36 лучших (старых) книг, которые мы читаем в 2021 году

Книжные рекомендации вне времени от сотрудников LitHub

Знаю-знаю. Уже декабрь. И по контракту мы обязаны составить список лучших книг уходящего года. Не беспокойтесь – списку быть. (Не подумайте, мы не имеем ничего против списков книг, конца года и чего-либо еще. Такие списки, как говорит Эко – культурный оплот против смерти. А еще они забавные.) Но, как сказал бы ваш отец, — уступите место старшим. Прежде чем оценить новичков в этом блоке, сотрудники LitHub хотели бы отметить книги не 2021 года издания, которые были открыты ими (или открыты вновь) в этом году.

В конце концов, у книг есть шикарная особенность – они не исчезают спустя год после издания (если, конечно, их никто не украдет, или не случится потоп). А так, они вечно могут кочевать по вашим полкам, пока из-за проклятой навязчивой рекламы вы не откроете их для себя заново. Их можно перелистывать, одалживать, обменивать, забывать и находить. У них может быть странная долгая жизнь. Ну и, эй, иногда может просто накатить нужное настроение. Поэтому вот книги прошлых лет, которые мы читали в этом году. И неважно, в первый или в десятый раз.

Мордехай Рихлер «Версия Барни» (1997 год)

Не особо люблю перечитывать книги, но в дождливые выходные, когда на меня напала мания расставить книги на полке в алфавитном порядке, я нашла «Версию Барни» Мордехая Рихлера. Читала я ее лет 10 назад на занятии в MFA, которое называлось «Истеричный мужчина», читаемом Гари Штейнгартом. Я отчетливо помнила каждую сцену финала книги. А еще я помню, что дочитывала ее как раз на своей станции метро и, к ужасу всех вокруг, не могла сдержать слез. И то ли я боялась, что организация пространства доведет меня до ручки, то ли мне просто нужно было отвлечься, но остаток выходных я провела в компании скупого Барни Панофски. Сам себя он описал так: «домашний тиран, интеллектуальный мошенник, пьяница со склонностью к насилию и, вероятно, убийца». Это исключительно забавная книга, а с точки зрения повествования мастерство Рихлера поражает и языком, и ненадежным рассказчиком. Настоятельно рекомендую к прочтению. Или повторному чтению. — Эмили Файертог, заместитель редактора

Себастьян Кастильо «Не я» (2020 год)

Sebastian Castillo «Not I»

«Не я» Себастьяна Кастильо – книга-сборник. В ней 12 частей, по количеству времен английского глагола. В каждой части использовано 25 самых распространенных английских глагола в предложениях, построенных от первого лица. Неизвестный рассказчик (сам Себастьян? Никто? Мы все?) перечисляет банальные вещи: «Я делаю тост». «Я иду в парк». «Завтра меня будут оперировать». И эмоциональные: «Я был в депрессии». «Я думал, что ты мой друг». «Мне было жаль себя». Рассказчик упоминает авторитетных людей, наслаждается моментами роскоши, жаждет близости, переживает из-за назначений врача. При построении повседневности Кастильо следует идеям Перека. Но, учитывая инфраобыкновенное, он использует не пространство, а время.

Для «Не я» очень важен конец. Постоянно появляются оценки, суждения и торги. «Я скопил кусочки моей жизни», — говорит возможно Себастьян. И: «Я бы назвал это прошлым». «Не я» сознательно и скептически отображает желание достичь чего-то, превратить свою жизнь в результат, которым можно гордиться, оглядываясь. (Например, написанная книга.) Но ее формат связывает прошлое с будущим, обещая, что даже банальные вещи помогают тебе расти. Когда книга доходит до будущего времени, то предложения читаются как мантра. Будущие впечатления становятся близки читателю. Роман становится книгой веры: посмотри, что мы наделали, что мы могли бы сделать, что мы обязательно сделаем. — Уокер Каплан, штатный писатель

Джон Ланчестер «Рецепт наслаждения» (1996 год)

В этом месяце в ожидании праздников (читай: еда, семья, желание убивать) я перечитываю один из моих любимых романов, о котором, кажется, никто больше не слышал. И он все такой же приятный и жесткий, каким я его запомнила. Дебютный роман английского писателя и журналиста Джона Ланчестера, опубликованный в 1996 году, представляет из себя смесь из поваренной книги, воспоминаний о детстве, странно наполненном загадочными смертями, а еще, как выясняется позже, это дневник наблюдений в реальном времени. Про сюжет я больше ничего не скажу, но перечитывая роман спустя 25 лет, я была в шоке от того, насколько медленно и постепенно все раскрывается. Конечно, такого больше не встретишь в подобных романах.

