Рецензии на книги издательства «Дмитрий Буланин»

Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917—1928). — СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. — 400 с. — Тираж 1100 экз.

1924. Москва, район у Сухаревой башни.

Валерий Александрович Шишкин (1931—2006) учился на истфаке ЛГУ имени А.А. Жданова, а после выпуска работал инструктором одного из ленинградских райкомов комсомола. Затем, в 1956—1959 гг., был аспирантом МГИМО. Возникает вопрос: как он туда попал? Как минимум, требовалась положительная характеристика из Обкома КПСС. Получить её проще всего было детям номенклатурных работников; а если неудачно выбрал родителей, то следовало самому заслужить одобрение партийного начальства. Видимо, репутация Шишкина как комсомольского работника была безупречной. После аспирантуры и защиты диссертации его научная карьера сложилась наилучшим образом; ничто не предвещало, что данный конкретный боец идеологического фронта со временем проявит самостоятельность мышления и откажется от советских идеологических мантр. Но это всё-таки произошло, и если во времена СССР Валерий Александрович «играл по правилам», то после краха советского государства не упустил случая выразить свои истинные взгляды (для формирования которых, конечно, потребовались долгие годы: ни о каком «внезапном прозрении» не может быть и речи).

Рецензируемая монография, законченная всего через 5 лет после распада СССР, свидетельствует о глубоком погружении автора в проблемы развития Советского государства времён «военного коммунизма» и НЭП. По мнению автора, данный период «в большей степени нуждается в спокойном и по возможности непредвзятом осмыслении и анализе событий, фактов и явлений, чем в их последовательном хронологическом описании, пусть даже свободном от прежних догм и стереотипов» (курсив мой. – А.Г.). Отсюда структура монографии, состоящей из восьми тематически разнородных глав. Неплохое представление о них даёт уже СОДЕРЖАНИЕ книги; приведу его полностью, дабы не искажать пересказом.

Глава I. ВЛАСТЬ ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 1917 г. ИЗМЕНЕНИЯ

Диктатура пролетариата или диктатура партии?

Советская власть

Партия и государство

Глава II. ВЛАСТЬ ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 1917 г. ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ

Новый режим и бюрократия

Централизация управления государством и экономикой

Авторитарная традиция и «новая религия» или тоталитаризм?

Идеология развития: от революционного «западничества» к «самобытности»

Глава III. НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА. СОЕДИНЕНИЕ («РУССКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИДЕЯ В СОВЕТСКОЙ ФОРМЕ»)

Самоопределение наций

На пути к федеративному союзу

Устои советского федерализма

Становление и трансформация «национал-большевизма»

«Еврейский вопрос»

Глава IV. ПОВОРОТ К НЭПУ: «ВОЕННЫЙ КОММУНИЗМ», ПРИЧИНЫ «ОТСТУПЛЕНИЯ» И ОСОБЕННОСТИ БОЛЬШЕВИСТСКОГО РЕФОРМИЗМА

«Военный коммунизм»: магистральный путь или маневры на сортировочной станции?

Программа, образ действий или стиль руководства?

От «военного коммунизма» к социалистическому «реформаторству»

Глава V. «ЗДОРОВАЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА» И ПЕРВЫЕ СИМПТОМЫ ЕЁ ЭРОЗИИ

Начало нэпа в сельском хозяйстве

Первые шаги нэпа в государственной промышленности

Госкапитализм на практике: аренда, концессии,смешанные общества

Частная торговля

Финансово-экономическая реформа

Глава VI. НЭП И ОБОСТРЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ В БОЛЬШЕВИСТСКОМ РУКОВОДСТВЕ

Борьба за власть в годы нэпа

«Конец отступления»

Нэп: политика и экономика

Судьбы нэпа после «ухода» Ленина

«Условный нэп» или «рыночный социализм»?

Глава VII. АГОНИЯ НЭПА В ГОРОДЕ

Свёртывание нэпа в промышленности и торговле. Конец госкапитализма.

Трюки с «народным финансированием»

Ужесточение политического режима

Глава VIII. ЗАКАТ НЭПА В ДЕРЕВНЕ

Распри в большевистском руководстве и неонэп

Рецидив «военного коммунизма»: крестьянский антинэп

1924. Ходоки в приемной М.И. Калинина

В предисловии автор справедливо замечает, что по целому ряду важнейших вопросов «предшествующая отечественная историческая литература в силу политических и идеологических условий, особенно 1930-1950-х гг., обнаруживает многие существенные провалы и лакуны (когда дело касалось «деликатных» проблем, затрагивавших идеологические догмы существовавшего тогда режима). Однако это не означает, что отечественной и зарубежной историографией не накоплен огромный фактический материал, который продолжает постоянно пополняться новыми архивными источниками, новыми работами историков и публицистов...» (с. 4).

Источники автор использует преимущественно печатные: «К слову сказать, многие опубликованные прежде документы, не говоря уже о периодике, под давлением официальной идеологии использовались крайне незначительно, односторонне, избирательно и, будучи заново прочтёнными, дают великолепную возможность для размышлений и выводов» (с. 4). Из зарубежной периодики особенно активно привлекается автором журнал меньшевиков-эмигрантов «Социалистический вестник»: здесь обнаружился целый ряд современных событиям аналитических статей о происходящем в СССР (судя по цитатам, аналитики у меньшевиков были блестящие). Впервые введён Шишкиным в научный оборот интереснейший материал дипломатического происхождения: секретные донесения главы Чехословацкой дипломатической миссии в СССР Й. Гирсы правительству своей страны. Гирса был человек умный и наблюдательный, склонный к сарказму, и к тому же неплохо владеющий пером. Для примера приведу первую из многочисленных цитат, использованных Шишкиным: рассказ Гирсы о выборах 1927 года.

