Миллионы людей на протяжении вот уже нескольких лет следят за судьбой первого марсианского жителя Марка Уотни. Число миллионов увеличилось еще больше после выхода одноименного фильма. Все мы представляли себе прекрасную красную планету, которая так и манит, и на поверхность всего комплекса мечтаний всплывает далекая детская мечта -- стать космонавтом.
Я не разбираюсь во всей той химии и физике, которыми напичкана книга, ну разве что выращиванием картошки (национальная принадлежность сделала свое дело!), мне был интересен сюжет и то, что увидит герой на этой планете. Наверно многим было интересно, реальны ли те названия долин и кратеров на Марсе. В связи с этим я решила найти карту Марса с названиями местностей.
Вообще раньше представление о Марсе в голове строилось благодаря романам Бэрроуза про Джона Картера и бегающим голым красным и зеленым человечкам. Судя по космическим снимкам и качественной компьютерной графике Марс прекрасен!
Древнее русло реки
Марсианские горы и вулканы.
Больше всего интересовал путь Марка Уотни из Ацидалийской равнины к кратеру Скиапарелли. И на этой карте виден его путь в 3 с хвостиком тысячи километров, которые он пересек через каньоны, обходя кратеры, что попасть снова на Землю.
Читайте "Марсианина", он заставит вас мечтать, даже если возраст за 40 и кажется, что жизнь пошла на убыль. У Марка был Марс, где он был первопроходцем, но на Земле есть тысячи вещей, мест, дел, где можем быть первопроходцами мы!
Вот такая история:
Читаю я, значит, читаю «Анафем». Неплохо идет книга. Но большое значение в ней имеет язык мира, в котором происходят события. И даже не язык а терминология. Некоторые термины объясненены в виде статей из словаря, которые являются эпиграфами к главам произведения. Это хорошо, подумал я, но будет еще лучше, если они все будут сведены в одно место и назовутся словарем.
Величие этой мысли потрясло меня и я принялся за работу, понимая, что уж если не сделаю этого я – то никто в мире! Вспомнив, напрягшись, алфавит, принялся расставлять по нему имеющиеся статьи из эпиграфов. Скрупулезно выделял жирненьким шрифтиком сами термины. Из предисловия скопировал хронологию мира. Предвкушал, как осчастливленные читатели книги превознесут меня на какой-нибудь пьедестал, практически ощущал на себе лавровый венок и в ушах звучали торжественные гимны (известно в чью честь).
И тут я долистал книгу до раздела, который называется «СЛОВАРЬ».
P.S. Так или иначе я все-таки размещу тут то что у меня получилось с добавлением сведений из словаря. Изучив его немного, пришел к выводу, что статьи из эпиграфов – более объемлющи. Надеюсь это кому-нибудь поможет в чтении. А тем кто не читал, а собирается – даст представление о том что его ждет.
P.S.S Разместилось вообще только до буквы "Пы". Будет время создам 2-ю часть "цитаты"-словарика.
Каждый по своему сходит с ума в любви.. и без любви.
В школьные годы, у нас, с мальчиками, была странная и жутковатая игра: мы умирали.
Но лишь на время. Может так ангелы играют, не знаю. Словно съехать с горки на крыле и потом с улыбкой вернуться обратно: вся спина белая..
Ах, белоснежные, крылатые спины моего снежного детства..
Наш метод был до безумия прост: мальчик садился на корточки, опустив голову и глубоко дышал (со стороны это было похоже, словно он готовится к полёту на Марс.. в психушке).
За его спиной, словно ангел.. в синих джинсах, стоял другой мальчик (как странно, как на идиотов на нас смотрели девочки! и чуточку завидовали. Такой фигнёй они стеснялись заниматься. А мальчики могли делать всё что угодно!).
Тот, кто сидел на корточках, резко вставал и поднимал голову вверх, а ангел за его спиной брал его локти и как бы заводил их назад, так что спина выгибалась.
Тот кто вставал резко, терял сознание и падал в объятия ангела.
Я так однажды нежно упал под ноги девочки, которую любил: у неё были удивительные глаза, цвета крыла ласточки..
Все падали назад, а я… вперёд, к её милым ногам. А быть может ангел сзади меня отвлёкся.
Однажды я был в роли ангела. Ответственный шаг.
Я стоял и смотрел с гордостью на девочку.. я ощущал себя чуточку космонавтом.
В том смысле, что если бы я был космонавтом и вот-вот должен был отправиться на Марс, я бы точно так же нежно и кротко смотрел на девочку.
В этом плане у меня есть опыт полёта на Марс.
Но что-то пошло не так в этом полёте на Марс. Мальчик резко встал, а я склонился над ним зачем-то, и он головой, при вставании, сильно ударил меня под глаз и я.. потеряв сознание, вместо мальчика отправился на Марс и снова упал к ногам чудесной смуглой девочки с каштановыми волосами.
Потом я сидел на уроке с фингалом. Космонавт-испытатель.. Девочка мне так мило улыбалась. Улыбка, как букет цветов.
Наверно так встречали космонавтов..
Чуть позже, мы стали развивать эти полёты. Они проходили в одиночестве. Оказывается, ангел за плечами был не очень-то и нужен. Только разве что для ловли космонавта, когда он будет возвращаться с Марса.
Были у нас в школе и трагические случаи. Некоторые мальчики, в эволюции этих полётов, грубо удушали себя ремнём, и во время этого удушения.. занимались мастурбацией.
