что пришлось парочку нейронных связей в мозгу прижечь. Все идеи о преодолении себя, о сути явления мигрантства, о ксенофобии просто недоделаны или могут быть объяснены фразой "так вышло". Что представляет из себя пресловутое Вселенское Бюро, и какова все-таки судьба Земли - не похоже на вопросы, которые должны оставаться на откуп читателям, вокруг второго Андрей Крокодил целую теорию строил и пытался выяснить. Обидно.

Хорошо помню "Цифрового", а "Vita Nostra" похуже, но вроде как выходит, что Раа - это мир, созданный как идея, Сашей. Её мысли об отсутствии смерти и страха реализованы здесь? Выходит ли тогда, что девчонка создала нежизнеспособный мир? Если бы читал в связке, наверное, смог бы зацепиться и поразмышлять больше. В отрыве произведение кажется очень слабым.

Блин мне нравятся произведения обоих Пелевиных, они чем-то похожи... "Здесь живу только я" вторая прочитанная мной книга автора... Сюрреалистический роман, я бы даже сказал работа в духе магического реализма... Я поставил 5, даже с учетом того что роман у автора дебютный... Мрачновато конечно, представляется блуждание героев в готическом мраке хтонических образов, да и еще этот Юлиан Фейх, кочующий из романа в роман ))) Пишет автор легким слогом, читается без запинок, чувствуется эрудиция и довольно широкий круг интересов писателя. С удовольствием пообщался бы с таким человеком вживую. Я буду читать и дальше, так что, Александр, +1 читатель в фанклуб

Это было восхитительно...Восхитительно остроумно, восхитительно увлекательно и просто прекрасно))

"Гениальность, даже и пониженная, все-таки гениальность. Радоваться надо".

Я, правда, судя по отзывам, готовилась прочитать что-то более абсурдное. Здесь же все. как ни странно выглядит, вполне реально и жизнеспособно. Острова, которые открывает отважная команда корабля "Лавр Георгиевич", довольно...необычные, но и экипаж им под стать.

"Вот ведь хреновина. Только приплывем на какой-нибудь остров - нас сразу начинают бить" (опасное путешествие, ничего не скажешь. А кому легко?)

Гениальный капитан сэр Суер-Выер, гениален, находчив, благороден и справедлив. Интуиция и волшебное чутье, острый ум не раз помогают ему в путешествии. А смекалка - выше всяких похвал (на острове Голых женщин всем полагалось только по одной женщине, а ему 2 - не потому, что он капитан, а потому что он Суер-Выер (одна женщина Суеру, вторая - Выеру: "Лишних женщин, мой друг, не бывает". На Острове, на котором все есть, он хотел купить себе и добавочную часть к фамилии - Суер-Выер-Дояр, хорошо хоть команда отговорила, мол, звучит не очень И правда, не очень:)

"Меня всегда поражала догадливость капитана и его житейская мудрость. Но какого черта?"

Остальные члены экипажа - тоже личности весьма колоритные и сразу запоминающиеся. Старпом Пахомыч, священник Фалл Фаллыч, мичман Хренов, лоцман Чугыйло, боцман Кацман (как потом выяснится - тот еще энергетический вампир), впередсмотрящий Ящиков и назадсмотрящий (предположительно Бунин), Дяй (сокращенно от Разгильдяй, видимо, для той же благозвучности, у команды как никак хороший вкус), ведущий хронику открывания островов (о, что ни день - то новый, еще неоткрытый остров, скучать команде некогда, прям упаришься весь, пока все их откроешь, поэтому к концу пути они уже открывали острова через один, что сними возиться, ведь держат путь они не куда-нибудь - а к Острову Истины, вот главная и основная цель их длинного, опасного, наполненного приключения (забавными и не очень) путешествия...

"Давайте, ребята, выразим свое счастье громкими кличами"

И хорошо, что капитан не суеверен. Женщина на корабле - известно к чему. Но и на "Лавре" есть своя прекрасная дама - мадам Френкель, которая постоянно кутается в одеяло, да с такой силой, что аж мачты скрипят)

А острова...Острова - это просто песня...Остров неподдельного счастья (где они только бани, и весь день люди только и делают, что моются и парятся, а вечером расслабляются под пиво и воблу); Остров теплых щенков (щенки здесь никогда не вырастают во взрослых собак, и их можно и нужно постоянно трепать); Остров сухой груши, которая плодоносит только если кто-то совершает хороший поступок; Остров посланных на (тут, думаю, из названия все понятно:); Остров ведомых Уем; Остров, на котором совершенно ничего нет; Остров Валерьян Боричычей; Остров большого вна (на этом острове всегда дурно пахнет)...

И даже жаль было расставаться с героями и с неординарным капитаном - так бы плыл и плыл дальше, открывая неведомое, познавая непознанное...5/5

"Какое же это счастье - ясность в душе!"

Мне почему-то эта книга напомнила "Приключения капитана Врунгеля", которые обожала в детстве. И "Суер-Выер", скорее всего, тоже войдет в число любимых)

Не буду говорить за каждого, но уж точно многим доводилось испытывать в жизни «бессмысленную жажду чуда», о которой писал Арсений Тарковский. Множество фантастических произведений рождается из желания чудес, которые пусть и не были бы нам видны, но существовали где-то рядом, на соседней улице, за углом. Не такой главный герой романа «Автохтоны» Марии Галиной. Когда-то в детстве он принимал два красных огонька в ночной тьме за глаза великана, пока отец не объяснил ему, что это маячки на вышке. С тех пор главный герой, который до самых последних страниц будет оставаться безымянным, всегда видел только сигнальные маячки, даже если на него в самом деле смотрел злой великан. Великан действительно может оказаться злым, ведь мы зачастую забываем, охваченные жаждой чуда, что чудеса могут быть с двойным дном — и не совсем приятные.

Главный герой отмахивается от чудес и упорно не желает видеть их, так что повествование разделяется на три русла и нельзя сказать, какое из них более полноводное. Одно — сугубо практичное, сухое, детективное сквозь призму восприятия основного персонажа. И пусть рассказчик не слишком надежен, ведь литература давно приучила нас быть немножко параноиками и не доверять беззаветно любому рассказчику, все же его точка зрения имеет право на существование. Второе русло — местечковое, автохтонное, сказочное. Городские легенды на территории бывшего СССР не слишком в ходу, это больше западный термин, однако именно из них рождается полумифическое полотно, которое ткут жители городка. Истории про сильфов, саламандр, тритонов и оборотней с успехом заменяют сплетни и скандалы из ток-шоу. Этими легендами город понемножку пытается опутать и затянуть в себя главного героя, сделать его из чужеродного своим, добавить толику кипучей «автохтонности» в холодную кровь, поэтому даже официанты в кафе, завидев его в первый раз, спрашивают: «Вам как обычно?» Третье русло – это читательское восприятие. Читателю постоянно придется сидеть между двух стульев и мучительно метаться между реальностью и ей же с приставкой «сюр-».

Итак, главный герой пытается распутать загадку спектакля многолетней давности, по крайней мере, он так утверждает. История с придумыванием продолжения рассказа Гайдара про голубую чашку дает нам ключ: надо не слепо верить рассказчику, а попытаться понять и вообразить его предысторию: почему он этим занимается и почему поступает именно так, а не иначе. Перед основным персонажем и перед читателем встает вопрос, вечно ли все-таки искусство или оно давно мертво? Можно ли воскресить то, что давно прошло? И как только мы задаемся вопросами о времени, как все начинает перемешиваться и путаться. Не случайно одного из главных действующих лиц зовут «Вертиго», только если настоящее медицинское вертиго — это головокружение и путаница в пространстве, то вертиго в «Автохтонах» — это головокружение и путаница во времени. Искусство, например, вне времени и пространства. В романе спектакль многолетней давности ставит сам себя на протяжении долгих лет, то есть всегда, главный герой ходит по одним и тем же местам в одно и то же время, как фигурка на пражских курантах, а потом и вовсе настоящее с прошлым перемешиваются в слоистый коктейль. Как запеканка, которую постоянно готовит одна из героинь: пусть начинки и разные каждый день, но творожная основа всегда одна и та же, так что главный герой сомневается даже, не вчерашняя ли это запеканка под новым соусом. Главная линия романа сплетается кольцами, идет внахлест сама с собой, но автор не забывает и про полутона, подтемы и субвопросы. Произведение не осталось однолинейным, что не может не радовать.

Автохтонам уютно жить под незримым куполом городка, как в стеклянном шаре. Земля придает им сил, словно Антею, улицы и дома кажутся продолжениями местных жителей. Пока главный герой решает загадки, идет по следу и ворошит прошлое, местные жители, как единое целое, застыли на месте и выполняют собственные задачи. Городок окутан атмосферой вечного карнавала, вот только непонятно, скрывается ли под масками красота или тлен, веселые ли это маски танцующих беззаботных обманщиков или тяжелые маски чумных докторов. Главному герою с самоопределением повезло меньше. Как бы стойко он ни цеплялся за реальность, изнанка мира все же постепенно просачивается как в его сознание, так и в текст романа. То, что начиналось как детектив, совершенно незаметно перетекает в нечто иное, как неведомо для самого себя мало-помалу сходит с ума здоровый человек. Главного героя эта зыбкость и двойственность реальности не устраивает, он хочет раз и навсегда определиться, где белое, а где черное. Однако автохтонное пространство не дает ему однозначности. Например, он хочет убить Вертиго. Но ведь убить Вертиго можно не только физически, при помощи пистолета, яда или ножа. Достаточно перестать верить в Вертиго, не понарошку, а по-настоящему, чтобы он стал раз и навсегда мертв для тебя во всех слоях времени. Так что все решения и разгадки предстают перед главным героем сразу с двух сторон. Сможет ли он справиться с самим собой и сделать, наконец, выбор — главный вопрос романа. Важнее даже, чем какой именно выбор он бы сделал.

