Рецензии — стр. 22

Я бы гордилась таким учеником, как вы, Рэйден-сан (...). Вы точно знаете, куда бить, и не промахиваетесь.

Сэнгоку Дзидай, Эпоха Воюющих Провинций, страшный период истории Японии, когда все воевали со всеми и кровь лилась рекой. В нашем мире она закончилась по одним причинам, а в мире, созданном Олди, по горячей просьбе настоятеля сожженного монастыря в дело вмешался сам будда Амида, то ли благословив, то ли прокляв народ, что усеял трупами всю страну. Теперь никто не может убивать безнаказанно, убитый переродится в теле убийцы, а убийца отправится на тот свет. Казалось бы, прекрасное решение, больше нет войн, убийств и даже смертной казни, живите и радуйтесь. Но люди создания своеобразные и даже в таких условиях умудряются хитрить, строить коварные планы и пытаться всеми силами обойти новые законы кармы. Именно для борьбы с ними и для разбирательств случаев фуккацу (того самого обмена телами в случае преступления) и была создана служба Карпа и Дракона, облаченная высокими полномочиями.

Главный герой, пятнадцатилетний Рэйден Торюмон, нежданного-негаданно становится одним из служителей Карпа и Дракона, получив должность младшего дознавателя за свое неуемное любопытство, большую честность и острый ум. Сама книга состоит из трех историй: в каждой есть фуккацу и его расследование. Причем, как мне показалось, происшествия усложнились от первого к последнему, если в начале я практически полностью сама разгадала в чем дело, во втором у меня тоже довольно быстро появились правильные догадки, то третьему с его даже не двойным, а множественным дном удалось меня по настоящему удивить. Но сами эти истории интересны не только с детективной точки зрения, в каждой задействованы люди с их страстями, желаниями, трагедиями и всем прочим. Пожалуй, это и было самое интересное, мотивация и эмоции, поступки и мысли. Один слуга-каонай, доставшийся главному герою вместе с должностью чего стоит.

"Карп и дракон" - это вторая книга под авторством Олди, прочитанная мной в этом году, и что-то я начинаю подозревать, что зря я их так долго откладывала в долгий ящик, мне нравится и как, и о чем они пишут, нравятся их заигрывания с мифологией и историей разных стран, нравится увлечение театром, которое очень явно ощущается в их произведениях, нравятся их герои и, самое главное, нравятся их истории. Я очень рада, что эта книга не одиночная и уже вышло продолжение, тот случай, когда радуешься, что цикл, потому что ну жалко такой мир со всеми его нюансами и потенциалом оставлять в одном лишь томе. От души советую всем любителям детективного фэнтези и Японии, отличная развлекательная, но не пустая книга, которая способна скрасить несколько вечеров.

Миллионы живых существ в этом мире считают себя людьми, не имея на то никакого права.

Мальчик, хочешь сфотографироваться для газеты?
Щелчок затвора фотоаппарата, и темнота...
Всё. Мгновенный перенос в другой мир.
Достаточно странный, со своими правилами.
Здесь нельзя просто жить. Необходимо сражаться, защищая себя и свой остров с оружием в руках.

Игра. Вроде бы, на первый взгляд.
А приглядишься - всё всерьёз и без шансов на победу

Сорок островов, на каждом свой замок, все населены подростками которые очень хотят вернуться домой.
Появляются предатели и лидеры, борьба за власть и даже пытки пленных.
Всё как во взрослой жизни.
Удивила тонкая грань между самозащитой и ненавистью, подкрепленной желанием убить.
Да им приходится убивать друг-друга, чтобы выжить.

Самой интересной показалас последняя часть книги.
Ребятам удалось докопаться до истины и понять кто и зачем придумал эти острова.
Правда радости это принесло немного и далеко не всем.

Надо вернуть волшебное сердце этому миру. Без него все стали рукожопыми. В прошлом, король Освальд пытался уничтожить сердце, но добрый Сиварь спрятал его. Для такой тяжёлой миссии нужен герой с особым даром. Не важно, что он туповат, живёт в лесу, да и вообще может всех заживо спалить - главное у него есть дар. И вот этот юный безмозглый поджигатель отправляется на поиски сердца, потому что его выбрал сам Барс. В поход с ним отправляется хромоногий идиот Джетт, по пути к ним приклеиваются два «брата-акробата» тупое сало - Сван и мажор, сын самого старейшины - Хью, потом находят немую Агату. Команда для поиска подобралась что надо. Бродят они, тупят всегда и везде, встречают Х.я в пальто, Снежную королеву, пеньков-ворюг, которые тащат в свою убежище всё что можно, и других сказочных героев. Конечно есть злодей, который собирает армию наливая всем, кто присягает ему. Даёт всем чёрную форму, сажает детей в телеги, сжигает всё на своём пути и всем этим дружным табуном идёт на поиски сердца, чтобы уничтожить. Четверо дебилов не могут оторваться от огромной кучи зомбо-солдат, всё время попадают в какую-то попу, потому как Барс вернулся и все сказочные полудурки повыползали из своих нор. ОЧЕНЬ ТУПАЯ И ВЕСЁЛАЯ СКАЗКА ДЛЯ МАЛЫШЕЙ ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА.

... Переизбыток чувств (эту часть можно пропустить)...
Нет слов выразить восторг, вызванный этой книгой, она идеальна. Почти десять лет я жила, будучи уверенной в том, что из книг перечитывать можно одного Гарри Поттера, и тут... вот оно. Прям сейчас уже можно начинать.

О книге

Завязка книги очень отдаленно напоминает 451 градус по Фаренгейту, но, развивается, конечно, по сценарию, который был бы возможен только на постсоветском пространстве. Энное количество лет прошло после неизвестного апокалипсиса. Человечество деградировало, на территории Москвы раскинулся современный Федор-Кузьмичск, которым успешно правит поэт, писатель и политический деятель Федор Кузьмич, слава ему.
Печатные книги, разумеется, запрещены, но разрешены современные, берестяные. Еды мало, гражданских свобод вообще нет, медицина отсутствует. Тех, кто заболеет, увозят страшные санитары в балахонах с крюком... навсегда...

Татьяна Никитична часто говорит о том, что она долго пишет свои тексты, ей нужно чтобы буковка к буковке, тут зеленое, там синее, тут теплое, там мягкое, потом перечитывать и редактировать редактировать... А эти её словечки! Понятно теперь, почему эта книга писалась 14 лет.

