Цитаты — стр. 3

Сашке казалось, что ее голова, перестав быть круглой, превратилась в аэродинамическую трубу, и слова Валентина, втянутые в одно ухо, со свистом и ревом выносятся из другого.

Тогда я верну тебе твой вопрос: что ты вообще знаешь о человеке? Почему несчастное бездумное существо, живущее от драки к совокуплению, более человек, нежели другое такое же, но счастливое и не опасное для окружающих?

 — Глагол в сослагательном наклонении — возможность, — Стерх расстегнул пальто, на темный паркет упали капли талой воды. — Иногда блестящая. Но чаще всего — утраченная возможность.

Свернуть 

-Я в самом деле могу читать свое будущее?
— Запросто. Когда ты покупаешь билет на поезд — ты не только читаешь свое будущее, ты его формируешь. На билете указано время отправления… Вагон… Место… Это значит, что в наиболее вероятном будущем ты явишься на вокзал, подойдешь к вагону, номер которого… Развернуть 

Свернуть 

Может быть, все отцы на земле — проекции одной-единственной сущности. Только способ преобразования разный. Тень балерины — уродец с крохотной головой и толстыми ногами… Представляешь, до какой степени может исказить сущность какой-нибудь изощренный способ проекции? Если вот эта куча перегноя —… Развернуть 

Я однажды сказал, что никогда не потребую от тебя невозможного. И это правда. Но вспомни: все, что ты когда-либо для меня делала, было построено на преодолении — небольшом шаге за внутреннюю черту. Это было трудно. Но это было возможно, Саша. Возможно и теперь.

Памяти нашей едва хватает на пять минут, и в результате по десять раз на дню человек, полагающий себя мудрым, наступает на одни и те же грабли. А ведь для настоящей мудрости нужно так немного — остаться в глубине сердца прежним ребёнком. Этому тоже учит память.

– Валера, скажи, объясни, ты уже должен знать: чему нас здесь учат?! – Объяснить – значит упростить, – сообщил парень после паузы.

Свернуть 

— Но я была человеком. Я была ребенком. Я помню, как это. Помню, что меня любили.
— Это имеет для тебя значение?
— Я это помню.
— Поверь, я тоже могу помнить что угодно. Как я был ребенком. Как меня воспитали обезьяны. Как я был девочкой. Как я служил юнгой. Как я спас младенца из огня, как забил… Развернуть 

Главная задача — чтобы девочки никогда не забывали, что все мужчины — неисправимые дураки. Так им легче будет смириться с менее заметными недостатками будущего избранника и прожить относительно спокойную и счастливую жизнь.

Поддерживать вещь в порядке куда дешевле, чем мастерить заново, – эта немудрящая истина справедлива и для такой вещи, как собственное тело.

Свернуть 

Чашка, из которой нельзя пить. Меч, которым нельзя рубить. Книга, написанная на незнакомом языке; музыка, слышимая только самому музыканту. Бессмыслица? Да, конечно. Но чем старше я становлюсь, тем чаще видится мне в снах эта чашка, этот меч и эта книга. А вы, глупцы, просите, чтобы я рушил горы и… Развернуть 

Называя предмет, давая ему имя, мы изменяем его. И одновременно мешаем изменяться. Имя – как рогатина, фиксирующая змею на дороге

Бытие состоит из дней, и каждый из них – как закольцованная лента, как велосипедная цепь, ровно бегущая по шестеренкам. Щелк – переключили скорость, дни стали немножко другими, но снова текут, снова повторяются, и в этой монотонности и заключается смысл…

Свернуть 

– Так вот, Илюшенька, – промолвила тётя Саша, беззвучно отхлебнув горячего чая, – знаешь, как на поминках говорят о дорогом покойнике: «Он будет вечно жить в наших сердцах». Этакая самоуспокоительная фигура речи... А на деле получается самая что ни на есть истина. Мы все здесь существуем до той… Развернуть