1927, январь. Москва в преддверии предстоящих выборов.

Москва для выборов разделена на множество небольших избирательных округов (например, большие заводы имеют самостоятельные выборные участки), и в день выборов на данном заводе или в учреждении прекращается работа. Выборами руководит коммунистическая ячейка данного округа, а где она слаба, Московский совет посылает на помощь своих коммунистов. Сами выборы представляют собою, однако, сплошную комедию: намеченный кандидат одобряется "единогласно", и вновь избранные члены Совета идут в колоннах с музыкой по улицам, которые уже за несколько дней украшены флагами, идут к дому Советов, где их встречают выполняющие свою службу ораторы... Один говорит о внутриполитическом и экономическом положении СССР, другой хвалит Красную Армию..., а третий оратор — посреди избирателей — от имени выборного округа наставляет Советы, чтобы они осуществляли ленинские заветы, волю рабочих и крестьян... Вокруг безразлично и равнодушно стоит толпа, люди курят папиросы, в группках острят, рассказывают анекдоты или ругаются, а оркестр несколько раз повторяет "Интернационал". Избранные затем уходят в Советы, а люди, которые не смели не участвовать в празднестве, поспешно расходятся по домам.
(с. 31—32)

После этой цитаты Шишкин приводит ряд статистических данных и высказывается об истинной роли «Советов» в СССР.

В результате выборов в феврале — марте 1927 г. в Москве, по данным губернской избирательной комиссии, было проведено 1495 избирательных собраний, в которых приняло участие около 1 млн. чел. Общее количество членов нового Моссовета — 2283 чел., избранный тогда же Ленсовет насчитывал 1869 депутатов и 1055 кандидатов в депутаты.
Эта громоздкость советов, их непомерная численность (конечно, районные или уездные советы были меньше, однако в той же Москве по итогам этих выборов районные советы насчитывали 2210 чел.) приводили к тому, что исполнительная деятельность, как и реальное нормотворчество, по-прежнему проходила вне этих помпезных демократических «коллегий», в кабинетах чиновников исполнительных органов.
(с. 32)

В целом книга Шишкина представляет собой качественное исследование, которое в ранней постсоветской историографии было значительным шагом вперёд. Книга и сейчас сохраняет значение для всякого читателя, желающего увидеть реальную картину развития раннего СССР. Предупреждаю: чтение непростое, требует напряжённого интереса к теме или, по меньшей мере, развитой способности концентрировать внимание на изучаемом материале.

Выводы Шишкина очень убедительны: он подводит читателя к мысли, что развитие событий первого послереволюционного десятилетия было фатальным. В частности, ликвидация НЭП была предопределена уже самим характером политического режима («вне зависимости от того, взгляды какой группировки в рядах партии победили бы»).

В принципе это оказалось признанным Лениным ещё в 1922 г., когда он (хотя, как отмечалось, в тактических целях) заявил, что отступление уже закончено. Далее государственного регулирования капитализма и торговли в обстановке, когда практически исчезла угроза потери политической власти, партия идти не собиралась. Как известно, многоукладность экономики создает относительную самостоятельность надстройки. Однако в советской Россия сложилась, и притом весьма быстро, такая гибридная социально-экономическая структура, которая в значительной степени ограничила возможности власти в выборе методов воздействия на саму себя. Практически существовали две возможности: либо закрыть глаза на действие «несоциалистических экономических законов», дав им полную свободу и тем самым отказаться от программных установок, расписаться в собственном утопизме и сойти с исторической сцены, либо, если не разом, то постепенно затягивать петлю на саморазвивающихся рыночном механизме и частном секторе. Последний способ оказался, естественно, более приемлемым.
(с. 362)

1925. Сталин, Рыков, Каменев, Зиновьев

Не лишена эта замечательная книга и некоторых недостатков. В частности, мне показался слабым параграф «Еврейский вопрос» (но хорошо уже то, что Шишкин от обсуждения этой скользкой темы не уклонился). Несколько странно,что Шишкин совсем не использует в качестве источников мемуары советских невозвращенцев. Если это принципиальная позиция, то её следовало обговорить и чётко обозначить (в таком самоограничении автора можно увидеть и достоинство, ибо мемуары –– источник всегда мутный). Хуже, что Шишкин не использует и дневники 1920-х гг., материал заведомо более достоверный, чем мемуары. А ведь ему в принципе доступны были заграничные издания, например: Шитц И.И. Дневник «Великого перелома» (март 1928 –– август 1931). –– Paris: YMCA-press, 1991 (мою рецензию на этот уникальный по откровенности дневник см. выше). Трудно объяснить следующий прецедент: при явной тенденции к игнорированию заграничных публикаций невозвращенцев Шишкин упоминает-таки мимоходом самую сенсационную книгу из этого ряда (написанную Борисом Бажановым). Но сам он с ней, кажется, незнаком! При том, что её успели издать массовым тиражом ещё в СССР, при Горбачёве:

Бажанов Б.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. –– СП «Софинта», 1990. –– 320 с.–– Тираж 100.000 экз.

А после развала СССР эту книгу не менее двух раз переиздали в РФ:

Бажанов Б.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. — СПб.: Всемирное слово, 1992.

Бажанов Б.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. — М.: Терра, 1993.

Я подозреваю, что Шишкин ни одного из этих трёх изданий в руках не держал. Мало того, что он не даёт ссылок — он не знает даже инициалов Бажанова! Странно, что редактор ему на этот дефект не указал. Бажанов даже и в Указателе имён значится только по фамилии, без инициалов (но это уже дефект работы издательства). Вообще Указатель имён в этой книге довольно поверхностный: приводятся только фамилии с инициалами. Ссылок на источники довольно много, при этом список использованной литературы  отсутствует (что в высшей степени странно для книги, выпущенной авторитетным научным издательством «Дмитрий Буланин»).

