Рецензии на книги — Анджей Стасюк

В этой книге почти нет описаний каких-то событий и происшествий. Нет в ней внятного сюжета, нет главного героя (рассказчика в данном случае можно таковым не считать), нет пролога-эпилога. Более всего эта книга похожа на созерцание. Созерцание внешнего мира, созерцание выплесков из собственной памяти рассказчика в тесном переплетении с тем, что он видит здесь и сейчас.

Очень красивый и сверхобразный литературный язык, сам по себе уже являющийся каким-то совершенно особенным миром, созданным творческим талантом писателя-рассказчика. Этот мир можно читать вслух, наслаждаясь самой чередой звуков, из которых он собран воедино, и любуясь экзистенциальными картинами, выпестованными этими звуками.

После чтения этой книги мало что меняется, ты в принципе остаёшься самим собой, но совершенно…

«Схід – це не якась частина світу. Схід – це керунок, напрям. А тому він є всюди – у кожній географічній точці, у кожній індивідуальній долі» (з анотації). Неординарний роман, небанальний, непопсовий. Він ловить у свої тенета і тягне на Схід. Схід. У кожного він свій. Для Європи - ми Схід, для нас він у Росії, Казахстані, Ірані, Азербайджані і далі-далі. Кожен сам визначає його межі, але всі ми помиляємося, адже Схід безкінечний, він є скрізь. Схід, як частина світу. Схід, як напрям. Схід, як спосіб життя.

Анджея Стасюка завжди манив Схід. Він притягував своєю невідомістю, неосяжністю і відірваністю від західного способу життя. Радянський Союз, такий безмежний, гігантський, «страшний» і загрозливий, завжди був під східним боком Польщі. І коли комуністичний монстр здох (перепрошую) і…

Рання збірка оповідань «Галицькі оповідання» Анджея Стасюка, відомого польського письменника, чия позиція щодо України так імпонує мені, вражає лаконічністю та психологізмом. Автор препарує своїх героїв.

Кінець вісімдесятих, початок дев’яностих років на теренах східної Польщі, а саме в Галичині (вона в нас українців є спільною з поляками), радянський союз разом з епохою комунізму та соціалізму у Польщі розпадається на піщинки і ці піщинки розтирають більма на очах людей. Люди починають бачити і помічати те, що раніше приглушувала соціалістична катаракта. Система застаріла, на узбіччі історії лишаються лише кістяки заіржавілих машин, заіржавілих людей та заіржавілих людей-машин. Адже саме такими були (майже всі) радянські люди – механізми для праці, механізми без власних думок – автомати.…

"Девять" - экзистенциальный триллер с элементами сюрреализма.

В романе Стасюк описал портрет первого поколения, которое застало перестройку в СССР и заметное ослабление его влияния на Польшу, приведшее к переменам. Такими могли быть условные тридцати-сорокалетние в наши 90-е (я думаю, у многих читателей могут возникнуть невольные ассоциации с нашей жизнью тогда). Они маргиналы, чьи родители возможно когда-то жили на периферии, пытающиеся присобиться к пространству новой страны и нового города. Варшава, где происходит все действие, может по праву также называться героем романа. Тролейбусы, трамваи, автобусы, улицы и улочки помогают нарисовать полноценную картину крупного города с бурлящей в нем жизнью.

Павел миновал выход к Ротонде. Страх не пускал его наверх, хотя там было темнее, чем…

Время нещадно гонит нас от рождения к смерти, пронизывает тысячами игл. Его то не хватает, и оно утекает крупицами песка и снега сквозь пальцы. Или же времени вдосталь, и можно тратить его на чепуху: мерить шагами свою квартиру от окна до окна, отправляясь в закольцованное путешествие между двумя пейзажами, пуститься вскачь по блёклым листьям нагого парка или же откапывать носками кроссовок всякую ерунду на местной помойке. Когда героям – пятерым взрослым мужикам надоедают эти "развлечения", они пускаются в путешествие. Низачем. В никуда.

