5 Укрощение пушистого тирана... или Серёга и "Принц"...

Рассказ израильского писателя Боруха Мещерякова "Тиран", опубликованный в сборнике юмористических рассказов "Плохие кошки" повествует об истории непростых отношений между гвардии младшим сержантом Сергеем Ветлицыным и огромным генеральским котом "Принцем". По высочайшему распоряжению генерал-майора Кузнецова, приставленный в качестве обслуги для сего представителя "братьев наших меньших" Ветлицын на своей шкуре испытал все прелести от пушистого тирана. Более же всего в рассказе Мещерякова подкупает преображение храброго гвардейца Серёги Ветлицына в "бессловесную тварь", потому как генеральский "Принц" на поверку оказался самым всамделишным тираном и потому, как верно подметил автор, предстоящие два месяца сей нелёгкой службы вполне оправданно казались Серёге "движением по минному полю без маршрутной карты". Нельзя согласиться с тем, что Ветлицын принял сию иронию судьбы безропотно. Да и кому же в здравом уме придётся по душе служить нянькой избалованному донельзя животному? Вот и Ветлицына подобная перспектива отнюдь не прельщала. А вот генерал-майора Кузнецова предстоящий отпуск на родине "без кота в зоне досягаемости" привёл в весёлое и даже озорное расположение духа. Описание Серёгиных "мытарств" с "Принцем" вызывает просто гомерический хохот. Особенно удалась Боруху сцена кормёжки "Принца":

"Кот, конечно, зверь был здоровенный, особенно если в сравнении с невеликим Серегой, но ослабленный голодовкой..., и Серега надеялся заставить его жрать силой. Затолкать супостату в пасть немного еды и залить сверху молоком, куда он денется, думал Серега, решительно крутя баранку сквозь летний ливень. Заглотит, сволочь.
Борьба была краткой, но безрезультатной. Верней, окончилась ничьей. Серега в пасть коту затолкал немного овсянки и залил-таки молоком, но противник зато подрал острейшими когтями Сереге все руки и на лице оставил пару сочащихся царапин..."

В конце-концов не выдержали нервы даже у нашего гвардейца. И, заперев "Принца" в генеральской квартире Серёга оторвался по полной. Последствия сего "отрыва" привели Ветлицына на гауптвахту, где он исправно отсидел трое суток, ощущая себя на седьмом небе от осознания того, что он хотя бы на столь непродолжительное время но избавлен от общения с пушистым тираном. Более того, возвращаться в генеральские хоромы желания у Серёги также не возникло. Но поскольку Ветлицын был человек ответственный и не лишенный доли присущей русским людям несгибаемости перед тяготами жизни то он медленно, но неотвратимо приближался к кирпичному дому с тополями по периметру. И тут сюжет рассказа делает этакое сальто-мортале, поскольку появление Серёги в генеральском доме после трёхдневной отлучки "Принц" воспринял не иначе как "освободительную миссию". Он и встретил Ветлицына как следует:

"И тут раздался ликующий кошачий вопль. Серёга даже пригнулся, ожидая недоброго, но генеральский котище, блуждающей пулей проследовав по сложному фарватеру меж отходами жизнедеятельности, бросился Серёге в ноги и, нестерпимо воя, затерся о них обоими боками попеременно в неистовом приступе любви к Солдату-Освободителю, Подателю Еды и… того, что после еды...
Затем был пир горой. Остатки овсянки почти недельной выдержки, подкисшее молоко и заветренный творог, начавшие зеленеть сосиски и остатки подозрительно попахивающей куриной печенки — все пошло в дело. Кот раздулся почти до предотпускных размеров и, сморенный внезапно свалившейся на него благодатью, отрубился прямо тут же, на кухонном полу, время от времени приоткрывая тревожно вспыхивающий зеленовато-желтым глаз, не скрылся ли куда Серёга опять...
Полтора месяца до окончания отпуска Серёга с котом прожили душа в душу, стараясь не доставлять друг другу особых хлопот и оказывая друг другу незначительные, но такие важные знаки внимания, принятые меж друзьями..."

Ну прямо укрощение пушистого строптивого у Боруха получилось. Особенно же была счастлива генеральша Кузнецова, потому как после Серёгиного присмотра "Принц" совершенно изменился:

"— Серёжа! — ликовала после генеральша. — Он всё ест, ну просто всё! Что вы такое с ним сделали, прямо не могу понять!
Серёга умно не торопился посвящать генеральшу в детали произведенного им усовершенствования монархии, обходясь общими словами про доброе обращение, обильно пересыпанными псевдонародными певучими глупостями, которые очень кстати, когда надо б сказать что-то значительное, а здравый смысл велит не делать этого..."