Поскольку повествование ведётся не в хронологическом порядке, а по тематическим блокам, автору следовало бы позаботиться о читателе и дать в приложении хронологическую таблицу (её отсутствие сильно затрудняет усвоение материала). Впрочем, такую таблицу каждый желающий в процессе чтения может составить для себя сам.

Поговаривают, что знакомый нам с детства создатель Чиполлино и Джельсомино итальянский писатель Джанни Родари после посещения нашей страны с дружеским визитом, сказал такую фразу: "У вас есть привилегированный класс. Этот класс - дети".
Точного подтверждения данной фразе нет, но согласитесь, звучит красиво. А для тех, кто родился и хоть немного пожил в СССР звучит еще и правдиво!
В добрые старые "доковидные" времена при посещении книжных ярмарок я раз за разом наблюдал любопытную картину. Мамы буквально оккупировали стенды издательств, которые не придумав ничего нового, просто переиздавали детскую литературу с иллюстрациями Советских художников.
И я мысленно задавался вопросом, а кто-нибудь из этих мам знает, что первое в мире детское издательство "Детгиз" было образовано при "кровавом тиране" товарище Сталине в 1933 году?
А мультфильмы?
Многие из нас до сих пор разговаривают фразами из любимых советских мультиков. А затем это передается нашим детям и внукам. Но вот как удивительно, "Союзмультфильм", на котором было создано столько шедевров анимации, был образован при товарище Сталине в 1936 году.
А Советские детские фильмы, в которых учили что такое добро и что такое зло?
Давайте дадим слово профессионалу, режиссеру и директору "Мосфильма" Карену Шахназарову:

"- Многие отмечают, что в нашем кинематографе практически нет детского кино…
- Для детского кино важна государственная поддержка. В Советском Союзе детское кино — это была целая отрасль, где все было продумано и четко организовано. Была построена целая Киностудия имени Горького, которая успешно снимала детские фильмы всех жанров. Целая программа была. Воспитывались режиссеры, сценаристы… Так что дело это непростое. Вообще снимать детское кино — это самое неблагодарное дело для режиссера. Потому что на фестивали эти фильмы не берут, никаких призов за них не дают, а видеть счастливые улыбки детей - этого мало для удовлетворения режиссерского тщеславия. В советское время были и детские кинофестивали, и свои призы, и даже госпремии. То есть были стимулы, чтобы режиссер не просто сделал одну детскую картину, а остался в этом кино, в этом жанре. У нас сегодня такого практически нет. Так что это особое дело - детское кино. Мне скажи - я, наверное, не взялся бы делать детскую картину. Этому надо учиться, и это надо понимать. Единственная страна в мире, которая имела детское кино, это был Советский Союз. Он его создал и пестовал начиная с 20-х годов прошлого века. Потом, к сожалению, это было разрушено..." (взято из интервью Карена Шахназарова: «Я свои фильмы не пересматриваю» с сайта mirnov.ru

Нам постоянно говорят, что Сталин был тираном и диктатором, разваливший все народные устои и убивавший миллионами русский народ. Вот буквально сегодня у одного мягко скажем неумного человека в рецензии прочитал: "Жертвами Сталинских репрессий стали от 12,5 до 110 миллионов человек".
Так и хочется спросить словами своего тезки из Советского фильма:

0:06

У меня, как у вечно любопытствующего человека, возникает вопрос. Зачем "ненавистник и убийца" русского народа Сталин, создал всю эту детскую культурную индустрию и прибавил к ней сотни возведенных институтов, десятки тысяч детский садов и школ. Зачем ввел всеобщее обязательное образование? Ведь любому известно, что глупым и необразованным народом (примерно, таким как сейчас) намного легче управлять?
- Автор рецензии, ты совсем сбрендил?
Ведь заявленная по книге Синовой тема - это проституция в Российской империи, а ты нам заливаешь о жизни детей в Советском Союзе. - Ты ничего не перепутал?
Все так, читатель, как я уже не раз замечал,в своих предыдущих текстах, с точки зрения подачи материала, историзма и фактологии Ирина Владимировна Синова блестящий историк, и ее очередной текст о жизни простого люда в Российской империи на пять баллов.
В книге, в которой автор полностью опирается на дореволюционные издания, вы найдете историю взаимодействия российских государственных структур с таким социальным пороком как проституция, с подробным описанием попыток разнообразных царей из дома Романовых официально "зарегулировать" этот социальный порок.

"4 марта 1843 года министр внутренних дел Л.А. Перовский поручил особому комитету при министерстве заняться поисками мер против "любостранной болезни" и составлением правил надзора за публичными женщинами. А уже 10 августа он получил высочайшее разрешенее на учреждение в Санкт-Петербурге врачебно-полицеского надзора за проституцией.
Образование врачебно-полицеских комитетов фактически означало переход к легализации института продажной любви через контроль и регламентацию и начало истории законодательного регулирования проституции в России".

Запомним это, читатель, проституция в нашей стране была легализована при Николае I.
Из книги Синовой вы узнаете о правилах поведения российских "жриц любви", об их быте, о том куда им было ходить дозволено, а куда нет. Ну и конечно об истории возникновения "желтого" билета, который был своего рода клеймом на лбу женщины, решившей спастись от нищеты и голода таким способом.

"Доктор П.Е. Обозненко исследовал данные врачебно-полицейского комитета в Петербурге и Калинкинской больницы за 1893-1896 гг. Свое занятие проституцией женщины объясняли следующим образом:
- 1348 - нужда, бедность;
- 364 - неимение мест и занятий;
- 39 - ссора с роднями или бегство из семьи по стыду, вследствии потери невинности;
- 35 - желание нажить деньги;
- 78 - продажа близкими людьми или сводней;
- 6 - ради воспитания детей;
- 10 - неимение паспорта;
- 9 - неспособность к труду по болезни..."

