Хранитель 7 отражения

Вступление. Кемерово. 31 августа, 2003 года. Воскресенье, 19 часов 50 минут

Они стояли, облокотившись на парапет, и смотрели на город с высоты птичьего полета. Смотровая площадка с возвышавшимся над ним монументом «Память шахтерам Кузбасса», открытая сегодня, разместилась как раз на обрыве правого берега Томи. После открытия шары и конфетти были повсюду, и даже в волосах и на одежде посетителей.

Мужчина среднего роста, с недельной щетиной и умными глазами за толстыми стеклами очков, и женщина преклонного возраста, но еще способная гордо держать спину, и, если потребуется, даже станцевать вальс, стояли и говорили. Тихо и ровно, как течение реки у подножья обрыва. Если бы кому-то взбрело в голову дать им характеристику, то они решили бы, что это мать и сын ведут тихую семейную беседу, после которой обязательно пойдут под руку домой, а там выпьют чай, и сын поедет домой. Ведь именно так должен выглядеть и поступать любящий сын. А мама, конечно же, помолится перед сном за свое чадо. Наверное, так делают все любящие матери.

А если бы этим наглецам, дающим оценки людям, вдруг понадобилось узнать, о чем они говорят, то ничего бы не вышло. Потому как у правой руки мужчины, прямо на широких перилах лежит маленькая статуэтка мартышки, зажавшей себе уши. Одна из трех фигурок, которые готовятся стать символом только что ушедшей, но вернувшейся эпохи «Ничего не вижу, ничего не слышу и никому ничего не скажу». Мартышка эта не простая. Это артефакт, который позволяет двум добрым и милым людям общаться без третьих пар ушей. А послушать там есть что.

– Ты понимаешь, что просишь? – женщина всмотрелась в серые глаза мужчины. Его взгляд был холодным и отрешенным.

– Понимаю. Ты осталась совсем одна, и мои братья и сестры рано или поздно до тебя доберутся. Тебе конец, так или иначе. Но спасти часть своего рода ты можешь. Просто, передай свою тайну.

– Мне это нужно, чтобы не исчезла наша магия, а тебе? Ты же мой заклятый враг, но сейчас предлагаешь совершенно не то, что я ожидала. Я жаждала убить тебя ровно до того момента, пока ты не попросил меня об это сам. Зачем тебе?

– Я не убить меня прошу. Ты разделишь меня, а когда придет время вернешь все на исходную.

– Ты же понимаешь, что обратно «на исходную» все не вернется. Зло и добро вырвутся на свободу, и будут познавать мир самостоятельно, без тебя, как якоря, к которому они привязаны и в котором они вынуждены жить в согласии, чтобы не исчезнуть в случае твоей безвременной кончины. – Женщине это показалось забавным, и она улыбнулась, показав мужчине по два ряда зубов на нижней и верхней челюстях.

– Обожаю эту вот твою улыбку, ведьма, – парня передернуло, как от озноба.

– Я знаю, – еще одна улыбка. – Ты не ответил, мальчик. Ты не прожил и сотой доли моих лет, но уже жаждешь исчезнуть.

– Это мое дело. Тебе же выгодно сохранить главную тайну семьи на долгие годы.

– Хорошо. Давай сделаем это, но нам нужно подготовиться. У тебя есть кто-то на примете?

– Да, есть. Пятнадцати лет хватит?

– Маловато, но сойдет. Придется вспомнить молодость, – женщина снова кокетливо улыбнулась. Мужчину передернуло.