ГИД ПО СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ — 121 книга — стр. 5

Это не одна книга - это книги. Это важно. И другие вещи тоже важны: здесь не поймешь, где поэзия, а где проза, где сказка, а где быль, что происходит в антимире, а что в мире повседневном, хотя и он не вполне знаком нам и обычен. Поэт, прозаик, сценарист, филолог-фольклорист Денис Осокин, автор сценария фильма "Овсянки", рисует странные картины, и на картинах этих живое и мертвое оживает новым непостижимым образом, потому что ничего мертвого нет ни на этом свете, ни на том.

Это не одна книга - это книги. Это важно. И другие вещи тоже важны: здесь не поймешь, где поэзия, а где проза, где сказка, а где быль, что происходит в антимире, а что в мире…

"Падал прошлогодний снег"... сотни тысяч людей любят этот мультфильм и наверняка хотели бы прочесть истории, похожие на него по стилю. В мире Моше Шанина, где герои живут на двух берегах реки, постоянно происходят чудеса и нет места скуке: здесь шьют штаны из бархатного советского знамени, спасаются от волков на деревьях, а дети в школе могут плевком разбить лампочку на спор.

"Падал прошлогодний снег"... сотни тысяч людей любят этот мультфильм и наверняка хотели бы прочесть истории, похожие на него по стилю. В мире Моше Шанина, где герои живут на двух…

Для окончательно свободного и окончательно одинокого "экзистенциального" человека прощение - трудная работа. Трудная не только потому, что допускает лишь одну форму ответственности - перед самим собой, но и потому, что нередко оборачивается виной "прощателя". Эта вина становится единственной, пусть и мучительной основой его существования, источником почти невозможных слов о том, что прощение - и беда, и прельщение, и безумие, и наказание тела, и ложь, и правда, и преступление, и непрощение, в конце концов. Движимая трудной работой прощения проза Полины Барсковой доказывает этими почти невозможными словами, что прощение может быть претворено в последнюю доступную для "экзистенциального" человека форму искусства - искусства смотреть на людей в страшный исторический мелкоскоп и видеть их в огромном, спасающем приближении.

Для окончательно свободного и окончательно одинокого "экзистенциального" человека прощение - трудная работа. Трудная не только потому, что допускает лишь одну форму…

Разговор о блокадном письме необходим хотя бы для того, чтобы засвидетельствовать: уже во время блокадного бедствия велась огромная, многоцелевая и многожанровая работа словесности по описанию, осознанию, отражению блокадного опыта. Восстанавливая эту работу сегодня, мы обращаемся к задаче создания языка, которым о блокаде может говорить не переживший ее, но отвечающий за нее и не желающий ее полного забвения. Изучая работу блокадных поэтов, мы видим, что они искали язык, который бы утолял боль жертвы истории и запечатлевал историю, пытаясь примирить эти далековатые задачи.

Разговор о блокадном письме необходим хотя бы для того, чтобы засвидетельствовать: уже во время блокадного бедствия велась огромная, многоцелевая и многожанровая работа…

Новый роман Ксении Букши основан на фактическом материале, однако с реализмом (как со старым, так и с новым) он не имеет ничего общего. Устаревшая форма производственного романа в руках современной писательницы совершенно обновилась, а каждая из сорока глав книги написана стилистически обособленно, что создает эффект многослойности текста. Дополнительную конструктивную нагрузку несут авторские иллюстрации. При всем этом книга получилась предельно живой и увлекательной, глубокой и честной.

Новый роман Ксении Букши основан на фактическом материале, однако с реализмом (как со старым, так и с новым) он не имеет ничего общего. Устаревшая форма производственного романа в…

В новом романе более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия… В этом калейдоскопе любая глава — только часть общего фрагментарного узора, а любое действующее лицо — лишь отражение во множестве зеркал. Они перемешиваются как стеклышки в оптической игрушке, но как всегда у Кузнецова, крепко связаны в одну историю мастерским повествованием.