Это было странное веяние в нашей школе, и не только в нашей.
Говорили, что если это совмещать, то улетаешь дальше Марса.
Как потом выяснилось, некоторые не возвращались их этих полётов.
Мне это было не нужно, хотя один мальчик меня искушал: он чуть ли не до Сириуса долетал.
А мне нравился Марс.
Из странных подвигов моих, совершенно безумных, был мой полёт на Марс прямо со стройки.
Был пустырь, песок.. ну чистый Марс. даже и летать не надо никуда. На меня и мальчика ехал бульдозер.
Я решил перед ним улететь. И строго предупредил моего ангела, чтобы он меня успел оттащить.
На Марс то я улетел.. но быстро вернулся, и два космонавта убегали от разгневанного тракториста. Я ещё толком не отошёл от полёта и перед глазами был вечер, хотя был день.
Потом я стал летать дома. Один. Садился на корточки, опускал голову, дышал и резко вставал, выгибая плечи назад и поднимая голову.
После одного из таких полётов я очнулся между диваном и креслом. Совсем как алкоголик, который бог знает где упал.
Космонавт-алкоголик..
Вскоре я бросил эти полёты. Потому что стал встречаться с удивительной девочкой, с прекрасными глазами, цвета крыла ласточки: я летал уже с ней. Сердцем.
Прошли годы.. я дома сходил с ума от одиночества и любовной муки.
Без любимой и правда, нечем дышать. И хочется словно бы выровнять атмосферное давление чувства и событий в жизни, иначе получается просто невыносимый крен.
Я снова захотел полететь на Марс, как в школьные годы.
Перед полётом, выпил черничный чай. Причесался перед зеркалом, улыбнулся себе и сказал: ну что, Гагарин, поехали?
Взял фотографию любимой моей, в чудесной зелёной футболочке, присел на корточки в спальне, опустил голову и стал глубоко дышать, смотря на фото моего ангела в футболочке.
Господи! Из меня вышел бы просто гениальный сумасшедший!
Я бы в психушке устраивал ласковые побеги на Марс по вечерам. А к приходу врачей мы бы возвращались со звёзд..
Быть может не все..
Из меня вышел бы совершенно гениальный черничный чай. Или травка августовская.
Улетел человек, а вернулась со звёзд — травка. Я бы лежал на полу в палате и пальчики мои двигались робко, словно травка на ветру. Я бы сам дул на них…
Так вот. Когда я вернулся с Марса, то очнулся на полу возле окна. Телефон был у меня в руке и мой ангел словно бы с нежным укором смотрел на меня..
Сильно болела голова и левая рука.
Так сильно болела, что пришлось пойти в травмпункт: подозрение на перелом: опух большой палец (говорят, в невесомости пальцы точно так же опухают).
Фактически, один мой палец долетел до Марса..
Господи, какие же апокалиптические очереди в травмпункте!
В конце света, я наверно увижу нечто похожее: тусклый коридорчик, чуть посветлее чем на известной картине Босха.
Туда, сюда, снуют ангелы в белых халатах.
Кресла с одной стороны и с другой. Все заняты. И стоячие места тоже заняты.
Люди вздыхают, переговариваются друг с другом. Вот парень пришёл на костылях и с белой ногой. Разумеется это не костыль а крыло. Это раненый ангел.
Вот девочка-подросток плачет. Её покусала собака. Вот двое влюблённых сидят.
Я сижу напротив них, на корточках. Я не знаю, кто из них пострадавший. Мне интересно. Вроде девушка. Ставлю на девушку.
В конце туннеля, огромные белые двери с красной лампочкой наверху. Загорается и двери в рай открываются. Выходит хромающая душа и входит новая.
Страшно. Похоже на жуткий экзамен в конце света. А вдруг не пройду?
Некоторые, кто выходит, направляются в дверь рядом. Там рентген. Там люди стоят как при расстреле и вспышка радиации, и человек пронзён насквозь..
Всё как в конце света. Я помню это ( я не про конце света).
Я частый гость тут. С моим воображением арлекина, я именно так всё и воспринимал, с грустной улыбкой.
Очередь дошла до меня. Вошёл, с грустной улыбкой оглянувшись на людей в очереди, как Орфей.
Не знаю, может на Том свете будет что то похожее?
Столик возле окна. Куча бумаг. Красивая девушка в халате белом сидит за другим столиком. Каштановые волосы.. чем-то похожа на Анаис Демустье. А значит и на моего смуглого ангела. Ной мой ангел прекрасней.
Сел на стул возле столика. Смотрю на Анаис Демустье..
Врач что-то дописал и говорит мне: ну что у вас, молодой человек?
И смотрит на мою правую руку (я сидел правым боком к нему, руку положив на столик).
А надо сказать, что у меня на правой руке была рана, другая совсем. И зелёнка на пальцах: порезался.
Врач берёт мою руку в свою руку. Поднимает её..
Я иногда заикаюсь, и потому воздуха на некоторых словах, буквах, не хватает, когда я переживаю, и потому я упустил миг, чтобы сказать врачу, что это не та рука.
Со странной улыбкой арлекина я смотрел, что будет дальше.
Врач сказал: не больно? А вот так?
- Нет, не больно, доктор.. (и опустил взор от стыда, и улыбку, в пол, словно школьник с невыученным уроком возле доски).
Вы где повредили руку?
- я упал, доктор (с интонацией ангела).
Думаю, что перелом (говорю это искренне, но имея в виду другую руку).