Быть может, при чтении книги Синовой, вас позабавят жалкие потуги царских чиновников и других монархистов избавиться от проституции законами о запрете музыки в бильярдных и продажи алкоголя в гостиницах.

"По мнению государственных людей, стоило сократить время для продажи крепких напитков, запретить биллиард и музыку в ресторанах гостиниц, и уровень нравственности в городе сразу изменится, но, как показала жизнь, вывод о причинах тайной проституции в гостиницах и последовавшие запретные меры являлись спорными и неэффективными".

Как это похоже на современных дураков пытающихся закрыть социальные пороки капитализма запретительными мерами, вы не находите?
Но есть в книге Синовой, на мой взгляд, самая страшная глава при чтении которой кровь стынет в жилах. Она называется "Цветы" в пыли.
И как вы уже наверное догадались, речь здесь идет о небывалом развитии детской проституции в царской России в правление Николая II.
Да, да, друзья, вы не ослышались. Вот какая замечательная жизнь была у детей при ныне признанным святым Николае II.

"Проблема детской проституции в конце 19 века, а особенно в начале 20 века настолько обострилась, что стала предметом широкого обсуждения российской общественности на международных и Всероссийских съездах, среди законодателей, педагогов, полиции, общества защиты детей и многочисленных благотворительных организаций.

Юрист М.Н. Гернет отмечал, что хотя "официально проституции малолетних нет, а в действительности тысячи детей гибнут ежедневно на тротуарах".

Вот она, православная Россия, о потере которой так скорбели в своих произведениях Шмелев и Бунин.

"В Отчете попечительского Комитета Санкт-Петербургского Дома милосердия за 1907 год отмечалось, что "торговля малолетними в Петербурге принимает все большие размеры: продают детей и родители, и подруги, и специальные фактории". В журнале "Трудовая помощь" отмечалось, что на долю детской проституции в начале 20 века приходилось 23%.

"При виде проститутки, существующей продажей своего тела первому встречному, у каждого невольно является тяжелое чувство жалости, но еще тяжелее видеть дитя-девушку лет 10-12, публично предлагающую свое полусформированное тело в полупьяном состоянии, подобные типы проституток - детей существуют не в малом количестве, и притом главная беда в том, что они даже почти и не сознают ужаса своего положения" (Плетнев А. Врачебно-полицеский комитет и его роль, издание 1902 года).

Аренда детей для проституции была широко развита в Петербурге, Москве и на юге России.
"Нигде проституции так много нет, нигде с такой откровенностью проститутки не торгуют своим телом, или, вернее, не торгуют их телом, как это делается в Киеве и Петербурге". Центром "торговли детским телом служит Невский по ту сторону Знаменской площади" (Муканов М.К. Дети улицы: малолетние проститутки, издание 1906).

В Петербурге "при вечерних полицейских обходах бань, гостиниц, ночлежных домов попадались иногда проститутки детского возраста, начиная с 11 и до 15 лет".

В журнале "Вестник права" в 1905 года отмечалось, что "почти всякая проститутка была обольщена еще в самом нежном возрасте. В соответствии со статистикой Российской империи 4/5 всех проституток (80,5%) идут в ряды проституции до гражданского совершеннолетия" (Рубиновский А.Л. Некоторые легко устранимые причины проституции, Вестник права 1905 №5).

Довольно, читатель, не знаю как у вас, у меня при чтении этих строк от ужаса поднимаются волосы на голове. Добавим лишь, что, как и сейчас, в те времена в царской России во властных структурах существовало педофильское лобби и поэтому за педофилию в царской России фактически не сажали.

"Одним из препятствий в борьбе с торгом несовершеннолетними было отсутствие закона, который наказывал бы за пользование детской проституцией. Законодательство карало за растление малолетних и сводничество, но не за "потребление". Этот пробел в законах, позволявший безнаказанно пользоваться несовершеннолетними, вызвал особенное негодование журналисток.
Столичный суд для малолетних привлек генерала за пользование малолетними проститутками. Его адвокат говорил на суде, что генерала соблазняли девочки, потому он ими и пользовался..."

Знаешь, читатель, порой я понимаю весь философский смысл фильма "Матрица".
Вы не находите, друзья, что многие из вас давно в ней живут?
Николай II, при котором детская проституция из-за всеобщей нищеты достигла невиданных размеров, сейчас называется святым.
А Иосифа Виссарионовича Сталина, в эпоху которого было создано детское издательство, детская киноиндустрия, были построены институты и десятки тысяч школ, а ребенок стал самым неприкасаемым на всем земном шаре - называют сейчас кровавым тираном.
Я живу в мире, где СМИ подконтрольные капиталистическому кошельку, последние тридцать лет все белое в Советской истории мажут черным, а черное выставляют белым. Ведь только абсолютные русофобы могли написать и всячески продвигать иностранные книги о "нашем неудобном советском прошлом", ибо только русофобы мечтаю, чтобы мы обманулись их книгами и прокляли прошлое наших предков, создавших невиданную на земле империю, где любой ребенок вне зависимости от его национальности был самым привилегированным человеком.
Сам я, благодаря прочтению и анализу исторических книг уже давно вышел из этой матрицы. Но, как же хочется, чтобы и вы, друзья, выпили "красную таблетку".
Можно сказать, только ради этого и пишу данные тексты...

P. S. Я подумал, что нужно обязательно поблагодарить издательство "Дмитрий Буланин", хоть книга и издана тиражом в 300 экземпляров, но люди ведь не побоялись в наше время, когда почти все лживо хвалят правление святого Николая, выпустить правдивую книгу о жизни наших предков в ту страшную для простого человека годину.

