Рецензии на книги — Виктор Бердинских

всю суть книги можно выразить в двух словах - коллективизация и война, а что последовало за этими событиями из книг знают все. но одно дело - знать, и совсем другое - прочувствовать через слова и мысли свидетелей тех лет. Да, многих уж нет, а кто остался - их и память подводить, да и здоровье не то уже. Но тем больше заслуга автора. Он не только собрал, но и обработал, чтобы было удобнее читать короткие заметки о жизни русской деревни с начала 20 века до 1980-90 гг. Некоторые очень сухие, без подробностей, а некоторые до того живым языком описаны, будто чувствуешь, что это с тобой было. Такие маленькие детальки описываются, но сколько боли они несут...

Бестолковая книга, бесполезная, как колбасный сыр; читать ее откровенно тяжело из-за мусорного и кликушествующего стиля автора.

Монография удивительно сильно засорена замшелыми историографическими оборотами и штампами вроде "милитаристская внешненаправленная политика", "великодержавно-шовинистический характер" или (мой любимый) "убогая рабовладельческая теократия" - зачастую просто не понимаешь, что под тем или иным (не)профессиональным клише имеет в виду автор и зачем он его употребляет. В этом смысле Бердинских поразительно схож с так поносимыми им коммунистами.

Чересчур много эмоций - я понимаю, что при работе над монографией автор часто сталкивался с таким, отчего волосы на голове дыбом, но я и без него знаю, что все спецпоселения - это зло, а сталинские репрессии - это ужас-ужас, не…

Добьемся урожая мы — втройне, земля, рожай! Пожалте, уважаемый товарищ урожай! Чтоб даром не потели мы по одному, по два — колхозами, артелями объединись, братва. Земля у нас хорошая, землица неплоха, да надобно под рожь ее заранее вспахать. Чем жить, зубами щелкая в голодные года, с проклятою с трехполкою покончим навсегда. Вредителю мы начисто готовим карачун. Сметем с полей кулачество, сорняк и саранчу. Разроем складов завали. От всех ответа ждем, — чтоб тракторы не ржа́вел и впустую под дождем. Поля пройдут науку под ветром-игруном... Даешь на дружбу руку, товарищ агроном! Земля не хочет более терпеть плохой уход, — готовься, комсомолия, в передовой поход. Кончай с деревней серенькой, вставай, который сер! Вперегонки с Америкой иди, СССР!

Добьемся…

После прочтения труда Бердинских я поняла: правы, ой как правы были те, кто утверждает – русская дореволюционная деревня была носительницей уникальнейшего уклада, который большевики беспощадно разрушили. Вот только когда начинаешь читать об этом укладе, понимаешь, что он не был идиллическим. И здесь моё мнение категорически расходится с авторским. ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ, что власти в 30-е годы зажали любые проявления крестьянской самостоятельности. А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ, что под этой самостоятельностью автор подразумевает самосуд. И ладно бы расправлялись с конкретным человеком, пойманным на месте преступления. Так ведь могли расправиться с жителями другой деревни, не разбираясь, виноваты они или нет. Сюда же относятся массовые драки (не путать с кулачными боями). ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ, что постепенно…

Сборник коротких монологов людей, родившихся в первой трети 20-го века. Читать поначалу тяжко. Затем становится утомительно. Затем - уже раздражает. Этот сборник, скажем так, речей, слишком однообразен. Рассказы постепенно - как под копирку идут. Но как же audiatur altera pars? Путь будет выслушана друга сторона? Как будто автор специально отбирал такие, какие ему надо/нравятся. Однобоко. Можно было бы сократить объем наполовину. Поделить можно на три части. Самая интересная часть - первая, где рассказывается о раскулачивании. Сначала, конечно, пугаешься (ты кулак, если у тебя есть лошадь, овца и тулуп), такое бесчеловечие! Есть только один рассказ от лица женщины, жившей в коммуне (на харчи "раскулаченных"). А все остальные - это те, у кого всё отняли. И тут меня настиг ещё ужас.…

Великолепная, полезная, увлекательная книга, представляющая собой литературно-биографический анализ, поднимающий фактически все пласты советской поэзии: от наследия "большой четвёрки" (Б. Пастернак, А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Цветаева) и до И. Бродского.