В новом романе более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия… В этом калейдоскопе любая глава…

Сергей Кузнецов — прозаик, журналист, культуртрегер. Автор романов "Живые и взрослые", "Шкурка бабочки", "Калейдоскоп: расходные материалы" (шорт-лист премий "НОС" и "Новые горизонты"), "Учитель Дымов". Герои романа "Хоровод воды" (шорт-лист премии "Большая книга") — современные жители мегаполиса. У них нет практически ничего общего — только ушедшие поколения предков: каждый из них — часть одной большой семьи. Только не все об этом знают… Время, как толща воды, разделяет людей из разных эпох. Среди них — русский дворянин, ставший чекистом, и продавец обувного магазина, женщина снайпер и когда-то талантливый, но спившийся художник, бизнесмен-аквариумнист и ученый-шестидесятник. В истории огромной семьи нет главных и второстепенных фигур, их судьбы собираются в мощный поток, рисуя причудливый узор русской истории XX века.

Сергей Кузнецов — прозаик, журналист, культуртрегер. Автор романов "Живые и взрослые", "Шкурка бабочки", "Калейдоскоп: расходные материалы" (шорт-лист премий "НОС" и "Новые…

"Обращение в слух" Антона Понизовского - роман о России и русской душе. Звучит громко, а по-другому не скажешь. Это книга подлинных человеческих историй, полных любви и терпения, гнева и нежности; повествование о нас самих - родных и чужих, непримиримых или прощающих… разных. Истории эти суть сама жизнь: ее не перечеркнуть, в ней ничего не исправить. Но еще - это книга о двух мужчинах и двух женщинах, которые слушают чужие рассказы и не замечают, как остроумная пикировка перерастает в ненависть, а соперничество - в любовь.

"В этой книге вся Россия рассказала о себе от первого лица". Леонид Парфенов
"Не так много книг, которые я сегодня могу посоветовать прочитать своим друзьям. Эту - буду настаивать, чтобы прочитали". Татьяна Лазарева
"Обращение в слух" - огромный прорыв в современной русской прозе". Виталий Каплан, журнал "Фома"
"Понизовскому удалось решить сложнейшую художественную задачу… Старинный по замаху и абсолютно современный по материалу русский роман". Сергей Костырко, журнал "Новый мир"
"Казалось, что время подлинных Русских Романов прошло, что порода писателей, которые возьмутся рассказывать о смысле страданий, прощении и Небесном Иерусалиме, давным-давно вымерла; жизнь, однако, осталась та же, что была при Достоевском; и вот Антон Понизовский написал настоящий Русский Роман - классический и новаторский одновременно: такой, каким и должен быть Русский Роман ХХI века". Лев Данилкин, журнал "Афиша"

"Обращение в слух" Антона Понизовского - роман о России и русской душе. Звучит громко, а по-другому не скажешь. Это книга подлинных человеческих историй, полных любви и терпения,…

Новая книга Марии Степановой — попытка написать историю собственной семьи, мгновенно приходящая к вопросу о самой возможности сохранять память о прошлом, разбор семейного архива, оборачивающийся смотром способов жизни прошлого в настоящем, и история главных событий XX века, как она может существовать в личной памяти современного человека. Люди и их следы исчезают, вещи лишаются своего предназначения, а свидетельства говорят на мертвых языках — описывая и отбрасывая различных посредников между собой и большой историей, автор «Памяти памяти» остается и оставляет нас один на один с нашим прошлым.

Новая книга Марии Степановой — попытка написать историю собственной семьи, мгновенно приходящая к вопросу о самой возможности сохранять память о прошлом, разбор семейного архива,…

Леонид Юзефович — известный писатель, историк, автор романов “Казароза”, “Журавли и карлики”, сборника рассказов “Маяк на Хийумаа” и др., биографии барона Унгерна “Самодержец пустыни”, а также сценария фильма “Гибель империи”.