Есть очень хорошая метафора, которая растет из самого текста произведения. В коридоре одного из персонажей висит медленно мерцающая лампочка, и мы вместе с главным героем вспоминаем, что лампочки по принципу своего действия не светят непрерывно. Каждая лампочка быстро-быстро мигает, освещая пространство, а наш мозг сам достраивает цельную картинку постоянно светлой комнаты, так как не может воспринимать такую скорость нормально. Но ведь если она постоянно загорается и освещает пространство, значит, эта же лампочка постоянно затухает и пространство окутывает тьма. Что если бы мозг мог достроить картину не только по мерцающим вспышкам света, но и по мерцающей тьме? Была бы она такой же реальной и правдивой, как и ее светлая версия? В «Автохтонах» Мария Галина дает нам возможность выбора, как именно и с какого ракурса смотреть на всю историю. Правильного или неправильного варианта здесь не будет, решение останется за читателем, как и его последствия.

Роман не стоит читать тем, кто любит, чтобы автор объяснял все до последней буквы и до последнего блика на стене, не оставляя возможности читателю для сотворчества. Мария Галина вообще не пишет для тех людей, которым по душе, чтобы автор проводил читателя по тексту за ручку, указывая пальчиком на наиболее интересные места. Впрочем, один на один с ловко закрученной историей она нас тоже не оставит и в нужных местах подскажет направление знаками, нужно только быть готовыми их видеть. Думаю, что «Автохтоны» понравятся тем, кто считает читателя почти равноправным автору коллегой, участвующим в создании ткани хорошей истории. Кроме того, автор оставляет для нас даже не один, а два романа. Первый читается неподготовленным читателем без спойлеров. Второй предназначен для перечитывания и понимания множества маленьких деталей, которые мы упустили при первом прочтении. Текст, впрочем, один и тот же.

Люблю такие книги, которые обогащают мою жизнь новыми впечатлениями. Например, я для пробы прочла пролог и не могла час заснуть от ужаса. Или еще - ехала вечером от ученицы и читала в метро. Так я поставила новый рекорд - от метро до дома всего за 6 минут! Не буду уже говорить о том, что я зашла в подъезд и чуть не умерла от ужаса, когда за мной дверь скрипнула.
Книга Наиля Измайлова не то чтобы шедевр литературы. Но она очень убедительная. И атмосферная. Иногда читаешь страшилку и прямо видишь, как писатель думал:"Вставлю вот тут это - читатель испугается!" Читатель пугается, но интеллектуальная радость от поиска пугающих клише выше. В "Убыре" нет этого - я вообще не уверена, что Наиль Измайлов не ехал в электричке к Казани и не рвал Марат-абыйя на клочки с помощью веток черемухи или не вытаскивал сестру из болота. Художественная условность? Поиск подтекстов? Идите к черту, смотрите, у него волшебный цветок! А у меня в кофте дырка подмышкой - и что теперь делать? Куда бежать? Где в Москве найти бобра?
Это страшная сказка не знаю для кого. Для подросших, вероятно, - когда черно-белый мир становится все более серым и размытым, добрая бабушка вовсе не добрая бабушка, ведро вовсе не ведро, да и ты можешь чуть больше, чем рассчитывал. И неясно, что страшней - мир сказочный или обычная электричка от Казани до Арска.
Но в целом, мне совсем не хочется рассуждать о подтекстах, смыслах и прочем. Я очень хочу, чтобы у Дили и мальчика Наиля все сладилось. Ну и у кота тоже, конечно.

В кулуарах жэжэшных окололитературных кругов, в среде тридцатилетних интеллектуальных снобов становится как-то комильфошно и трендово говорить, что Пелевин-де уже не торт. «Старый» Пелевин был торт, а «новый», стало быть, не торт.
Да что уж там, раньше и экзистенциализм был экзистенциальней, и трансценденция трансцендентней.
Ага.

Сейчас у нас есть возможность сравнивать романы «раннего» и «позднего» Пелевина (ничего, если я буду использовать устоявшуюся терминологию?), мгновенно переключаться между ними, игнорируя более чем десятилетний между ними промежуток. Поздний — это у нас, понятное дело, t, а ранним можно взять хоть «Чапаева», хоть «Поколение П», не суть важно.

За прошедшие годы Виктор Пелевин, несомненно, отточил свое писательское мастерство, и, что называется, «прокачал скилл словесного изящества». Но, что гораздо важнее, он, кажется, привел в порядок свои мысли и «причесал» идеи.
В раннем творчестве автор грамотно вбрасывал публике целый ворох всяких разных вещей, в которых каждый высматривал, что хотел, по своему разумению. Фактически, это был запутанный, как клок волос, конструктор из отдельных идей и сентенций, никак не связанных меж собой симулякров, из которых пять разных читателей складывали для себя пять абсолютно разных историй. Кто-то высматривал сюжет и находил там мухоморные трипы Татарского и раздвоение личности у Петра Пустоты, иные пытались постичь суть идеи и научились выходить в астрал, третьи просто вылавливали в книгах всевозможные гэги, вроде американца по имени Watza Phuk или шекспироведа Шитмана — благо таких персонажей у Олегыча всегда было в достатке.
Таков он, русский постмодерн, бессмысленный и беспощадный. Никто не знал (да и сейчас вряд ли знает), каков он, этот постмодерн, по причаститься к великому хотелось многим — именно поэтому читали и перечитывали.

В «t» автор значительно строже стал относиться к самому себе, упорядочил свои разрозненные философские дискурсы.
Структурные элементы нового романа стыкуются друг к другу очень плотно, как рыбьи чешуйки, отчего и книга читается значительно легче и приятнее: восприятие мягко скользит по этой гладкой, лоснящейся чешуе повествования, собранной из крошечных вставок экшена, иронии и самоиронии, экзистенциальных размышлений и марок ЛСД.
Если при чтении «Поколения П» у меня не раз возникало настойчивое желание дунуть того же самого, что и автор, чтобы лучше его понять, то в «t» все обставлено гораздо интеллигентнее и тоньше: вы начинаете читать книгу как нормальный человек и постепенно приходите к мысли, что все-таки незаметно для себя уже что-то дунули, раз читаете это и, более того, все понимаете!

Виктор Пелевин действует здесь как хороший учитель: начинает с легкого, постепенно набирает обороты и подводит читателя к самым сложным вещам. И, как любой хороший учитель, он не навязывает своих идей, а словно бы провоцирует мозг читателя на самостоятельную их выработку.
В конечном итоге у меня просто загораются глаза от восторга: мне чудится, будто до таких хитромудрых выводов я дошел сам, собственными силами, хотя часть меня, конечно, понимает, что все это — деятельность грамотного педагога.

Лирическое отступление.
Некоторые книги увлекают нас исключительно сюжетом — фантастика, боевики, детективы, триллеры и прочее.
Другие милы нам тем, что учат нас думать, рассуждать и философствовать — это проза о любви, о взаимоотношениях с людьми и прочем.
Большинство книг балансируют где-то посередине, вплетая в экшен элементы рассуждений о вечном.
Но Пелевин — «зверь» совершенно особенный. Сюжет его книг весьма посредственнен, да и думать после них особенно не о чем. В чем же эстетическое удовольствие?
А удовольствие здесь исключительно в наблюдении за эквилибристикой собственного ума: писатель так и эдак сворачивает ваш ум, завязывает его в узел и выворачивает наизнанку — а вы наблюдаете за всей этой гимнастикой и удивляетесь сами себе. И я говорю сейчас не о «мозгах» и «понимании» — а именно об уме читателя.

Начинается все совсем не по-пелевински: стилистика России XIX века, приключения, драки и прочие активные действия. Примерно треть книги проходит именно в таком «приключенческом» сопереживании главному герою — возникает ощущение, будто Олегыч решил попотчевать нас исключительно залихватским боевиком в сельско-крестьянском антураже, а легкие веяния размышлений и мудрствований проваливаются с горизонта так же быстро, как и появляются на нем.
Постепенно, к счастью, «неадекват» набирает градус — а в случае с Пелевиным это ничто иное, как комплимент:

...я постиг, что эту Вселенную ... я сотворил сам, мистически действуя из абсолютной пустоты. Я есть отец космоса и владыка вечности, но не горжусь этим, поскольку отчетливо понимаю, что эти видимости суть лишь иллюзорные содрогания моего ума.

Вот уже что-то чувствуется, что-то такое узнается, отчетливо Пелевинское, правда? То самое, что, пожалуй, и составляет в современной литературе понятие «русский постмодерн».
Да-да, тот самый солипсизм, который автор преотлично раскрыл еще в «Чапаеве»; но теперь все это обрело значительно более удобоваримую форму.
То, что у некоторых других писателей является апогеем всей книги и «выжимкой» всего произведения, у Пелевина — просто отправная точка. Дальше идея будет шириться и углубляться, пускать корни, побеги и сюжетные ответвления.

Отличный сюжетный ход книги — это встреча главного героя книги с автором, который эту книгу, собственно, пишет. Это получилось свежо, необычно, самоиронично, а главное, позволяет вплести в эту историю абсолютно любые мысли, которые у Пелевина, чего уж там, всегда одни и те же: несуществование мира и Вселенной, тщета осознания себя, противопоставление «эго» и «ид» и прочая, прочая. Просто подано это теперь под новым соусом. Очень остроумным, надо заметить, соусом.
Заменим поиски «внутренней Монголии» на «Абстрактного читателя». Был «глиняный пулемет» — стал портрет Достоевского для спиритических сеансов.
Сентенцию о непостижимости существования ума в Боге и Бога в уме превратим в диалектическое противостояние Абсолютного Писателя и Абсолютного Читателя.

Мысли у Виктора Пелевина остались, конечно, ровно те же самые. Те же, что с незначительными модификациями кочуют из «Чапаева» в «Числа», из «Священной книги оборотня» в «Ампир В» — он, как и, извиняюсь за выражение, Коэльо, умудряется раз за разом продавать нам одну и ту же книгу.
Но знаете, чем «t» существенно отличается от всего ранее написанного?