Автор подошёл к работе очень серьёзно - текст содержит огромное число ссылок на источники, проиллюстрирован многочисленными примерами, а каждая глава начинается с ёмкого эпиграфа. Книга затрагивает не только биографические материалы, но содержит критические замечания, обзор тех или иных особенностей и направлений поэзии советского периода; написана очень толково. Читать было на редкость интересно. В паре к этой работе ещё могу порекомендовать такую вещь: Д. Быков "Советская литература. Расширенный курс". Обе эти книги дадут…

Отношение к сталинским, а вернее советским репрессиям в нашей стране сложное. Общество и власть, с одной стороны признает эту негативную страницу отечественной истории, с другой всячески хочет ее замолчать. Имеют место быть попытки оправдания. Дело не только в оценках. Все российское общество без исключения несет на себе неизгладимую печать репрессий. Ведь все мы (в том числе и я) привыкли мерить в категориях жизней. Если нам не нравится человек или люди, мы кричим о том, что его/ их надо убить. Не надо прикрываться якобы умными, а на самом деле псевдонаучными фразами, будто громогласное порицание властями советских репрессий нанесет тяжкий удар по национальному самосознанию и какому-то там психотипу. Все это с лихвой нанесли по русской нации Ленин и Сталин. Книга рассматривает репрессии…

Но не было Ленина. Она была фальшью... Была бакалея. В ней люди и фарши. А. Вознесенский Я не сказала бы, что мало знаю о политике, которая проводилась в нашей стране в отношении сельского хозяйства в первой половине 20 века. Но, читая эту книгу, мне то и дело хотелось воскликнуть: "Господи, это ведь на самом деле было!". Потому что оказалось, что раньше я это как-то... хм, не до конца понимала. А тут - десятки и десятки рассказов, настоящих, живых судеб, непридуманных, неприукрашенных и медленно, но верно разбивающих тебе сердце и все иллюзии о счастливых советских тружениках села вместе с ним. Возможно, более старшее, начитанное и образованное поколение, давно понявшее, что там было к чему, хмыкнет, прочитав предыдущие мои слова. Но представьте мои впечатления: я с детства…

Книга получилась очень теплая и искренняя. Она наполнена воспоминаниями о давно ушедшей молодости наших предков. Конечно, и сам автор упоминает об этом, некоторые воспоминания немного идеализированы, как и многие воспоминания о молодости как о времени, когда жизнь била ключом. Но ведь в русской деревне не все было так плохо, в ней была суть самой жизни - в чем-то неспешной, патриархальной, но такой живой и "исконной", когда людям не нужны были посредники, чтобы общаться и жить. Натуральное хозяйство, "натуральные" продукты и праздники. Абсолютно всем участникам той эпохи вспоминается искренность отношений, утраченная, возможно, навсегда.

Эта эпоха была грубо растоптана коллективизацией, индустриализацией и стерта с лица земли войной. В книге много упоминаний о ней. Тут нет набивших…

Такое "таинственное" название для самого обыкновенного дневника гимназистки-курсистки. Дневник сам по себе неплох, но в нем нет заявленных тайн, а самое главное и бесстыдное - он опубликован не полностью. Как я такое не люблю! Как отучить издателей издеваться так над читателем и над дневником одновременно? " У нас есть потрясающе интересный дневник гимназистки, мы его напечатаем, но не полностью, а порежем хорошенько и выбросим лет так 10... " Ну превосходно! Зачем тогда вообще публиковать?

Сам дневник незамысловат, как я и сказала, обещанных тайн души в нем нет. Записи о прочитанном и увиденном на сцене преобладают над записями о пережитом. Ну и легкомыслие Нины иногда бьет все рекорды. Бытует стереотип о том, что курсистки были умны, проницательны, знали жизнь лучше тех девиц, что…

Русская дореволюционная деревня- уникальный плат общества, неповторимый, несравнимый ни с каким другим. Традиции, приметы, фольклор, отношение к труду, праздникам, религии- все эти детали невозможно представить в жизни горожанина или крестьянина из деревни другой страны. Рецепты,песни, страхи, правила- все формировалось ни одну сотню лет и с каждым новым веком тянулось за потомками из прошлого. Сейчас, по прошествии более сотни лет, ни осталось ни одного очевидца той деревни, который мог бы рассказать как праздновалась масленица или во что одевались крестьяне и как изменилась сельская жизнь с приходом коллективизации. Современному читателю остается лишь уповать на авторов, подобных Виктору Бердинскому, успевших опросить деревенских обитателей, которые еще помнят ту жизнь, и записать…

Дневник - хотя не только гимназистки. Обрывается 1918 годом, когда ей уже 25. Нина (автор дневника) к сожалению сожгла как свои ранние гимназические записи так и дневники 20х - 30х годов. Опасалась, конечно, время-то было какое. Вторая часть (18-25 год) ещё ждёт публикации. Да и в этой, первой части, такое впечатление, что острые слова вымараны. Ну да ладно, всё равно впечатление есть. Например, июнь 1918 года - ходили на сонатный вечер. А ноябрь 1917 - о какой-то там революции вообще не слышали. Это в Вятке. Хотя люди образованные, читающие газеты. Ну да, буча в Питере, про низложение императора знаем, конечно, пойдём-ка в театр. Или заниматься на фортепиано.

Целиком я эту книжку читать не решился, но решил пролистать главу о "своих" акмеистах. Там, увы, всё плохо и в самом худшем смысле по-советски.

"Акмеисты - наследники символистов" и прочий бред. Книга не только бесполезна (хотя мы поржали пару раз, спасибо и на том), но и может быть вредна. У автора, к сожалению, в голове адская каша, а сказать "горшочек, не вари" он, видимо, уже не может. Потому что стихи читать не умеет. Символизм и акмеизм - очень чуждые друг другу программы. Говорить, что первое породило второе - это примерно как спрашивать из-за чего Пушкин с Лермонтовым на дуэли стрелялись. Акмеизм оттолкнулся от символизма - это правда, но ни детищем его, ни правопреемником никогда не был, в эти роли отлично вписался футуризм - и это очень хорошо видно, если изучить вопрос хотя бы…

Крученых мыл ноги 6 раз в день, Маяковский всю жизнь боялся булавок, а Волошин назвал Бальмонта "знатным испанцем, путешествующим по России без знания языка". Множество интересных фактов, хорошие статьи даже о малоизвестных поэтах, заключенные, правда, выдержками из дневника вяткинской девушки, имеющим слабое отношение к поэзии. Но чтение достойное.

Такая тошнотная либерда, что даже обидно за то, что у нас нет цензуры. Собственно, читается только та небольшая часть, где тупо перечислены даты и акты.
Авторы откровенно ненавидят Союз и конкретно Сталина, и до свинячьего визга восхищаются Западом.
Как хорошо, что эту вещь, с позволения сказать, я нашла в библиотеке. И с каким же удовольствием сдам её обратно.
Авторы, писать- это не ваше.

Второе десятилетие двадцатого века- весьма непростое время для Российской империи. Старый стиль жизни меняется на новый, многие умы заняты мыслями о том как сделать ее лучше, громыхает первая мировая война, неотвратимо надвигается революция. В такое сложное время довелось гимназистке Нине А-вой, наблюдая события своими глазами,первой узнавая их из свежих газет и рассказов очевидцев. Несколько лет подряд девушка ведет дневник,записывая туда о том,что происходит в ее личной жизни и жизни страны. Благодаря этим записям, спустя больше ста лет, у читателя есть еще одна возможность узнать о жизни в начале двадцатого века со слов очевидца.

"Скучная жизнь в интересное время"- так можно было назвать эту книгу, непонятно для чего выпущенную в печать. Читая мемуары неизвестного человека,…

Концептуально новаторски, конкретно-исторически показалось фрагментарно, рыхловато. Но начало положено и надо продолжать

Приобрела эту книгу в качестве ичточника литературы для своей собственной, про родословную.
Все мы в большинстве своем выходцы из крестьянских семей. Это сейчас мы все бъем себя в грудь с бравадой, что у кого-то там папа генерал, а у кого-то бизнесмен. Я - дочь инструктора по плаванию в обычной общеобразовательной школе и простого воспитателя в детском саду, а предки мои - все наемные, дворовые, помещичьи крестьяне.

Крестьяне. Первое, что приходит в голову при этом слове -  "бедность". К счастью, лишь экономическая.
Прочитав книгу, я могу с уверенностью сказать,что сейчас дети влиятельных родителей куда беднее простых крестьян, живших в русских деревнях. Все мы гораздо беднее их.

Раньше люди жили может и бедно, но душа их была широка и богата. Если горе у одного, то плакали все вместе,…