Цитаты из книги Слепой секундант

- Фофаня! — Чего угодно? — спросил, приоткрыв дверь, Фофаня. — Когда у нас в этом году пост начинается? — А рано, на святого Агапита… — Что это за день? — Так на другой же день после священномученика Гермогена, память же ему… — Фофаня задумался. — Ты числами не умеешь? Только мучениками?

— Ваши милости! Ваши милости! — вдруг завопил Фофаня. — Нишкни, — велел ему Еремей. — Не мешай господам ругаться.

— Судьба мне помереть в бобылях, — сказал он. — Ан нет, не судьба, — возразил Фофаня. — Господь каждому его кару уготовил. Вот и меня, поди, где-то ждет моя Матрена Никитишна.

— Господин Валер, каким именем прикажете называть сию решительную особу? — церемонно спросил Андрей. — Я Гиацинта. Иного имени не надобно, в ином не нуждаюсь! — вместо отца ответила девица. — Я должна быть с вами и жестоко мстить! — Господи Иисусе, спаси и сохрани, — Еремей перекрестился. — Господин Валер, нельзя ли…

- Послушайте, сударь, — с великолепным презрением обратилась девушка к родному отцу, — я тут нахожусь со своим женихом! Только он может мне приказывать! А не вы! — Соломин?! — воскликнул Валер. Но Андрей лишился дара речи. — Я буду хорошей женой! — быстро заговорила Гиацинта. — Вы будете прекрасным мужем! Вы позволите мне…

Покаянное настроение матушки в Страстную неделю обыкновенно обострялось, и она была способна на всевозможные подвиги милосердия, однако потом наступала Светлая седмица, и графиня Венецкая скатывалась с высот праведности в низину светских и суетных помыслов.

— А мне что делать? — спросил Граве. — Ведь поставят меня под венец с этой чертовкой, ей-богу, поставят! — Ты разве еще не понял, что это — для отвода глаз? — удивился Венецкий. — Понять-то понял… ну а вдруг? И возись с ней всю жизнь, и всем капризам потакай! А это разве жена? Это же нечистая сила! Знаете, как она меня…

Она сумела справиться с рыданиями, душевной силы хватило, но вот нос командам разума не подчинялся.

Видно, наступает у мужчин возраст, когда не кидаешься под венец с любимой с восторгом и трепетом, а пытаешься сопоставить неудобства холостой и женатой жизни, соображая, которых больше.

— Вытаскивай штоф и наливай господину доктору стакан, а Фофаня слазит за солонинкой. Доктор у нас немец, поста не держит, ему можно. Трезвого его понять я не в состоянии, может, спьяну будет говорить вразумительнее.