Тяжело писать что-то по сути исследуемого вопроса — персонажи, о которых говорит автор, присутствуют где-то на периферии моего сознания, остались ещё с уроков истории в школе. Может, все прогрессивное человечество старательно изучает, чем Рюрик Ростиславович отличается от просто Рюрика, но для меня, признаться, исторические события начинают приобретать какую-то ясность только после Ивана III. До этого — терра инкогнито с татарами, Невским и Битвой на Калке. Поэтому содержательную часть данной работы я не смогу прокомментировать примерно никак, к счастью, содержанием работа и не заканчивается. Сам труд разделен на две части: первая часть есть попытка реконструировать реальную жизнь Романа Мстиславовича; вторая часть есть попытка проанализировать, во что же жизнь Романа Мстиславовича превратилась в руках историков, начиная с Татищева, продолжая Карамзиным, и заканчивая Рыбаковым.
Первая часть, лично для меня, представляла собой очень сложную полосу с барьерами, продраться через которую стоило определенных усилий. Я не очень представляю ни историю того периода, ни географию, ни политические аспекты, ни социальные. Поэтому, когда меня погружают в такую недружественную среду, я могу очень легко запутаться. Собственно, это и происходило — и имена князей того времени очень мало способствовали тому, чтоб выбраться из этих терний. Кто-то с кем-то воевал, кто-то против кого-то ходил походами, женился, предавал, искал сотрудничества у внешних сил и пр. Даром что мертвые не восставали, да драконы не летали — иначе бы была чистая Игра Престолов. Но даже и без этого полотно предстаёт эпичным, а проблемы того периода очень похожими на наши.
Вторая часть куда более интересная — имея перед глазами некий «рафинированный» набор сведений, автор анализирует путь и эволюцию Романа Мстиславовича у разных историков. Если классики это те, чьи портреты весят в классе, то Историки это те, кто пишут историю — искажения, возникающие по тем либо иным причинам, весьма значительны (именно поэтому у меня всегда были сомнения относительно «объективности» истории как науки). Не вдаваясь в подробности, по каким причинам то либо иное событие было представлено в том или ином свете («глупость» или «измена»?), можно сказать, что абстрактной «правды» среднестатистический человек никогда не узнает. Возможно, оно и к лучшему.
Книга наталкивает на разного рода побочные размышления. Да, автор проделал большую работу, но много ли людей сможет через неё прорваться? Возможно ли, что с какого-то уровня история должна превращаться в «историческую литературу», пусть и в ущерб истине? Неслучайно «литературная история» Карамзина занимает то место, которое занимает. Я с трудом продрался через текст, но, быть может, если текст был бы «новеллизирован» — он стал бы значительно более дружелюбным? Ох, птица-история, куда несешь нас ты.
По мере чтения книги дополнительную сложность вызывали две вещи:
1. Стиль. Учитывая, что писалась работа достаточно долго — стиль автора претерпевал ощутимые изменения, и это чувствуется. От рваных коротких предложений до вполне себе законченной словесной вязи. Но проблема не в этом, а в том, что предлагаемый текст (особенно в первой части) не хочет определяться, для кого он. Вроде бы, это не совсем научный текст, но он и не публицистический. Для научного он слишком публицистичен, для публицистичного сильно научный. Если вторая часть все-таки состоит в каком-то методическом единстве, то и без того не такая простая первая часть начинает выглядеть еще сложнее;
2. Сноски. Я не знаю, какой садист придумал выносить сноски к тексту в самый конец части. Ладно бы это были просто библиографические сноски, с указанием на литературу — пережить можно (хотя я, например, и их читаю). Но нет, за сноскам нас ждет полноценный авторский комментарий, важный для понимания ситуации — а тебе надо за ним лезть через 100 страниц. А учитывая, что сносок много (что хорошо), чтения начинает превращаться в бесконечное листание книги. Уже на 70 сноске начинает одолевать раздражение, а после 400-й сноски раздражение переходит разумные пределы.
Подытожим — это достаточно интересная работа о малоизученном и далеко не первостепенном персонаже русской истории. Помимо профессиональных историков, которые занимаются данной темой, я мог бы порекомендовать её разве что какому-нибудь сценаристу, который пишет скрипт к сценарию на заданную тему. Рекомендация, как вы понимаете, зряшная, ибо сценаристы не читают — они писатели (понимать надо). Преклоняюсь пред подвигом автора, который все это пропорол — признаюсь, ковыряться в такой далекой истории для меня задача почти героическая. Прочитал с интересом, но представить данную книгу как массовую все-таки не могу.

Невероятная книга, читать которую было почти физически больно. И всё потому, что письма А.В. Тимиревой трудно воспринимать вне того исторического контекста, в котором они были написаны. Когда читаешь, что в ноябре 1916 года она пишет о том, что всё наладится ("...в самые тяжелые минуты у меня почти всегда есть в глубине души уверенность, что "так" продолжаться не может и что чем хуже, тем скорее должно повернуть на лучшее"), понимаешь, что "лучше" уже не будет. Сама А.В. Тимирева, судя по письмам, начинает осознавать, что будет еще хуже, лишь тогда, во время февральской революции 1917 г. и после нее гибнут знакомые ей люди. Однако, от осознания того, что все равно все еще не так плохо, как будет потом, просто мороз по коже.
Читая письма, не только осознаешь весь трагизм личной истории автора писем и того ужаса, через который ей придется пройти в дальнейшем. Одновременно начинаешь лучше понимаешь, каким человеком она была, чем жила и в какие идеалы верила. Этого не может дать ни одна самая хорошая книга, написанная об А.В. Тимиревой и ее отношениях с А.В. Колчаком "от третьего лица".