Но почему бы и нет, если настоящая движущая сила – это повествование, в котором Ланчестер старательно передает вам небольшие порции злого удовольствия, а это именно то, что я всегда ищу в чтении. И его язык – великолепно язвительный, ироничный и самоуверенный. В начале книги рассказчик говорит нам: «Существует эротика отвращения». «Любить что-то – значит хотеть впитать это и, таким образом, подчиниться миру… Но неприязнь укрепляет стену между собой и миром, привнося ясность в изолированный в его свете объект. Любая неприязнь – это в какой-то мере торжество определения, различия, а разборчивость – торжество жизни». Я в этом убедилась. — Эмили Темпл, главный редактор

Дженни Оделл «Как ничего не делать» (2019 год)

Jenny Odell «How to Do Nothing: Resisting the Attention Economy»

Если вы следите за новостями, то могли подумать, что «Великая отставка» (в США в 2021 году работники стали коллективно увольняться – прим. пер.) стала серьезной угрозой для американского предпринимательства и оплачиваемой работы в офисах. По словам запуганных генеральных директоров, никто больше не хочет работать. Любой, кому приходилось работать без ставки, с этим поспорит. Дело не в том, что люди в принципе не хотят работать. Люди, особенно цветные, не хотят прозябать на низкооплачиваемых и бесперспективных должностях под руководством самодуров. А еще добавьте к этому, что прямо на глазах умирает наша планета. Это внушает такой экзистенциальный ужас, что чувствуешь, будто сидишь в горящей комнате и ждешь, когда сгоришь вместе с ней. И как нам не погрузиться в абсолютное отчаяние?

«Как ничего не делать» Дженни Оделл – идеальный антидот для нашей культуры трудоголиков и переработок, где ценность человека оценивается его капиталистической стоимостью. Конечно, не надо воспринимать название буквально. Вместо этого нужно понимать, что «ничего неделание» несет в себе возвращение к самому себе и сопротивление тенденциям продуктивности, влекущим за собой даже смерть. Оделл выделяет те способы, что основаны на поощрение единения сообщества, а не на жесткой конкуренции. Силу природы тоже не стоит недооценивать. Для Оделл свобода не может быть достигнута через изоляцию, но может – через реинвестиции в чувства, через искреннее стремление жить, а не просто существовать. — Ванесса Уиллоуби, помощник редактора

Джеффри Евгенидис «Свадебный сюжет» (2011 год)

Мало таких тем, что увлекали бы меня так же, как романтические отношения других людей. Я люблю романтические комедии не за счастливый финал, а за то, как нам показывают личные моменты в отношениях пары. «Свадебный сюжет» объединил вуайеризм отношений с темой достижения совершеннолетия и закрутил их в один (вышеупомянутый) сюжет – живой и читаемый в лучшем смысле. То, что было нужно мне в этом году – действительно забавное чтение. — Джесси Гейнор, старший редактор

Марк Сандин «Беспокойные» (2016 год)

Mark Sundeen «The Unsettlers»

Я совершенно уверен, что до самой своей смерти я буду чрезвычайно заинтересован в том, как другие люди выбирают свой жизненный путь. Особенно те, кто выбрал жизнь вне (и против) требований современного гиперкапитализма. Очевидно, что Марк Сандин разделяет мое любопытство и зашел в нем так далеко, что написал удивительно глубокий, подробно освещенный отчет о трех очень разных семьях и их сизифовом труде – попытки жить в соответствии со своими принципами. От городской фермы в постиндустриальном Детройте через неолуддистское сообщество на северо-востоке Миссури и до авангарда органического земледелия в Монтане – «Беспокойные» показывают нам, насколько сложно избегать двойных систем добычи и потребления капитализма. И почему так важно, чтобы пыталось больше и больше людей. — Джонни Даймонд, главный редактор

Тони Моррисон «Смоляное чучелко» ( «Tar Baby» , 1981)

Это одна из тех книг, которые читаешь необыкновенно медленно, лишь бы она не кончалась. Хотя часто роман называют любовной историей Жардин, выпускницы Сорбонны и модели, и Сона, беглеца, оказавшегося на карибском острове, где живет Жардин с покровителями, он также глубоко погружает нас в разные темы: история, растения, вода, молодость, возраст. Все оживает на каждой странице и все имеет отношение к происходящему. И, как и в любой книге Моррисон, язык здесь оставляет долгое послевкусие даже после прочтения книги. Лично мне нравится цитата: «Это был нелепый возраст – 25 лет. Ты слишком стар для того, чтобы мечтать, как подростки, но осесть и устаканиться – нет, ты еще слишком молод. Каждый угол – и возможность, и тупик». — Снигдха Конрала, сотрудник редакции