Не могу удержаться и не поместить один из диалогов, которые накаляют атмосферу постапокалипсиса в книге:

Тёща:
- Доедай, зять, каклеты стынут.
- М-м.
- Каклеты хорошие, жирные.
- М-м.
- С грибышами упарены. Поди, час в печи томила.
Оленька:
- А еще хорошо к каклетам пюре с репы.
Тесть:
- Пюре, почитай, ко всему хорошо.
- Нет, к каклетам - особливо.
- Ну да и то сказать: не кажный день каклеты парим.
- Не кажный.
...
- А о прошлом годе, помните, кусай-травы набрали да с репой масседуан сварганили.
- А то.
- А еще бы для духу козлякового сыру в масседуан-то наблякать, оно бы еще вкусней было.
- А то.
- А еще вермишель хорошо.
- А еще бы не хорошо.
- А кабы в вермишель маслица, да травок лесных, да кваску чуток, да запечь, да протомить, а как заскворчит - на стол.
- А сверху - грибышей толченых.
- Ага.
- А к этому вертуту рассыпчатую, орешками фаршированную.
- С папоротом.
- Но.
- Опосля пряники. Плетеные.
- Зачем плетеные? На поду лучше.
- Ща, на поду. На поду они с горчинкой.
- Но? И чего? Оно и хорошо.
- Чего ж хорошего? Плетеные куды лучше. В их яйцо кладут.
- Что ты понимаешь. Плетеные!.. Еще скажи: блины!..
- А что блины? Что блины-то?
- А то, что неча!.. Блины!.. Тоже мне!..
- А чего тебе?
- А ничего! Вот чего!
- Ну и ничего! А то: блины!..
- А вот и блины!
- Сама ты "блины".
- Да я-то вот блины. А ты-то что?
- А ничего!
- Ну и молчи!
- Сама молчи!
- Ну и помолчу!
- Ну и помолчи!
- Ну вот и помолчу! "Блины"!
- Ну и молчи! Тише будет!

Не перестаешь удивляться тому, насколько деградировало общество. Например, вот. Современный, умный, начитанный Бенедикт рассортировал свою библиотеку по категориям:

Маринина, "Маринады и соления", "Художники-маринисты", "Маринетти - идеолог фашизма", "Инструментальный падеж в марийском языке";
Клим Ворошилов, "Клим Самгин", Иван Клима, "Климакс. Что я должна знать", К.Ли "Максимальная нагрузка в бетоностроении: расчеты и таблицы. На правах диссертации;
...
"Муму", "Нана", "Шу-Шу. Рассказы о Ленине", "Гагарин. Мы помним Юру", "Татарский женский костюм", "Бубулина - народная героиня Греции", Боборыкин, Бабаевский, Чичибабин, "Бибигон", Гоголь, "Дадаисты. Каталог выставки", "Мимикрия у рыб", "Вивисекция", Тютюнник, Чавчавадзе, "Озеро Титикака".

Хочу отметить, это лишь малая часть перечисленных категорий, хохотать над книгой можно в голос и очень долго. Атмосфера постапокалипсиса с деградирующим и самоуничтожающимся человечеством создана до дрожи в коленках прекрасно.

Саммари

Книга достойна всех-всех положительных превосходных степеней.

Порой хочется закричать от таких произведений, потому что не хватает воздуха, настолько все живо, настолько все актуально, настолько все болезненно.

Остро-социальный роман, книга о нашем обществе. Вот так мы и живем - ничему не учимся, тому, чему надо учиться, не учимся. Технологически развиваемся, а вот духовно ... совсем слабо. Каждые 20 лет случается апокалипсис, кто успел войти во Врата, тот остается жить, и начинается все сначала. С чего начинать? С восполнения численности населения. Рожают детей. Не до развития. Бег в колесе. 20 лет. Снова апокалипсис.

В переводе с художественного языка апокалипсис может обозначать любые катаклизмы в обществе и природе - стихийные бедствия, войны, революции, восстания, различные заварухи. Тоже гибнут не все. На пепелище кто-то остается и начинает восполнять общество, восполнит, вроде живет, можно развиваться, становиться лучше, добрее и чище, но нет же - снова катаклизм. И уже не хочется быть лучше и чище, уже снова хочется просто выжить и восполнить род. И так до бесконечности.

Что это? Чей-то эксперимент? Или не чей-то, а человеческий, над самим собой? Как сделать так, чтобы люди выживали все, чтобы катаклизмы закончились? Лидка Сотникова - сначала девчонка-лицеистка, потом ученая дама в возрасте, прошедшая огонь и воду, и будет выяснять, почему все так происходит. Доколе человек будет будет бегать по жизни, как белка в колесе?Когда остановится? Задумается?

Этот роман мне чем-то напомнил рассказ Булычева "Показания Оли П".
Вообще интересная, красивая, страшная и увлекательная история. Кто нам враг? Мы сами себе? Или человек человеку? Или есть враг извне?

Дяченко- очень и очень не пустые авторы, они в развлекательной форме поднимают очень актуальные социальные и философские вопросы. Они ставят проблему, ищут решения и заставляют читателя мучительно размышлять, при этом увлекая все более красочными сюжетами.

В некоторых компаниях иногда бывает трудно не высказать банальность. Просто подбираются иногда такие компании, что если промолчишь – прослывёшь бессловесным нелюдимом. А если скажешь что-то умное, или, наоборот, то, что на самом деле думаешь, то тебя, во-первых, не поймут, а во-вторых - посчитают заносчивым зазнайкой, а то и вообще начнут сторониться и за глаза показывать пальцем. Вот так произошло и с «ЖД». Дмитрий Львович мог бы промолчать, либо мог бы сделать намного лучше. Но вышло то, что вышло. Как справедливо предупреждает он в предисловии: «Наверное, это плохая книга <…> это во многих отношениях неправильная книга <…> Мне не так уж важно было написать хорошую книгу. Мне важно было написать то, что я хотел».

Безусловно, для любителей подумать-помусолить горькую думу о стране, да о народе, «ЖД» - просто кладезь начинания беспощадной, бесконечной и бесполезной демагогии на темы «любовь к Родине», «мать Россия», «тоска по Правде», «пробуждение национального самосознания». Безусловно, Дмитрий Львович держит в кармане здоровенную фигу, чтобы ровно у половины любителей помусолить думу о народе исключительным образом бомбануло. Это всё понятно. Жалко одного – Дмитрий Львович не постарался должным образом и высказал в ряду этой бесконечной полемики одну большую семьсотпятидесятистраничную банальность: банальный роман с банальными архетипичными героями, банальным исчезающим сюжетом, банальными приевшимися сюжетными твистами и невыносимо банальным финалом. Мог ли Дмитрий Львович сделать лучше? Безусловно, мог, но, см. выше, задачей было написать не хорошую книгу, а «то, что я хотел».