Печальным и в то же время грозным социальным явлением являются в любые времена нищенствующие дети, и общество, в среде которого существует такое явление, не может быть спокойно за своё будущее.

Осилила ровно половину. В середине книги есть глянцевая вкладка, добравшись до которой я увидела фотографию 9-летней проститутки и поняла, что не терпит моё сердце ещё сверх того, что уже прочитано. Меня до сих пор не отпускает книга Флеровского и ряд других дореволюционных изданий о житье-бытье в царской России. Но это, похоже, тот предел, когда мои чувства не то что близки к ненависти, они той ненавистью и являются. Госаппарат, породивший такой ужас не может вызвать других чувств.

Ну, допустим, про невероятные цены на квартиры (на съём квартиры, не на покупку, а только на съём жилья) и товары первой необходимости в царской России – это не новость. Жильё, пропитание – это всё проблемы взрослых. А вот и нет. В нашей стране ещё в начале прошлого века на хрупкие плечи ребёнка эти проблемы ложились уже по достижении им 12ти лет, если не раньше. Об учёбе речь практически не идёт. Предположим, что если бы материальное положение каждой семьи позволяло отправлять ребёнка в школу, то количество учебных заведений даже в крупных городах не соответствовало числу потенциальных учеников. К 1912 году образование выше начального имело всего 4,5% мальчиков, а девочек и того меньше – 3%. Да и подумать только, ведь сама система общего образования стала формироваться в Росии лишь в XIX веке.

С образованием всё было так плохо, что строились школы на деньги частных благотворителей. Автор выделяет из них женскую профессиональную школу Поспеловой, слава которой донеслась до императорского двора. Часто любят писать про благотворительность Николая II или его матери, пишут какие-то цифры, значение которых сложно соотнести с современностью. Так вот, этой школе из гос. Казначейства было поручено выделить 1000 рублей ежегодно. Для сравнения хочется привести один любопытный факт , вычитанный в другой книге – на кутюрье, шивших наряды для Александры Фёдоровны ежемесячно выделялась сумма в 10 раз больше. Так сколько школ Российской империи стоили платья императрицы?

Те, кто не пошёл учиться, шли работать в какое-нибудь ремесленное заведение. Даже закон, регулирующий детский труд внушает ужас и мурашки пробегают от осознания того, что для кого-то это было реальностью: работать на фабриках разрешалось с 12ти лет, с 15ти лет даже по 8 часов в день. Закон распространялся не на всех. На деле и эти правила не соблюдались. И здесь не столько вина в алчности владельца конторки, сколько в другом дурацком законе, запрещающем машинное производство. Даже крупные ремесленные фабриканты в конкурентной борьбе были вынуждены работать по 16 часов в день.

Как попадали дети в такие адские условия работы? Их туда отводили родители с целью научить хоть чему-нибудь (школа-то, которая занималась бы и обучением и воспитанием, недоступна) и фактически вверяли жизнь собственного чада незнакомому человеку – ремесленнику-наставнику. А дальше вообще неизвестно что происходило, точнее, благополучие ребёнка зависело целиком и полностью от совести хозяина. Он решал, как кормить своих учеников, как одевать, как распоряжаться их временем и как наказывать. Несложно догадаться, что дети в таких условиях питались и одевались самым скудным образом. Автор приводит примеры ужасающих наказаний за самые незначительные детские проступки. Вот один пример, как сложилась «учёба» у девочек 10-11 лет:

В швейной мастерской девочка вынуждена работать с 6 утра до 11ти вечера. И даже с прекращением шитья в 11 часов на ней ещё лежит обязанность вместе с остальными сверстницами убрать и вымести мастерскую, и только после этого предаться сну тут же, на полу в мастерской.

Я, пожалуй, закончу на этом, так как уже чувствую, что моё эмоциональное состояние опять на пределе от перечитывания и переписывания всех этих прелестей прошлого нашей страны.

В связи со всем вышесказанным я совершенно не понимаю, как возможно это:

А ещё стоит задуматься, ведь речь идёт о том поколении, которое в 1941 пойдёт защищать Отечество от фашизма. Все эти люди с такой детской травмой, они бы смогли выстоять под натиском врага?

Я искренне благодарна Автору этой монографии, И. В. Синовой, а также издательству, позволившему этой книге увидеть свет!

Книга прочитана по совету BakowskiBabbitts Спасибо за рекомендацию! О таких книгах нужно говорить и читать их. А то, знаете ли, вся эта навязчивая няшность фильмов и некоторых печатных изданий про (особенно последних) Романовых начинает так настораживать, а иногда и пугать.

Есть книги, после прочтения которых, в голове читателя остается отпечаток ужаса, и с этим ужасом он уже не расстается до конца своей жизни. Книга кандидата исторических наук Ирины Синовой одна из таких. И автор на 100% права, когда говорит, что: "уровень развития общества во многом определяется его отношением к детям".
Честно говоря, я до сих пор нахожусь под сильным впечатлением от прочитанного, ибо, по моему мнению, преступлениям, направленным против детей, нет никаких оправданий. И, если существует государство, в которой малолетние дети обоих полов вынуждены заниматься проституцией, чтобы купить себе кусок хлеба, то будь проклято такое государство, вместе с его правителем.
"Теперь детская торговля любовью ведется с удивительной откровенностью и широтой, без всякой маскировки и ширм. По улицам, где обычно скопляются проститутки, вы встретите теперь целые группы девочек 10-11 лет, которые заглядывают вам в глаза... Существуют гостиницы для приезжающих, которые как бы специализировались на детской проституции. Сюда подростки приводят своих гостей, а в отдаленных комнатах всегда имеется про запас несколько детей на случай требовательного посетителя"(Бентовин Б.И. Девочки-проститутки. 1910 г.).
Вы просто вчитайтесь в эти слова:

"Уложение о наказаниях (ст. 1524) считало "женщину со дня достижения ею 14- летнего возраста умственно зрелой для вступления во внебрачные половые связи", но в некоторых случаях Сенат понижал этот возраст даже на 4 года. При вступлении в интимные отношения с девушкой 10-14 "суд каждый раз разрешает о том, воспользовался ли обвиняемый невинностью и неведением пострадавшей, или она участвовала сознательно", и в последнем случае деяние обольстителя было ненаказуемо".