Патриция Хайсмит «Цена соли» (1952 год)

К моему огромному стыду вынужден признаться, что никогда раньше не читал роман Патриции Хайсмит. Несмотря на мою любовь к экранизациям романов Незнакомцы в поезде , Талантливый мистер Рипли и «Цена соли» (Он же «Кэрол») (все они, по-моему, шедевры), я никогда не утруждал себя прогулкой в четверть мили до местного букинистического магазина, чтобы потратить цену пинты на потрепанную книгу обеспокоенного поэта опасений в мягкой обложке. Ну и глупцом же я был. Атмосфера беспокойства, которую создает Хайсмит в своих романах такая густая, что можно и задохнуться. Не исключение и эта история о пробуждении сексуальности, желании и свободе (за исключением, разве что, отсутствия убийств). История разочарованной нью-йоркской художницы-декоратора/продавщицы, которая влюбляется в гламурную домохозяйку из пригорода. «Цена соли» — это еще и нежная, остроумная и удивительно обнадёживающая история любви. — Дэн Шиэн, главный редактор Book Marks

Нора Эфрон «Оскомина» (1983 год)

Если вы, совсем как я, смотрели «Вам письмо» и «Когда Гарри встретил Салли» тысячу раз, то, пожалуй, пришло время погрузиться в творчество Норы Эфрон глубже. Когда читаешь этот роман, ты будто смотришь один из ее любимых фильмов, но под наклоном. Роман наполнен ее фирменным остроумием, но это определенно не романтическая комедия. (NB: «Оскомина» фактически была сценарием фильма «Ревность». Режиссер Майк Николс, в главных ролях Мерил Стрип и Джек Николсон. Фильм совсем не соответствует ожиданиям. Но книга! В книге чувствуется классическая Нора.)

Читатель, встречай – Рейчел Семстет. Она зарабатывает на жизнь написанием кулинарных книг. Она верная жена, любящая мать, и она узнает, что муж ей неверен, когда носит под сердцем второго ребенка. Вот же крысиный ублюдок! Для книги с такой разрушительной темой, она на удивление легкая. И за это нам следует благодарить нашего искрометного рассказчика. Она улыбается сквозь слезы! Она находить что-то забавное в трагедии! И она стреляет хитростями для убийственного винегрета! — Кэти Йи, заместитель редактора Book Marks

Джеймс Галвин «Обновленное воскрешение» (сборник стихов 1975 – 1997 годов)

James Galvin «Resurrection Update»

Этот год (такой долгий, когда он уже закончится?) был тяжелым для всех нас. Кто-то ударился в выпечку, кто-то ушел в запой, а большинство из нас беспорядочно листали каналы по телеку… И где-то среди всего этого я заметил, что читаю даже больше поэзии, чем обычно. И в частности – коллекцию ранних работ Джеймса Галвина. Излишний лирический гений Галвина, неважно описывает он выбеленные солнцем кости давно мертвой фамильной лошади или пробирается сквозь нежные воспоминания о прошлом романе, — всегда уносит меня далеко от моих ежедневных небольших проблем. Его стихотворения как бы говорят: «Хотите вы этого или нет, но вот вам перспектива, в которой вы нуждаетесь». — JD

Луиза ДеСальво «В движении» (2009 год)

Louise De Salvo «On Moving»

Вау-вау, как же мне понравилось это литературное исследование переезда от прекрасной поздней Луизы ДеСальво. Вдохновленная переездом из дома, в котором выросли ее дети, ДеСальво обращается к писателям (Перси Шелли, Вирджиния Вулф, Элизабет Бишоп и другим), чтобы понять, как повлияли на их жизнь и творчество переезды. Было ли это к лучшему или к худшему. Вот вам один бриллиант: Вулф описала свой вынужденный переезд как «пресловутую морковку перед осликом». Думаю, это моя самая любимая метафора из всех? — Элиза Смит, редактор по развитию аудитории

Генри Рот «Наверное это сон» (1934 год)

Когда уже несколько недель я не могла сконцентрироваться хоть на чем-то, мой друг очень рьяно посоветовал мне «Наверное это сон». Он мне помог. Я редко читала что-то столь же увлекательное, как история Генри Рота о жизни мальчика в нью-йоркском еврейском гетто в начале XX века. Опубликованный в 1934 году, «Наверное это сон» стал шедевром, после которого Генри Рот ничего не писал на протяжении двадцати лет. Его плавное и динамичное повествование идеально передает хаос и неразбериху, когда ты ребенок. Например, главный герой Дэвид страдает от жестокости отца, его защищает теплая и любящая мать. Он сталкивается со всеми проблемами и испытаниями, которые вызваны взрослением на стыке культур. Когда читаешь эту книгу, то полностью погружаешься в жизнь ребенка, что одновременно и удовольствие, и, иногда, ужас. Мир Дэвида наполнен какофонией голосов – от идиша в его родном доме до странных и незнакомых призывов авторитетных фигур и разнообразных акцентов сообществ вокруг него. Рот сплетает все это вместе для создания достоверной картины того, как ребенок собирает свой мир воедино. — Коринн Сигал, старший редактор

Джеймс Сэлтер «Светлые годы» («Light Years», 1975)

Джеймс Сэлтер – мастер медленного и чувственного повествования, и под «чувственным» я имею в виду буквальное значение этого слова. Каждая сцена наполнена запахами в воздухе, светом на потертом коврике, зауженными юбками и музыкой из патефона. Огромное удовольствие получаешь от этих маленьких деталей, собранным и разлитым по страницам. Детали, которые складываются, отображая полные, теплые, осязаемые жизни. Все сделано так как и должно: коктейли у огня, игры для детей, званые ужины в саду. Выразительная элегантность языка почти полностью заставляет забыть о сюжете, но лишь почти. Сюжет рассказывает о браке Недры и Вири, за чьими домашними делами мы наблюдаем: мы с ними и когда они любят друг друга, и когда они друг от друга отворачиваются. И даже когда все рушится, когда происходят разлуки (болезни, смерть) – «Светлые годы» все равно оставляют вас убежденными в том, что жизнь прекрасна и стоит того, чтобы жить. — Джулия Хасс, помощник редактора

Дэвид Гребер «Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда» (2018 год)

Я счастлив, что любимый анархист-антрополог Дэвид Гребер стал семейным именем (ну, в некоторых семьях). Но мне грустно, что его нет рядом, чтобы прочитать все замечательные обзоры на его опубликованную посмертно книгу «Рассвет всего» (Dawn of Everything), написанную совместно с Дэвидом Венгроу.

Ранее в этом году, когда мне было нужно отшлифовать пол, я послушал его предыдущую аудиокнигу «Бредовая работа». И суть в том, если верить тщательной, очаровательно эрудированной коллекции тематических исследований Гребера, что шлифовка пола – не бредовая работа. Понимаете, бредовая работа занимает конкретную нишу в современном капиталистическом огромном и противном Саргассовом море корпоративного паразитизма, в котором все принадлежит не кому-то конкретно. Объяснить хоть кому-то что такое «бредовая работа» очень сложно. Даже самому себе. Бредовая работа не дает тебе весомых результатов. Вы можете достигать рекордов в бредовой работе, но не вне ее. Мы окружены бредовой работой. — JD

Фрэн Росс «Орео» (1974 год)

Fran Ross «Oreo»

Я не представляю, как можно рассказать об этом романе, потому что это лучше испытать самому. Фактически, чем меньше вы знаете, тем лучше. Так что прекращайте читать на этом месте, серьезно. Но если вам так уж необходимо узнать больше, то это во всех смыслах шедевр постмодернизма. В нем есть меню, викторины, заметки, графики и выдуманные языки. Он о черных, евреях, женственности и взрослении. Он одновременно интеллектуально сложен и истеричен. Поверить не могу, что не прочитал его раньше. — ET

Мэри МакКарти «Группа» ( The Group , 1963)

Когда я начала читать «Группу», подруга мне сказала, что роман похож на «Девушек» (Girls) из 30-х (к сожалению, не смогла понять и найти о какой книге речь – прим. пер.). И пусть некоторых читателей это может отпугнуть, мне же это показалось интригующим и подходящим. Оба романа рассказывают о женщинах в возрасте двадцати лет. Авторы не беспокоятся о том, чтобы эти женщины обязательно нравились. Героини неловко пробираются сквозь любовь, карьеру и, в случае «Группы», сквозь Америку нового курса политики Рузвельта. В романе настолько точно прописаны этапы жизни женщины, что даже месяцы спустя я все еще могу представить квартиры, родильные дома и офисы, в которых находились персонажи. И даже лучше. Критики обругали роман, как «роман женщины-писателя» — а мне это по вкусу. — JG

Джон Ле Карре «Шпион, пришедший с холода» (1963 год)

Ранее в этом году я наконец добралась до романа Джона Ле Карре «Шпион, пришедший с холода». Я стащила издание 70-х годов в мягкой обложке из дома мамы. Прорывной роман Ле Карре, установивший истинность шпионского мастерства автора в 1963 году, представляет собой тонкий, мастерски выверенный рассказ об измученных агентах, аморальных геополитических махинациях и жестоких реалиях шпионажа времен Холодной войны. По сути, я получила все, что обещал мне жанр оригинального текста. Честно предупрежу: книга чертовски мрачная. А конец… Господи… — DS

Мэри Гейтскилл «Плохое поведение» (1988 год)

Mary Gaitskill «Bad Behavior»

Несмотря на то, что это культовая классика, я добрался до «Плохого поведения» лишь месяц назад, но все еще в восторге. Дебютный сборник рассказов, положивший начало карьере Гейтскилл, «Плохое поведение» представляет собой все то, что, вероятно, пообещает вам умный друг (спасибо, Даг). Мрачный и забавный, написанный сдержанным языком с точными деталями, отображающий сексуальные желания, расчеты в отношениях и обыкновенное унижение женщин без морализаторства. Книга вышла в 1988 году, но колючий внутренний мир героев Гейтскилл выглядит современным. — WC

Кадзуо Исигуро «Безутешные» (1995 год)

Я слышал много разного о «Безутешных». Половина утверждает, что роман гениален. Половина – что его невозможно читать. Очевидно, что я решил убедиться самостоятельно. Я обнаружил, что это история в духе Кафки о лохматом псе, которая не может быть хорошей и убедительной, если учитывать то, что обычно делает книги убедительными (действия, приводящие к последствиям, персонажи растут и меняются, хоть какие-то правила вселенной), но все же… Я не мог остановиться. Прочел все 535 страниц. Не знаю, что насчет вас, ребята. А вот я фанат. — ET

Энн Бойер «Справочник разочарованной судьбы» ( A Handbook of Disappointed Fate  , 2018 год)

Я взяла книгу Бойер, потому что не могла перестать думать о названии. Разочарование, судьба, о да. Вступительное эссе, «Нет» — это исследование емких политических и эстетических возможностей отказа. И это отражается на всей книге. Больше всего, пожалуй, мне нравится «Трудные способы публикации стихов», в которой, в качестве способов, перечислены сельское хозяйство, шитье и размножение. Все это очень поразительно в свете того, что Бойер называет годом, когда «поэзия стала изобильной <…> многие считали стихи бесполезными». — SK

Эрнест Хемингуэй «Фиеста»

Как-то так получается, что большинство моих любимых книг входит в учебный план английской литературы в старшей школе. Я в шоке, насколько сильно мне понравился роман «Фиеста». Хемингуэй пишет так редко, что кажется, что будет легко его повторить, но он уникален. Он достает до самого сердца, говорит лишь то, что нужно. Он говорит так просто и так красиво, так уверенно. И неважно, пишет ли он о разливании напитков, поездке на рыбалку, просмотре боя быков или разливании других напитков. Лаконичный язык, персонажи раскрыты через их диалоги, настроение меняется, как погода. Бывают моменты поразительной краткости, пьяные ночи, когда никто не говорит то, что действительно хочет сказать. И крайнее отчаяние, кульминацией чего является одна из моих любимых сцен в финале книги: Джейк и Брет на заднем сиденье такси снова говорят о том, как мило сложились бы их жизни, если бы только они могли быть вместе. Если бы, ах, если бы только. — JH

Жан Кён Фрейзер «Доставщица пиццы» (2020 год)

Jean Kyoung Frazier «Pizza Girl»

Главная героиня «Доставщицы пиццы» Жан Кён Фрейзер – это не совсем я, но девушка, которой я когда-то была. Восемнадцатилетняя беременная Джейн работает в доставке пиццы. Она беспокойна, потеряна и избалована нежностью. Она живет в пригороде Лос-Анджелеса с мамой и своим парнем из старшей школы, но при этом борется с потерей отца-алкоголика. Джейн становится одержима мамой в декрете, Дженни Хаузер, после встречи с ней. Она проецирует свои страхи и неуверенность в будущем на женщину, прибегая к эскапизму и фантазиям, чтобы избежать ответственности за происходящее в настоящем. Проза Фрейзер наполнена и лихорадочной надеждой, и нигилизмом юности в равной степени.

Можно ли назвать Джейн «обаятельной»? Ну, пожалуй, нет. Но где сказано, что в центре повествования могут быть только обаятельные женщины? Что интересно, так это то, что и Джейн, и Дженни явно некомфортно в их социальных ролях. И они решают восстать против этих ограничений. И хоть в их новообретенном союзе есть что-то очевидно взаимовыгодное, Джейн и Дженни находят общий язык. В отношениях с Дженни Джейн изучает давление материнства и все разочарования от того, что ты женщина. К концу романа Джейн, конечно, не становится совершенно другим человеком, но теперь она готова принять себя и извлечь выгоду из любого краха. Эта необычная история о взрослении – одновременно и бережное самокопание, и душераздирающее откровение. — VW

Эйми Бендер «Своенравные создания» ( Willful Creatures  , 2005 год)

Эйми Бендер одна из моих любимых писателей коротких рассказов. А этот сборник укрепил мою любовь к ней. Ситуации, как обычно, странные, в хорошем смысле. Мужчина идет в зоомагазин, чтобы купить себе маленького человека. Ребенок женщины – картофелина. В одном из лучших рассказов, «Фрукты и слова», бывшая невеста обнаруживает, что бежит от собственной жизни по дороге, которая приводит ее к киоску с фруктами. Странная продавщица торгует еще и словами, которые сделаны из того, что они описывают (например, слово «орех» сделано из орехов, «кровь» — из крови). Ты точно знаешь, что читаешь Эйми Бендер, если ты постоянно удивляешься. И не только ситуации своеобразны, но неожиданны даже слова, которые подбирает автор. Например, жалость описана как что-то, что «продолжало расстегиваться в ее сердце». Сознание Эйми Бендер – странное место, а нам всем повезло, что мы можем немного в него заглянуть. — KY

Лара Файгель «Свободная женщина» (2018 год)

Lara Feigel «Free Woman»

«Тем летом было слишком много свадеб». Так начинает Лара Файгель свои объяснения о женственности и свободе (сексуальной, политической, интеллектуальной и далее) на примере Дорис Лессинг. Я любитель хороших художественных мемуаров, в том числе и этого романа. И не переживайте, если вы также, как и я ничего не знаете о Лессинг. Файгель пишет одну из самых трогательных сцен потери ребенка, которую мне довелось читать. Я также оценила ее переживания о том, как страшно описывать чью-то личную жизнь. Если вам интересны такие темы, то наслаждайтесь! — ES

Октавия Батлер «Родня» ( Kindred  , 1979 год)

В этом году я наслаждалась первым прочтением Октавии Батлер. С учетом того, насколько значима фигура Батлер в культуре, мои ожидания были высокими, но довольно туманными. Я мало что знала о ее творчестве, кроме того, что она получила всеобщее признание. Но «Родня» просто сразил меня. Раз уж вы читаете этот сайт, то высока вероятность, что вы знакомы с самой выдающейся работой Батлер, которую скоро экранизируют. Но на всякий случай: в книге идет повествование от лица Даны, чернокожей писательницы из Лос-Анджелеса 70-х годов, которую забрасывает назад во времени на плантацию довоенного Мэриленда. «Родня» заставляла меня задыхаться и задерживать дыхание одинаково часто. Издательства чрезмерно часто говорят: «обязательно прочитайте». Но я не могу сказать ничего другого об этой книге. — JG

Грейс Пейли «Огромные перемены в последний момент» ( Enormous Changes at the Last Minute , 1974 год)

Мне понадобилось абсурдно много времени, чтобы прочитать тоненький сборник рассказов Грейс Пейли «Огромные перемены в последний момент». На каждой странице я еле сдерживала себя, чтобы не останавливаться, вздрагивать, всплескивать руками, отказываться от мыслей писать что-то самой, а потом все же продолжать читать. Вот какая сила у этой писательницы и насколько много энергии в ее историях.

