Цитаты из книги Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе — стр. 16

Каждый был сам по себе, но вместе они составляли невиданную прежде общность, и пустоты в этой их общей душе поддавались описанию не больше, чем белые пятна на старых картах, где обитают чудовища и где нет ничего из ведомого человеку мира, кроме предположительно дующих там ветров.

В моей он книге или нет, каждый пребывает во всяком другом человеке, и наоборот, и так далее в бесконечной запутанности бытия, как свидетель самых бескрайних пределов вселенной.

Они принадлежали другому времени, хоть и носили христианские имена, потому что всю жизнь прожили среди дикой природы, как и их отцы. Воевать они научились, воюя, — целым поколениям пришлось кочевать от восточного побережья через весь континент, от пепелища в Наденхуттен по прериям к залитым кровью землям на запад. И хотя…

... и они смотрели, не отрываясь, на огонь, в котором действительно есть нечто от самих людей, потому что без него они чего-то лишены, отделены от своих истоков и чувствуют себя изгоями. Ибо каждый костер - это все костры, первый и последний из когда-либо разожженных.

Ночью, сказал Тобин, когда лошади пасутся, а весь отряд спит, кто слышит, как они хрустят травой? Никто не слышит, если все спят. Верно. А если они перестанут, кто проснется? Все проснутся. Точно, согласился бывший священник. Все.

-Господь сотворил мир сей, но не так, чтобы он устраивал всех и каждого, верно? -Обо мне он, похоже, мало задумывался.

" малец лишь сплюнул в в темноту разделявшего их пространства. Знаю я таких, как ты, проговорил он. У вас коли что-то не заладится, так не заладится во всём."

В ходе ритуала должна быть пролита кровь. Ритуалы, которые не отвечают данному требованию, не настоящие, каждый тут же почувствует их фальшь. Можешь не сомневаться. Это такое чувство в груди, которое вызывает в памяти детское одиночество, вроде того, когда все ушли и ты остался играть один. Получается игра с самим собой,…