Фактически в православной Российской империи, о которой так нам любят говорить монархисты типа режиссера Михалкова, была узаконена педофилия! И все ради того, чтобы потворствовать низменным инстинктам нелюдей, у которых присутствовал толстый кошелек при полном отсутствии совести. Для этих недочеловеков детское тело было сродни товару, которым они пользуются по праву происхождения и по праву безнаказанности.
В дореволюционной России были сословные перегородки, что в свою очередь порождало дичайшее социальное неравенство и это все можно обозначить как социальный расизм. Вашу судьбу определял его величество случай, ни ваши способности, ни талант, ни старание в учебе, а именно случай.
Повезло и вы родились в семье аристократки Наташи Ростовой, вы получите отличное образование, которое стоит больших денег, вы получите хорошую должность, используя родственные связи, вы выгодно выйдете замуж за такого же представителя аристократии.
Ну, а если вы родились в семье бедняка, рабочего, крестьянина (шансы на это 9 из 10), то вас, в лучшем случае, ждет работа на заводе с 10-го возраста. И пусть формально вам это запрещено, но ведь есть "добряк - священник", который за долю малую подсобит вам:

"В России, в соответствии с Уставом о промышленности, дети допускались к работам на фабриках, заводах и мануфактурах только с 12 лет. Для того чтобы детей приняли на работу на завод, им нередко "покупали" года. За три рубля священник или пристав прибавляли 10-11-летнему ребенку в метрическом свидетельстве три года, и тогда его принимали на работу".

Постоянное недоедание и нищета:

"По данным, приведенным на Первом Всероссийском съезде по семейному воспитанию (1914 г.), "в России 32% детей питаются еле-еле и 52, 7% недоедают".

Ребенок ради выживания шел на заводы, фабрики и в мастерские, но и там его ждал ад:
"В швейной мастерской "закрепощенная 5-летним контрактом девочка с 10-11-летнего возраста вынуждена работать с 6-ти часов утра до 11 часов вечера. И даже с прекращением шитья в 11 часов на ней еще лежит обязанность вместе с остальными своими сверстницами убрать и вымести мастерскую, и только после этого ей дозволено предаться отдохновению тут же, на полу в мастерской" (Козлинина Е.И. Обездоленные дети: очерки из судебной практики, изд. 1894 г.).
А может вам "повезет", и ваши родители отдадут вас в ученики к ремесленнику. Напрасно вы будете радоваться, хорошей участи не ждите, а готовьтесь к побоям и издевательствам:

"В 1898 г. в Петербурге из членов отдела защиты детей была образована особая комиссия с целью исследования положения ремесленных учеников, которая пришла к следующим заключениям: "Большинство содержателей ремесленных и торговых заведений, руководствуясь исключительно грубыми, личными интересами, большею частью относятся к своим ученикам едва ли не как к рабочему скоту, отданному в их бесконтрольное распоряжение..."

"Собакам жилось много лучше ученика, лучше и сытнее. Я сам видел, что ученик с завистью смотрел, как собаки доедают остатки обеда, и один раз, голодный, даже попытался своровать что-то у собак. За это преступление хозяин на сутки привязал ученика к ножкам стола и бил до потери сознания".
И если это не социальный расизм, то, что это?
Извините, уважаемый читатель, за столь обильное цитирование, но это нужно читать, чтобы понять всю гнусность этой царской власти, которая рядилась в тоги православного столпа, а на деле ее приближенные доводили детство детей до сущего ада.
Следующие строчки из книги Синовой я не забуду никогда:
"Существовал и найм малолетних профессиональными нищими - калунами, которые ежегодно брали по несколько детей в аренду у родителей и платили за них довольно высокую плату...
Даже в конце 19 в. калуны при невозможности нанять калек сами уродовали детей. Чем несчастнее и слабее выглядел ребенок, как это ни парадоксально, тем больше ему подавали милостыни...
В Киевской губернии были задержаны четверо слепых нищих, при которых оказалось два изуродованных мальчика 11 лет. У обоих были вырезаны языки, и кроме того у одного выколоты глаза, а у другого вывихнуты руки и ноги...
Журнал "Вестник благотворительности" приводил факт, имевший место в приюте Царицы Небесной в Петербурге, где "умерла девочка, отобранная у нищего и, по-видимому, краденная. Глаза у девочки оказались выжженными, страх, который она испытывала каждый раз, когда слышала мужские шаги и голос, показывал, что вынесла ослепленная девочка от своих бывших хозяев-похитителей".
И эти мерзости творились с молчаливого согласия царя-батюшки, ныне ставшего святым. И все обсуждают убитых большевиками дочерей царя, а я хочу рассказывать об этой девочке, у которой выжгли глаза. Я хочу обсуждать эту нечеловеческую систему, в которой дети работали с 10-ти лет по шестнадцать часов или шли на панель, чтобы заработать на хлеб. Я хочу рассказывать об узаконенной педофилии в царской России и социальном расизме по отношению к большинству населения Российской империи.
Но, вот парадокс, у нынешнего читателя настолько зашоренный взгляд на историю, что они и слышать ничего не хотят о настоящем существовании наших предков в царской России. Им подавай истории про дворян, балы, царских детей...
А еще я понял суть жестокости Гражданской войны и последующих за ней, так называемых репрессий. Ведь нужно понять одну вещь, эти дети, которые были быдлом при царе-батюшке выросли. Выросли и не забыли из-за кого их пихали на панель, выжигали им глаза, продавали в рабство. И я могу понять мотивацию этих выросших детей, которые жгли усадьбы, вешали помещиков и расстреливали дворян.
Я ни в коем случае не оправдываю убийц, никто не в праве без суда и следствия лишать жизни людей, но таковы законы природы - социальный расизма всегда превращается в социальную месть.
А главное, я хочу сказать отдельное спасибо автору книги Ирине Владимировне Синовой, ее труд, подкрепленный сотнями документов и воспоминаний, в нынешних реалиях тотальной дезинформации о подлинной жизни в царской России, поистине уникален. Книгу настоятельно рекомендую к прочтению всем, кто интересуется настоящей историей нашей Родины.