- Так так.. пошевелите пальчиками.
Я весело пошевелил пальчиками здоровой руки. Стало ужасно стыдно от этой выходки. Снова спрятал взгляд.
Посмотрел на Анаис Демустье.. она мне улыбнулась. Улыбнулся и я ей.
Перевёл как-то вдруг свечеревший, загрустивший взгляд на врача и хотел сказать ему: мне плохо, доктор, у меня душа вся болит без любимой и нечем дышать без неё.
Вот я сейчас улыбаюсь с вами, пальчиками шевелю, здоровой руки, как сумасшедший. Не в том смысле, что пальчиками здоровой руки шевелят сумасшедшие.. ну, вы поняли.
Помните у Есенина? Когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым, самое сложное в мире искусство.
Я довёл это искусство до блеска стихов Пушкина и Петрарки, доктор.
Улыбаюсь с друзьями, с вами, с Анаис Демустье (она пьёт чай и поперхнулась).. а приду домой, лягу в постель и тихо плачу по вечерам. Нет вечера, чтобы я не плакал. Только о любимой и думаю. Не могу жить без неё, милой.
Доктор, скажите.. может у ангелов вовсе не крылья за спиной, я что-то вроде гипса?
Мне плохо, доктор, помогите мне..
Но вместо этих слов, я сказал доктору, смотря на выглядывающий из под стола, ботиночек Анаис Демустье: я другую руку повредил. Левую. Простите меня..
Доктор так нежно держал меня за виноватую правую руку… словно делал мне предложение, и стеснялся, не находя нужных слов.
Я грустно улыбнулся этим мыслям своим. Забрал у него свою руку, и робко протянул ему левую руку.
Слов не было. Дыхания не хватало.. Слёзы дрожали на ресницах. Я боялся потерять сознание.
В голове промелькнуло странное желание: вот бы меня всего загипсовали, словно в завернули в смирительную рубашку крыльев..
Не душа у меня болит, и не палец... вся жизнь моя болит без любимой.
Листья молятся в ночи
Чётки звёзд перебирая.
Свечи дышат - лепестки
Гаснут, тлеют, облетают.
Птицы-ангелы парят,
Тени крестят стены храма.
Потеряла вес луна
Словно Будда Гаутама.
Невесом её полёт...
Неверморно ворон стонет.
Вечность тихо настаёт:
Мир распят безмолвьем божьим.
Вечереет. Вечер реет. Весна заметает дорогу светом и счастьем.
Зажёгся фонарь возле одинокого дерева, осветив ветки белоснежной тишиной: кажется, что выпал снег.
Островок снега посреди моря весны.
Снег словно бы вернулся неприкаянным призраком на то место, где он.. умер, когда-то.
Мальчик идёт с мамой по дорожке в парке и стреляет из игрушечного автомата по птицам, деревьям, последнему отблеску солнца на далёком окне, по фонарям.
Мама идёт с ним и не замечает его игры, войны незримой и безумной. Идёт как ангел белоснежный.
У мальчика счастье блестит в глазах.
Я иду к нему и ангелу навстречу. Мне почему-то бесконечно грустно и больно от всего этого.
Солнце убитое, лежит в траве. Раненые птицы упал в закат..
Мир рушится на глазах, а люди проходят мимо, не замечая этого. Как всегда…
Мальчик улыбается и в азарте нездешнего счастья стреляет в меня.
Я подыгрываю ему, падаю на дорожку в парке, схватившись за сердце.
Ребёнок замер. Улыбка слетела с его лица как осенний лист.
Ангел тоже замер и обернулся: свет фонаря заметает светом лежащего на дорожке, под деревом, молодого человека.
Мальчик оглядывается в ужасе на расстрелянный мир…
Так бывает, совпало просто — ссора с любимой, боль в сердце, рушащийся на глазах мир и мальчик, стреляющий в мир и сердце моё.
Я убит. Меня нет.
Да и мира, быть может, нет и не было никогда.
Шопенгауэр, вроде, писал, что мир есть ложь и его нет: стоит закрыть глаза и он исчезнет.
В отношениях тоже так бывает: закроешь глаза сердца, осязаний… и мир нежно исчезнет, и пощёчина просияет из пустоты, словно птица, вылетевшая из ало полыхающих зарослей октября и ночи.
Я виновен перед любимой: я солгал ей.
И она, по всем законам Шопенгауэра, будь он неладен, исчезла.
Часто бывает, что при разрыве отношений, женщина или мужчина забирают с собой свои вещи, нажитое вместе добро.
Любимая.. забрала у меня всё, не желая этого: весну, солнце и звёзды, деревья милые и птиц: целый мир забрала.
Только теперь я понял, что всё это принадлежало ей.
Хотя многое из этого я ей сам подарил…
Я сам всё разрушил. Солгал однажды из благих побуждений. Ложь проявилась, словно моя душа на фото в аду.
А потом… был ад измены.
Кто сказал, что ада нет? Я атеист, но я теперь знаю, что есть не только ад, но и.. рай.
Но ад всегда вдали от нас, в душе другого человека, кем мы живём, и потому невозможно проникнуть в этот ад и покинуть его: это солнце ада опаляет нас и сжигает на расстоянии.
Также ад бывает и в нашей душе, но как бы тоже.. вдали от нас, т.к. мы вдали от своей души: в пустоте и тьме.
Рай тоже есть, точнее — был: это какое-то грустное свойство рая: он сразу — был и утрачен навеки, он полыхает синевой и листвой где-то там, за плечами крыльев.
Да, я изменил любимой и солгал… но лишь в её сердце.
Она искренне верит, что я ей изменил.
Если честно, на моём месте, тогда, изменило большинство мужчин, а я остался ей верен.
Что сдерживает большинство людей от греха и порока у верующих и атеистов?
Ад наказания: совести, закона, бога… не важно.
Не от полноты души не грешат, а от страха быть уличённым.
Если бы погасить на одну ночь, как фонарь, рай и бога, совесть и законы общества, то мир был бы разграблен, изнасилован и распят в эту ночь.
В мире без бога, как-то странно случился бы бог, тишина о нём, идеально круглая, размером с луну, затмевающей солнце: может быть поэтому некоторые в ночи порока.. ищут ад и рай.
Это было похоже на кошмар наяву, ухмылку крыльев ангела в аду.
Я был в другом городе, скучал по любимой, и, когда говорbk c ней по телефону, почему-то смотрел на звезду в тёмном окне: казалось, я дозвонился до далёкой звезды, где и живёт любимая.
Мы как-то привыкли к безумию расстояний, но на самом деле, они, одни из самых экзистенциальных вещей в мире.
Влюблённые и ребёнок в первый день в детском саду догадываются об этом.
Мы совершенно равнодушно оглядываемся на трагедию землетрясения в 16 веке на юге Испании, на гибель Цветаевой, Лорки.
Чем отличается трагедия от нас за 500 лет и за 500 км?
И то и то мы толком не видим, они на одной плоскости отдаления.
Или всё дело в том, что люди в отдалении пространства — живут сейчас?
Но если любишь, т.е. чувствуешь дальше себя, то открываешь маленькую тайну бессмертия души и жизни после смерти: все почему-то ищут эти тайны в будущем, а нужно только.. обернуться душой, почти как Орфей, обретя сразу рай и ад и.. потеряв любимую.
Все это для нас сглажено расстоянием: подушка безопасности, устремляющаяся в нас с голубой мягкостью дней и лет, как бы смутно говоря нам, что мир и сердце в нём, когда-то разбились.
Не знаю, быть может со мной что-то не так, но на меня порой накатывает время, девятым валом тёмной громады расстояний обрушиваясь посреди ночи и дня, и тогда я буквально рыдаю от осознания гибели Цветаевой, словно она повесилась только вчера, исхожу слезами от женских и детских криков под обломками мира в Испании 16 века.
В Библии говорится, что в конце времён — времени не станет.
Но для влюблённых.. конец света может случиться в любой миг.
Мы привыкли к пустоте жизни, дыша ею, пытаясь сказать самые главные и нежные слова в ней, но, не слыша слов в безвоздушном пространстве гордыни, лжи, эгоизма, думаем, что слов эти нет, любви, истины — нет.
Есть в любви что-то от взрыва сверхновой, когда весной света полыхают пространства, а сердце словно бы блаженно расширяется в мир.
Во тьме остаётся лишь малая нейтронная звезда, размером с луну: её вещество до того плотное, что щепотка её на Земле, весила бы тысячи тонн.
В ней нет больше пустоты — сплошная душа и свет, который… порой даже не может покинуть звезду и она для других превращается в чёрную дыру: образ поэта, и, быть может, зла и порока.
Я был далеко от любимой: почти на другой звезде.
Вечером позвали на андеграундную вечеринку, развеяться.
В сердце была пустота, темнота вдали от любимой.
Вокруг этой темноты медленно вращались, приближаясь по странным, пьяным орбитам, лица женщин, мужчин, сирень за окном и даже идеально-круглые, как планеты — другие века (сглаженные до круглоты, вращением в пустоте).
В одной дальней и сумрачной комнате, из которой музыка виделась как полоска света утром из-под двери, на белом диване сидела женщина в очках, поджав колени в тёмных брюках, к груди: колени были похожи на сложенные, тёмные крылья.
Так уж вышло, что я случайно выпил в бокале вина, стоявшего на столике, словно аленький цветочек, наркотическое вещество, к тому же — возбуждающее.
Я был закрыт с ангелом в комнате.
Мира больше не было. Слёз у женщины больше не было.
Я сидел возле женщины и говорил с ней и луной за окном.
Держал цветок вина перед собой: он рос как бы из моей груди, пустоты: казалось, я держал в руках своё обнажённое сердце.
Оно нежно билось во все стороны мира, и мне почему-то было стыдно, что лунная женщина смотрит на моё сердце, которое я подносил к губам, делая маленькие глотки.
Я прикрывал сердце рукой, но это не помогало. Мои ладони стали прозрачными и как бы намокли лунным светом.
В какой-то миг я почувствовал себя совершенно обнажённым и беззащитным перед женщиной, а моё сердце.. бокал вина в руках, стал моей душой, испытывающей чудовищную вину перед кем-то незримым.
Я пожелал спрятаться в свою вину, вино — весь, оставив тело, обнажённость мою — женщине, словно ненужный, бледный шум листвы существования.
Тело стало моей одеждой, совершенно мне не нужной, а колени крыльев женщины были озябшими.
Проявив простую галантность, человеколюбие даже, я встал душой и накинул на колени женщины своё тело, словно одежду, дабы согреть.
Женщина была вся прозрачна от грусти и холода звёзд, и в её животе и груди я увидел прекрасные луговые дали, с сиреневыми цветами и закатом.
Каким-то образом, эти цветы в женщине и закат, пробудили во мне странного ангела.
За своими плечами я ощутил теплоту напряжения эрекции крыльев.
Женщина увидела крылья мои и улыбнулась… своими крыльями, ласково разведя их у груди, словно колени.
Мир замер и стал рушиться у меня за плечами.
Мне казалось, что любимая умерла уже давно и много вёсен прошумело с тех пор и цветы проросли на её тихой могилке.
Я склонился к женщине, к сиреневым цветам и стал плакать.
Пронеслось ещё несколько лет, веков даже.
Я был совсем другим человеком и звали меня иначе, и прекрасная испанка в осеннем парке Флоренции 16 века обнимала меня рукой под вечерним фонарём.
О любимой я уже забыл. Её просто не было в мире и я был блаженно-свободен, мог делать всё что хочу.
Мои губы уже приблизились к губам женщины, как вдруг, в голубой глубине груди её, качнулась веточка сирени…
Я смутно вспомнил, как лежал когда-то давно с любимой женщиной в постели: оба размаянные после ночи любви.
Сирень сердцебиений…
Блаженно-тяжёлая сирень после дождя, словно она росла на другой планете, чуть больше Земли.
Как сладостно было припасть губами к открытой сирени сердцебиений удовлетворённой женщины!
Губы буквально пили это сиреневое, парное, тёплое счастье.
Утром, проснувшись пораньше и сорвав за окном веточку сирени, я принёс её любимой в постель.
Она лежала ко мне спиной, правым плечом: дотронулся сиренью до неё, и её плечо словно бы нежно улыбнулось, потянулось.
Женщина ещё не проснулась толком, ещё не видела меня и сирень, но её осязания, словно крылья незримые и мои милые соучастники, увидели сердце моё, бившееся ей навстречу, раньше тела моего, словно моего тела и не было а одно сердце замерло в воздухе над белой постелью: её осязания, крыльями протянулись ко мне, как протянулась бы женщина в белой и лёгкой ночной сорочке.
Возможно, во всё это мало кто поверит, но в своих трагических галлюцинациях я пережил целые века, но и там, помнил о своей любимой и остался ей верен и девственно чист.
Я ушёл в испанский средневековый монастырь и принял постриг.
По вечерам я склонял колени в храме пред фрескою с ангелом, написанным Алехандро Эррера, молился своей любимой, умершей 400 или 500 лет назад: ангел был странно похож на неё…
Может, для кого-то это прозвучит развратно и грязно, но всё это происходило лишь в моей несчастной голове, наяву же, моё беззащитное тело, оставленное в мире без разума и любимой, заперлось в туалете, где, собственно, и была моя Испания: в своих видениях сердца, я искренне и светло молился у фрески с ангелом, тело же моё, плакало, само не зная почему, и занималось мастурбацией, гладя левой рукой голубую, ночную сирень на обоях, как бы выросшую на могиле любимой…
Скажите честно, вы бы поверили во всё это, на месте моей любимой?
Да, я остался ей верен, но в её душе поселились ад и неверие.
Она сказала, что простит меня, если… я наберусь храбрости и расскажу ей всю правду.
И что мне делать? Правда, истина, я это понял только теперь, никому не нужна и невозможна: как в моём сердце есть фантастическая и бесприютная правда, так и где-то в мире, я уверен, в веточке сирени ли на ветру, в вечерней прохладе звезды на заре, в улыбке ребёнка — есть зерно истины и даже.. возможность бога.
Ложь — одно из имён смерти.
Я не могу строить отношения на лжи. Любимая не понимает, что сблизившись телами, наши души во лжи были бы разлучены, более того — этой ложью я убил бы доверие её, но словно в кошмаре, после этого экзистенциального убийства, моя душа, разом покинула бы тело моё и оказалось на далёкой и грустной звезде, бесконечно далеко от любимой.
Вечереет. Вечер реет. Я лежу под одиноким фонарём и меня заметает печалью и светом.
Женщина и ребёнок стоят надо мной, словно ангелы с другой планеты и ничего не могут понять.
Переглядываются, оглядываются на странно затихший мир.
А я лежу на холодной и тёмной земле и плачу, истекаю болью, душой: не могу подняться, пригвождён к земле: моё сердце словно бы весит 1000 тонн.
Перед взором, голубой прибой аромата сирени, похожей на ласковую вспышку видения рая… утраченного.
"Чтоб тебе жить во времена перемен". Кто не знает древнего китайского проклятия? И кому не доводилось относить его к себе, имея в виду развал Союза, бесчисленные денежные и школьные реформы, глобальное потепление, наконец. А между тем, все мы заложники перемен куда более серьезных. Не только мы, но поколение родителей и родителей родителей. И детям нашим достанется. И их детям перепадет.
Да что ж за перемены такие, затяжные? Такие, каким положено быть нескорыми. Эпоха Рыб сменяется эпохой Водолея. Раз в две тысячи лет происходит, прихватывая сотню-другую лет с каждого края на адаптационный период. Это когда уже не прежнее, но еще и не новое. В последний раз язычество Овна сменялось монотеистическими религиями, одна из которых даже и символом Рыб имеет. Аккурат две тысячи лет назад, ну, вы понимаете.
И что с нами будет? С нами - то же самое (главное - чтобы войны не было). А дальше все изменится. К лучшему. Все и всегда к лучшему в этом лучшем из миров. Водолей ведь, знаете, самый человечный и повернутый к человеку знак. Второй под покровительством Сатурна. Алё, детка, какой Сатурн - Уран! - скажет минимально продвинутый пользователь. И будет прав. После открытия Урана Гершелем планету приписали в качестве покровителя самому странному из знаков. Прежде вторым домом Сатурна был.
Свойства и качества Сатурна в Козероге отличались от тех же у Водолея. Как тельцова Венера не совсем то, что Венера Весов, как Марс Овна не один-в-один скорпионий. Холодность и отстраненность остаются, но оттенок обретают покровительственно-дружелюбный. Как такое может быть, холодное дружелюбие? Очень даже может, мы не в объятиях сюда пришли друг друга сжимать - дело делать. Водолей - знак коллективизма, в высшем и положительном смысле.
Нам, ушибленным совком, трудно уразуметь: что положительного может быть в коллективизме? Но есть и много. Когда истинный, не извращенный пропагандой. Свободная воля самостоятельного умного зрелого человека к сотрудничеству с другими такими же без слияния в массу. А еще Сатурн Водолея - это интеллект. Тот же холодный лазерной заточки и несколько вивисекторской направленности (куда от определения деться, "Большое зло" сути не изменит, переместившись из одного знака в другой).
Такое долгое получилось вступление, но оно необходимо. Не всякому из двенадцати зодиакальных знаков предстоит определить черты грядущей эры. Водолеи в литературе, очень разные. Гриновский Грэй, подаривший Ассоль алые паруса, он тоже Водолей. Славный, так приятно было бы о нем рассказать. Но есть другой человек, вовсе не такой пуся, совсем даже не пуся. И хочу вспомнить его.
"Пикник на обочине" - совершенно водолейское произведение. Рыбьей романтике "Парусов" тут не тягаться. У Водолея тоже романтика, да еще какая. Мрачная холодная сатурнианская. Странные (вот теперь Уран) пугающие события, произошедшие некоторое время назад, превратили кусок обычного, ничем не примечательного мира в аномальную зону. Жить там нельзя, находиться смертельно опасно и вообще, нормальные люди предпочитают держаться подальше.
А ненормальные (Уран - необычность, нестандартность, смертельно опасные ситуации, которые могут принести неслыханную выгоду) лезут в зону, минуя заградительные кордоны. Выносят оттуда чудеса и диковины (странные предметы непонятного назначения - Уран). Садятся в тюрьму (Сатурн - ограничение свободы), будучи пойманными. И все им мало, снова туда же идут (Сатурн - упорство в том, что наносит вред).
Рэдрик Шухарт сталкер. Фильм Тарковского ввел слово в социокультурное пространство так плотно, словно оно всегда там было. Кино другое и о другом, чем книга. Там много Сатурна с его холодом, неуютом и одиночеством. Но очень много и Нептуна, размывающего грани и границы, искажающего восприятие. Уран не таков, он - четкость до графичности. В размытом тарковском мире не углядишь серебристое сияние паутинки, которая убьет тебя через время, просто коснувшись сей момент.
Тот холодный коллективизм, о котором уже говорила. В зону ходят по-трое и за каждого, идущего с ним, сталкер отвечает. Пока не приходит время отдать его ловушке. Но это, дружок, условия задачи. Вас предупреждали: не ходите, дети, в Африку гулять, что ж не поверили? Если что есть размытого, так это моральные нормы Шухарта. Хотя нет, они четкие до графичности в его внутренней системе координат. Понять трудно, но таков Уран, не для средних умов.
Он делает, что делает. Идет за тем, за чем идет. Ни себя, ни других, не жалея на этом пути. Только вот в конце, пройдя такие мясорубки, о каких без дрожи и не помыслишь, почему говорит те слова? Не просит для себя и даже для ребенка своего не просит. Потому что Водолей - это человек и человечество, что бы вы себе не думали:
"Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным"
Цитата из романа «Задача трех тел».
***
- Губка или активированный уголь в фильтрах — трехмерные вещи. А вот их адсорбирующие поверхности — двумерные. Теперь ты видишь, что маленькая структура более высокой размерности может содержать в себе огромную структуру более низкой размерности. На макроскопическом уровне речь идет о пределе возможности пространства с большей размерностью содержать пространство с меньшей размерностью. Бог, этот старый скряга, во время Большого Взрыва наделил макроскопические объекты только тремя пространственными измерениями и одним временным. Но это не значит, что не существует бóльшей размерности. В микромире, или, точнее, в квантовом мире существуют еще семь дополнительных измерений. Плюс четыре измерения макромира. Итого — элементарные частицы существуют в одиннадцатимерном пространстве-времени.
— И что?
— Хочу лишь подчеркнуть один факт: в масштабах Вселенной важным признаком технологического прогресса служит способность цивилизации контролировать и манипулировать измерениями микромира. Извлекать пользу из элементарных частиц можно и без этого, — что проделывали уже наши волосатые дикие предки, разводя костры в своих пещерах. Контролированная химическая реакция — это манипулирование частицами, не затрагивающее микроизмерений. Конечно, оно тоже прогрессировало от грубого и примитивного к более тонкому: от костра к паровому двигателю, а затем и к электрогенератору. Нынешняя способность человечества манипулировать микрочастицами на макроуровне достигла своего пика: у нас есть компьютеры и наноматериалы. Но все это достигнуто без вмешательства в мир микроизмерений. С точки зрения более развитой космической цивилизации компьютеры и наноматериалы в основе своей ничем не отличаются от костров. Это явления одного порядка. Вот почему в глазах инопланетян люди все равно что клопы. К сожалению, думаю, они правы.
Рецензия на роман – здесь.
Нашел небольшой, но значимый косячок в переводе. Герой справляется со многими проблемами благодаря изоленте. Так вот, если читать внимательно, то начинаешь сомневаться, что герой справился бы со всеми проблемами, будь у него именно изолента. Во первых, у изоленты не очень адгезивный клеящий слой. Во-вторых, она достаточно узкая. И нормально использовать ее для герметизации просто не получится. И я полез в оригинальный текст.
Бинго! В тексте duct tape - клейкая лента! А не insulating tape - изолента! В России duct tape давно называют армированным скотчем. И выглядит он так:
В конце августа прошла традиционная встреча корпоративного Книжного клуба. Мы честно собирались поговорить о книгах, посвященных достижению мечты, движению к поставленной цели — а в итоге обсуждали, что такое счастье.
Когда коллеги в телеграм-чате голосовали за произведения, которые будем читать и обсуждать на встрече, тройку лидеров составили книги настолько разные, что мы не смогли выбрать какую-то одну. «Тем интереснее», — подумали мы, и стали смотреть, что же объединяет эти книги. Общее оказалось одно: все герои поставили себе определенную цель и двигались к ней, не смотря на препятствия. Только делали они это каждый по-своему.
Аркадий и Борис Стругацкие. «Пикник на обочине».
Самая неоднозначная из обсуждаемых книг. Рэдрик Шухарт — какой он персонаж, положительный или отрицательный? Может ли цель оправдывать средства? К единому мнению мы так и не пришли, и это хорошо: не бывает истины в последней инстанции. Как говорили герои известного сериала, она всегда «где-то рядом», и одновременно — нигде. Потому что у каждого своя.
Для чего? Чтобы спасти свою дочь от мутации — потому что из-за этого ее стали обижать другие дети. Чтобы спасти жену — от горя и помутнения рассудка, вызванных превращением ребенка.
Проблемы или возможности? Бороться до конца. Использовать любую возможность, браться за любую работу: на Институт, на преступный синдикат, на бюрократическую верхушку. В конце книги герою приходится даже пойти на сделку с собственной совестью…
Каждому — свое? В процессе пути Рэд под влиянием окружения неосознанно меняет свою цель. Пусть это была не большая команда, а всего один спутник, но он перевернул восприятие героя. До сих пор он сравнивал себя лишь со своими «работодателями», и на их фоне он был, безусловно, хорош. Встретив же Артура, которого сперва даже не воспринимал всерьез (не будете же вы серьезно относиться к бычку, ведомому на заклание…), осознал: этот мальчик лучше, чище его, Рэда. Артур — сын преступника, но он невинен; сам же Рэд, неплохой, в принципе, человек, — убийца. Достигнув Золотого Шара, он способен лишь дословно повторить слова Артура:
Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!
Цель или процесс? Если в процессе пренебрегать моральными принципами, переступать через себя — можно оказаться совсем не там, куда ты шел.
Спойлер для дотошных читателей. Для тех, кто хочет лучше разобраться во вселенной романа, участники Клуба советовали обратить внимание на серию «Пикник на обочине» издательства «АСТ». В нее входят 18 книг различных авторов, развивающих темы, поставленные Стругацкими. Некоторые произведения продолжают историю Рэда Шухарта. В других первоначальных героев АБС нет, но именно это позволяет взглянуть на Зону под другим углом и понять о ней что-то новое.
Жюль Верн. «Вокруг света за 80 дней».
Классика, которую знают все. Даже те, кто не читал книгу: ведь по ней снято несколько прекрасных экранизаций — игровых и мультипликационных. Эксцентричный англичанин Филеас Фогг, изобретатель и джентльмен до мозга костей, «на спор» отправляется в путешествие. В пути ему помогает верный слуга Паспарту. По законам жанра, должен быть и тот, кто мешает: в нашем случае это полицейский инспектор Фикс, заподозривший Филеаса в ограблении и мечтающий посадить его в тюрьму.
Для чего? Чтобы выиграть пари.
Проблемы или возможности? Проблемы превращаются в возможности, если у героя сильна мотивация. На кону не только выигрыш, но и, как оказалось, честное имя Филеаса Фогга. Поэтому джентльмен со спутниками используют любой шанс: закончились железнодорожные рельсы — пересели на слонов, сожгли весь уголь — пустили на топливо корабль…
Каждому — свое? Двигаясь к намеченной в начале повествования цели, герой попутно достигает еще двух: доказывает, что он честный человек, и обретает личное счастье. И, судя по цитате, которую наши ведущие привели на слайдах, последняя оказалась самой важной:
— Сударь, я только сейчас сообразил (…) что мы могли бы совершить путешествие вокруг света всего лишь за семьдесят восемь дней.
– Несомненно, — ответил мистер Фогг, — не проезжая через Индию. Но если бы я не попал в Индию, я не спас бы миссис Ауду, она не стала бы моей женой…
Цель или процесс? Разве не стоит объехать весь свет только ради того, чтобы стать самым счастливым человеком на свете?..
Тони Шей. «Доставляя счастье».
Книга, которой многие участники Клуба сперва побаивались. Не все любят 100% бизнес-литературу, а ведь книга о строительстве успешной компании, казалось бы, такой и должна быть. Но потом втянулись и даже советовали не читать, а слушать в аудиоформате: сюжет обернулся практически «романом взросления» на новый лад, идеальное сопровождение для утренних пробежек!
Для чего? Чтобы построить великую компанию.
Проблемы или возможности? Идти к цели постепенно, словно поднимаясь по ступенькам. Оглядываться на предыдущий опыт, делать выводы и двигаться дальше. Каждый свой проект, начиная с детского «бизнеса» по разведению червей, расценивать как один из этапов большого пути к тому, что делает тебя счастливым.
Каждому — свое? Грамотно выстроенная корпоративная культура не только позволяет комфортно сосуществовать коллегам внутри компании, но и способна раскрыть потенциал каждого. Человек работает и одновременно растет над собой, решая новые для себя задачи.
Лучшие члены команды подключаются к борьбе с трудностями, с которыми сталкиваются их коллеги, и работают вместе с ними над решением любых возникающих проблем.
Цель или процесс? Автор рассматривает весь свой путь как процесс, разбитый на ряд этапов. С этой точки зрения, у каждого этапа есть своя цель, которая является как бы промежуточной на пути к главной цели. Поэтому совершенно логично, что эти промежуточные цели корректируются с учетом новых обстоятельств. Главное, что всемирно известная компания Zappos в итоге была построена!
И, конечно, по ходу встречи мы пытались найти в каждой книге те нюансы, которые могут пригодиться в работе (ибо клуб книголюбов у нас всё-таки корпоративный). Полностью споры пересказывать нет смысла, но в итоге все сошлись в одном: учиться можно не только на своих ошибках, но и на чужих. В том числе на тех, которые делают книжные герои.
P. S. Текст истории частично совпадает с материалом, написанным по итогам встречи для корпоративного интранета.
В мире, который похож на утопический Мир Полудня примерно как ржавый рыдван на Ламборджини живет мальчик, так же мало похожий на супергероя, как вы или я. То есть, совсем не похожий. И главная, она же единственная, его мечта – найти пасхалку, которую создатель виртуальной реальности «Оазис» Холлидей упрятал где-то в игровом пространстве, Зачем? Затем, что нашедший унаследует состояние мультимиллиардера и контрольный пакет акций «Оазиса». В реальности 2045 Уэйд сирота, живущий в трущобных «штабелях» Денвера, в Оазисе он Парзиваль. Постой, рыцаря артуровского цикла, нашедшего Грааль звали Парцифалем или Персивалем, так? Угу, но когда наш герой навешивал аккаунт, оба ника были уже заняты, пришлось немного помудрить с литерами. Но все равно ведь узнаваемо, вот вы сразу поняли, о ком речь? У девушки, в которую герой влюблен, кстати, аналогичная история, она назвалась именем древнегреческой богини охоты Артемиды (Артемис, как вариант), заменив букву «т» тройкой, получилось довольно мило Ar3mis.
Это сейчас к тому, что толика дополнительной эрудиции не бывает лишней ни при каких обстоятельствах и человеку, который отправится смотреть фильм про первого игрока, нелишне будет почитать книгу. Сравнивать источник с воплощением - дополнительное неслабое удовольствие, а кроме того, многие вещи начинаешь понимать и чувствовать объемнее, что ли. Книга очень хороша, хотя это тот редкий случай, когда фильм даже лучше. То есть, каким бы мощным ни было твое воображение, ему не тягаться с работой профессионалов современного кинематографа. Начиная с первой сцены в Штабелях, когда Уэйд скользит мимо людей, погруженных каждый в свою виртуальность и при взгляде на них ты, зритель, по всему должен бы чувствовать презрение к убожеству тамошнего быта, а вместо того, помимо воли, испытываешь нежность к малым мира сего.
А когда тебе покажут Оазис, это будет чудо чудное, диво дивное и неважно, сколько крутых кинематографических вселенных ты уже успел увидеть и еще увидишь, это бомба. Мир Мечты, каким представляешь его в самых смелых фантазиях. Примерно до середины фильма восторг будет прибывать по экспоненте. Мой достиг апогея со вторым ключом: объясняю, задание Холлидея – это один развернутый квест по типу детской игры в «Клад»: в начале пути получаешь шифрованную подсказку, разгадав которую, можешь отыскать первый ключ, с ним получив следующую. Ключей всего три, собравший все, найдет Пасхальное Яйцо. Так вот, со вторым, нефритовым ключом, они сделают роскошный подарок фанатам Стивена Кинга, и это будет тем более приятно, что в книге ключом ко второму ключу (sorry за тавтологию) служит совсем другое кино, снятое в восьмидесятых, которое благополучно забыто большинством ныне живущих. Но, упс, молчу – это нужно видеть самому.
Дальше все двинется по десятилетиями накатанной колее с шаблонными ситуациями, дежурными киношутками, убогой мотивацией и концовка фильма сильно уступает книге. Потому что в романе (для разговора о фильме не будет спойлером) Уэйд разработает план внедрения в штаб «шестерок» под прикрытием вымышленной личности некредитоспособного должника. Там будет масса технических подробностей, вызывающих у ламера благоговейное почтение и, уж точно, более убедительных, чем привычная куча-мала кинематографических благоглупостей, которую проделывают герои в фильме. В общем, к финалу фантазия иссякает, а может создатели вспоминают, что кино должно удовлетворять требованию» «и ежу понятно - для тупых, проще говоря. И благополучно приводят героев к Спасению Мира. К радости заскучавшего зрителя. Но начало и середина стоят того, чтобы сходить в кино.