В сборнике, опубликованном в 1974 году, представлены люди, которые настолько реальны, что кажется, что они могут со страниц сойти в мою квартиру лишь для того, чтобы начать драку, удачно пошутить, потребовать от меня объяснений, чем это я занята или устроить семейную сцену. Они вместе живут, смеются, спорят о политике, холят и лелеют свои мечты и обиды. Это все создает внутренний уют их дома. Работы Пейли наполнены человеческим пониманием и человеческим безумием, как городской квартал. А голоса ее персонажей, занятых повседневными радостями на фоне протестов рабочего класса в одном из самых экономически стратифицированных мест на земле, - не менее актуальны сегодня, как и всегда. — CS

Кейт Бригс «Это маленькое искусство» (2017 год)

Kate Briggs «This Little Art» 

Меня притянуло к книге Бригс в основном из-за формы эссе на странице: в основном небольшие, квадратные и визуально параллельные. Стихи в прозе. «Это маленькое искусство» начинается с личного опыта Бригс по переводу конспектов лекций Ролана Барта и постепенно переходит к вопросам о ловушках перевода, о тревогах и желаниях, связанных с этим. Это сложная территория, в которой используются темы о Хелен Трейси Лоу-Портер, Робинзоне Крузо и аэробике (и это лишь малая часть), чтобы исследовать, в каких случаях перевод кажется бесполезным, а в каких – необходимым. При всей магии отступлений, это в первую очередь эссе. Но оно превращается в приятное лирическое произведение. — SK

Саймон Армитидж Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь (XIV век, перевод 2009 года)

В этом году я перечитал свою любимую средневековую поэму в предвкушении экранизации (и очень хорошей). Позвольте мне сказать, она все еще мне нравится. Я знал, что так и будет, когда влюбился в нее в 8 утра на уроке литературы, когда я был подростком. Но все же. Рекомендую тем, кому по вкусу странный язык и темные леса. — ET

Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира» (1986 год)

Сейчас, когда я прочла пять из восьми романов моего любимого Кадзуо Исигуро, я могу почти уверенно сказать, что «Художник зыбкого мира» для меня… на третьем месте. Это может показаться слабой похвалой, но я была чрезвычайно впечатлена терзаниями главного героя, художника, и его тихими, но растущими опасениями по поводу его действий в довоенной Японии и его репутации в послевоенной. Просто печальный дворецкий старой пары понравился мне больше (простите меня, обреченные клоны). Впрочем, нет ничего плохого в том, чтобы тебя увековечили такие полные печали иконы. — DS

Хелен Девитт «Последний самурай» (2000 год)

Так как мы с моим парнем ботаники, мы решили устроить в этом году совместные чтения «Последнего самурая» Хелен Девитт. 482 страницы выглядели немного пугающе, поэтому мы решили начинать вместе. Мы подумали, что пусть решает Вселенная, когда мы начнем читать роман. День, когда в местном книжном магазинчике нашлось бы два экземпляра, стал бы нашим удачным днем. Я начала свою зарисовку об этой культовой классике с такой глупой истории, поскольку этот роман о шансах, или судьбе, и попытке объединиться с чем-то вне тебя.

Он рассказывает о Сибилле, которая оказывается матерью-одиночкой после случайной ночи. Она использует некоторые известные методики воспитания, получая от них поразительные результаты. Ее сын, Людо, оказывается очаровательным смышленым гением. Он одержим Илиадой . Он учит японский. Где-то в этом гигантском фолианте есть даже математические задачи. Да, Людо, кажется, знает абсолютно все. Не знает он только, кто же его отец. Да начнутся его поиски! Мой парень однажды сказал, что это «оригинал Жутко громко и запредельно близко , и, честно говоря, это довольно точное описание. Это прекрасный экспериментальный роман, который был бы потерян в других руках, но Хелен Девитт исполнила все мастерски. Если хотите вгрызться во что-то действительно великое, то я настоятельно рекомендую этот роман. Сибилла и Людо стоят вашего внимания. Я часто думаю о них. — KY

Нелла Ларсен «Проходящее» (1929 год)

У меня достаточно пробелов в школьной программе, но в этом году мне очень хотелось посмотреть на Тессу Томпсон и Рут Негга в фильме «Идентичность». Но как я могла посмотреть его, не прочитав оригинальную историю (хэштег Чопорный Книголюб)? Одним прекрасным вечером я села читать ее. А после, ввела запрос в Google: «Проходящее» Неллы Ларсен – Великий Гэтсби американской литературы». Я была уверена, что кому-то уже приходило это в голову, и я наверняка найду статью по этой теме. (Не нашла, но все еще верю, что кому-то еще это приходило в голову.) В «Проходящем» есть все то, что обещали в «Гэтсби» его обожатели (и чего в нем я… не нашла). Предложения, которые использует Ларсен, поражают, тяжелое положение Айрин и Клэр захватывает, а вступление от Эмили Бернард объясняет, почему у нас есть лишь два романа Неллы Ларсен, и это в высшей степени потеря для литературы. Очень жаль, что я не прочла книгу раньше. Но мое первое знакомство, определенно, не станет последним. — ES

