Куратор «Гаража» Екатерина Иноземцева о любимых книгах — 10 книг

Чтение Ямпольского совпало с моментом приобретения собственного академического языка, его мучительного обнаружения. Хотелось такой же ясности, особого отношения к факту в истории культуры, умения свободного, но мотивированного с ним обращения. Я веровала в отдельные главы этой книги, восхищаясь архитектурной стройностью логических конструкций. После этой книги и по ходу возвращения к ней менялось мое отношение и к истории искусства, из которой исчезло время, последовательность перехода от одного к другому. Думаю, благодаря «Ткачу и визионеру» человек способен сформировать особую чуткость по отношению к самым разным явлениям в истории культуры, воспринимая их как насущный опыт, непосредственное переживание.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:05

Вулф я читала взахлеб, практически сразу всё и, конечно, дневники. Сфотографировали эту книгу из популярной серии «Азбуки классики», которая вся затрепана по сумкам. Эти книги стоили совсем недорого — как раз под студенческий бюджет. Вулф для меня — наряду еще с 3–4 авторами — безусловная проза, язык которой меняет саму структуру реальности, усложняя ее, устраивая какие-то складки, выпады, паузы.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:05

Это, конечно, про профессиональный интерес, про титанический труд переводчиков, потому что это один из самых сложно устроенных текстов Дёблина. Вязкий, тягучий, с которым бесполезно бороться, нужно уловить его ритм и переживать буквально физически. Отдельный интерес связан с комментариями к этой книге и предисловием, которые были подготовлены блестящими германистами Ниной Павловой и Александром Маркиным. Не помню, вышла ли уже тогда книжка дневников Маркина в «Колонне», но я была преданным анонимным читателем журнала Untergeher и страшной поклонницей Бернхарда, в пубертатном порыве разделяя мизантропию австрийца. И Маркина.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:05

Германист, музыковед, искусствовед, переводчик Хайдеггера Александр Викторович Михайлов, которого я никогда не знала, одна из немногих абсолютных для меня фигур. То есть абсолютных в полном смысле слова. Вероятно, это самое значительное явление в российской гуманитарной науке, фигура общемирового масштаба. С его текстами связана масса откровений, открытий, переживания чуда, восхищения. Он демонстрировал тот тип знания и компетенции, которая сегодня кажется почти невозможной; в его работах нет приблизительного, неточного, своеволия или случайных допущений. Михайлов соразмерен и сомасштабен своим героям, оттого так мощно, иногда болезненно его переживание.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:05

Эта книга, кажется, давно стала библиографической редкостью. Мне ее привезли из Израиля, и с тех пор я ею очень дорожу. Меня меньше всего интересовал любовный сюжет Пунин — Ахматова, хотя в книге опубликованы прекрасные фотографии и, естественно, вся переписка, образец любовного эпистолярного жанра. Мне же было очень важно почувствовать тип рассуждения и способ действия одного из самых блестящих русских искусствоведов и музейных деятелей Николая Николаевича Пунина.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:06

Видимо, по той же линии «библиографических редкостей» проходит и эта книга с удивительной страницей вместо подборки стихотворений Александра Введенского. На этой странице объяснялось, что уже когда «настоящее издание было подготовлено в печать», В. Глоцер, представляющий авторские права наследника А. Введенского, выставил невыполнимые условия публикации. Впервые изданные тексты обэриутов Хармса, Липавского, Друскина в формате антологии выглядели почти по-сиротски в отсутствие Введенского. Однако это не отменяет важности и значительности факта выхода этой книги: благодаря ей я открыла Липавского.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:07

Я буквально оплакиваю исчезновение издательства «Русский авангард» (RA), в котором выходили профессионально подготовленные монографии, посвященные художникам русского авангарда. Например, Илье Чашнику в исполнении Василия Ракитина, который, следуя заветам русской формальной школы, избавляет нас от туманных искусствоведческих рассуждений и спорных выводов, предлагая систему тщательно проверенных фактов, которые провоцируют самостоятельное размышление и особый тип удовольствия от чтения.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:07

Довольно значительное место в моем шкафу и в жизни (я не про фетишизм) занимают выставочные каталоги и бесконечные книги по искусству, но перечисление любимых в этой категории превращается в совсем другой жанр. Поэтому вот вам воспоминания блистательного человека, знатока, коллекционера, итальянца, который собрал феноменальную коллекцию американского искусства. Я очень хочу, чтобы однажды эта книга появилась на русском, потому что это увлекательная история о бескорыстной любви.

lmhs 10 марта 2017 г., 13:23

Отдохновение для сердца и физическое удовольствие от текста. Знатоки, которые бесконечно убедительны в своем знании и иногда легком высокомерии. Сложно придумать более привлекательную комбинацию.

lmhs 14 июня 2016 г., 23:07

Формально это каталог первой части выставки из трилогии, организованной голландским антикваром и коллекционером Акселем Вервордтом. По существу — великая выставка, которая на долгие годы стала образцом и породила огромное количество подражаний и эпигонских версий. Для меня оказалась ключевым опытом восприятия пространства и выстраивания визуальных соответствий. Каталог — уникальный пример, когда синхронизировались сама выставка и сопровождающее ее издание. Которое не объясняет, не комментирует, а продолжает выставку в двухмерном пространстве.

lmhs 10 марта 2017 г., 13:30