Все эти умозрительные абстракции, генерируемые автором на протяжении сотен страниц, очень легко представить, спроецировать на себя.
Речь тут идет о «книге в книге», взаимодействии мира писателя с миром героев, взаимопроникновение сущностей читателя в писателя и в героев книги.
Любую из прочитываемых мыслей вы в любой момент можете «примерить» на себя, после чего она становится сразу же абсолютно понятна, ясна и структурно-логична.
Повторюсь, автор «расчесал» свое повествование, так что сквозь него более не нужно продираться, стиснув зубы: вы с легкостью и удовольствием скользите по сюжетной линии, очень хорошо ассоциируя себя с происходящими событиями, очень легко в них вовлекаясь, а потому и любые акробатические кульбиты ума становятся вам понятны достаточно быстро.

Раньше как было?
Вы прочитываете пассаж о вау-импульсах. Тупите. Прочитываете его еще дважды. Тупите. Медленно прочитываете еще раз, подолгу задумываясь над каждым абзацем и пытаясь выстроить в уме все сказанное. Наконец, смысл слов начинает смутно проявляться в плоскости вашего восприятия, и вы, наконец, офигеваете от крутизны собственного ума, раз он оказался в состоянии это понять.
В «t» все иначе: вы бегло прочитываете абзац, а ваш ум, изгибаясь так и эдак, с первого раза выполняет сложнейшие кульбиты. При этом удовольствие от его пластичности никуда не девается.

Людям говорят, что они страдают, поскольку грешат. А на деле их учат грешить, чтобы оправдать их страдание. Заставляют жить по-скотски, чтобы и забить их можно было как скот.

То, что есть, никогда не исчезнет. То, чего нет, никогда не начнет быть. Если пылинка есть, это уже значит, что она ничем не отличается от неба. С другой стороны, если кажется, будто пылинка есть, это еще не значит, что она действительно есть. На самом деле есть только то, что ее видит.

Человек считает себя Богом, и он прав, потому что Бог в нем есть. Считает себя свиньей — и опять прав, потому что свинья в нем тоже есть. Но человек очень ошибается, когда принимает свою внутреннюю свинью за Бога.

А еще в книге очень хорошая концовка — последние глав пять преподносят нам кучу новых «скачков ума», сюжетных вывертов, после которых все оказывается совсем не так, как казалось.
Вы ни за что не угадаете, чем же все закончится — книга несколько раз перевернет происходящее с ног на голову.

Моя оценка: 8/10, замечательно.

И, возвращаясь к началу статьи: неправильно считать, будто есть «ранний» и «поздний» Пелевин.
Виктора Пелевина вообще не существует вне пределов вашего ума — он возникает только тогда, когда вы его думаете.

Интересно, насколько авторы часто в процессе написания произведений понимают, что создают что-то стоящее особняком или выбивающееся своей определённой степенью написания от всего остального? Возможно, что перед тем как начать свой новый роман, они говорят каждому своему знакомому, схватив его воротник: "Я чувствую, что скоро родится что-то великое", для того, чтобы каждый из этих людей подтвердил его пророческие слова в интервью, после выхода книги, описывая каждую деталь и демонстрируя свой мятый пиджак перед вспышками камер. Такие истории случаются редко, не после каждой написанной книги, но однажды становятся правдой, переставая выглядеть глупо для остальных участников действий и бессмысленно помятой одежды.

Это произведение в моём придирчивом вкусе не стало чем-то гениальным и его наверное, нельзя назвать откровением, но оно стало началом целого цикла о котором будут говорить на протяжении многих лет, скупая все экземпляры изданий и опустошая книжные полки. Доктор Гарин станет узнаваемым символом и источником денег для автора, подобно вселенной полной банок с мозгами для другого коллеги.

О чём эта книга?

Уверен, что кроме очевидных вещей, лежащих на первом слое повествования, каждый читатель найдёт для себя какой-то свой скрытый смысл в виде целого списка метафор в зависимости от уровня начитанности и понимания различных отсылок. Как театр начинается с вешалки, так здесь в самом названии автор спрятал первый пункт из причин, почему его следует звать постмодернистом.

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? И где автор черпал вдохновение? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Почему он не может добраться до точки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Как выглядит образ и жизнь простого народа и кто является прообразом снеговика?

Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная "Метель" стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.

Он спрятал в неё размашистость русской души, состояния безнадёжности, трудности, разговоры и холод, вперемешку с теплом. В подражании написания классического слога, летящего хлопьями прямо в читателя, скрыто множество смыслов и тематик, которые заставляют поверить в картины нарисованные при помощи слова и воображения автора. Мало что из написанного не отдавало откликом, не вызывало улыбку или не заставляло поморщиться. Это ли не показатель верно подобранных слов? Да... Здесь много сатиры и смысла, если выйдет покопаться в сугробах. Остальные заметят суть только весной, когда всё станет более чем очевидно. Об этой книге достаточно трудно говорить, чтобы не раскрывать отдельные эпизоды, поэтому читателю данной рецензии остаётся просто поверить в скромное нагромождение моих аргументов и зажмурившись выйти из зоны комфорта, окунувшись в метель, где автор умело подражая рассказывает жизнь и судьбу целого поколения настоящих людей и проверить что из всего, что он написал стало пророческим. Рекомендую к прочтению особенно, если за вашими окнами лежит хотя бы несколько сантиметров добротного снега...

"Читайте хорошие книги!" (с)

Добро и зло. Белое и черное. Ангелы и демоны. Прошлое и будущее. Война и мир. Что общего между ангелом и драконом? А между драконом и Конрадом?
Это было давно. И ангелу не удалось спасти людей от их же злобы. Но он их не бросил. Наоборот, он небо и крылья променял на помощь людям. Получилось ли?
Это было недавно. Блокадный Ленинград. Голод, холод, война, выживание, смерти... И надежда.
Это был Памир. И нераскрытые тайны. Дракон. Он существует?
Это было недавно. Афганистан. Опять война. Смерти. Предательство. Надежда.
Это было сейчас. Кто-то ищет дракона, кто-то ищет ангела, кто-то ищет изумруд. А кто-то хочет победу Великой Степи, которая длиться уже несколько тысячелетий. Удастся ли сейчас?
А если вырвать чешую, с кровью и болью, полетит ли ангел?
А в конце бесконечный список. Список тысячелетий, когда уже и цифр не хватило и каждое имя стало звездочкой...

О Ф И Г Е Т Ь ! ! !
Такая книга, что криком кричать хочется. Крутая и жестокая, завораживающая и болезненная, поэтичная и экзотическая. Понравилась мне очень сильно, хотя я не люблю такое количество жестокости, но тут почему-то зашло.
Текст романа перемежается легендами этого необычного, жестко ограниченного мира, особенно мне понравилась легенда типа о вавилонской башне. Но и все остальные замечательно оттеняют основной сюжет и углубляют мир.
Герой книги Шооран с одиннадцати лет стал сиротой и нашел себе учителя, но несмотря на некоторое количество доброжелательных к нему людей, тут особенно судьба Маканного зацепила, большая часть людей повернута к нему жестокой стороной. Впрочем и весь мир, в котором правит бог-монстр из глубин смертельного моря - далайна, крайне мрачен. В условиях ограниченных ресурсов люди давят друг друга, на добро отводится совсем незначительная часть.
Основной итог романа я угадала, а вот финальный финт меня поразил.

Будучи не совсем фанатом жанра ужасы, а вернее совсем не фанатом, подходила к книге с большой опаской. Очень не люблю я чувство страха, и когда меня пугают не люблю еще больше. Потому и фильмы-ужастики ненавижу (особенно те, что базируются на скримерах). Но в книгах, видать, в связи со слабой фантазией ужасы меня не так отвращают. Предыдущие несколько прочитанных ужастиков очень даже понравились. Так что можно было ожидать всякого, и что понравится, и что не понравится.

С другой стороны чаша весов явно склонялась к версии "за" книгу, потому что сериал Supernatural я обожаю (первые несколько сезонов, до тех пор пока фантазии сценаристов не увели их в далекие дали с Люцифером и прочей метафизикой), а "Вьюрки", как мне кажется, это такие русские супернатуралы. Очень похоже. Каждая главка как небольшая серия, и все серии объединены некой одной общей идеей (борьбы с нечистью) и героями. Да, тут общее - это дачный поселок, собственно "Вьюрки", ну там, дачное общество соответственно, с председательницей, все как положено, есть старожилы с грядками и урожаем, есть те, кто приехал отдохнуть за рыбалкой с шашлычками, есть те, кто тут постоянно живут. И про каждого такого товарища из общества будет отдельная глава.

Но помимо общества случилось нечто непонятное, куда-то пропала выездная дорога из поселка, ни зайти, ни выйти, и еще - самое страшное - начали происходить таинственные события, полтергейст там в доме всю мебель перебил, и хозяина заодно, русалки в речке завелись, Игоша вот страшенная в доме появилась. Было жутко, очень, но нестрашно. Сложно описать это чувство. Когда до мурашек жутко это представлять, но одновременно и совсем нестрашно, потому что за людей как-то не переживаешь. Ибо люди - куда хуже звери, чем вся эта "нечисть".

Понравилось, что автор сумела придумать небанальный финал, совсем не хэппи-энд, но и не драма. Несколько, правда, запутанно в конце вышло с бабушкой главной героини, то ли и правда она была шизофреник, то ли нет, но я предпочитаю, чтобы в книге все объяснялось либо мистикой, либо реальностью, но только не смешивать! Здесь автор прекрасно сумела объяснить все мистически. И отлично!

Не самый высокий балл поставила только за смутное ощущение того, что автор могла бы написать лучше. Ярче, страшнее, заковыристее, в общем, лучше. Верю в автора, и утаскиваю вторую ее книгу в виш.

