5 «- В авиации заднего хода нет.»

«Сто посадок увидишь, сто первая – твоя»

Владимир Леонидович Гуляев – не только советский актер кино, но и лётчик 826-го штурмового авиационного Витебского орденов Суворова и Кутузова полка.

Чем больше читаешь мемуаров про войну, тем больше вопросов. И главный из них: почему нельзя было все делать по уму, подчиняясь правилам банальной логики и здравого смысла? Но нет ответа на этот вопрос. Кроме как предположения, что на большинстве командных должностей оказались родственники, или дети тех людей, которые пострадали от большевиков и от красной волны гражданской войны. И им ничего не оставалось, кроме как вредить своей стране и банально подыгрывать немцам...

Сперва автора книги и других молодых курсантов летного училища обучают искусству управления СБ, а потом решают сформировать из них эскадрилью первых штурмовиков на Ил-2. Правда илов еще не было. И курсантам просто парили мозги, тянули время и рассказывали сказки о том, какая «Ил» прекрасная машина и как на ней можно штурмовать гитлеровцев. А гитлеровцы тем временем приближались к Сталинграду. Заканчивается уже весна 1942 года и курсантов наконец-то допускают к экзаменам. Но снова логикой в поступках большевистского руководства и не пахнет. Только избранных берут для выполнения вывозной программы. Все остальные и автор книги в том числе должны сидеть и ничего не делать, терять квалификацию и просто ощущать себя ничтожеством.

«Из нашего классного отделения для выполнения вывозной программы взяли всего несколько человек. Мне опять не повезло: не попал в их число, хотя все экзамены сдал па пять. Каждый вечер, когда они возвращались в казарму, я просил своего инструктора взять меня на полеты. Наконец он согласился, но сказал, что это совсем не значит, что я буду летать, а просто кому-то надо быть в стартовом наряде.»

Напомню, что война шла уже второй год, фронт нуждался в самолетах и летчиках, но в училищах никуда не спешили. Курсантам затыкали рот «народной мудростью», которая гласила: «Сто посадок увидишь, сто первая – твоя». Потом курсантов отвлекали прыжками с парашютами. Причем в порыве энтузиазма допустили к прыжкам и девушку-фельдшера. Типа: вся страна в едином порыве и так далее, и так далее. Короче говоря: девушка в итоге разбилась, а большинство курсантов утратили веру в надежность советских парашютов. Пришлось начальнику парашютной службы прыгать с тем же самым парашютом, в котором разбилась девушка. Дабы доказать его надежность. А на дворе уже весна 1943 года. Штурмовой авиационный полк начинают формировать. Но вылетов по-прежнему нет. Товарищ Тимошенко изыскивает все способы, дабы не пущать штурмовиков на фронт. Начинают играться в любимую англо-саксами игру: разделяй и властвуй.

«Наши первые боевые вылеты были отсрочены еще и потому, что пришел приказ о разделении 211-й ШАД на две дивизии. Три полка оставались в 211-й дивизии, а три передавались во вновь организуемую, 335-ю. Наш 639-й полк и 826-й попали в их число.»

Все эти новоявленные дивизии, полки и эскадрильи сидели в загоне словно бараны в загородке и повторяли комиссарскую мантру о том, что сверху виднее и что партия готовит кулак резерва, которым потом как жахнет по гитлеровцам и война закончится...

В какой-то из дней автор книги попадает на выступление фокусников, которые приехали в полк развлекать летчиков. И он дает точное описание профессии фокусника. Но печаль в том, что данное описание идеально подходит и для того, что творила партия большевиков с людьми, как она их дурачила и затягивала войну.

«Все, и дети, и взрослые, любят, когда их обманывают, но не исподтишка, а при всем честном народе, да еще не одного, а всех сразу. Это, оказывается, нисколько не обидно, а даже интересно и весело.»

ШАП автора книги мог также насладиться фокусами партии большевиков. Психоз одурачивания народа был таков, что летчики начинали возмущаться тем, что им дали старые «Илы». Прикол в том, что первая партия «илов» была из дюраля, а не из фанеры. Но, раз вся страна летает на «илах» с фанерной обшивкой, значит дюралевые хуже! А потом начинается собственно говоря и настоящее обучение. Когда летчики учились на своих ошибках. Сами искали куски железа, дабы соорудить подобие бронеспинки для себя. Сами вырабатывали тактику избегания попадания снарядов вражеских зенитчиков...

«Счастье мое, как ни парадоксально, было в том, что вражеские зенитчики стреляли точно. Если бы они вели беспорядочный, неприцельный огонь, то, швыряя как попало свой самолет, я бы сам напоролся на их смертоносные трассы и разрывы.»

Разомкнутый строй пеленга,  Ил-2 атакуют колонну противника.

Но партия снова не спит и только думает о том, как побольше навредить. Едва экипажи слетались и научились понимать друг друга с первого покачивания крыльями, как их полк снова раздробили. Часть перекинули в другую воздушную армию, а оставшихся распределили по остальным полкам. Им давали задание разбомбить колонну автомобилей, но по пути следования к колонне они миновали ж\д станцию, на которой грузились десятки немецких эшелонов. Но станцию трогать было нельзя! Категорически! Когда один из командиров таки решил атаковать станцию и погиб, его посмертно начали обвинять в нарушении приказа и писать идиотские заметки в газетах... Складывается четкое впечатление, что руководство получало откат от немцев за позволение вывезти награбленной из нашей страны. И деятели типа товарища Жукова, или Конева зорко следили за тем, чтобы нужных гитлеровцев не трогали!

«- Ни о пяти эшелонах, ни о мужестве капитана Попова, который, несмотря на бешеный огонь зениток, решил атаковать составы, ни о тебе! - горячо заговорил Костя.- А потом, зачем эта фальшь... «Не ушел от цели, пока не израсходовал весь боекомплект». Ведь каждому летчику ясно, что это враки. Приказ-то ведь все знают, что необходимо оставлять до тридцати процентов пулеметно-пушечного боекомплекта на случай встречи с воздушным противником! Зачем все это? -Но я никак не пойму,- он опять присел ко мне,- какой смысл начальству отказываться от того, что летчик нашего полка уничтожил пять эшелонов врага? Ну ладно, они, скажем, не поверили тебе. Но ведь то, что доложили Садчиков и Платонов, это же неоспоримо. Они видели это своими глазами. Не могли же они оба выдумать про Оболь, если там ничего подобного не было? В конце концов есть истребители, которые видели, как все это было, раз они все пошли за тобой и сопровождали тебя до аэродрома.»

Чем ближе к Берлину, тем все больше подыгрывали немцам. И это было очень легко сделать. Знай отправляй в нужное место четверку или восьмерку наших «Илов», а там их уже ждет целый полк немецких истребителей. А потом, после войны будут рассказывать про победы немецких асов...

«На следующий день группа, ведомая Героем Советского Союза гвардии капитаном Павловым, совершала очередной боевой вылет и была атакована тридцатью двумя ФВ-190.»

Но несмотря на все это, на все препоны и искусственные преграды, расставляемые партией и правительством, наши летчики сумели победить. И как пишет автор книги в эпилоге: «Когда у матери-Родины есть такие сыновья, ей не страшны никакие враги. Пусть же сегодня об этом помнят те, кому неймется испробовать нашу силу.» И не поспоришь. Аминь!