Книга чисто информационная. Церковные власти на местах по запросу из центра составляли описание захоронений на кладбищах. Составляли кто во что горазд. Обычно описывали чем-то примечательные надгробия, чаще, видимо, по степени дороговизны и внушительности. Тщательно копировали надписи на памятниках: годы жизни, эпитафии.
Впечатление от книги чем-то напоминает прогулку по старинному кладбищу. Читаешь надписи, поневоле думаешь о вечном, бренном и преходящем. Задерживаешься, как водится, у семейных участков, где обрели вечный покой целые фамилии, нередко, нескольких поколений.
Чины, звания. Полковники, князья, почётные граждане, коллежские советники, купцы и крестьяне. На некоторых сельских кладбищах единственная "аристократия" - местное духовенство.
Чтиво не только информационное, но и весьма, душеспасительное. Философское, как и всякая прогулка по кладбищу

Милеев - личность не то, чтобы совсем уж забытая, но определенно в широких кругах не известная, хотя он из тех людей, кто стоял у истоков не просто русской реставрации (уже пару столетий ранее пришли к пониманию не просто необходимости ветхих построек, но ремонту их в старинном вкусе; знакомый подход, ага), но у научного обоснования оной. Проживи чуть дольше, и его имя - наряду с Барановским, Подъяпольским, да даже Ямщиковым, что уже почти современность - ассоциировалась бы у нас с сохранением исторического облика городов, спасением церквей и усадеб, с музеефикацией и реставрацией. Дмитрию Васильевичу не повезло умерить в 1914. Или повезло. Как посмотреть.
С другой стороны, некоторые в 36 еще молодые специалисты, а тут за плечами и Киев, и Кострома, и архангельские, и вологодские храмы. Раскопки, реставрационные проекты, отстаивание своего мнения и перед власть имущими, и перед родным ИАКом, и перед неудачливыми собственниками земли, и перед пользователями храмов. Черт, по его слову затягивают юбилейную реставрацию романовских церквей, а ты себя взрослым до сих по не чувствуешь! Представляете, что такое потребовать дополнительных исследований на памятнике, который должен быть сдан к празднованию трехсотлетия Романовых? Да это покруче сдачи объекта к Дню города! А обращением с документацией просто вызывает слезы умиления: все протоколируется, все этапы работ фотографируются. Жаль, что издать материалы до революции не успели (денег много, еще и жена его почему-то не хотела бумаги отдавать), а потом большая часть документации пропала, а потом стало совсем не до.
Не могу сказать, что книга поможет большей популяризации имени Милеева. Хотя здесь много картинок ( под двести фотографий из архива ИИМК), а за разговоры сойдет переписка с Фармаковским и Покрышкиным (архитектором, а не летчиком), назвать чтиво занимательным сложно. Одни журналы заседаний строительных комиссий чего стоят, но если не вчитываться в приложения, по своему интересные и нужные, то перед мысленным взором пытливого читателя нарисуется занятная картина становления реставрации у нас в стране: борьба за сохранение памятников, за научный подход к раскопкам, за учет объектов культурного наследия. Удивительно, не то, что кое-какие моменты дошли до наших дней - удивительно, насколько по некоторым вопросам мы откатились в прошлое.

53 письма Анны Тимирёвой Александру Колчаку.
Если абстрагироваться от того, кто главные герои книги, а также от того, на фоне каких исторических событиях складывались их отношения, то в целом я читала письма влюблённой женщины к мужчине всей её жизни. Можно сказать, что весточки Анны полны мудрости, переживаний, тревоги и волнений за возлюбленного. Видно, что в женщине присутствует стойкий внутренний стержень, который, в принципе, и не дал ей сломаться на протяжении всей её нелёгкой жизни.
Женщина описывает все события, которые происходят с ней здесь и сейчас (времена года, передвижения по стране, упоминает и про ребёнка от другого мужчины, интересуется женой возлюбленного). Рассказывает о судьбе людей, знакомых им обоим. Очень удобно, что в книге сразу после письма идут пояснения о людях и событиях, упомянутых в этом письме. Часть пояснений я пропускала, ибо не все имена мне были интересны.
Анна ненавидит Распутина, и, после его убийства, пишет, что Юсупов просто красавчик! Кстати, в пояснениях очень корректно упомянуто, что до сих пор ведутся споры о том, какую роль сыграл Распутин в жизни царской семьи.
Удивляет то, как она отзывается о царе, из разряда «то, что случилось, всё заслуженно и поделом»! Поверхностно описывает, какой страшной была жизнь в Санкт-Петербурге во время февральской революции.
Если не вдаваться в подробности, кто, когда и как, то книга не несёт какой-либо особой исторической ценности, просто письма влюблённой женщины ушедшему в море мужчине.
Но если, как я, параллельно лопатить интернет, то их любовь на фоне всех жизненных хитросплетений раскроется совсем с другой стороны!