Пелевин - мифическая фигура русской литературы, автор загадка, культурный феномен и просто приятный писатель. На самом деле, именно с этой книги и началось моё знакомство с его творчеством. Тогда мне это казалось чем-то странным, но произвело буквально взрыв в голове. Как это так, автор пишет о современности с такой тонкой сатирой и таким невероятным талантом? Но новые романы не давали мне такого наслаждения, поэтому повторное прочтение не только помогло переосмыслить книгу, но и снова получить удовольствие от удивительного попадания во времени.

История книги разрушает принятые нормы и шаблоны. А острая сатира помогает ощутить дух времени, избавившегося наконец от цензуры. Всего через три года выйдет "Generation П", где автора развернёт целый фронт насмешек над политиками новой России, выстроит уникальную неомифологию и наконец сможет укрепится в новом направлении, а здесь высмеивались сами граждане и новые веяния с необычными для литературы приёмами.

Герой - Пётр Пустота - является персонажем насмешек и анекдотов про вечного Чапаева. Но так ли это? Петька оказывается то в психдиспансере, наблюдая за больными с такими же фантазиями, то снова окунается в мир гражданской войны, где Чапаев, помимо своего мифологического образа, оказывается глубоким философом с уникальным мировоззрением. Бедный Пустота не может понять, где же он настоящий. Его лечащий врач предлагает новый способ лечения, погружая в мир фантазий его сокамерников... простите, коллег по несчастью. И тут проявляется невероятный талант автора. В мифических образах, смешных историях и абсурдных ситуациях рождается "миф" о самой России. О её новой неопределённости. Кто-то желает полного слияния с западом, сойдя с ума на почве "влитых" в российские телеэкраны мыльных сериалов, другой же видит тесные братские узы с востоком, а кто-то и вовсе потонул в бандитизме. Но какой путь у самой России не знает ещё никто. В 1996 году ещё не было никакого пути, никакой русской идеи и прочего. Поэтому и Пелевин позволяет нам поразмышлять над происходящей сутью, облекая всё в необычную форму. Смеются над всеми. Над бандитами, быдлом, философами, литераторами. Под горячую руку попадает каждому, чтобы никто не ушёл обиженным.

Петька пропитывается не только современными проблемами, но и ужасами прошлого. Он участвует в боях, защищает себя от разрозненной красной армии и старается наладить личную жизнь. Но параллельно герой полностью растворяется в мире и с миром. Чапаев стремится доказать внутреннюю пустоту героя через долгие размышления и подводки. Но Пелевин, как настоящий постмодернист, не может сделать это без смеха. Сатира неотъемлемая часть нового направления. Поэтому и буддистские нотки обретают "загар юмора".

Многим книга показалась непонятной, неадекватной и крайне нелогичной. Литература на протяжении 20 века подвергалась метаморфозам, препарировалась и преломлялась. Через тернии экзистенциализма, дадаизма, театра абсурда и прочего рождался постмодернизм, который отринул всё прошлое. Русский постмодерн стал уникальным и выдающимся, благодаря социальным встряскам общества, экономическим кризисам и таким уникальным авторам, как сам Пелевин. Поэтому такие книги стали требовать уже нового подхода и знаний о литературном процессе в целом. А интертекстуальность заставляет вас снова и снова перечитывать текст в поисках новых отсылок.

Триллер-сказка с заслуженно хорошими отзывами и оценками. Автору удалось, несмотря на ясный, как пень сюжет, сделать книгу интересной и захватывающей. Ограничение "16+" считаю оправданным, местами автор не поскупилась на кровавые подробности. Всё-таки книги для детей и подростков должны нести этическую нагрузку.
"Лицо было съедено, и обглоданный череп блеснул на солнце белыми, ровными зубами."
"...тронул лапой безголовое тело. Оно ничем не отличалось от остальных, только находилось ближе. Он с утробным урчанием содрал с него одежду и впился зубами в затвердевшую на морозе плоть. Там, где было больше всего мяса. Зубы легко разрывали молодые сочные мышцы, мясо таяло во рту."

Оттолкнуло в книге и то, что один, в общем-то хороший Берендей (Берендей это оборотень, который может превращаться в медведя), из-за того, что браконьеры убили его медвежонка, решил отомстить всем людям, создав заклятьем монстра-людоеда. Разум у него мог помутиться с горя, не нравятся мне такие темы.
"Чем больше его желание отомстить именно людям, а не конкретному человеку, тем крупнее получится заклятый в медвежьем обличии и тем труднее будет людям убить его."

Любовная история... Как по мне - так слишком сопливая.

Главная героиня - редкая дурёха. Ну ладно, она дочка обеспеченных родителей, ей можно, а вот главный герой, Берендей, который работает егерем, временами просто поражает своей безответственностью и тупостью:
1) Ночью, по лесу панически улепётывал от непонятной, ужасающей его опасности, а на следующую ночь вытащил любимую девушку из дома гулять по этому же самому лесу.
2) Взял девушку искать в этом лесу пропавшего гостя. Потому что
"Ему очень хотелось, чтобы Юлька пошла с ними. Он понимал, что ей там делать нечего, но ему так этого хотелось!"
3) Главгерою можно было раньше сообразить, что если убийство для него табу, то медведя можно просто ранить, скажем, прострелив колено, а не стрелять специально мимо, в ствол сосны. Людей бы спас.
"Он выстрелил первым, прицелившись в ствол сосны рядом с Заклятым. Им нужен был сигнал — кто еще мог его дать?"

Автор объясняет такое поведение главгероя тем, что по берендеевским меркам он ещё не совсем взрослый.
"Для берендея он подросток, берендеи живут долго, но и созревают поздно."
Ну, ну... где подросток, а где и взрослый)
"Его опыт общения с женщинами был слишком скромным. В армии с ним встречалась девчонка, из тех, что ходят к солдатам. Нет, он не презирал ее, наоборот, испытывал благодарность и по-своему любил."

В общем, у меня смешанные чувства к книге - что-то понравилось, что-то - нет.
А ещё, мне белочек жалко, которых главный герой с тридцати метров в глаз бил.

Выбирала произведение по заданию прочесть книгу с растениями на обложке. Обложка — супер! В сумеречном свете уходящего солнца деревья, лианы, подзаборные кусты окружают домик, который так же когда-то был деревом, и тишина… словно затишье пред бурей. А может эта тишина к обману? Зачем картинку перекрывает текст: САМАЯ СТРАШНАЯ КНИГА? Читала и ждала, когда же бояться. Хоть бы разок вздрогнуть от ужаса происходящего, однако кроме небольшой жалости к жителям дачного посёлка не испытала.

И вообще, что это за «вселенское зло» объявилось в мире дачников, откуда оно пришло и куда подевалось? Появилось из ниоткуда, помурыжило население и сгинуло, ни ответа, ни привета, ни разумного объяснения до самых последних страниц. По собственной теории основной героини Кати «Вьюрки замкнулись сами в себе, здесь появились новые жители – она называла их «соседями». Везде теперь кто-то живет, и, скорее всего, именно эти тайные обитатели превратили садовое товарищество в заколдованное место по проверенной формуле. Ее все по сказкам знают – «ни доехать ни дойти». И, соответственно, не выйти».

В прошлом году читала книгу "Радио Морок" Татьяны Мастрюковой. И в том, и в этом произведениях рассказывается о фольклорной нашенской нечисти, о суевериях, о зачарованной местности, даже специфические радиоприёмники в обеих имеются. Смутно выстраиваются параллели, усматривается прямая связь между произведениями. Правда "Вьюрки" на события побогаче, происшедшее подано изящнее, и написано качественнее. Мне понравились обстоятельные описания, образный язык повествования.

В своих рецензиях все отмечают необычное построение сюжета и не приветствуют то, что произведение составлено из отдельных историй со сквозными главными героями. А мне именно подобная композиция романа и понравилась, поскольку все рассказы обособленные и на первый взгляд, якобы не связываются в единое целое, объединяются только географическим расположением и сквозными персонажами - Катей и Никитой. Если абстрагироваться и рассматривать «Вьюрки» как сборник мистических случаев, связанных одним местом действия, то среди них есть занятные истории, а есть пустые, не вызывающие любопытства.

Во, разворчалась, а всё не так плохо, как показалось кому-то. Сколько домиков в товариществе, столько разных историй, и автор смогла найти разные интонации и особенные события каждому, и в каждой семье происходила какая-то индивидуальная чертовщина. Пусть страшного особенного и не было, содеялись характерные для конкретных людей явления, и от этого зреет предчувствие, что всё не так уж и случайно.

Из всех частей романа меня затронула история про двух старушек-подружек: «Тамара Яковлевна и Зинаида Ивановна были известны во Вьюрках своей долгоиграющей дачной дружбой. За жизнь старушки-соседки цеплялись крепко, как легкие сухие репьи». Это вам чуть ли не про Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем сказ, правда конфликт на двенадцать лет не потянул, но страсти разгорелись нешуточные.

С огромным интересом читала историю «Зовущие с реки», сопереживала пареньку с густыми мужскими бровями и безоблачными глазами. Никто не догадывался о болезни Ромочки, но один вышеприведённый штрих в описании его внешности, и нам понятно, что за беда с Ромочкой.
Он один видит и слышит «всяких-разых, которые незаметно бродят вокруг», распознаёт их, понимает, что им нужно и отслеживает, как «соседи» трансформируются, приобретая осязаемые формы. Я не уловила, аутист ли Ромочки, или имеет какие-то шизоидные отклонения, но то, как весомо скроен его образ, насколько правдоподобно переданы его мысли и поведение, впечатляет. Правда нелогично поведение его мамы, в критической ситуации оставить больного ребёнка без присмотра, это слишком сказочно.

Из прочих персонажей наиболее достоверной выглядела председательша Клавдия Ильинична со своим вечным администрированием. Какие-бы странные события не происходили, «впереди на лихом коне»)) серьёзный председатель товарищества — без таких людей и «вода не освятится», но им и тяжелее всего.

Очень колоритным получилось семейство Усовых: все, как все, а они особенные, и отношение садоводов к ним, как к не вписавшимся в благостную старосветскую дачную атмосферу. И трагедия с ними произошла особенная.

А Катя? Вначале к ней был интерес, в ней была загадка и потенциал. Ждала, что она проявит себя, что дар её развернётся, и она — ого-го! Чего-нибудь совершит, если не подвиг, так невероятный кульбит. Это «Зовущие с реки» внушили и обнадёжили и «Возвращение» поддержало интригу, а чуть дальше, в финале, всё очень быстро и ожидаемо разрешилось. Даже жалко, что никакого хитрого плана не было, а нити всех историй, собравшиеся в конце, произрастают из далёкого прошлого.

Ну ладно, зато итоговая философия определена: «... может, мы сами все это и сделали? Остановили время, убрали выезд? Сделали дачу вечной, чтобы… ну, навсегда спрятаться? А чудищ позвали, чтобы скучно не было». Зачем люди едут на дачу? «Чтобы ото всех спрятаться. Тут ты дважды огорожен – участком и домиком еще. Существуй как хочешь. <...> Тут укрытие, тут логово. Для тех, кто не успевает. За жизнью, и вообще, сейчас время такое быстрое… И всем ты должен. Успешным должен быть, счастливым, должен соответствовать. Не каждому же это нравится». Однако это не объяснение навалившихся странностей, а всего лишь предположение дачников. И всё же есть в этой мысли что-то, да и Полуденица не отрицала.

PS: Книгу прочитала больше недели назад, а отзыв оформила только вчера вечером, обобщив воедино свои заметки, сделанные во время чтения. Ночь переспала, встала с ощущением, что не так что-то поняла, не тот смысл вложила. Просмотрела рецензию, перечитала финальную часть, куда сошлись тропки четырнадцати печальных историй. Основное впечатление не изменилось, но,

Давно мне не приходилось в такой степени увлекаться чтением, как это случилось с "Золотом бунта" Алексея Иванова. Когда по возрасту вплотную подходишь к середине четвертого десятка, то жанр исторической авантюрно-приключенческой литературы несколько выпадает из восприятия. Над Фенимором Купером и Жюль Верном засыпаешь, а Майн Рид вызывает снисходительную усмешку своими рафинированными героями и т.д. Алексей Иванов же добился невероятного - я так сопереживал главному герою в кульминационных моментах романа, что моментами буквально не мог усидеть на месте, вскакивая со стула в эмоциональном порыве.

Уникальность "Золота бунта", в первую очередь, заключается в многоплановости романа. Тут есть все, что нужно для отличной книги подобного жанра - серьезная историческая основа, с потрясающими по своим объемам этнографическими изысканиями, лихая приключенческая авантюра, запутанный детектив, вкрапления мистики и очень плотная, осязаемая и близкая философия духовной стороны жизни. Благодаря этому и, конечно, огромному литературному таланту Алексея Иванова, эффект погружения срабатывает на 100%. Романом живешь, и его атмосферу ощущаешь каждым нервом своего тела.

Действие книги происходит на уральской горной реке Чусовая в период правления Екатерины II, спустя 4 года после пугачевского бунта. Эта река служила основным маршрутом для перевозки в центральную Россию, добываемого на Урале, железа. Каждую весну, после схода льда, на реке проходил глобальный сплав барок, груженных железом и чугуном. Из-за извилистости реки и горного рельефа местности этот сплав представлялся весьма опасным и нелегким делом, с очень высокой вероятностью гибели. Главный герой книги - это молодой парень Осташа, не так давно потерявший своего отца при крушении барки, но, тем не менее, мечтающий пойти по его стопам. Однако, ему неожиданно приходится столкнуться с направленным противодействием других сплавщиков. Имя его отца пытаются очернить, а самого Осташу все правдами и неправдами стараются вынудить отказаться от профессии сплавщика. Тут же примешивается темная история с пугачевским кладом, схороненным где-то на реке. Осташа пытается во всем этом разобраться, и ... начинаются приключения. Но не те приключения идеалистического типа, что так любят описывать авторы приключенческих романов, а по настоящему суровые и опасные, ломающие человека как физически, так и духовно, какие только и могли быть во времена, когда жизнь людская стоила меньше поломанной копейки. Много чего придется пережить главному герою для того, чтобы обелить имя своего отца, не сломаться морально и прийти к своей собственной мечте - стать самостоятельным сплавщиком.

"Золото бунта" - это книга, которую хочется перечитать, едва закончив читать последнюю главу. У романа просто нет слабых сторон, каждая мелочь, не говоря уж об основных моментах, настолько проработана, что скептик внутри меня, оставшись без работы, в тоске забился в самый дальний угол и тихо умер в самом начале книги. Настоящая русская литература, от которой получаешь истинное удовольствие, и которая нисколько не уступает по своей силе произведениям русской классики. Хочется обратить внимание любителей аудиокниг на аудиовариант книги с прекрасной озвучкой Ивана Литвинова, перед которым за его старания хочется снять шапку и отбить земной поклон. А вот эта карта реки Чусовая несомненно пригодится каждому, решившемуся прочитать "Золото бунта".

Скачать саундтрек к книге. Группа "Свинцовый Дирижабль"

Эта была очень шумная и одновременно тихая ночь, ветер, словно в барабаны, бил по, пропитавшимся речным ветром, крышам. Занавеска вздымалась из под открытой форточки. Где-то на набережной кричали чайки. Светлело. А я прощалась с Домом. Эту ночь и это утро я запомню навсегда, потому, что, как бы я этого не желала, я не смогу снова войти в Дом, как в первый раз.

Моё появление в нём вообще-то было довольно странным, я вроде бы жила в нём всегда, а вроде бы и нет, но поселилась надолго, не призрачно и не прячась после встречи в Кофейнике. Мы вместе с Курильщиком впервые оказались в тот день в Кофейнике, он немного нервничал, а мне было всё равно. Всё смотрел оценивающе на свои красные кроссовки, я медленно пылала рядом, изредка оглядываясь по сторонам, к тому времени я ещё не научилась смотреть туманно и даже не заметила как оказалась возле того столика, за которым сидел Он. Мой проводник, который официально проводником не был. Мелкий, ушастый, с растопырившимися волосами, очень худой, куча браслетов на обеих руках, длинные пальцы и огромные глаза-блюдца. Я села напротив. Он всего одну секунду глядел на меня, улыбаясь и я поняла — теперь я в Доме. Он стал моим лучшим другом.

Почему многие говорят о совершенной ненужности эпилога? Ведь в нём суть, а последние страницы вообще переворачивает всё с ног на голову, вернее с головы на ноги. Он многое-многое разъясняет. Кто такая Русалка. Зачем Табаки подарил Сфинксу перо. Куда делась Крёстная и многое-многое другое. Эпилог окончательно превращает Дом из чего-то, пусть и странного, но всё же реального — в фантастическое. Дом будет существовать всегда, на третьем, четвёртом, пятом, десятом, сороковом круге. Разрушенный, снесённый, застроенный другими домами, он всё равно будет всегда.

Хочется перечитать книгу, но это очень непросто: во-первых получится, что мы с Табаки лишь двое будем знать наперёд что такое Дом и чего от него ожидать и это как-то нечестно по отношению к остальным, Табаки хотя бы позволяет статус хранителя, а мне… А во-вторых, на то я и не не Табаки, который порождён Домом, я, как и все обитатели всё же была порождена Наружностью, а значит принять меня раз и на всегда Дом может только один раз. Всего один. Я вернусь в него, скорее всего уже как гость, долгожданный, любимый, но гость.

И знаете как мне от этого грустно? Я вообще такой привязывающийся человек. Мне всегда невыносимо больно уезжать из какого-нибудь обжитого места, хотя бы на год. Я привязываюсь мёртвой хваткой, но всё мёртвое в итоге разлагается. Так и с Домом. Я рыдала пол ночи, вернее утра, ветер продолжал барабанить в оконные стёкла, а я сморкалась и рыдала от ужасающего чувства потери, расставания с моим Домом и моим Табаки, который навсегда останется в нём.

Вот в этой рецензии было сказано о том, что нельзя влезать в книгу целиком, это не наш Дом, не наш Лес. Я влезла, привязалась, не смогла иначе, не смогла себя пересилить и теперь страдаю.

Есть такой миф, не знаю где и когда услышала о нём впервые, миф о параллельном мире. Суть его в том, что мир тот населяют порождения человеческой фантазии. Вроде в прошлом году где-то в Поволжье нашли останки великанов, а ещё ранее были разговоры о скелетах троллей с приложенными к ним многочисленными народными сказками об этих существах, популярные в тех краях. Тогда по всяким каналам, типа нтв и региональный, пошли разговоры о другой реальности, во всяких безумных передачах, наподобие тех, в которых нам без конца твердят о конце света в 2012 году. В том мире становится реальным то, что рождается в нашей голове, естественно формируясь достаточным образом, воображаемо обрастая достаточной кровью и плотью. И в этом параллельном мире и есть Дом. Я уверена, он существует, кто не верит, пусть сочтёт меня дурой, мне всё равно, я то ведь точно знаю. Посмотрю на вас взглядом Табаки и скажу: "ох, эта молодёжь…", еле заметно улыбаясь и очень заметно покачивая головой.

Книгой эту книгу у меня язык не поворачивается назвать. Это целый мир. Не относитесь скептически к многочисленным рецензиям. Я тоже была настроена на что-то совершенно другое. Исходя из моего опыта, редко бывает что то, от чего все сходят с ума меня цепляет так же сильно (в пример можно привести несколько книг из моего небольшого списка рецензий). Но "Дом, в котором..." восхваляют совершенно заслуженно, мало того, в большинстве рецензий, прекрасных, положительных, он, увы, — недохвален. Наверное просто потому, что это не совсем книга — это живое существо со своей душой, ну а как, скажите мне, написать рецензию, к примеру, на человека? Кто-нибудь пробовал? То же и с Домом.

P.S. Иллюстрации — Мария Емельянова
Группа Свинцовый Дирижабль — это Led Zeppelin, хотя, все, наверное, и так поняли.

P.P.S. Я даже закладку, которой закладывала "Дом, в котором…", не могу совать в другие книги, рука не подымается. Ну разве это нормально?

А ещё спасибо ЛайвЛибу, "Дом…" я купила на подарочный сертификат, выигранный в конкурсе подборок, благодаря ЛайвЛибу я и узнала о "Доме…". И он мне его подарил.

Если какая-то литература и может вывести меня из зоны комфорта, то это исторические романы. И Иванов стал чемпионом, потому что иногда я, чего уж, понимала его через раз. Словарный запас пришлось расширять: голбец, щерба, кержак, гульбище, выжига.
⠀
Сейчас будет моя минута позора, но я признаюсь, что никогда не задумывалась особо над словами «мимо острова на стрежень» Петь в детстве нравилось, а посмотреть словарь было лень. Интуитивно-то я это понимала, что это, но теперь знаю точно, что стрежень - это глубокое место в речном русле, годное для судоходства. Как и еще много чего. Корчага, вентерь, урёма, ослоп, мшара, питух, миряк, ну вы поняли.
⠀
Я ходила вокруг этой глыбы лет 10, стыдя себя и ругая, что вместо большого (во всех смыслах) русского романа рука опять тянется к средним размерам триллеру. И вот наконец-то настал тот час, когда я начала свой путь по реке Чусовой, в поисках пропавшего отца Осташи и пугачевской казны. А дело предстояло не из простых. Где большие деньги и клад, там большие страсти и дорога к сокровищам всегда идет по костям. Вы знаете, какая там речная мафия? Скорсезе обзавидуется! Куда там итальянским крестным отцам в костюмах от Armani до русских мужиков в зипунах.
⠀
Книга не давала ни минуты покоя. То в словарь лезь, то разгоняй воображение на все обороты, чтобы представлять все эти невероятно прекрасные в своей дикой, опасной красоте пейзажи, которые Иванов описал так ярко, что на лице ощущались брызги воды, а возле уха, кажется, слышался писк голодного таежного комара. То обмирай от ужаса, на который способны люди. Потом снова словарь. Возгря, бусыга, вереи, таска, бастрига.
⠀
Я придерживаюсь теории, что читать надо в удовольствие, иногда выходя за рамки привычного, делая самой себе вызов. «Золото бунта» справилось с задачей расширения кругозора и прокачки внимания, это книга была как суровый тренер, который, когда ты уже вроде бы без сил, говорит “соберись, тряпка, еще 50 страниц и 20 новых слов, время пошло”. И теперь я чувствую себя возвысившейся над собой вчерашней. Эх, удаль молодецкая! Теперь я даже ночью могу рассказать, что такое карагужина, ополоски, поставец, вьюшка, глушинник. И любимое - теребень!

Прочитано в Книжном бункере.

Я видела миллиард хороших отзывов на «Шолох», заявлений про супер-оригинальный мир и ярких персонажей. Ожидания были завышены. Однако… даже если бы они не были завышены, я бы прифигела, насколько это плохая книга.

Когда я покупала эту книгу (ради обложки), я надеялась на что-то, хотя бы примерно приятное. Опыт мой с русскими авторами был примерно такой: обожглась очень сильно («Терновая Ведьма» Спащенко), приятно удивилась («Мара и Морок» Лии Арден, которая, хоть и средний экспириенс, сама по себе не без потенциала и похожа на красивый западный янг-эдалт), обожглась и посмеялась («Тишина» Лебовски). Тут я надеялась либо хоть на что-то приятное, либо на смешное.

Смешно не было. Вообще. Шутки пошли совсем не сразу — наши шутки, авторский «аншлаговый» перфоманс там через строку. Причем он настолько плохой, что слово «кринж» может сопровождаться в словаре иллюстрацией этой книги.

Всегда можно сказать, когда автор чем-то "вдохновился" и откуда это было украдено.
В качестве примера, раз уж мы недавно закончили Гарри Поттера: здесь есть совиная почта - ок, не вопрос, но уж бумажные самолётики, переносящие послания в министерстве магии, и громовещатели можно было и переработать во что-то чуть менее... то же самое. И было бы не так и страшно, найти что-нибудь такое единожды, но только здесь на каждом шагу встречается что-то, стыренное из всем известных вещей.
Опять таки, одно дело если бы нам говорили, что эта всратая комедия — хреновая, но пародия на фэнтези книги. Нам же вроде как пытаются сказать, что тут "оригинальный, продуманный мир, какого нигде нет больше". Ага. Да.

Ох уж этот «оригинальный и продуманный мир, какого не было нигде». Каждый второй отзыв верещит про мир и его продуманность. Продуманный мир выглядит как винегрет всех рас вообще, которые занимаются всем вообще. Периодически встречаются «оригинальные» вещи типа крустов, живущих в деревьях со светящимися плодами, но по факту красоты этого места не оценить — это просто есть и ни на что не влияет. Крусты, кстати, добавляют отдельного «што», потому что периодически в главах возникает словосочетание «повелитель крустов», и я клянусь, каждый, КАЖДЫЙ раз я читала это как «повелитель кустов». Повелитель кустов, кстати, в книге был бы куда более уместен, потому что кустов, в которых стоят стратегические сюжетные рояли, в книге слишком много.

Где-то к середине книги начинаешь замечать занимательную закономерность: в книге нет сцен, в которых бы одновременно взаимодействовало больше двух персонажей. Если гг сидит со своими друзьями, то один обязательно или молчит, или ушёл за чем-нибудь в другую комнату, или лёг спать и т.д.. Это распространяется на всех персонажей.
В книге будто бы отсутствует сюжет. Бесспорно, что-то постоянно происходит, но это что-то воспринимается как не связанный между собой поток сознания. К середине ты привыкаешь, к концу деградируешь до уровня этого текста и начинаешь улавливать какие-то глубинные посылы автора (тут должна быть шутка про днище).

Кстати, все вотэтоповороты угадываются примерно сразу. Ну, т.е. тебе в лицо каждый раз летят изящные как кирпич сцены. Тут Шерлоком быть не надо:

Гг останавливается водит носом и говорит: — Ой, тут вот, в лесу, чёт воняет мокрой землёй и дождевыми червями, которые пахнут мокрой землёй. С чего бы это...
Полынь замирает, отмирает, выжидает пару часов: — Я НЕ ЗНАЮ НИЧЕГО! Знаю только, что я таинственный странный тип, а пахнет так от Ходящих... Вот весь лор о них, на. И кстати, я точно не один из них.

После чего Полынь 200 раз в сюжете применяет полный набор умений Ходящих.

Еще немного о продумывании мира. В далекие нулевые, в начале, я много тусила на ролевых форумах. Мне искренне повезло встретить потрясающих игроков и творцов, каждый из которых тщательно и годами прописывал не свой мир, но целый сеттинг. Конечно, сперва там были привычные вещи вроде эльфов и драконов, но каждый из нас, без исключения, нашел свой путь к оригинальности. Тогда же, в ранние годы, у нас был глупый детский юмор, дурацкие неуместные ругательства персонажей, которых не должно быть у людей, не имеющих отношение к нашему миру. Не получалось сунуть в одну сцену больше пары-другой персонажей. Сюжеты писались отчасти на ходу полуимпровизацией, потому что был лишь костяк того, что хочется показать и куда прийти.
Так вот «Шолох»… мир в этой серии напоминает мне те времена. Миры и сюжеты, написанные десятилетними-двенадцатилетними детьми. И даже тогда у некоторых моих приятелей были идеи оригинальнее.

Здесь интересных персонажей 2 штуки: Полынь и Мелисандр. Оба упоротые какие-то, и это единственная причина. Все остальные просто люди-пресеты с ненужной доп. информацией. Пример:
Лучший друг Дахху. В раннем детстве на его семью напал оборотень, родители погибли, сам Дахху выжил чудом. На шее у него остались жуткие шрамы, а волосы частично поседели, вследствие чего он постоянно носит шапку и шарф.
Нужна ли эта информация для сюжета или развития персонажа? Нет, конечно.
Если взять пятилитровую банку, сыпануть туда пол стакана песка, а сверху натянуть носок, то банка полной не станет. Надо хотя бы воды долить.

Качество текста... Простите, но это кошмар. Если бы не бадди-рид, мы бы закончили чтение на первом абзаце и больше книгу не открывалиа.
К тебе будто попал мэрисьюшный фанфик из 2003 года, в котором автор, очевидно, застрял. Йоу, их-ха и прочий словесный мусор заполоняют каждую щель. "Потрясающее" построение фраз. Странные выражения ("смищные") типа бровей коромыслом и "я описалась чаем" (в значении облилась). Вместо нормальных слов вроде, не знаю, "полуденный", используется "полдневальный", а ты сидишь, смотришь в никуда и думаешь это фича как "звонофон" или автор просто не обладает нормальным словарным запасом третьеклассника. Повествование идёт от первого лица, от третьего лица, внезапно случаются приступы, во время которых гг обращается к читателю напрямую.
"Вот я вижу как вы сейчас смотрите на меня через экран, да-да! Думаете - так ли всё плохо? Нет, конечно нет... Всё ещё хуу-у-уужее-е-ее! Йоу. Ну что, погнали дальше! И-и-и-и-хх-ххха-а-а-а-а-а!".
Об текст постоянно спотыкаешься. То ощущение классической дряни типа магических университетов, то ощущение каких-то предместьев Вызимы, но потом идут флисовая одежда и моднявые парни.
Но мое любимое -- это божество, трикстер-обманщик Рэндом.
Даа, рандом — ужасно коварная вещь, согласна.
*БАХ!* (это я застрелилась)

Сюжетный поворот с тем, кто маньяк, стал таким исключительно ради шокового эффекта. Дела до этого нужны для заполнения времени. Есть серия непрописанных дел формата «лол сидим на дереве — такой-то квест для Полыни пошел не так, хихи», «мы пришли к злым рыбакам и поговорили с полурыболюдом и ушли». Без итогов, без всего. Заполнение пространства. Они не влияют на рост персонажа, реакцию ее друзей, отношения с куратором. Куратор просто сидит и копается в бумагах, ширяясь пиктуссином и воняя мятой и травой на все управление. При этом он невозбранно палится типичными «Ходящими» фишками перед гг, то ли думая, что она тупая как хлебушек и не допрет, то ли тупя от депривации сна и передоза пиктуссином.

Уровень дел для гг и ее друзей, на самом деле, отдельного внимания заслуживают, но я расскажу вкратце.
— У женщины украли гребень.
— Рыбаки ругаются.
— Бросайте дела, надо полы помыть.

Введение персонажа Анте Давьера повергло нас в истерический смех.

"У него не только газета. Давьер — серийный предприниматель".

Серийный... предприниматель...
...
...
ВНИМАНИЕ ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ПОСТАМ! У НАС НОВОЕ ДЕЛО! ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ-РЕЦИДИВИСТ! ОН СНОВА ЧТО-ТО ПРЕДПРИНЯЛ!! РАЗРЕШЕНЫ ЛЮБЫЕ МЕРЫ, ПОВТОРЯЮ, РАЗРЕШЕНЫ ЛЮБЫЕ МЕРЫ ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ!!!

Еще момент для примера. Кадия — знатная подруга гг и стражница — периодически чешет голову с хрустом. В этой книге вообще все чешутся как лишайные, но "с хрустом" чешет голову только она. В связи с этим у меня две теории:
1. Кадия заливает волосы лаком как синхронистка, намертво.
2. У нее проломлен череп, она нежить.

В какой-то момент я прочитала "таращит в неизвестном направлении", а не "тащит" и даже не удивилась. Потом заметила. Так вот. Если кого и таращит в неизвестном направлении, так это меня. От этой книги.

В этой книге все не так, все через жопу. У героини взаимоисключающие какие-то выводы, она какие-то непонятные вещи делает. Подходит к цели слежки бухая на приеме и говорит, "лол, а я ж за вами слежу!", потом падает с ним из окна, хреначит окна и рвет шторы, зачем-то утаскивает с собой мужика-объект слежения, говорит с ним ни о чем, садится в лодку и уплывает в пустоту.
Что это было? Зачем это было? Зачем в книге вообще происходит то, что происходит?

И боже ж мой, до чего автор любит философствовать. По поводу, без повода — без разницы, тут всё равно на каждом шагу читателя будут поджидать мудрые мысли мудрых людей.
Один бесконечный цикл: ненужные телодвижения -> драма на пустом месте -> философские рассуждения на уровне "все мы ничто, но сейчас мы что-то, но потом станем ничем, а пока мы можем сделать что-то, но не важно что, ведь мы станем ничем", после которых гг что-то осознаёт и идёт куда-нибудь лучась счастьем.

Ну и бонусом идет мальчик Карл, который юзает слова «интерфейс» и «квест». Это должно быть смешно?
У героев есть Хэллоуин, но ругательство «черт» от других персонажей вызывает искреннее «!!!??? Штоо ???это за слоооово???» .

Итого… дурной текст, напоминающий поток сознания человека, который в жизни читал только всратый самиздат. Сюжет для фона. Герои-картонки. Сцены фиг знает зачем. Причины и подсказки выпрыгивают в последний момент.

Тут периодически вайбы Редгрейн Лебовски случаются. Типа, вот героиня хихи-хаха петросянит, покупает кофе в стаканчике в кофейной тележке, ходит на не-йогу, идет обратно И ТУТ три абзаца абстрактных "красивых" рассуждений вообще в другом стиле написания. Не как у Лебовски прям цитаты с пинтереста, а что-то другое, но рядом.

Эта книга... * тяжёлый вздох * Бывают "произведения", где всё настолько плохо, что хорошо. Эта даже не из их числа. Здесь всё плохо, не смешно, просто тупо. Наши шутки по ходу чтения - единственное, что скрасило её. И я не могу объяснить откуда у книги столько хороших отзывов и оценок, кроме как их покупкой автором.
Очень плохая книга, капитан.

Напоследок давайте поговорим о странных конструкциях автора?
Читая, я специально отмечала фразы, полностью нафиг выбивающие нас из чтения. Чтение вообще сопровождалось паузами, когда кто-то из нас стопорился. Иногда я ловила себя на том, что проникновенно смотрю вперед как в камеру в «Офисе», будто кто-то может увидеть мое сложное утомленное лицо.

Это не как глупые-смешные цитаты в «Кассардиме», плоды перевода с немецкого. Это просто до жути странные конструкции, которые вызывают только вопросы.
Прячу под спойлер, так что если не хотите читать, просто не раскрывайте.

Мир прекрасен, жизнь хороша, солнце горит, трава растёт, люди смеются. Зачем что-то портить?
Зачем мы всегда возражаем друг другу, зачем желание одного вызывает протест у другого, зачем миром правит обида?

Необычная книга. Ни с чем не могу ее сравнить.
Даже жанр определить сложно.
Что-то среднее между славянским фэнтези и старой сказкой на новый лад.

Начала читать - сложно, непонятно. Из-за этого скучно...
Включила аудио - восторг!
Это надо слушать!
Хотя бы немного. Потом получилось и читать.
В голове сам собой звучал голос чтеца с нужным ритмом и интонациями.

Сюжет раскрывается неторопливо и содержит много атмосферных деталей.
Обычно предпочитаю более динамичные книги.
Но этот сюжет буквально затянул именно своей неспешностью.
То, что вначале книги раздражало - стало ее изюминкой.

Хотелось смаковать текст и надеяться, что он никогда не закончится и не придется уходить из этого чудесного и необычного мира.
----------
P. S. Любимый персонаж - ведьма Язва, прообраз Бабы-яги.
Чудеснейшая личность)))

Я убеждена, что с Пелевиным у каждого выстраиваются свои личные взаимоотношения. Мои остановились еще со времен первого курса и его Generation П , где во всех подробностях рассказано про жизнь рекламщика и построение рекламных концепций. А дальше - тишина. И не тянуло до недавнего времени совсем. И вот, спустя 12 лет в моих руках   S.N.U.F.F. . Мой внутренний любитель добротных фантастик на социальную тему трепещет от восторга!

Если закрыть глаза на мат, много-много мата и сосредоточиться на истории, становится страшно. Я принципиально не буду останавливаться на сюжетной линии, поскольку мне очень трудно избежать непредвзятого взгляда на сравнения с 21-м веком. Например:

(-) Летательные аппараты для ведения дальнего боя, когда оператор сидит уютно дома. Где внутри есть место для камеры и всяких стрелялок;

(-) Расслоение общества на “тех” и “других”. Звучное название государства орков;

(-) Домашняя женщина/кукла с заданной программой, без души. И все же, есть ли у нее способность мыслить? Явная отсылка к миру Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы . И если вам нравится одно, то на 90% понравится и другое.

(-) Если расширить границы, то за гранью привычного жуткого мира будет что-то настоящее. Должно ведь быть какое-то сопротивление режиму и тд. Привет Джордж Оруэлл - 1984 и Аркадий и Борис Стругацкие - Град обреченный . А вот, подарит ли вам счастье расширение границ - неизвестно. Тут скорее важно, насколько вы готовы открыть глаза и как вас устраивает повседневность. Понаблюдаете за разным выбором у героев.

(-) Отсутствие денег, как ненужного института, переворачивая все в снаф.

(-) Отрицание истории и гиперболизированная религиозность. Причем вот с ног на голову! На 180 градусов!;

(-) Стирание границ между отношениями полов. Например, жители зеленой зоны воюют с орками, считают их отребьем, но почему-то новорожденных детей готовы забирать именно оттуда. Дикость! Или, есть не просто “м+ж”, но и всевозможные вариации с роботами.
________

Конечно. Все это дарит отнюдь не положительные эмоции. И ты вряд ли сможешь “отдохнуть” с книгой. Но, ешки макарешки, как свежо и устрашающе все внутри книги. Состояние антиутопии и чувств от прочтения близко к Кормак Маккарти - Дорога . Хоть автор-персонаж и ведет диалог с безликим читателем, он все равно ставит за константу многие принятые вопросы и законы в книге. Мол, так происходит и происходило всегда и нет других полярных вариантов. Еще мне приглянулось, как называют творческие профессии - сомелье. А вот, как сильно их коверкают по смыслу от исходного понимания нашего столетия - это тема для отдельного обсуждения.

Интересная и страшная книга про будущее, которое, я очень надеюсь, никогда не наступит.

Надежда умирает последней, хотя лучше бы она сразу сдохла, эта надежда, чем так мучиться.

Социальная фантастика в виде альтернативной истории.
В мире этого романа примерно каждые двадцать лет происходит Апокалипсис.
Но все живое не уничтожается полностью.
Открываются ворота, войдя в которые можно спастись, переждав в их укрытии некоторое время.
Ворот достаточно для всех, но люди - существа, которые из всего умеют сделать проблему
Поэтому многие гибнут не добравшись до спасительных ворот.

Каждый из нас - разумный человек. Но когда мы собираемся вместе, мы не люди. Мы единое существо, тупое и совершенно бессовестное. Толпа.

Можно было бы сказать, что книга мне не понравилась.
Но, не понравилась именно своей правдой о людях и законах развития общества.
Неприятная правда.
Её удобней задвинуть на задворки сознания, или полностью исключить из него.
А эта книга заставляет все вытащить наружу, да еще и вынуждает задуматься: а сама то как бы поступила в такой ситуации?

Лидия многим кажется неприятной личностью.
Соглашусь, не ангел.
Она пережила четыре Армагеддона, стала свидетелем различных преобразований в обществе и его деградации.
На ее примере отлично видно как меняются с возрастом жизненные взгляды и приоритеты: от юношеского максимализма до мамочки-наседки, включая стадию отъявленной стервы.

Лидию-мать поймут только родители.
Дети все меняют, именно они становятся главным приоритетом жизни.
То, что казалось совершенно неприемлемым в юности, становится возможным ради спасения своего ребенка.
Это неправильно, но одновременно понятно.

Если мне скажут, что спасение моего сына означает гибель нескольких человек, которые иначе не погибли бы... Я сделаю все, чтобы Андрюшка об этом не узнал. Да. Но я не откажусь... от затеи. Вот такая я стерва.

Замкнутый круг, который практически нереально разорвать.
Невозможно до тех пор, пока не найдется тот единственный, кто готов в критической ситуации поступить правильно вопреки логике жизни.

Зачем одуванчики лезут сквозь асфальт? И сколько их остается под серым битумным панцирем, тех, кто так и не смог пробиться?

Скажу так, Евгений Германович меня очаровал уже давно и с каждой прочитанной книгой любовь к нему только крепнет. Это была уже четвертая, долгожданная, новая.
Скажу честно, я испытала наслаждение, пока читала. Плотный, сложный на размышления текст, сначала с трудом поддается пониманию, зато потом... Как это говорят, - пленит!? Да, действительно пленит, окутывает и отправляет тебя в путешествие на Остров которого вроде как и нет. А читаешь, и понимаешь, что есть. И вот тут мне одной показалось, что Водолазкин переписал ход истории на свой лад? Очень стилизовано, с сарказмом, иронией и плавно уводя в антиутопию.
Перед нами хроника того самого Острова, начало своё берёт аж 350 лет назад, описывая правления каждого за это время, при этом показывая, что менялось, как, чему верили и поклонялись люди, чем были недовольны, чего хотели, что получили и тд. Соответственно, вы представляете каким языком ведётся повествование.
И ещё,  очень красиво древнерусский текст перемешивается с современным, да и не только текст, но и события, что позволяет видеть картинку словно в эффекте "3D".
Тут как в Лавре, много рассуждений относительно веры, свободы, жизни, силы времени. Можно смело растащить на цитаты.
Очень советую поклонникам творчества автора. Это эстетическое литературное наслаждение.

Я очень люблю детские книги, в которых обрабатываются детские травмы.
Дело в том, что у детей нет жизненного опыта, которым обладают взрослые, а мы об этом часто забываем. И когда ребенок сталкивается с проблемой/чем-то новым, для него это настоящая трагедия, потому что в первый раз, и он (ребенок) не знает, как быть и что делать. А взрослые, как правило, забывают об этой части своей юности и отмахиваются от проблемы, из-за чего ребенку становится еще сложнее разбираться.
Евгения Некрасова, на мой взгляд, вот именно «трагедию-трагедию», когда так страшно, что готов сбежать, передала очень хорошо. Я сильно прочувствовала эмоции главной героини в части нанесения жизнью этой героини травм. Мне даже этот странный язык, с необычными словами, которые выделяют роман в общей массе, тоже понравился. А вот сюжет вызывал тонну вопросов. Не очень понятно, какая эпоха, ибо с одной стороны есть компьютер и сотовые телефоны, но нет почему-то телевизора, а народ ведет себя как в девяностые (я вообще местами думала это 80-ые или даже 60-ые). Мне на встрече пермского клуба объяснили это отсталостью глубинки. Но все равно, те бесконечные часы, что главная героиня ждала наказания, можно было в телек позалипать, например. Вообще, поступки девочки меня смущали, мне все время казалось, что она какая-то тупая, и будь я на ее месте, вообще бы все сделала по другому (обычно, в хорошо написанных детских книгах о травмах у меня подобных мыслей не возникает, наоборот я восхищаюсь талантом автора, которые так хорошо помнят детский взгляд на вещи). Напрягла меня и Кикимора, потому что она в итоге не объясняется, что это? Мистика в книге или психоз девочки? Оба варианта по сюжету не складываются. Больше всего разочаровал в книге финал – какой-то неадекватный хеппи энд, в котором мама бросает папу и все резко почему-то счастливы, хотя до этого нам рассказывали только про злоключения девочки, и это все вообще никак друг с другом не пересекалось.
На встрече клуба все высказались о книге преимущественно отрицательно, многих раздражал язык, многих (как и меня) напряг сюжет и тупость героини, а финал вообще возмутил почти всех.
За что книга в шорт-листе Нацбеста не понятно.
Книга вызывает недоумение – это явно не маг.реализм, с задачей обработки детской травмы тоже не справилась, и с реализмом мимо, постмодернизм явно не вышел. Зачем я вешаю все эти ярлыки? А если их убрать, то итог неутешительный: плохо сделанный сюжет в странном языке. Кому такое посоветуешь?

Все было замечательно в славном городе Казани, пока самым мрачным представителям татарского фольклора, не ассимилированным, не унифицированным и даже не русифицированным, таким уникальным, но так неблагодарно забытым, не надоело пылиться на полках истории и не захотелось тряхнуть стариной. Четырнадцатилетний Наиль Измайлов (подаривший своему автору псевдоним) и его восьмилетняя сестренка Диля не узнают родителей, вернувшихся из деревни с похорон родственника. И вроде бы все так же смеются и так же треплют по голове, но отчего-то мама по ночам часами без единого движения хищно нависает над кроватью дочери, а отец, напротив, слепо бродит в дождевике по комнате, словно заведенная игрушка со сломанным механизмом. С каждым днем их поведение пугает Наиля все больше и больше, пока он не решает бежать на деревню к деду, прихватив с собой сестренку. Но, как говорится, ночь темна и полна ужасов, а электрички полны гопников и маньяков с тесаками, и даже старушки в татарской глубинке имеют обычай закидывать груди за спину и притворяться стогами сена.

Довольно неоднородный по качеству подростковый ужастик с ярко выраженным национальным колоритом, былинно-фэнтезийными элементами и, как тут уже метко заметили, прекрасно раскрытой темой родного языка, самоидентификации и возвращения к истокам этнического богатства, забытого и давно разменянного на безликую резервную валюту по не самому выгодному курсу. Самая большая, имхо, жанровая проблема книги в том, что хоть и пугают, да вот что-то не страшно (правда мнения тут расходятся). И дело здесь не столько в детском возрастном рейтинге, который блюдется слишком уж строго, сколько в чувстве меры, которое автору периодически отказывает. Вроде бы уже в самом начале странное поведение родителей нагоняет жути, но описывается оно слишком уж долго и однообразно, если не сказать занудно, из-за чего весь потусторонний ужас быстро заглушается скрипом несмазанных шестеренок степфордских механизмов. Или взять ту же сцену в электричке, центральный экшн-эпизод книги. Где страх, напряженность, накал? Были, да ушли в двери длиннющих и подробнейших описаний поз и телодвижений всех действующих лиц во всех деталях, словно в какой-то хоррор-камасутре, изредка разбавляемой такой важной информацией, как «изнанка лавки была из грязного рыжеватого крагиса». Рядом безбилетный покойник кушает чью-то подмышку, а он нам про изнанку лавки… Причем написано все это рваными шматками фраз, которые, может, и имитируют мысли подростка, но читаются исключительно с боем.

Дальше – больше. Идеальным эпиграфом ко второй половине книги была бы строчка известной песни: «And you've just had some kind of mushroom». Действие «Убыра» начинает проваливаться в псилоцибиновое болото каких-то туманных образов, видений и прочего галлюцинаторного потока сознания, в котором бесполезно искать какой-то смысл, но читать нужно внимательно, потому что скупые строчки с объяснением происходящего хитро запрятаны в толще текста. Ох, не стоило Наилю пить бабкин шнапс, он наверняка был по рецепту Геннадия Малахова... К счастью, выходя на финишную прямую, исповедь курильщика опиума заканчивается, и финал у книги получился вполне вменяемым и даже немножко детективным (это я про ласточку, ага). И вместе с тем, первый жанровый блин вполне себе похож на блин, было бы любопытно попробовать второй.

Маги, время, руны, эксперименты, Тёмный Властелин... Лукьяненко снова оказался на высоте как в плане создания оригинального мира, так и в совмещении несовместимого. Ну разве можно на фоне современного фэнтези представить, что опытные маги не только не живут долгие века, но и вообще в принципе живут меньше простых людей? Чем больше они применяют свои способности, тем быстрее растрачивают отпущенное им время жизни и быстрее старятся и умирают. Расплата за могущество поистине чудовищна, их век короток, а многие не переживают даже годы обучения. Здесь автор представил магов как расходный материал, и суть их учёбы заключается в умении протянуть подольше. Вечные дети, тела которых изнашиваются быстрее, чем они успевают набраться жизненного опыта и мудрости. По сути, такие маги обречены с самого начала - у них не хватает времени на возмужание, на любовь и семью, им не суждено увидеть, как вырастут их дети. И это страшно. Не Тёмный Властелин, не зло, которое причиняют своими экспериментами натурфилософы, а именно судьба одарённых мальчишек и девчонок пугает в этой книге. Вместе с героями осознавать, как быстро стареет тело, как многого они уже не успеют, и готовиться к стремительно приближающейся смерти было жутко. Да уж, сумел Лукьяненко вывернуть мне душу...
Говорить о какой-то одной сюжетной линии весьма проблематично, да даже о нескольких из них так сразу не рассказать, потому что каждая отдельно взятая тема вызывает неудержимый поток мыслей и рассуждений. Как всегда у автора нет однозначного зла или добра, нет шаблонов, которых стоит придерживаться, всё течёт и изменяется, уподобляясь реальной жизни. Во благо добра совершаются тёмные дела, а зло делает жизнь людей не кошмаром, но вполне тихим, мирным и упорядоченным существованием. Особенно интересным моментом стала магия, основанная на рунах и их начертании. Непривычно наблюдать древние письмена как вполне функционирующий вид магического искусства. Вроде бы в изначально незнакомом, фэнтезийном мире они могут показаться чуждым элементом, однако быстро убеждаешься, что они гармонично вписались в обстановку.
У книги есть множество недостатков, но лично мне совсем не хотелось заострять на них внимание, я просто наслаждалась новым сочетанием старых элементов. И хотя в целом история сыровата и явно не умещается в рамках одного тома, читать её было легко и приятно.