“Зимняя дорога” — захватывающий рассказ о малоизвестном эпизоде Гражданской войны в России: героическом походе Сибирской добровольческой дружины из Владивостока в Якутию в 1922–1923 годах. Книга основана на архивных источниках, которые автор собирал много лет, но написана в форме документального романа. Главные герои этого трагического противостояния среди якутских снегов — две неординарные исторические фигуры: белый генерал, правдоискатель и поэт Анатолий Пепеляев и красный командир, анархист, будущий писатель Иван Строд.

Книга удостоена премий “Большая книга” и “Национальный бестселлер”.

Леонид Юзефович — известный писатель, историк, автор романов “Казароза”, “Журавли и карлики”, сборника рассказов “Маяк на Хийумаа” и др., биографии барона Унгерна “Самодержец…

Александр Бушковский родился и живет в Карелии. Автор трех книг прозы. Сборник "Праздник лишних орлов" вошел в короткий список премии "Ясная Поляна" 2018 года. В том же году Бушковский стал лауреатом премии журнала "Октябрь" за роман "Рымба". Роман открывается сказочно-историческим зачином, однако речь в нем идет о событиях сегодняшнего дня, а рассказываемые одним из героев предания об истории деревни Рымба и — шире — истории Русского Севера в контексте истории России служат для них лишь фоном. На островке Рымба, затерянном в огромном озере, люди живут почти патриархальной маленькой общиной, но однажды на берег возле деревни выносит потерявшего сознание незнакомца. С его появлением неторопливое течение жизни рымбарей нарушается вторжением внешнего мира...

Александр Бушковский родился и живет в Карелии. Автор трех книг прозы. Сборник "Праздник лишних орлов" вошел в короткий список премии "Ясная Поляна" 2018 года. В том же году…

Алексей Варламов — прозаик, филолог, ректор Литературного института имени А.М. Горького. Автор романов "Душа моя Павел", "Лох", биографий Михаила Пришвина, Александра Грина, Алексея Толстого, Григория Распутина, Михаила Булгакова, Андрея Платонова, Василия Шукшина. Лауреат премии "БОЛЬШАЯ КНИГА", премии Александра Солженицына и Патриаршей литературной премии.

Роман "Мысленный волк" Алексей Варламов считает "личной попыткой высказаться о Серебряном веке". Писатель выбрал один из самых острых моментов в российской истории — "бездны на краю" — с лета 1914-го по зиму 1918 года. В нем живут и умирают герои, в которых угадываются известные личности: Григорий Распутин, Василий Розанов, Михаил Пришвин, скандальный иеромонах-расстрига Илиодор и сектант Щетинкин; мешаются события реальные и вымышленные. Персонажи романа любят — очень по-русски, роковой страстью — спорят и философствуют о природе русского человека, вседозволенности, Ницше, будущем страны и о... мысленном волке — страшном прелестном звере, который вторгся в Россию и стал причиной ее бед...

Роман вошел в шорт-лист премии "Большая книга".

Алексей Варламов — прозаик, филолог, ректор Литературного института имени А.М. Горького. Автор романов "Душа моя Павел", "Лох", биографий Михаила Пришвина, Александра Грина,…