Подогретые плодово-выгодным и окутанные сигаретным кумаром идеи, выкрикнутые кем-то из пяти в захудалой пивнушке, ошибочно приняты за сигнал к действию. Действию? Ну, побросали карту, сигареты и спальники в рюкзак. Дальше что? Забрались чёрте-куда,…

"На пути в Бабадаг" - роман-травелог Анджея Стасюка, удостоенный престижной польской премии "Нике".

Путешествуя по Центральной и Восточной Европе автор ведёт записки и пытается зафиксировать ускользающую реальность. Главный герой близок персонажам ранних фильмов Вендерса, произведений Зебальда, где-то может и Модиано с Уолтером Абишем. Объединяют их темы идентичности, памяти, времени и пространства. Стасюк намеренно избегает больших городов, потому что пытается найти первозданное, нечто, являющееся источником зарождения европейской жизни. Именно на периферии можно увидеть воочию разрушающую работу времени, осыпающиеся здания, кочующие цыганские таборы, словно ты вернулся в некие давние времена, когда ещё не было монстров из металла, стекла и бетона. Можно любоваться на закат и слушать…

Весьма специфичная книга, для своего читателя, к которым я не отношусь. Но написано интересно, абстрактно и по-своему поэтично. Я , конечно, не знаток, но мне напомнило Бродского, эдакий Бродский в прозе, местами.

Как и писалось в предисловии автор очень внимателен к деталям, но абсолютно равнодушен к связности и последовательности повествования. Это напоминает ситуацию, словно ты идешь в кромешной тьме и время от времени ты делаешь снимки, освещая вспышкой себе дорогу. И вот потом просматриваешь эти снимки, в которых множество деталей, но из-за темноты ты не видел самого пути. Еще можно сравнить с рассказами дедушки у камина, который перепрыгивает с одного воспоминания на другое, причем эти воспоминания не связаны друг с другом.

Это больше похоже на сборник рассказов. Также в книге очень…

Кто следует себе, не блуждает. Кто теряет себя, находит мир. Кто находит мир, находит и себя. /Эрих Мария Ремарк - Гэм/

Польский прозаик из Варшавы Анджей Стасюк находится уже на третьем уровне! Он все время находится в поиске себя, в поиске человека, в поиске чужих миров, которые ведь так близки к миру каждого отдельно взятого человека. Почитав аннотации и рецензии на переведенные книги Стасюка, я понял, что данная книга "Дневник, написанный позднее" возможно, логически продолжает путевую прозу книги На пути в Бабадаг . Но автор пошел сейчас дальше. Если первая книга являла собой путеводной звездой по Восточной и Юго-Восточной Европе, то эти заметки сузились до Балканских послевоенных переживаний. Я не случайно привел в этой рецензии именно ремарковский эпитет, необычность рассказа…

Давно хотел прочитать Стасюка, как одного из лучшего литераторов современной Польши. Повезло, увидел "Фадо" на полке в библиотеке. И вот начал его читать... но не задалось с первыми новеллами. Хотел уже сдавать обратно, но решил использовать юношеские прием - вчитаться в книгу с середины, со случайной страницы. Замечательная книга оказалась. Спасибо новелле про Проклятые горы и заметки про Рудняны - дальше чтение пошло как по маслу. Стасюк пишет в чрезвычайно вкусном жанре "on the road", где вместе с автором хандришь под дождем в мотеле, или наблюдаешь за собаками на пограничном пункте. Попутно погружаясь в авторские реминисценции, невольно принимая их за свои.

«Возвращение в Бабадаг» - это книга-эссе. Польский писатель Анджей Стасюк описывает свои путешествия по европейским странам: Польше, Венгрии, Албании, Словении, Румынии, Молдове. Его не интересуют большие города, вроде Варшавы, в которой он родился («промелькнула, будто чужой город, и сердце мое не дрогнуло»):

«Город в этой части континента - несчастный случай при исполнении служебных обязанностей, плод случайности и добрых намерений. Если рассуждать здраво, городам тут не место. Попробуйте в час пик пересечь, например, Будапешт. К тому же его не объедешь. Засел, точно паук, в паутине дорог. Попробуйте пробраться сквозь Варшаву или Бухарест. Город во время путешествия - это катастрофа. Особенно в странах, напоминающих огромные деревни».

Но Стасюка привлекают не только сельские пейзажи,…

Стасюк - определенно, волшебник; кто еще смог бы написать роман, по большому счету, без сюжета, без начала и конца, но настолько завораживающий, что я пропускала остановки в метро. Из обыденной реальности - где девочки мечтают о красивых сапогах, а бандиты - о русских проститутках, где кто-то всё время за кем-то гонится, а кто-то от кого-то убегает - он творит сюрреальность.

Так было. Это подтверждают события, случившиеся в то же самое время. Девятнадцатый подъезжал к трамвайному кругу на Вроневского. Его вагоновожатого вот уже два месяца не покидала мысль о самоубийстве. Это стало его любимым занятием: курить сигарету за сигаретой и строить планы, совершенно конкретные – как, когда и где. Ему сорок три года. Он улыбается при мысли, что тройка и четверка вместе дают счастливую семерку. На…

— так называет Анджей Стасюк Дуклю, маленький город Польши. Так писатель называет повесть. Так называется книга, написанная из ниоткуда в никуда, без начала и конца, без фабулы со своими завязкой и развязкой. Еще один повод задуматься - значение самого слова «дукля»: это маленький шурф, который служит вентиляционной скважиной при разведке ископаемых или используется для их добычи примитивным способом. Скважина, по которой свободно гуляет ветер пустоты, способный занести и вынести в обе стороны любые мысли. Ощущение,словно читаешь чистый поток сознания, без начала и конца, в режиме онлайн. Практически безописательно событийное, бесконечное.

Книга, включающая одноименную повесть и несколько миниатюрных зарисовок, написана в 1997 году. К этому времени писатель уже десять лет как переехал из…

Як усё найлепшае ў жыцці, "Шлях у Бабадаг" здарыўся са мной выпадкова – кнігу проста знянацку параіў прадавец у кнігарне. Аповед аб падарожжы па краінах Паўднёвай і Усходняй Еўропы, сярод якіх Румынія, Україна, Венгрыя? Загарніце!

Кніга - сапраўднае глыбокае экзістэнцыяльнае вандраванне, як па вёсках і мястэчках, так і па закавулках уласнай душы, адвечная спроба пошукаў сябе і свайго прытулку ў свеце. Гэта гісторыя вандроўніка, якога вядзе шлях спазнання, інтуіцыя і старая падзёртая мапа. Аўтар распавядае так, як узгадвае свае дарогі, часам урыўкамі, пераскоквая з месца ў месца, адыходзячы ўбок у развагах, час ад часу блукаючы ў думках, ходзячы па коле.

“Гура-Гумарулуй, Кімпулунг-Маладавенеск, Ватра-Дорнэй, углыб зялёнай Букавіны, паміж лясістых гор, і я, уласна кажучы, не памятаю нічога…

В романе "Девять" Стасюк описывает Варшаву как ад: мрачный город, населенный грешниками. В повести "Дукля" другие краски: главным становится свет, овеществленный в предметах и событиях. Автор отказывается от рассказывания историй. Он описывает то, что видит в маленькой польском городке, и исследует механизмы памяти и времени. Является время "продуктом одноразового употребления" или оно непрерывно? "Железо, дерево, прокопченные печи, гниющий гонт, дым, спертый дух, полумрак пасмурных дней, сырость, низкий бревенчатый потолок, мыши, стены, пропитанные запахами, и двери, множество дверей и дверок в очередные палаты, каморки, сени, шкафы, буфеты, кладовые, тайники, где пыль, паутина и стоячий воздух отданы были воздействию времени, его однообразному течению, оставляющему осадок на…

Сорокарублевые поляки - те, которых уценяет Библиоглобус и продает на лестнице между первым и вторым этажами - иногда оказываются неплохими.

Этой повести Стасюка сравнений с Ремарком, конечно, не избежать

"У него имелись кое-какие идеи, и он их осуществлял, и в том состояло его хобби"

"Костек смотрел на меня как на человека, с которым нет смысл разговаривать. Как на контролера в поезде или на свидетеля Иеговы в прихожей. Черная стрелка с тихим стуком отрубила голову двадцать третьей минуте одиннадцатого часа. В бар вступили румыны и разбили лагерь"

Ці двоє (Стасюк і Андрухович) - моя літературна слабкість, а тут вони ще й під однією обкладинкою! Найулюбленіший польський і найулюбленіший український письменники... Тож їх спільна книжка "Моя Європа" просто не могла не справити на мене сильного враження. Той випадок, коли книга здатна не лише подарувати насолоду від читання, естетичне задоволення від тексту, а й вплинути на формування світогляду! До книги увійшли есей "Центрально-східна ревізія" Андруховича і есей "Корабельний щоденник" Стасюка. Обидва есеї дуже глибокі, змістовні і колоритні, об'єднані спільною темою перебування в особливому середовищі - географічному, культурному, історичному, - в середовищі центрально- і східно-європейському.

Белый ворон – птица редкая: Не чета другим… Н. Христолюбова-Щепко

Белая ворона— метафора, используемая в русском языке идиоматическим образом для обозначения лица, имеющего поведение или систему ценностей, отличные от других лиц своей общности. Вороны с белым оперением в природе очень редки, так как их цвет обусловлен довольно редкой мутацией — альбинизмом и они более уязвимы для хищников из-за своей заметности. Белая ворона — противоречивый символ необычности, инаковости, часто сопряжённой со страданием, непониманием и отчуждением со стороны окружающих, и в то же время некой избранности, чистоты, беззащитности.

Википедия

Да знаю я, что ворон – это не муж вороны, это вообще разные виды птиц. Но чем больше я размышляю о смысле книги «Белый ворон», тем больше склоняюсь к мысли, что именно…

очень понравилась... осень, дороги, немного печаль. Албания, Румыния, Молдова, Венгрия. сёла - не города. пустыри и огороды, кони и овцы. Люди, которые никуда не спешат. для которых есть только настоящее.

Книга без сюжета, просто отдельные рассказы, связанные в одно дорогами.

Книга настроения. лучше всего читать её в пути, в поезде например. осенью.

Коротка есеїстика Стасюка - це моя літературна любов. Намірено розтягувала читання "Фадо", не спішила завершувати її, щоб якомога довше насолоджуватися відбірним філософським текстом Анджея. У книзі, як і у всій творчості автора, тісно переплелися історія, географія та філософія. Ці есеї-подорожі, есеї-споглядання, есеї-рефлексії мають в собі щось елегійне і тягуче, наче пісня-фадо (португальською fado — доля) — особливий стиль традиційної португальської музики, емоційною домінантою якого є складне поєднання почуттів самотності, ностальгії, смутку й любовної туги. У книжці фадо згадується лише один раз, і то наче ненароком. Але настроєво назва є дуже влучною. Усі тексти Стасюка видаються мені дуже концентрованими і сутнісними, не мають нічого зайвого, заворожують своїм магнетизмом так,…

117 сторінок про людей з якими нічого не відбувається. історії настільки сірі, що навіть обкладинка своєю сірісттю не зрівняється з ними. проте читається легко, напевно, дякуючи перекладу Тараса Прохаська.

наскільки я люблю таку прозу, проте ці історії людей було читати просто скучно, схоже так само було самим героям в книзі.