Чего же хотел Дмитрий Львович? Того, чтобы даже заштатный дубоголовый журналистишка-обозревателишка какой-нибудь необратимо-сетевой неосталинской/прославянской/монархической газетёнки вскинул бы буйную головушку и начал обсуждать: а чего это там Дмитрий Львович позволил себе написать о России? В некоторых компаниях иногда полезно бывает высказать банальность: пошутить про евреев, посмеяться над говорящей фамилией, подколоть религию, облить грязью армию. Только художественный текст от этого, простите, страдает и превращается в обычный журналистский памфлет. Дмитрий Львович сознательно приравнивает себя к самым затхлым, низшего пошиба журналистским кругам, которые даже о злободневных событиях боятся писать, а пишут на возвышенно-отвлечённые темы, как то: мировой сионистский заговор, особый путь России, соборная душа, кому на Руси жить хорошо. Любое беспомощное ничтожество может влёгкую понаписать об этом сотни страниц. Понятно, Дмитрий Львович, прикол защитан.

Только вот вышел из «ЖД» по большей части прикол очень вымученный, сумбурный, кое-как наспех слепленный из нескольких жанров, нарративов и стилей винегрет. Довольно резко, очень большими кусками чередуются в этом винегрете свекла-матушка – хозяйка грядки, картопля, морква, горошек консервированный ГОСТ 15842-90 и здоровенные шматы лука. Я очень люблю слово «раблезианский», применяю его где ни попадя, но «Гаргантюа и Пантагрюэля» не читал, мне достаточно было урока МХК в школе и эпиграфа к «Голубому салу». А Дмитрий Львович читал, и в каждой главе, в каждом абзаце пытается доказать мне, что читал и то, и это, и сверх того. Ладно, я понимаю и принимаю это стремление. Вот только «ЖД» писался примерно с 2001 по 2006 год, а задумывался, судя по всему, ещё раньше – где-то с 1996, и кроме раблезианских метаний текста в винегрете Дмитрия Львовича намешано ещё о-о-очень много всего.

Вспомните, если вы в те времена ещё не пешком под стол ходили, особенности русского литературного процесса конца 90-х – начала 2000-х. Помните, сколько было новых и громких имён? Ну ладно, среднестатистический читатель всего этого не знает и не интересуется и не может вот так вот придраться к наполнению «ЖД». А я вот смогу. В «ЖД» точно есть мотивы из книг Пастернака, Платонова, Пелевина, Пепперштейна (с Ануфриевым), Петрушевской, даже Павича! Помните, у Пелевина был сборник «П5»? А у Дмитрия Львовича выходит, хе-хе, «П6». Идём дальше: отчётливо видны в «ЖД» Татьяна Толстая, Аксёнов, Мамлеев, сам «Ночной дозор» залегает рядом в том же тазике, уверен, что и «Красный бубен» Белоброва-Попова тоже. Уверен, что, когда прочитаю их, найду точки соприкосновения с Прохановым и Кантором. Дмитрий Львович, ну пусть другие не видят, но я-то вижу! «ЖД» - это какой-то ридерс дайджест того самого литературного процесса начала века. Со всеми согрешил Дмитрий Львович, так от кого же ребёнок? Да от всех сразу. Причём каждый случай таких «творческих соприкосновений» в «ЖД» выполнен на худшем уровне заимствования ошмётков чужих тем, мыслей, сюжетов и типажей. И сварочные швы между ними топорны и неряшливы: видны дыры в сюжете и путаница героев, когда их можно различить только по тому, что у одного баба осталась в Москве, а у другого – в Каганате. И вся эта конструкция по пошлости и натужности своей напоминает нам худшие литературные опыты ещё одного старого знакомого – Михаила Иосифовича Веллера.

Я знаком с такими ситуациями, как у Дмитрия Львовича. Это когда в голове, как в старой кладовке, остались висеть с зимы 1971 года пронафталиненные польты. И надо бы их уже, польты эти, выбросить, да всё жалко, и рука не поднимается. Сам уже ходишь в модных дублёнках и кожаных авиационных шлемах, а польты всё висят. И тут приходит гениальная мысль: надо сдать польты в ломбард, да подороже. Вот и получили мы такой удивительный роман: поначалу вроде бы притален, да с меховым воротником и хлястиком, а начиная примерно с трёхсотой страницы обнаруживаешь в кармане старый нафталин и истёртые в пыль фантики. И роман с рельс более-менее интересной антиутопии соскальзывает в болото ничего не значащих недомолвок, идиотских прибауток, беспомощных провисаний сюжета и бесконечных однотипных диалогов о судьбах России – суконного отрабатывания обязательных номеров программы «большой русский роман». «Я люблю рыхлую книгу, потому что в ней свободно как в халате», - говорит нам Дмитрий Львович. Ну ладно, мир, может быть, ещё не готов к прозаику такой широкой формы и такого рыхлого профиля, как Дмитрий Львович. Ох, чую, вздрогнем мы, когда нынешним летом или осенью выйдет, наконец, давно заявленный «Июнь» - первая часть новой трилогии.

«ЖД» - это как тест на беременность. Можно его не использовать, и тогда ничего не узнаешь и получишь сюрприз – а чего это так тошнит по утрам? А можно использовать – пописаешь на него и узнаешь, беременен ли ты извечными русскими идеями и противоречиями. Ну там, революцией, как нам обустроить, кто виноват, что делать. И если ты не беременен, то спокойно отложишь в сторону «ЖД» и можешь браться за «Господина Гексогена» или «Красный свет», например. А если беременен, то ой-ё-ёй. Сразу же начнутся эти звонки, причём как на мобильный, так и на домашний, сразу появится нездоровый интерес к тем, кто воровски себе присвоил залежи флогистона – ведь они народные, общие! А потом проснёшься однажды утром в одиноком октябре в день столетия Великой Октябрьской Революции, начнёшь чистить зубы пастой «Жемчуг», глядь – а счётчик воды на трубе крутится в обратную сторону. И вот уже не ты должен государству, а оно тебе.

Прочитав новую книгу Пелевина, понял, что Виктор Олегович устал. Упаси, Б-же, не выдохся, а именно устал. Из года в год он ведет летопись социальных трансформаций постсоветской России. В этот раз Пелевин заявил свой личный протест – «писать об актуальном мне тошно». Читающая публика ждала от него отклика на неудавшуюся революцию «рассерженных горожан» (кстати, на площади ходила в основном его читательская аудитория). Пелевин и откликнулся, вставными раздраженными кусками, по которым хорошо видно, как он относится к происходящему в России. Понять Пелевина можно – когда все ждут от тебя злободневного памфлета, есть соблазн «кинуть» на ожидания. Однако, то, что автор предложил взамен сиюминутному, на вечное уж никак не тянет.

