Отзывы о произведении Иосиф и его братья — стр. 6

«Знаешь ли ты об этом? — Знаю доподлинно». И правда, Манн знает все. Он берет известный всем (ну, на момент написания романа точно всем) библейский сюжет, который в первоисточнике читается меньше чем за полчаса, и создает роман на 1600+ страниц. Зачем еще раз читать то, что мы уже знаем наизусть? А затем, чтобы еще раз, с полным правом на то, произнести уже произнесенную много лет назад фразу: «Ну вот, теперь хоть знаешь, как все это было на самом деле!»

И правда, возникает удивительное чувство, что знаешь. Дело не только в подробностях, которые позволяют увидеть библейский мир воочию, не только в том, что Манн добавляет новых персонажей (например, родителей Потифара Гуия и Туий) или более детально изображает их (как жену Потифара Мут-эм-энет, воспылавшую любовью к Иосифу). Манн позволяет…

Я понимаю мюнхенскую машинистку Манна. В общем-то, я с ней заодно, так и тянет сказать: "Ну наконец-то! Теперь я знаю как оно было на самом деле!" Не знаю, что можно говорить о таком монументальном труде, возможно, я буду сбиваться на радостно-восхищенное "уииии!", потому как восторг полный.

Сложно выбрать с чего начать, когда всего так много. Пусть будет язык повествования. Богатый, сочный, тягучий, монументально-песенный, хоть переименовывай книгу в "Песнь об Иосифе и его братьях". И Соломон Апт может считаться таким же полноправным автором по части выразительности языка, как и Манн. Ирония, то и дело сквозящая в словах, очаровывает и добавляет двойственности, которая будет много значить по ходу повествования.

А дальше все становится совсем сложно, потому что нужно рассказывать о романе,…

Боги, как я боялась этой книги! И какое удовольствие я от нее получила! Эстетика в каждой фразе, эстетика в построении романа, чистое эстетическое наслаждение от исторической достоверности. Я не могу объяснить, почему так, но я верю каждому слову герра Манна, мне он кажется правдивее всех пересказов Ветхого Завета. Да и что такое, по сути, Ветхий Завет? Это такой же сборник мифов, как и Старшая Эдда, как мифология Древней Греции, славянские Веды и индийские. Только еврейские мифы, вот и вся разница. Ах да, ну и христианство стало мировой религией, поэтому в эти мифы принято верить и сказкой их не считать. А ведь интересный факт, что этот сборник мифов подтвержден археологически! Но я, как истинный Хома неверующий, пока не ткнут носом - не поверю. И вот - поверила. И чему? Весьма…

Если книга мне не нравится, если мне читать ее скучно и лениво, я стараюсь находить хоть какие-то параллели со своей жизнью, чтобы хоть что-то в пустой моей головушке отложилось. Вот и с Манном пришлось напрягаться, буквально заставлять себя читать тетралогию, попутно выписывая цитаты и основные сюжетные линии. Былое Иакова Вы знаете, я ценю женскую красоту. Идеалом для меня является несравненная Александра Брекенридж, что из «АИУ». Но думаю, что современникам Иакова красотка-горничная не пришлась бы по вкусу. Да и мне их «красотки» таковыми не показались: Дина

Ее непрепоясанное платье из синей и красной шерсти прикрывало только одно плечо, а другое, голое, было очаровательно узко, оно было самим очарованием - причем дело не улучшалось, а лишь ухудшалось, когда она поднимала со стороны…

История — это то, что произошло и что продолжает происходить во времени. А тем самым она является наслоением, напластованием под почвой, на которой мы стоим, и чем глубже уходят корни нашего бытия в бесконечные пласты того, что находится вне и ниже плотских границ нашего «я», но это «я» все-таки определяет собой и питает, отчего в менее точные часы мы порой говорим об этих пластах в первом лице, словно они составляют часть нашей плоти, — тем больше смысла в нашей жизни и тем почтеннее душа нашей плоти.

Прочтению и анализу этого эпического произведения Томаса Манна мне несколько мешало то, что написано оно на тему библейского сюжета. Я далека от религии, и обычно стараюсь не обсуждать подобные вещи, но раз уж так сложилось, выскажу свое мнение об этом романе, хотя оно, наверняка, будет…

А бог поцеловал кончики своих пальцев и, к тайной досаде ангелов, воскликнул: «Просто невероятно, до чего основательно эта персть земная меня познает! Кажется, я начинаю делать себе имя с ее помощью? Право, помажу ее!»

Тончайший десерт приправленный ароматными пряностями. Терпкое вино, насквозь пропитанное лунным светом. Аромат далеких стран воскуряющийся к небесам с медного треножника. Вот какая это книга. Не книга, песня. Это не простая книга и книга восхитительная. Нет, она восхитительна совсем не от своей непростоты (и не нужно возводить ее в ранг интеллектуальной классики). Она восхитительна как течение реки, как закат солнца, как морозный ветер в горах.

Да, читателю стоит основательно подготовиться перед чтением этой книги, чтобы на страницах ее встретить давнишних знакомцев. Это…

Сладко почивай, – проникновенно ответил Иосиф, – после дневных трудов! Пусть твои ноги, опаленные жаром своей стези, блаженно ступают по прохладному мху покоя, и журчащие источники ночи усладят твой усталый язык!

Эта фраза означает «Спокойной ночи!». Произнесена она была во время торга в доме у Потифара. Действительно, такая книга, читаемая по вечерам после насыщенного трудового дня, способна кого угодно вогнать в сон. Однако Манн пишет так, что от книги просто не оторваться! Между тем, события в книге идут не быстро, автор не только ведет читателя в будущее, но и довольно часто обращается к прошлому. К примеру, в первой книге, после сцены у колодца, мы возвращаемся к истории Иакова (отца Иосифа) и узнаем о том, что он (с помощью матери) обманом получил благословление Исаака и уехал,…

С восторгом будут вспоминать имя его, ибо ему удалось то, что удается немногим: найти благоволение в глазах бога и в глазах людей. Это благословение редкое, ведь обычно приходится выбирать и нравиться либо богу, либо людям; а ему дух прелестного посредничества даровал способность нравиться и людям и богу.

Открывая эту книгу, мы вторгаемся в пространство мифа, причем мифа, настолько плотно сросшегося с исторической тканью, что отделить одно от другого не представляется возможным. Рассказчик ведет меня за руку, иначе в одиночку я бы давно заплутала в этих древних песках, в этой толчее прародителей, потомков, их жен и богов. В мире, где сами герои не вполне уверены кто же они на самом деле, и читатель со временем начинается сомневаться в своем существовании.

Нас занимают не числовые…

Если честно, эта книга отлично подходит для чтения на сон грядущий, несмотря на отдельные удачные повороты сюжета. Былое Иакова. Ооочень затянутое начало, такое чувство, что Манн испытывает своего читателя, долго ли он выдержит подробное описание жизни и быта героев без какой-либо предыстории, кто они, откуда, и вообще зачем о них рассказывать... Без знания библейских историй тут не обойтись, чтобы хотя бы легче было ориентироваться в тетралогии в целом. Иаков вообще для меня непонятен, послушаться мать, обмануть отца, украсть благословение у брата. Соблазн конечно велик, но раз ты якобы веришь в бога, неужели ты пойдешь на это откровенное преступление, при этом зная о том, что всю жизнь ты должен избегать встречи с родными краями.(Томас меня укусил, пишу длинными предложениями,…

Праздник повествования, ты торжественный наряд тайны жизни, ибо ты делаешь вневременность доступной народу и заклинаешь миф, чтобы он протекал вот сейчас и вот здесь.

И Манн превратил долгое чтение в праздник! Сам он признавался, что его целью было наполнение подробностями и раскрытие сжатой ветхозаветной истории. Что-то вроде любопытства – а как бы это могло быть? Он не пожалел ни сил, ни времени, чтобы до тонкостей и мелочей изучить то время, нравы и обычаи. И этот титанический труд был не напрасен, миф заиграл красками и ожившими картинками, как тот кетонет-пассим Иосифа. Оживив «историю, рассказывающую саму себя», он заставляет забыть о тысячелетиях, отделяющих от этих событий. К стыду своему, из них я знала только про сон о семи коровах. Поэтому для меня это не было переложением…