Евгений Водолазкин — филолог, специалист по древнерусской литературе, автор романов-бестселлеров “Соловьев и Ларионов”, “Авиатор” и “Брисбен”, сборников “Дом и остров, или Инструмент языка” и “Идти бестрепетно. Между литературой и жизнью”. Герой нового романа “Лавр” — средневековый врач. Обладая даром целителя, он тем не менее не может спасти свою возлюбленную и принимает решение пройти земной путь вместо нее. Так, жизнь превращается в житие. Он выхаживает чумных и раненых, убогих и немощных, и чем больше жертвует собой, тем очевиднее крепнет его дар. Но возможно ли любовью и жертвой спасти душу человека, не сумев уберечь ее земной оболочки? Роман “Лавр” удостоен премий “Большая книга” и “Ясная Поляна”. Водолазкин — филолог, специалист по древнерусской литературе — столько знает о русском Средневековье, что ему нет нужды обращаться к языковой стилизации. Он просто выдыхает воздух соответствующей эпохи — и всё, с чем этот воздух соприкасается, становится правдой, ненатужной и совершенной. Редчайшее сочетание постмодернистской игры и прозрачной, классической традиционности, суховатой академичной компетентности и теплой мудрой иронии делает “Лавр” книгой, которую хочется носить с собой, открывая и перечитывая в случайных местах. (Галина Юзефович) “Лавр” — роман о любви в самом глубоком ее понимании. Но в той же степени это и роман о времени. Точнее об отсутствии времени, его преодолимости через приобщение к вечности. (“Новая газета”) Роман о прямой связи человека с Богом, захватывающий детектив о природе времени, жизнеописание человека, который пытается из времени выйти… Здесь на вопрос, заданный по-старославянски, может последовать ответ на сегодняшнем официальном сленге; так разные эпохи равноценны для того, кто смотрит сверху. “Лавр” — стилистически безупречен; после него любой фикшн кажется натужным. (Ксения Рождественская, “GQ”)

Евгений Водолазкин — филолог, специалист по древнерусской литературе, автор романов-бестселлеров “Соловьев и Ларионов”, “Авиатор” и “Брисбен”, сборников “Дом и остров, или…

"1778 год. Урал дымит горными заводами, для которых существует только одна дорога в Россию – бурная река Чусовая. Но здесь барки с заводским железом безжалостно крушат береговые скалы-бойцы. У сплавщиков, которые проводят барки по стремнинам реки, есть способ избежать крушений: попросить о помощи старцев, что правят Рекой из тайных раскольничьих скитов и держат в кулаке грандиозный сплав "железных караванов". Однако молодой сплавщик Осташа, пытаясь разгадать причины гибели своего отца, поднимает бунт против сложившегося на Чусовой порядка. Чтобы вернуть честное имя себе и отцу, он должен будет найти казну самого Пугачева, спрятанную где-то на бойцах… А подлинное "золото бунта" – это не пугачёвский клад, но ответ на вопрос: как сделать непосильное дело и не потерять душу?" Алексей Иванов

"1778 год. Урал дымит горными заводами, для которых существует только одна дорога в Россию – бурная река Чусовая. Но здесь барки с заводским железом безжалостно крушат береговые…

В эпоху великих реформ Петра I "Россия молодая" закипела даже в дремучей Сибири. Нарождающаяся империя крушила в тайге воеводское средневековье. Народы и веры перемешались. Пленные шведы, бухарские купцы, офицеры и чиновники, каторжники, инородцы, летописцы и зодчие, китайские контрабандисты, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры и воинственные степняки джунгары — все они вместе, враждуя между собой или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум "Тобол".

"Тобол. Много званых" – первая книга романа.

В эпоху великих реформ Петра I "Россия молодая" закипела даже в дремучей Сибири. Нарождающаяся империя крушила в тайге воеводское средневековье. Народы и веры перемешались.…

Простой водитель, бывший солдат Афганской войны, грабит спецфургон, перевозивший деньги большого торгового центра. Так завершается история могучего союза ветеранов Афганистана — то ли общественной организации, то ли криминальной группировки, то ли крупного бизнеса: в девяностые сложно было отличить одно от другого. А прежние друзья бросаются в погоню за беглецом, который унёс деньги нового хозяина жизни. Но эта история не про деньги и криминал, а про ненастье в стране. Про отчаянные поиски причин, по которым человек должен доверять человеку. И пускай в мире торжествуют только хищники, без доверия жить невозможно. Основой для доверия у этих ребят был общий опыт Афгана. А он вынудил снова взять в руки автомат. Однако враг теперь — свой товарищ: тот, кому совесть важнее всего. И беглец, неприметный солдат забытой войны, в одиночку вступает в бой за потерянного командира и несчастную любимую женщину. И ещё за то, что все они оставили в далёком Афгане.