Мило де Анжелис «Тема прощания и послесловия» (2013 год)

Milo de Angelis «Theme of Farewell and After-Poems»

Я получил эту книгу в подарок, и она почти сразу стала одним из самых важных сборников поэзии в моей жизни. Мило де Анжелис в тихих задумчивых стихах рассказывает о своей жизни после смерти жены, поэта и писателя Джованны Сикари, в 2003 году. Это билингвистическая версия книги, изданная University of Chicago Press. Оригинальный итальянский текст в нем соседствует с переводом от Сьюзи Стюарт и Патрицио Чекканьоли. — CS

Октавия Батлер «Притча о талантах» ( Parable of the Talents , 1998 год)

Что еще можно сказать об Октавии Батлер, чего еще не было сказано? Пророческая, провидческая, гениальная – это все правда о ней. «Притча о талантах», опубликованная в 1998 году, являет собой продолжение романа «Притча о сеятеле» ( Parable of the Sower ). В «Талантах» мы снова следим за жизнью Лорен Оламина, а годы спустя – за ее дочерью, Эш Вере, которая хочет узнать правду о своей родной матери. В начале романа Лорен 23 года, а на дворе – 2032 год. Ее мечта о коммунальной жизни наконец сбылась. Но, как бы то ни было, появилась новая угроза и без того сломленной стране: сенатор Техаса Эндрю Стил Джаррет. Джаррет – фашист, который свою кровожадность оправдывает христианской верой. Слоган его предвыборной кампании: «Сделаем Америку снова великой». (Никого не напоминает?)

Ты полностью погружаешься в чтение «Талантов» и ощущаешь себя частью повествования. Антиутопия Батлер выглядит пугающе, как неизбежная грядущая версия нашего современного мира: рьяные деспоты, разрушительное изменение климата, религиозная нетерпимость, разногласия между классами, которые почти стерли с лица земли любое подобие среднего класса. И все же, несмотря на весь ужас, в повествовании Батлер есть надежда. Человечество никогда не будет обречено, пока есть люди, обращающие свои таланты во благо мира, погрязшего во тьме. — VW

Аарон Кунин «Холодный гений» (2009 год)

Aaron Kunin «Cold Genius»

Я поклонник серии Аарона Кунина УЛИПО (искусственные литературные ограничения, любые формальные требования к художественному тексту, раскрывающие потенциальные возможности языка – прим. пер.). Переписанный и переписанный снова анализ «3 любовь» (Love Three), собрание из 200 слов, исходные тексты Метерлинка и Паунда для сборника «Боль в горле и другие стихи» (The Sore Throat & Other Poem). В сборнике Кунина «Холодный гений» (изданный Fence Books в 2014 году) есть особенно дестабилизирующая условность: он использует кавычки, чтобы отслеживать каждое повторяющееся слово и фразу в каждом стихотворении.

Содержание стихов исследует запутанные отношения между чувством и языком. Используется неадекватный язык для передачи чувства, язык, вызывающий собственное чувство. Другие темы: бананы компании Chiquita, щекотка, шутки, любовь и физическая боль. (Не стоит удивляться, что в каждой сжатой книге Кунина есть несколько строф о радостях сдержанности.) Выделенные цитаты освещают обозначения Кунина, предлагая читателю альтернативный ритм, новый способ прочтения и постановки под сомнения «глубокомысленных слов» из оригинального текста Кунина. Последняя строка: «Однажды «я» дал кому-то слов«а»рь». — WC

Эндрю Мартин «Ранняя работа» ( Early Work , 2018 год)

Основной моей эмоцией во время чтения «Ранней работы» было недоумение от того, что я не читала ее раньше. Почему никто не впихнул мне в руки эту идеальную книгу до этого года? Мне почти стыдно, что я прочла ее лишь в 2021 году, но, если вдруг кто-то тоже упустил из вида Эндрю Мартина: знайте, еще не поздно. Это идеальное сочетание света и глубины, юмора и приземленности. Простите меня, но это похоже на произведение Салли Руни, если бы она была мужчиной: плавно написанная, разговорная книга об отношениях, амбивалентности, желании и мечтах о том, чтобы жизнь была больше, чем она есть. Я дочитала роман в самолете, отложила его и часами писала о том, чего хотела и чего боялась в жизни. И то, что книга смогла меня настолько впечатлить и удивительным образом сломать – это, пожалуй, высший комплимент от меня роману. — JH

Эмили Темпл (Emily Temple)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