Цитаты из произведения Рэмбо II — стр. 2

Сегодня американцы думают о тех, кто воевал. Думает о них и Конгресс, и та организация, которая направила меня сюда. Сейчас многие говорят, что это была грязная война. Но те парни, солдаты и офицеры, разве они виноваты? Все кончилось, и сегодня имеют значение только судьбы этих людей.

Все. Теперь я больше не воюю за кого-то. Это моя война. И я буду драться до конца. Никто мне отныне не помешает победить.

— Подовский показал ножом в сторону Яшина. — Для него ты кусок мяса. Подопытный кролик. А для меня… Для меня — солдат, такой же, как и я сам. Разумеется, с другими взглядами и другой судьбой. Такова жизнь. Я же понимаю, что твой патриотизм — ложный, разумеется, — толкнул тебя освободить своих капиталистических военных…

— Бэнкс, тебя когда-нибудь пытали русские? — спросил хриплый голос. — Да. — Ну и как? То есть, как тебе удалось не развязать язык? Бэнкс угрюмо смотрел в сторону среднего барака. — Я ни на мгновение не терял надежды, что они могут по ошибке убить.

Яма со зловонной слизью и ее мерзкими обитателями перестала существовать. Он достиг высшего предела медитации. В дзэн это называется порогом смерти.

Только не повторяйте мне тот анекдот про подразделение, которым вы якобы командовали в шестьдесят шестом. Да вы видели войну только в шестичасовых новостях. Они же участвовали в бою. Их товарищи погибли в бою. Им самим повезло меньше. Думаю, они денно и нощно молят Господа о том, чтоб он послал им смерть. Но они еще не…

Черт возьми, что бы вы сказали, появись эти калеки на экранах в шестичасовых новостях? Что, снова начинать войну? Предпринимать вооруженное вторжение? Бомбить Ханой? Неужели вы всерьез надеетесь, что кто-то выступит перед Сенатом Соединенных Штатов с просьбой выделить четыре с половиной миллиарда за парочку всеми забытых…

И все чисто. Никаких военнопленных. Конгресс это скушает. Легион Семей тоже. Может, даже ветераны. Разве можно себе представить, что лагерь снова заселен? Вашему парню во что бы то ни стало захотелось быть героем. Одних снимков ему мало — еще прихватил с собой сувенир. Так и прет из него этот его героизм. Вот мне и…