Простой водитель, бывший солдат Афганской войны, грабит спецфургон, перевозивший деньги большого торгового центра. Так завершается история могучего союза ветеранов Афганистана —…

Жаркое лето 1980 года. Столицу сотрясает Олимпиада, а в небольшом пионерском лагере на берегу Волги всё тихо и спокойно. Пионеры маршируют на линейках, играют в футбол и по ночам рассказывают страшные истории; молодые вожатые влюбляются друг в друга; речной трамвайчик привозит бидоны с молоком, и у пищеблока вертятся деревенские собаки. Но жизнь пионерлагеря, на первый взгляд безмятежная, имеет свою тайную и тёмную сторону. Среди пионеров прячутся вампиры. Их воля и определяет то, что происходит у всех на виду.

"«Пищеблок» – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах. Есть дети как дети – с играми, ссорами, фантазиями и бестолковостью. Есть пионерство, уже никому не нужное и формальное. А есть вампиры, которым надо жить среди людей, но по своим вампирским правилам. Как вампирская мистика внедряется в мёртвые советские ритуалы и переделывает живое и естественное детское поведение? Как любовь и дружба противостоят выморочным законам идеологии и вампиризма? Словом, чей горн трубит для горниста и под чей барабан шагает барабанщик?" Алексей Иванов

Жаркое лето 1980 года. Столицу сотрясает Олимпиада, а в небольшом пионерском лагере на берегу Волги всё тихо и спокойно. Пионеры маршируют на линейках, играют в футбол и по ночам…

XV век от Рождества Христова, почти семь тысяч лет от Сотворения мира… Московское княжество, укрепляясь, приценивается к богатствам соседей, ближних и дальних. Русь медленно наступает на Урал. А на Урале – не дикие народцы, на Урале – лесные языческие княжества, древний таёжный мир, дивный и жуткий для пришельцев. Здесь не верят в спасение праведной души, здесь молятся суровым богам судьбы. Одолеет ли православный крест чащобную нечисть вечной пармы – хвойного океана? Покорит ли эту сумрачную вселенную чужак Иисус Христос? Станут ли здешние жители русскими? И станут ли русские – здешними?

"Сердце пармы" – роман о том, как люди и народы, обретая родину, обретают судьбу.

XV век от Рождества Христова, почти семь тысяч лет от Сотворения мира… Московское княжество, укрепляясь, приценивается к богатствам соседей, ближних и дальних. Русь медленно…

Трилогия «Живые и взрослые» — захватывающая и динамичная смесь триллера, хоррора, фэнтези и подросткового романа.

Граница удерживает хрупкое равновесие между миром живых и миром мертвых. Так было не всегда: живые жили вместе с мертвыми, пока большая, кровопролитная война их не разделила. По обе стороны процветают шпионаж и настороженное недоверие. Ника, Гоша, Лева и Марина были уверены: мертвые – жестоки и опасны, а Граница — великое благо, созданное великим народом, но очевидцы вспоминают совсем другое. Так кто прав и как быть, если вдруг встретишь мертвеца?

Трилогия «Живые и взрослые» — захватывающая и динамичная смесь триллера, хоррора, фэнтези и подросткового романа.

Граница удерживает хрупкое равновесие между миром живых и…

Соловки, конец двадцатых годов. Последний акт драмы Серебряного века. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего – и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Величественная природа – и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви – и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале. Мощный метафизический текст о степени личной свободы и о степени физических возможностей человека. Это – самый известный роман Захара Прилепина. Это – "Обитель".

Соловки, конец двадцатых годов. Последний акт драмы Серебряного века. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз…