17 февраля 2017 г., 21:20

514

«Расстроенный до слёз, он ушёл в перерыве»: как Стенли Кубрик огорчил Артура Кларка

35 понравилось 0 пока нет комментариев 3 добавить в избранное

o-o.jpegАвтор: Майкл Муркок
Иллюстрация: Джой Уилсон

Столкновение характеров из-за фильма «2001: Космическая Одиссея» напоминает мне, что естественнонаучное образование всегда было ближе всего сердцу моего друга.

Люди часто удивляются, что мы с Артуром Кларком были хорошими друзьями. Он был старейшиной оптимистичной, технической Космической Эры среди писателей, полагающих, что спасение нашего вида целиком лежит на научных открытиях и инженерных изобретениях, его книги полны детальных объяснений, иногда практически неотличимых от действительности. Меня обычно считают иконоборцем из научной фантастики «Новой Волны», отвергающим физику в пользу психологии и сопутствующих социальных тем в сюжете, стремящимся рассмотреть недостатки технологий. Но на самом деле у нас с Артуром схожие идеалы. В большинстве из наших ранних работ ожидание достижений в астрофизике сочетается с психическим будущим человечества.

Много лет спустя после нашей первой встречи я устроил вечеринку, где познакомил Артура с Уильямом Берроузом, автором Голого завтрака. Никто не ожидал, что они имеют так много общего, но следующие несколько часов они провели вместе, попивая апельсиновый сок и периодически прося убавить музыку, потому что она мешает их беседе.

Родившись с разницей в 2 дня (и 22 года), мы познакомились, когда мне было 15 лет, незадолго до того, как Артур переехал жить в Шри-Ланку. У него было отменное чувство юмора, он был оптимистичен, уравновешен и великодушен, интересовался как исследованиями моря, так и изучением космического пространства. Когда он бывал в Англии, мы обычно встречались в пабе «Глобус» в Хаттон Гарден, где у молодых авторов была возможность пообщаться с такими корифеями как Джон Уиндем, Джон Кристофер и К.С. Льюис. Братство научной фантастики переехало в «Глобус» из «Белой лошади» на Фаттер Лайн в середине 1950-х. Артур уже написал к тому времени свои добродушные «Сказки "Белого оленя"» (1957) в память о пабе на Фаттер Лайн. До войны он и несколько его коллег по научно-фантастическому жанру совместно снимали квартиру на Грей Ин Роуд. Соседи прозвали его «Эго» из-за его полного поглощения предметами, которые его интересовали. Он с готовностью принял это прозвище.

Артур родился и вырос в Самерсете, в Лондон переехал в 1930-х для работы пенсионным ревизором в Совете по вопросам образования, но космические путешествия уже были его главным увлечением. Он был активным членом Британсуского Межпланетного Общества (первая организация, целью которой были заявлены исключительно космические исследования, развитие и поддержка космонавтики. Основано в 1933 году П. Клеатором). Артур Кларк рос, читая всю научную фантастику, которую мог найти, большая часть её печаталась в американских журналах, но самое большое влияние оказали на него Герберт Уэллс и Олаф Стэплдон (автор эпоса Последние и первые люди). Он часто сотрудничал с довоенными научно-фантастическими фанзинами (журналы, посвященные отдельным аспектам популярной культуры, издающиеся на фотокопировальных устройствах или мелкими тиражами фанами для фанов и распространяющиеся главным образом альтернативными средствами, а не через основные коммерческие каналы), соредактируя журнал «Novae Terrae» («Новые миры») в его оригинальной версии. Один из соседей и коллег, редактор Уильям Темпл, описал Артура как очень взвинченного и подверженного «внезапным и жестоким выражениям радости» человека.

После работы на радиолокаторе в Королевских военно-воздушных силах во время войны он получил докторскую степень в области физики и математики королевского колледжа в Лондоне и продал несколько теоретических статей, в том числе в «Беспроводной мир», которому предложил заметки о спутниках связи в космосе. Его первыми продажами профессиональной художественной литературы были публикации в «Astounding» (позже «Analog») – в то время в самом престижном американском журнале научной фантастики, специализирующемся на гипотезах, основанных точных науках и сильном упоре на космические путешествия. Более поздние работы Артура, включая его первый роман «Против прихода ночи» (1953) и Город и звезды (1956) появились в гораздо более ярких журналах, таких как «Удивительные истории» (Startling Stories). Его книги быстро принесли ему популярность у читателей, он стал известным менее чем за 10 лет, вместе с Айзеком Азимовым и Робертом Хайнлайном. Это была «Большая тройка» твёрдой научной фантастики (категория или один из поджанров научной фантастики, к которой принято относить произведения, уделяющие внимание прежде всего вопросам науки и техники и обычно противопоставляемые «мягкой» гуманитарной научной фантастике).

Твёрдая научная фантастика отличается от того, что писали Оруэлл, Дик или Баллард, которые специализировались на социальных и психологических идеях. Работы Артура отличаются от того, что писали его коллеги, почти мистическим лиризмом и верой в будущее. В его мире человечество могло бы избавиться с помощью науки от своих примитивных и жестких качеств (в отличие от мира Хайнлайна, с которым он позже выступил в поддержку американских авторов для программы Рональда Рейгана «Звёздные войны» и которого мало интересовала военно-космическая фантастика).

* * *


Его первые научно-популярные книги, такие как «Освоение космоса» (1951), были более успешными, чем художественные произведения. Вскоре Артур смог сам себя обеспечивать только за счёт писательского ремесла, став ведущим специалистом по ракетной технике и космическим полётам, который был готов по первой необходимости предоставить СМИ краткий очерк об освоении космоса. Он даже консультировал создателей истории «Дэн Дар – пилот будущего», которая вышла в моём любимом комиксе «The Eagle» («Орёл»), прообразы этой истории появились ещё в 2001: Космическая одиссея.

Артур развил живой интерес к подводному плаванью с аквалангом; это было одной из главных причин переезда в Шри-Ланку в 1956 году, вскоре после распада его первого и единственного брака, который длился всего несколько месяцев. Он часто приезжал в Англию и всегда останавливался у своего брата Фреда, невестки Бабс и матери Норы в пригороде Лондона. Иногда он приезжал с партнёром по дайвингу, Майклом Уилсоном, и привозил видеозаписи их совместных экспедиций. Он чрезвычайно гордился своими подводными открытиями, которые включали затерянный храм Конесварам в Тринкомали, это важный исторический памятник.

Через некоторое время после переезда в Шри-Ланку у Артура сложилась тесная дружба с дайвером Лесли Эканаяке, в семье которого он жил. Он посвятил этому свой роман 1979 года Фонтаны Рая, описывая его, как «единственного друга на всю жизнь, в котором уникально сочетаются верность, ум и сострадание». В 1977 году он потерпел страшный эмоциональный удар, когда Лесли погиб в аварии на мотоцикле незадолго до своего 30-летия. Артур продолжил жить в семье Эканаяке до конца своих дней. Его похоронили рядом с Лесли. Семья и многочисленные друзья в Шри-Ланке описывают Артура как настоящего джентльмена, полного благородства и духовности, хотя он был антирелигиозен и считал, что спасение человечества находится в его собственных руках.

Качество духовного идеализма в большинстве крупных романов Артура, в том числе в «2001», а также в значительной части его нехудожественных работ – это элемент, которого сильно не хватает у его коллег по научной фантастике. Во многих отношениях он был, пожалуй, самым сложным научно-фантастическим писателем своего поколения за счёт высокой научной подготовки в сочетании с логическим мышлением, направленным на человечество и естественный мир. Его гордость своими успехами была очевидной и продолжала оправдывать прозвище «Эго».

В середине 1970-х мой друг Ангус Уилсон посетил его в Коломбо (Шри-Ланка). Когда Ангус вернулся домой, он спросил, не был ли Артур геем (как он сам). Будучи увлечённым читателем научной фантастики, Ангус разделял его вклад в человечность, но был несколько ошеломлён, побывав в доме Артура: фотографии с президентами и принцами в обрамлении надписей, награды с выставок. Он предположил, что Артур боялся, что он, Ангус, может превзойти его в некотором роде. Я заверил, что Артур, наверное, просто хвастался.

В 1980-х у Артура развился полиомиелит, что делало его путешествие всё более трудным. Незадолго до того, как принц Уэльский должны был посвятить его в рыцари в Коломбо в 1998, «Санди Миррор» опубликовала отвратительную и безосновательную сплетню об Артуре. Я написал ему, чтобы поддержать морально. Он любезно поблагодарил меня, но сказал, что мне не следовало беспокоиться. История была лишь попыткой опозорить его друга принца Чарльза. Он заверил меня, что ещё один друг, Руперт Мердок, присматривал за этим делом. Материал вскоре был снят с извинениями.

* * *


Есть несколько опубликованных сообщений о том, как создавался фильм 1968 года «2001: Космическая Одиссея». Я понял от Артура, что он был несколько разочарован непостоянным графиком режиссёра этого фильма Стенли Кубрика. Как следствие, роман, который они собирались написать до появления фильма, вышел после его премьеры. Но в основном он, казалось, доволен их сотрудничеством. Я знаю, Артур боялся, что если книга выйдет после фильма из-за неорганизованности Стенли Кубрика, то это могут расценить как новеллизацию фильма, а не как самостоятельное произведение.

Этот фильм был очень даже совместным творчеством, хотя вклад Артура оказался чрезмерно скромным. Со своей стороны Кубрик, казалось, не мог придумать подходящую концовку. Когда я был на съёмочной площадке, фильм отставал от графика примерно на два года, и был превышен его бюджет. Я видел несколько альтернативных финальных сцен, которые позже были отброшены. Мне также известны некоторые вещи, которые, на мой взгляд, вряд ли могли быть придуманы Кубриком. Он в какой-то момент был недоволен сотрудничеством с Кларком, поэтому привлекал других писателей к работе над фильмом (включая Джеймса Балларда и меня). Он не знал ни Балларда, ни меня лично. Мы отказались по нескольким причинам. Я чувствовал, что согласиться было бы вероломством.

Думаю, что проблема состояла в разнице личностей. Артур был просветителем в области естественных наук. Объяснения были его сильной стороной. Его не устраивало большинство форм неоднозначности. С другой стороны, Кубрик был интуитивным руководителем, склонным оставлять толкования для аудитории. Эти различия были едва осознаваемыми. Ни Кубрик, ни Артур не говорили о своей озабоченности по поводу окончательной версии фильма. Благодаря Артуру фильм оказался наполнен голосовыми объяснениями и уточнениями сцен. Кубрик же хотел, чтобы история была рассказана почти полностью визуально.

Без консультации и споров со своим соавтором Кубрик вырезал огромное количество голосовых объяснений Артура во время окончательного редактирования. Это решение, вероятно, вносит значительный вклад в успех фильма, но Артур был не готов к этому.

Когда он обратился к руководителям MGM («Metro-Goldwyn-Mayer» — американская компания, специализирующаяся на производстве и прокате кино- и видеопродукции) на предпремьерном обеде в свою честь, он очень тепло отзывался о Кубрике, заявляя, что не было никаких серьёзных разногласий между ними за все годы совместной работы, но он ещё не видел окончательного варианта.

Мы знаем, что длинная финальная сцена была показана без объяснений, вероятно, это помогло фильму стать успешным, но довольно безразличные выражения на лицах руководства MGM, которым Артур адресовал свою речь, показали, что они не убеждены в успехе.

Во время моего посещения съёмочной площадки меня поразила увлечённость советников НАСА, которые имели офисы при киностудии. Можно было войти в комнату и увидеть полностью оборудованный скафандр, висящий за дверью. Там были звёздные таблицы и диаграммы на стенах; чертежи, модели, макеты и фотографии космических кораблей и оборудования. Я видел рисунки Юпитера, сделанные Роем Картоном, и большие эскизы сцен, которые вскоре стали представлением каждого киномана о том, как будет выглядеть наше космическое будущее. Главное и самое большое место занимала огромная, работоспособная центрифуга, построенная за огромные деньги компанией «Викерс-Армстронг» (британская инженерная фирма). Каждый техник, которого я встречал, говорил о проекте с такой целеустремлённостью, что скоро и я был заражён убеждением, что мы действительно готовимся к экспедиции на Юпитер. Компьютерной графики тогда ещё не было, поэтому многое приходилось строить и раскрашивать близким к полному размеру.

Почти не имея интереса к освоению космоса, я всё же увлёкся этой атмосферой. Возможно, и уникальное воображение Кубрика процветало в ней, что и стало причиной такой затяжной работы над фильмом «2001» и столь сильного превышения бюджета. У меня было немного неприятное чувство, что значительные инвестиции в создание реалистичности межпланетных путешествий могут способствовать созданию скорее документального, чем художественного фильма.

Как оказалось, Артур не досмотрел фильм до конца на частной премьере в США. Он был в шоке от трансформации. Практически каждый элемент объяснения был удалён. Далёкий от псевдодокументального, этот фильм теперь был призрачным, неоднозначным и до конца неясным.

Расстроенный до слёз, он ушёл в перерыве, посмотрев 11-минутный эпизод, в котором астронавт не сделал ничего, только бегал вокруг центрифуги в сцене, предназначенной для того, чтобы показать скуку космических путешествий. Эта сцена была значительно сокращена в конечной версии.

* * *


Хотя Артур был разочарован в решении Кубрика сократить его закадровый рассказ, но в конечном счёте примирился, имея возможность вложить всё, что выпало из фильма, в роман. Успех фильма обеспечило то, что книга стала бестселлером, а зрители искали ответы на вопросы, вызванные версией Кубрика. Артур вскоре оправился от разочарования, написав три продолжения, тоже ставшие бестселлерами, до сих пор экранизировано только одно из них.

Вдохновив правительства инвестировать в освоение космоса, а школьников становиться астронавтами, «2001» убедил общественность в том, что научную фантастику можно принимать всерьёз. До «Звёздных войн» этот жанр, по существу, был подростковым форматом, «2001» привёл к более глубокому осмыслению того, насколько важно создание всевозможных разновидностей космической фантастики. До «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта с его серьёзным моральным резонансом не было более влиятельного фильма, чем «2001». Без «2001» этот жанр маловероятно развился бы до своего наивысшего состояния.

У меня есть ещё одно воспоминание о посещении съемочной площадки «2001». После экскурсии по студии рекламные агенты MGM привели меня к офису Кубрика лишь тогда, когда режиссёр вошёл в главное здание. Взгляд Кубрика прошёл сквозь меня, и он сказал агенту по рекламе: «Уберите этих людей со съёмочной площадки».

Мы никогда больше не сталкивались лицом к лицу.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ

Источник: New Statesman
В группу Клуб переводчиков Все обсуждения группы
35 понравилось 3 добавить в избранное

Комментарии

Комментариев пока нет — ваш может стать первым

Поделитесь мнением с другими читателями!

Читайте также