Почему Шекспир не был симпатичным человеком?

Великий поэт Уильям Шекспир. Его пьесы на протяжении столетий ставятся во всем мире.
Источник: Universal Images Group/Getty Images
Автор: Дирк Шюмер (Dirk Schümer)

Почему Шекспир не был симпатичным человеком?

Темную сторону Уильяма Шекспира можно ощутить в Швебиш-Халле. Там построили здание, имитирующее театр «Глобус». В нем становится понятно, почему поэт был отвратительным импресарио.

Самая холодная ночь лета 2016 года. 12 градусов вечером. Ветер и река шумят, словно соревнуясь, да еще в придачу начинается дождь. Неподходящая погода для театра под открытым небом? И все же: это настоящая «шекспировская» погода. От средневековой атмосферы Мессины из любовной комедии-фарса «Много шума из ничего» под немецким моросящим дождем не остается и следа.

Но, несмотря на это, промозглый театр «Глобус» в Швебиш-Халле со своими фанерными стенами и открытым видом на серое небо – лучшее место в Германии, чтобы почтить память британского барда в его четырехсотую годовщину. Прежде всего: как мог нежнейший знаток человеческой души работать в подобном негостеприимном месте?

Промозглый театр «Глобус» в Швебиш-Халле пытается ставить Шекспира так, как это делала его группа примерно в 1600 году в Лондоне
Источник: © Jürgen Weller/Freilichtspiele Schwäbisch Hall

Только позже его почитатели додумались играть Шекспира так, как делала это его труппа в 1600 году в Лондоне: на открытой арене для собачьих боев. Кристоф Бирмайер, художественный руководитель в Швебиш-Халле, знает о коварстве «Глобуса»: по его словам, к началу весенних репетиций гнездящиеся под карнизом дрозды загаживают все ярусы.

Шекспир не вписался бы в интеллектуализированный режиссерский театр

Летом здесь играют даже в непогоду, на скользкой деревянной площадке. Шекспир не для слабаков. Четыре века назад это был тяжелейший труд, репетировать по утрам на такой арене, днем стараться перекричать рев трех тысяч зрителей, затем танцевать балет на потеху черни, а ночью при свете свечей писать новые пьесы. Нет, настоящий Шекспир не ужился бы в современном интеллектуализированном режиссерском театре.

Но кто он собственно был – настоящий Шекспир? Можно отнести к чудесам науки тот факт, что даже сейчас, после двухсот лет интенсивных исследований, мы так и не можем ответить на этот вопрос. Ни одна эпоха в истории литературы не сканировалась основательнее, чем так называемый «Елизаветинский театр», который развился из средневековых мистерий после 1550 года во время царствования королевы-девственницы и был запрещен в 1642 году пуританами.

Неполные сто лет расцвета пьес об английский королях и лондонских девках, о страшной резне и душещипательной любви. Это было невероятно гениальное время, когда Шекспир оставался лишь одним из десятков импресарио. В поисках личности величайшего драматурга всех времен сотни историков исследовали все архивы.

Великий шекспировский заговор

И не обнаружили никого, кроме некого мужчины, который в качестве гордого землевладельца приобретал звания и имения в своем родном провинциальном Стратфорде. Который оставил жену и детей и проживал в Лондоне как актер сцены, снимая жилье у другого квартиросъемщика и оставаясь практически невидимым.

Источник: Science Source/Getty Images

Который с годами разбогател, но чье существование оказывалось под угрозой каждый раз, когда театр закрывался во время войны или чумы. Который в коротком завещании в 1616 году завещал своей жене Анне «вторую кровать, которая похуже». Затем он исчез. Его большой новый дом в Стратфорде сравняли с землей, так же как и все театры.

Внутренняя жизнь кукловода наших душ до такой степени ускользает от нашего любопытства, что уже более двухсот лет назад возникла теория заговора, которая пытается заместить автора: не могла эта деревенщина по имени „Shaksper“ или „Shaxberd“ выдумать Гамлета, Макбет или Отелло; скорее это должен быть высокообразованный придворный, такой как поэт-любитель Эдуард де Вер. Или, по крайней мере, университетский ученый Фрэнсис Бэкон.

Или это был таинственный, вероломно убитый Кристоф Марло? Так и продолжается это безобразие доныне. То, что Кристоф Марло умер задолго до Шекспира, что Бэкон ни слова не написал для сцены, со временем заставило замолкнуть нелепые споры о псевдониме – но лишь до тех пор, пока Интернет не принес с собой триумф полуправды и скупые исторические факты не ушли в тень.

Причудливые сказочные мотивы с политической подоплекой

Сегодня существуют детские книги и исторические фильмы о шекспировском заговоре. Но простая истина гласит: сын далекого от литературы перчаточника с растущей литературной славой стал провокацией для всех профессоров литературы, издателей и драматургов. Как осмелился человек, куда более необразованный, чем все они, быть настолько гениальным?

Есть пара исследователей, которые всерьез занимаются поиском – ни одно из их исследований не переведено на немецкий. Такие ученые, как Джеймс С. Шапиро из Нью-Йорка или британец Чарльз Николл предприняли единственно возможное: используя любые, даже самые незначительные источники из окружения Шекспира, они составили неполную, но завораживающую мозаику. Так, Шапиро в своих одноименных книгах создал увлекательную повседневную хронику, сопоставив 1599 и 1606 годы жизни Шекспира с такими пьесами, как «Макбет» или «Король Лир».

Николл в своей книге „The Lodger Shakespeare“ реконструировал двойственную жизнь, которую бард вел в 1604 году в качестве субарендатора. Нельзя отрицать два вывода: каркас шекспировских пьес зачастую составляет причудливый сказочный материал – но en détail они вытекают из политической повседневности.

Шекспир не был приятным современником

Когда Англия ведет кровавую войну в Ирландии в 1600 году, Шекспир выводит на сцену покалеченных солдат. Когда в 1604 году лондонские бордели подвергаются строгой регламентации, герцог в «Мере за меру» закрывает увеселительные заведения. Когда в 1606 году вся Англия обсуждает объединение королевства с Шотландией, наш автор заставляет шататься на подмостках короля Лира, который разрушил свое королевство, поделив его.

Сейчас мы едва ли ощущаем дыхание того жестокого времени. Но все же где-то на заднем плане мы должны хранить в памяти ежегодные жертвы чумы или кровавую охоту тайной службы на католических террористов, как и тот факт, что театры шекспировского времени составляли единое целое с борделями и аренами для собачьих боев. Так, Шекспир сочинил своего «Перикла» совместно с сутенером Джорджем Уилкинсоном.

Подобные факты так же мало сочетаются с «Ромео и Джульеттой», как и квитанции, изобличающие Шекспира как налогового мошенника или спекулянта зерном в голодные времена. Вероятно, он не был симпатичным человеком. Ну и что с того?

Ничто не вечно в мировом театре

Все исчезает за кулисами; ничто не вечно в мировом театре. Продуваемый ветрами «Глобус» в Швебиш-Халле сейчас, спустя пятнадцать лет, подлежит сносу, а через два года откроется его более солидная копия. Жаль. Публика всегда должна сама воображать лондонский дождь и птиц в театральном небе. Ведь мир Шекспира эфемерен и бесприютен.

Только так Шапиро и Николл удалось приблизиться к самому загадочному из всех поэтов: как к силуэту. Его образ раз за разом ускользает от лучей нашего поискового прожектора, так как его эпоха не регистрировала отдельные судьбы. И это хорошо, потому что Шекспир еще при жизни скрывался от любопытных взглядов.

Шерифы и пуритане преподали ему урок: лучше не привлекать внимания, если у тебя заметное ремесло. Лучше зажиточный крестьянин в Стратфорде, чем бывший арестант в Лондоне. Этот невидимый человек оставил самые знаменитые строчки в мировой литературе: „To be or not to be.“ Шекспир выбрал «не быть». И тем самым стал самым живым писателем всех времен.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