Пелевин нырнул в пучину метафизики, милых его сердцу буддистских парадоксов и прочей, ну будем, называть вещи своими имени, чуши. В Пелевине всегда боролся социальный сатирик и метафизик. Иногда эти ипостаси перемешивались в алхимической реторте и выходили шедевры, такие как «Чапаев и Пустота» или «Generation П». И буддистские идеи ухода в нирвану из умножающей страдания бренной реальности могли вызвать катарсис – у меня такой эффект, например, вызвала повесть «Зал поющих кариатид» (вообще, это одна из лучших повестей русской литературы нулевых). В «Бэтмене Аполло» Пелевин полностью отказался от социальной составляющей. В журнале The New Times новый роман Пелевина охарактеризовали коротко и ёмко: «Нужно изменить восприятие, а не порядок вещей. От порядка вещей нужно бежать. Лучше всего бежать в буддизм».

В итоге чтение объемного романа превратилось практически в испытание. Безупречно написанный, как и прежде, текст оказался просто невыносимо скучным. Терапевтический характер пелевинской мизантропии в новой книге создает обратный эффект. Мы уже в курсе, что жизнь бессмысленна, а человек – ничтожный дурак, спасибо, можно не повторять в десятый раз.

Мне кажется, что дело тут еще и в человеческом, слишком человеческом. Пелевин начинает стареть – ему надоело уже писать «для нас», и хочется написать «для себя». Уже не надо ничего доказывать и объяснять. Гуру может и чудить. Печально, однако, что это «для себя» оказалось набором из солипсической галиматьи и буддистских коанов. Стариковская раздражительность проявилась не только в неприятии читателя. Например, “порадовал” у Пелевина выпад в адрес Владимира Сорокина – мол, тебя приняли в буржуазных гостиных, а я выпорхнул легкокрылым бэтменом в вечный покой, из всей этой суеты. Мне сразу представился пожилой Виктор Олегович, скачущий в костюме Бэтмэна по Тверской, упиваясь своей внутренней свободой.

С фактом того, что наши кумиры начинают сдавать, всегда примириться трудно. Но, в конце концов, писатель – это всего лишь человек, со своими взлетами и падениями, неврозами и просветлениями. Будем надеяться, что «Бэтмен Аполло» был «шуткой гения». Времена в России наступают мрачные, а для сумрачного и злого таланта Виктора Олеговича – это теплица.

А вообще, книжка про вампиров, типа “Сумерек”.

Спасибо LIVELIB за эти прекрасные открытия, которые я делаю каждый день!

От романа "Дом, в котором..." у меня захватило дух. От него у меня гораздо больше эмоций, чем слов. Я чувствую себя ребенком, который нашел под елкой подарок, о котором давно мечтал. Так же и вот эта книга - я точно мечтала о такой, даже когда не знала о том, что она существует.

"Дом, в котором..." (продолжение на ваше усмотрение) - это история, написанная совершенно роскошным языком, сотканная из удивительных фраз и аллюзий, картина, написанная такими мазками, что можно только на расстоянии понять, что на ней изображено.

Я боюсь, что могу скатиться к пересказу отдельных моментов, так что возможен *SPOILER*

"Серый Дом не любят...они предпочли бы, чтобы его не было вообще".

Дом - это пансионат для детей с ограниченными возможностями, место, куда родители привозят своих детей с физическими недостатками ("склеенные" - называет их Кузнечик), необычных детей с обостренными чувствами и чутьем. Эти дети награждают друг друга странными прозвищами - Слепой, Вонючка, Горбач, Смерть - которые в полной мере отражают их особенность, их непохожесть и учатся жить вместе. "В Доме горбатых называли Ангелами, подразумевая сложенные крылья, и это была одна из немногих ласковых кличек, которые Дом давал своим детям". Дети входили в этот Дом как в новый мир, наполненный надеждами и сюрпризами, тайнами и легендами. И легенды действительно передавались от одного выпуска к другому: легенды и ритуалы Дома. "Страсть жителей дома ко всяким небылицам родилась не на пустом месте. Так они превращали горе в суеверия. Суеверия в свою очередь превращались в традиции, а к традициям быстро привыкаешь".

Многие дети выросли внутри Дома, они очень разные, но объединенные общим детством, такие чуткие друг к другу - но только внутри, а не снаружи. Табаки объясняет "Каждый сам выбирает себе Дом. Мы делаем его интересным или скучным, а потом уже он меняет нас". "Слишком уж оно наше - это место. Мы почти создали его". И они действительно его создали: необычайно общество, сотканное из разных кланов (фазаны, птицы, псы, крысы и бандерлоги (логи)), живущих по своим собственным законам, со своими вожаками (так, например, в комнате логов запрещено пользоваться любыми часами, а к птицам следует приходить жить только захватив с собой зеленое растение). И если смотреть на этот мир не вникая, то это похоже на безумие, но как только присмотришься повнимательнее, все детали пазла встают на свои места и как и Ральф, спрашивашь себя "Может, это так и нужно здесь, быть слегка помешанным? Может, без этого здесь нельзя быть?".

Для того, чтобы мы прониклись духом Дома, автор заводит нас в Дом глазами новенького - Курильщика (у обитателей загадочного и угрюмого Дома имен нет - остались только их клички). У Курильщика не получается стать "Фазаном" в первой комнате и его переводят в комнату четыре. У каждого клана - своя комната, не похожая на другие. "В четвертой ... стены от пола до потолка расписаны и забиты полками и шкафчиками, рюкзаками и сумками, увешаны картинами, коллажами, плакатами, одеждой, сковородками, лампами, связками чеснока, перца, сушеных грибов и ягод". и дети из каждого клана отличаются не только внешне, но и внутренне. Курильщик чувствует себя неуютно с логами: он слушает диалоги, но не понимает, о чем говорят его соседи, не понимает, какой подтекст они вкладывают в свои слова, не понимает, какие невидимые нити связывают всех обитателей:

Сфинкс (в детстве Кузнечик) - совершенно лысый и без рук, но чутко реагирующий на людей, видящий их на сквозь - тонкий манипулятор и прирожденный вожак. Он как никто умеет найти слова и направить.

Табаки (в детстве Вонючка) - задира, чудак и хулиган, всегда готовый разнести что-то в доме, нарисовать монстра на стене или белого дракона на потолке, а еще спеть заунывную песню. Он одет в множество маек и безрукавок, увешан старым барахлом и фенечками. Он живет в Доме уже 12 лет. За это время изучил историю Дома благодаря архивам в подвалах.

Македонский - ангел или дракон, нежный, заботливый, с вечно обгрызенными ногтями и в слишком большом для него свитере. Связанный своей клятвой он не может творить чудеса, но все равно творит волшебство - мелко и по чуть-чуть, как будто ворует.

Лорд - "прекрасный эльф", на которого было больно смотреть из-за красоты, влюбленный в девушку с рыжими волосами, опаленный огнем ее нелюбви.

Слепой - щуплый и невысокий, связанный дружбой со Сфинксом с самого детства. Слепой. Но наделенный иным зрением, а так же бесстрашием, ловкостью и силой. Житель Леса, чуть-что сбегавший в Лес или поедающий штукатурку Дома, чтобы хотя бы так стать к нему ближе, вобрать Дом в себя и стать его частью. Слепой с самого начала знал, что "Дом живой и что он умеет любить" и он умеет слушать Дом так как не дано ни одному зрячему. Он лишен зрением, но и наделен чутьем и знанием.

И мы проникаем в суть вещей вместе с Курильщиком, мы понимаем, как живет Дом, чем он дышит, всеми страхами и сложными связями любви и боли и потерь среди сторожил. Мы хорошо чувствуем характеры всех героев. И мы хорошо понимаем, что Всех обитателей Дома объединяет одно - ответ "да" на вопрос "Испытываете ли вы временами необъяснимый страх перед будущим?" потому что "Когда ты мал, взрослые кажутся безупречными, довольно обидно со временем узнавать, что это не так"., потому что "Принято думать, что время, в котором ты, - новенькое, с иголочки, только что вытканное. А в природе всегда повторяется один и тот же узор. Их на самом деле совсем не много, этих узоров". Этот страх становится неуправляемым, когда эти дети должны покинуть созданный ими самими мир - свою вселенную - уйти из детства и шагнуть в новую жизнь, покинуть самых родных, любимых и близких людей - друзей, которые стали семьей или почти неотъемлемой их частью.
Какого мужества стоило устроить последнюю Ночь Сказок в ночь перед выпуском!

Я так переполнилась этим прекрасным миром, я жила в нем. Немного жаль, что эпилог несколько выбил меня из колеи: я видела концовку немного другой, не такой реальной, что ли.

P.S. Мариам Петросян писала этот роман 18 лет и сдала в издательство настоящую рукопись. Она объявила, что не собирается продолжать писать, что в этом романе она сказала все, что хотела.

P.P.S. В Доме есть свои словечки:
"наружность" - это то, что вне дома и его двора
"могильник" - медицинское крыло
"пауки" - медперсонал
"прыгун и ходок" - те, кто может перемещаться в Лес - параллельную реальность
"каколюдство" - как у людей

P.P.P.S. Этот роман просто требует иллюстраций!

19.12.2024. Наш двор. Дарья Бобылева. 2021 год.
Скромный двор, окружённый серыми домами, хранит больше секретов, чем кажется. Здесь оживают городские легенды, детские страхи находят воплощение, а время течёт не так, как везде. Каждый шаг по его тропинкам — это возможность прикоснуться к тайнам прошлого и увидеть, как мифы оживают среди повседневности.
Москва — город парадоксов, где сквозь шум и скорость скрываются уголки, где словно остановилось время. «Наш двор» — сборник рассказов, где привычное пространство превращается в лабиринт тайн и страхов. Здесь место встречи себя прошлого и неизвестного, где призраки детских страхов оживают, а взрослые оказываются не готовы с этим смириться.
При чтении рассказов настигает почти забытое чувство полусна. Бобылёва удивительно точно возрождает то самое ощущение, когда в детстве слышал бабушкины сказки или перешёптывался с соседями про то, кто живёт на крыше или в подвале. Обычные места превращаются в сцену для мистики и непостижимого. Через призму этих историй осознаёшь, как потеряли то, что делало дворы центром жизни или полигоном для взаимопонимания.
Стиль Бобылёвой стал настоящим откровением. Она заставляет чувствовать, что словно читаешь строчки записной книжки кого-то из соседей. Простой и разговорный, её язык при этом скрывает в себе многогранность и тонкость, сочетающиеся с фольклорными мотивами. Такое подчеркнутое умеренность создаёт атмосферу, где ужас и уют сосуществуют на грани простой человеческой повседневности.
Герои книги очень похожи на тех, кого встречаешь, выходя во двор: дети с воображением, старики, поглощённые своими воспоминаниями, взрослые, забывшие свои детские мечты. Вот только их конфликты и переживания чаще всего обнажаются таким образом, что становятся пугающе реальными. Дети здесь становятся проводниками между мирами, а взрослые — символами утраченного.
Да и сам двор в рассказах — это живой организм. Каждая трещинка на асфальте, каждая облупившаяся стена здесь говорит о прошлом, а мистические элементы подчёркивают, что за этим прошлым скрываются многовековые тайны. Этот двор — символ трансформации: от места общения и единства до территории отчуждения, где соседей уже никто не знает. Но это не просто фон — это портал в иное измерение, где время и пространство играют по своим правилам.
«Наш двор» продолжает тему, начатую в «Вьюрках», где также исследуется взаимодействие человека с мифологическим. Однако если «Вьюрки» были сосредоточены на сельском ландшафте, здесь акцент делается на городской микрокосм. Общая черта — внимание к деталям, глубокий психологизм и мистическое наполнение.
Бобылёва превращает двор в метафору человеческой памяти и коллективного бессознательного, где обыденное и потустороннее танцуют в неразрывном единстве. Это произведение подкупает своей тягучей атмосферой. 8 из 10.

Человек есть перекресток двух бездн, равно бездонных и равно непостижимых: мир внешний и мир внутренний.

А теперь очень честно — я вообще не поняла, о чем, зачем, для чего эта книга. Сюжет вроде и ясен: такой вот Обломов в мире 451° по Фаренгейту . Но все же понимания у меня так и не появилось.

Что ещё есть в этой книге? Много-много философии, много разговоров о книгах, много быта, много альтернативы, полным-полно ужасного будущего.

Что ещё? Сомнительные герои, которым невозможно сопереживать (ну или сложно, это я не разберу). Весьма странные локации и правила, которые скоро перестают смущать и быть сомнительными. Ну и всё-таки какой-никакой не слишком динамичный, но вполне насыщенный сюжет. И у него будет очень даже неожиданный и необычный финал, который оставляет сильное впечатление.

Я не могу все же сказать, что книга плоха. Нет, в ней как минимум много неплохих, хоть и громогласных мыслей. Но проникнуться я ею не смогла, поэтому тройка — это оценка моих впечатлений. Так что не могу посоветовать эту книгу, но и отговаривать от её чтения никого не буду. Рискуйте и испытывайте себя

Книга очень странная и специфическая. Мне потребовалось несколько глав, чтобы привыкнуть к слогу автора. Например она называет детей - "невыросшие".
Книга очень грустная, потому что это узасно когда ребенок мечтает о вечере, чтобы посмотреть на разводы на потолке и с ужасом думает, что завтра нрвый день. Главная героиня Катя забита своими родителями. Отец-тиран, мать- "ни рыба ни мясо", мне показалось бабушка хоть каким то лучиком была, но возможно и ошибаюсь. А про дядю кати я вообще писать не буду... кто прочитает книгу поймет о чем я. Классная руководительница, уоторая живет и мечтает избавиться от Кати, потому что она замкнутая, непутевая и не соответствует требованиям класса. Но характер героини начинает меняться после урока труда на котором нужно было связать варешки, а это никак не получалось у девочки. Она начинает преодолевать трудности, вот только помогает ей в этом Калечина-малечина, кикимора из ее дома.
Пишу рецензию и думаю а хороша ли книга, потому что по своему сюжету(именно событиям) она вызывает отвращение. Но хорошая ли это социальная драма? Отвечу однозначно да. Книге нужно устояться, чтобы проиивное резкое послевкусие мерзких событий, произошедших в книге улеглось и осадок будет не плох.

Богатые мужики, перенасытившись благами мирской жизни, решили испытать максимальное счастье, которое можно приобрести за их деньги. На свой спрос получили предложение от селигеровского стартапера. И ушли русские мужики постигать райские кущи восточных джан. Все материальное теперь их не интересует. Одна из причин подобного феномена, что их самих уже как-бы и нет, иллюзия. Некому получать кайф от жизни, личность растворилась, и смысл всему теряется, в том числе и большим деньгам. Это мужикам не понравилось, и решили они «спуститься на землю».

А в это время, женщины далекие от духовного поиска, наслаждаются своей молодостью, до той поры пока эта молодость что-то стоит. Одна из них, героиня этого романа. Пройдя этап наслаждения, злополучная судьба приводит её к разочарованиям и обидам. В удачный для изменений момент наша Таня встречает нужных людей, которые направляют её к феминистским взглядам с примесью мистики.

Вырисовывается картинка, на которой Федя, любивший в школе Таню, жизнь посвящает заработку, а потом духовным исканиям, а Таня игнорировшая в школе Федю, прожигает молодость и погружается в мистические поиски женской силы.

Ох мужики, говорит финал книги, в то время когда вы ищите счастье, это счастье постепенно нарабатывает карму ведьмы и вам в финале по любому достается очередная иллюзия жизни из серии «жили они долго и счастливо».

Для меня это вторая книга Пелевина, после Чапаева. Грубо, зло, много интеллектуального мусора, сатира на грани кощунства. Присутствуют элементы восточных духовных практик, но в легкомысленном, обрывочном виде, на потребу развлечения масс, подобное идет во вред всему обществу.

Ужасная и негармоничная мешанина.

Намерения ознакомится с полной библиографией любимых авторов, или авторов, произведших неизгладимое впечатление каким-либо одном шедевром, у меня постоянно наталкивается на одно и то же препятствие — доходит очередь до романа, который не нравится. Или сюжетно, или стилистически.
Чтобы не быть голословным, приведу полтора десятка примеров:
Сальников. После "Петровых" был в восторге, но застрял на "Отделе";
Валентинов. В восторге от "Ока силы", читал всё сооавторство с Олди, книги про Спартака. Хочу одолеть "Крымский цикл", но этому мешает своеобразная "Сфера", которую, к тому же, уже читал когда-то;
Бурцев (Бурносов и Косенков). Читал все оккультно-конспирологические боевики. Решил идти по порядку, и застрял на "Охоте на НЛО";
Рафф. Гениальные "Злые обезьяны", позорная "Страна Лавкрафта". Застрял на его главном "кирпиче" "Канализация, газ и электричество";
Садулаев. Ну тут не застрял. Осталось прочитать только один его роман "Шалинский рейд". Но так как про войну, пока отложил;
Паланик. Ещё один автор, у кого непрочитанным остался один роман. "Призраки". Отпугивает каннибализм.
Рубина. Прочитал, всё, что было интересно. Главные ее тексты — три трилогии. Но застрял на ранних вещах и не могу добраться до "Маньякак Гуревича";
Бэнкс. "Культура" гениальна, но не могу продраться через средневековые прогрессорские "Инверсии" и добраться до его нефантастических вещей ("Фабрику", естественно, читал);
Флинн. Потрясающие космооперы, отличная конспирология. Застрял на "Эйфельхайме";
Макс Барри. В диком восторге от его "Лексикона", но на дебютной "Компании" — стопор;
Роберт Ирвин. После "Арабского кошмара" решил, что маст рид. Один или два романа ещё прочёл, один скипнул и всё равно застрял на "Утончённом мертвеце" (очень, кстати, популярное на западе название для романа);
Рушди. "Флорентийская чародейка" очаровательна. Застрял на томине "Дети полуночи";
Гибсон. Понятно, что надо читать, но "Страна призраков" не даёт двинуться дальше;
Эко. Прочёл всю его конспирологию. То, что осталось — не вдохновляет.

У Кирилла Еськова прочёл и "Америkа (reload game)" и "ROSSIJA (reload game)", все повести и даже эссе, настолькл нравится стиль и эрудированность автора. И вот перед "Кольценосцем" решил прочитать "Баллады о Боре-Робингуде". И всё. Вроде и смешно, и вуду, как-то не заходит. Тут уж и "Чиста английское убийство" вышло, а я несколько лет как до легендарного " Кольценосца" не доберусь!
Решил — пусть Боря посторонится.

Итак, "Последний кольценосец". Потрясающее владение сменой оптики. Вот у нас взгляд с высоты птичьего полёта на битвы; вот вся глобальная подоплёка конфликта Мордорской цивилизации и закатных королевств; а вот уже локальная и подробная история небольшой, но матёрой группы приключенцев.
Конечно, это роман-ревизия и роман-деконструкция. Конечно, к Средиземью это имеет крайне опосредованное отношение.
Но мне такой подход нравится. Магия против Науки. Не было страшных орков, троллей и лорда Саурона. Был союз народов. Барад-Дур стоял на пороге промышленной революции. Гэндальф решил помешать этому и сохранить идиллически-магическое статус-кво.
Назгулы — Орден защитников мира Восхода.
В романе два главных мерзавца — Гэндальф и Арагорн. Один ретроград, другой — властолюбивый негодяй.

Интонационно роман похож не на высокое фэнтези, а на весь мультимедийный корпус творений о Гражданской войне. Герои изъясняются не как персонажи эпоса, а как казаки, белогвардейские капитаны и интеллигенты-учёные. Вначале так вообще "Белое солнце пустыни" с закопанным по шею гондорцев. Считаю, это сознательный намёк и якорь для читателя.
Безусловно, напоминает "Касабланку" и Ле Карре.

Назгул перед смертью даёт военврачу-учёному невыполнимое задание. Помогать главному герою будут орокуэн-разведчик и барон-гондорец, превосходный фэхтовальщик.
Невольный комизм — в контрасте декораций Арды, словечек и присказок революционной поры и обнажении скрытых пружин происходящего.
Вообще, смена ролей напомнила мне "Тёмного Баламута" Олди — деконструкцию Махабхараты. Ведь и правда, Пандавы отъявленные подонки и их единственное преимущество в том, что они победили и на их стороне был Кришна. А так — все учителя отвернулись и перешли на сторону Кауравов, братья совершили кучу дел, подпадающих под тяжкие статьи УК любой страны.
Так и во "Властелине колец" — возможно, нам рассказывают историю со стороны победителей, делая из Мордора Империю Зла и приукрашивая Арагорна: некроманта, чей путь к трону сопровождали очень уж удобные для него совпадения.
Конечно, в творчестве Еськова никуда без игр спецслужб. Это такой же "водяной знак" автора, как олигархи и буддизм у Пелевина. Не будучи знатоком шпионского жанра, тем не менее, заявляю, что шпионские игры в любом романе Еськова — лучшее, что читал по теме.
От Арды только скрупулёзно воссозданная география и предыстория.
Сюжет — не уступает по драматичности Толкину, а по реалистичности, сопереживанию и глубине погружения, где-то и превосходит, на мой взгляд.
Роман потрясающий!
Читать обязательно!
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Очень неоднородно, и очень грустно. Я что беру книги, чтобы поплакать? (видимо, да). Эти чертовы Дяченко действуют на меня в 99 из 100 случаев. Ритуал не зашел, а все остальное въелось под кожу и вызвало помутнение мозга что твой энцефалитный клещ. Этот тандем пишет странные и страшные книги, после которых несколько дней приходится ходить в полубреду, рассуждая и размышляя и заново открывая для себя чувства. В Вита Ностре это был страх, в Ритуале - свобода (быть собой, быть странной), Мигрант открыл глаза на мою зависимость от интернета, Долина совести - на созависимость. А "Варан" подарил мне способ легализовать свою грусть.

Грусть и по поводу всего происходящего в мире, черт бы побрал эти исторические времена, которые я не выбирала, но это ладно, другим сейчас приходится куда хуже чем мне, я всего лишь вопрошаю в никуда, куда же делась человечность во всем этом маразме, хоть какие-то осколки должны были остаться, но кажется, нет. "Варан" пришелся как раз ко двору со страннейшим фэнтезийным миром. Огромная Империя, широко раскинувшаяся по самым разным локациям, тут и Лесной Удел с повстанцами, и гигантские пустыни, и заснеженные поселки с домами из ледяных кирпичей, и самый странный из них - родной остров Варана, Клык, в сезон лихо танцующий морской курорт, а не в сезон - захолустье из всех захолустий. Не в сезон море делит Клык пополам, на горных, скальных горни, живущих в пещерах, так как солнце выжигает все живое, и подоблачных поддонков, которые живут на дне моря, под вечными тучами и дождем. В сезон море поднимается, объединяя соседей.

Варан убежал с Клыка, не стал до самой смерти поднимать вверх и вниз корзину-проводник между верхним и нижним мирами. Он сам стал таким проводником между мирами. Так что это роман о Вечном Страннике, о Бродяге, что заглядывает в домишки, складывает печи, пробуждая к жизни магов. А маги - это кто? Это те, кто несут новое, открывают то, что лежит за гранью. "Варан" еще и о жажде познания, о том, насколько она может быть сильна, что даже самая сильная любовь не может удержать некоторых людей от поисков истины. О наваждении, а еще о тайне магии, о свободе, о том, что в поисках искры, которая, как кажется, есть в Другом, можно легко не заметить свою собственную Искру. Что тем, кого ты ищешь где-то, может, это все же ты сам? Еще о времени, что течет сквозь пальцы, то широким потоком разливается, предоставляя море возможностей, пока ты молод, красив и здоров, то узенькой струйкой пробивается под ногтями, когда ты становишься старым, усталым и больным. Немного притчевая суть, но мне не было скучно, мне не бывает скучно с Дяченко, мне не было философско, только очень и очень грустно. Но в этот раз грустить нужно.

Мне, как редко читающему хоррор, всегда любопытно классифицировать произведения. Там у нас урбан стайл — городские страшил, тут у нас деревенский ужастик, здесь — исторический вампирятник.
"Вешки" — туристический хоррор а ля "перевал Дятлова"; злосчастная экспедиция, кстати, вскользь упоминается в рассказе. Горный маршрут, страшная непогода. Не надо ничего мистического, чтобы начать бояться. А тут ещё странная жуткая тварь, которая, похоже, уже расправилась с половиной группы.
Имейте ввиду, это рассказ-перевертыш, мастерски обманывающий ожидания читателя!
Была бы семёрка, если бы не финальный твист.
А ещё у рассказа есть пара жанровых премий и я согласен — рассказ их достоин!
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

У меня и раньше были попытки приобщиться к славянскому фэнтези, но попытки неудачные. За "Волкодава" взялась как за последнее средство, чтобы определиться окончательно со своим к нему отношением. И по итогу оказалась в странном тупике: не могу сказать, что вдруг пополнила ряды фанатов этого поджанра, однако книгой и авторским талантом впечатлилась.

Это мое первое знакомство с творчеством Марии Семеновой, и до чего же потрясающе она пишет! Стилизация под старину, отлично выдержанные характеры, динамичный сюжет, который не дает заскучать ни на мгновение, детальная проработка мира. Главный герой не стал для меня идеалом (знаю, что многим дамам он запал в душу и понимаю почему), однако как персонаж, безусловно, очень интересен. Завидовала его умению не вестись на провокации и игнорировать колкие реплики в свой адрес) А уж Нелетучий Мышь - это просто самая большая моя любовь))

Сюжет в книге немного размытый в том смысле, что здесь нет четкой прорисовки поставленной задачи и ее выполнения, обозначения четкой проблематики и ее решения. Некоторые сюжетные линии и вовсе как будто брошены и не доведены до конца. Хотя подозреваю, что это просто крючки для продолжения истории, раскрытые в последующих частях цикла.

Резюмируя, могу сказать, что славянское фэнтези - это всё-таки не моё. Однако даже "не свой" жанр, как видно, можно читать с интересом, если книга написана талантливым автором.

Если одним предложением, То это очень хорошая сатира на бюрократический аппарат, возведённый до галактических масштабов.
Но одного предложения мало, давайте пошалим с буквами!
Книга начинается в селе Подсосонье, где местный крановщик и мелиоратор встречает пришельца из Космоса - Сина, которого периодически величает "сукин син". Открыв инопланетянину все прелести карточной игры "Бура", Олег Павлович Казин выигрывает у него кучу неземной техники, которую называет: "Штуковина", "Буровина", "Бандурина" и т. д. Наверное, автор читал рассказ Брэдбери Чепушинка , где целый магазин таких финтифлюшек и ерундовин. А может, просто лень было инопланетные названия выдумывать.

В начале книги Казин так и брызжет жаргонными словечками, даже вне диалогов много жаргонных выражений. Да и каламбуров в книге достаточно много.
Но потом действие перемещается в Космос и лексикон героя несколько меняется, неизменным остаётся его любимое слово "Трансцендентально", которое он вставляет там и тут.
Первый забавный эпизод, когда выигранный генератор продуктов, не генерировал водку, считая её чуждой метаболизму землян. Вот бы и земляне до этого додумались!

В романе ясно показано, насколько беспомощно человечество перед инопланетным вторжением. Правительства только и могут, что кичиться своим оружием, которое совершенно бесполезно для борьбы со сверхцивилизациями. Ведь те не нападают на Землю лишь потому, что не считают её жителей цивилизованными или разумными, а чем-то вроде папоротника или стада овец. Вот зачем цивилизованным инопланетянам нападать на стадо овец, если они даже в пищу их не употребляют?
Книга завязана на игре в Буру, тут даже есть высокопоставленное лицо, которое берёт деньги из "Фонда развития науки" и тратит их на изыскания в области азартных игр, проще говоря, просаживает в космическом казино. Довольно весёлое лицо, с шестью тысячами лиц, хотите подробностей, добро пожаловать в книгу:)

Но в первую очередь, роман высмеивает бюрократию, от которой устали жители Земли, особенно постсоветских стран. Да что далеко ходить, я сам с ней столкнулся и три года не растолкнусь. Так как не имею нескольких галактик на взятки, а ждать 700 лет тоже не вариант.
Вот небольшая выдержка, похождений героя по инстанциям, чтобы оформить Землю.

Толстощекий вьюнош, на время растерявший детскость, короткими очередями отстреливал суммы и их назначение:

— Гербовый сбор за оформление прошений… квота пенсионного фонда… пожертвование в пользу ветеранов ветеринарии — это обязательно, без ветеринарного контроля заповедника быть не может… госналог на передачу имущества… акцизные марки… налог на добавленную стоимость… как это — кто добавил? Бюро инвентаризации добавило, а платить — вам. За установление границ землепользования, за согласование протяженности границ, за внеочередное оформление правоустанавливающих документов, за справку о неотягощении имущества правами третьих лиц… на транспортные расходы курьерам… оплата сверхурочных… нормировщикам за ненормированный рабочий день. Подарки женщинам на Восьмое марта… что? Июнь на дворе? Тогда ещё и на День защиты детей…
…Мутная мыта, пошлая пошлина, таможенная тамга… отары барашков, завернутых в папиросную бумагу, своры борзых щенков, реки молочишка в кисельных берегах… Счет серебришку шел на мегатонны, причём не простому серебришку, а португальскому, поскольку серебро по-португальски — плата, а серебришко — платина. Так что, хочешь не хочешь, а плати платиной. Волосатые лапы протягивались одна за другой, и на каждую надо было дать. Являлись шляпы с выгоревшими делами, мелькали секретарши и секретеры, творилась величайшая из фантасмагорий.

Знакомо? Если нет, то вы воистину счастливчик или... инопланетянин.

Пытаясь спасти родную планету от утилизации, Олег Павлович вступает в переговоры с инопланетной расой, но ему всячески мешает делегация дипломатов, делегированная, для установки первого контакта. Несмотря на то, что зелёные человечки их игнорируют, доблестные послы ведут переговоры с порождениями собственного разума. Поймёте, если решитесь прочитать этот роман:)

Досталось и другим структурам, которые не пускали Олега к инопланетным переговорам, заламывая руки и избивая дубинками, хорошо инопланетяне вовремя вмешались и спасли своего протеже. Который, в свою очередь, спас доблестного стража.

Страж беспорядка и беспредела был бы задушен или разорван, но казинский вопль привел к краткой отсрочке приговора. Да не причинял он мне никакого вреда! — объявил Казин, хотя возмущенные почки болезненно возражали против такой неправды.
— Но ведь я видел… — удивился невидимый собеседник. — Он вас ударил.
— И Казин, занялся вдохновенной брехней:
— То есть он меня, конечно, ударил, но этот удар не считается. Боксёры ведь бьют друг дружку — и ничего. И ещё эти… каратеки! — Казин нащупал нужную тему, и его понесло. — Удар — это же не просто так — звездануть по-хулигански промеж глаз. Настоящий удар — это обмен энергией. В нём, кстати, и духовная составляющая присутствует. Китайцы её ци называют, а япошки — ки. А уж когда они вместе собираются — Ци и Ки, то выходит штука вовсе необоримая. Это все понимают, что против ЦК не попрешь.

Ещё книга мне напомнила взрослый вариант детской повести Этот несносный Ноготков , где герой тоже столкнулся с бюрократией вселенских масштабов.
Если говорить о беспомощности дипломатической делегации, то Казина можно сравнить с мужиком из бессмертного произведения Михаила Евграфовича.
Очень точно описаны бюрократические проволочки и коммунальные тяжбы. С отключением Солнца за неуплату.
А в межгалактических правовых документах, одна статья закона противоречит другой и всё время вносятся изменения, смотря по текущей ситуации.
Получается, земляне тоже живут по межгалактическому законодательству:)

В романе присутствует некая Синоматка, в лоно которой попадают сины и некоторые другие существа. Те, кому посчастливилось освободиться из под её телес, получают татуировку (аллюзия вполне понятна) и место в управленческом аппарате. Монтёр Воха, например, стал Координатором галактики Туманности Треугольника, очень высокая должность, вроде министра или, губернатора.
Также в книге описаны галактики, где лишь некоторые имеют документ "гражданина", а подавляющее большинство жителей, именуются "Неграждане" и лишены права голоса, т. к. на выборах в "Совет неграждан", могут баллотироваться и голосовать, только "Граждане", вот такая галиматья:)

Есть книга Человек, который продал Луну , а Олег пошёл дальше, он Луну не продал, а проиграл в карты, правда, быстро нашёл выход из ситуации, подробнее в романе.
Интересная находка, "Неприёмный год", который периодически бывает у инопланетных чиновников, но узнать, приёмный нынче год или неприёмный, можно, только пожертвовав установленную планету или туманность, а те, у кого в собственности нет планет и галактик, должны ждать очереди 700 лет.
Главы о космическом суде, почти так же бессмысленны и нелепы, как и в "Записках Пиквикского клуба", и почти так же уморительны.
Но, в отличие от классического романа, не так изящны.
Сейчас начинаю читать другую сатиру на бюрократию, на сей раз от зарубежного автора, посмотрим, какая из книг окажется острее и смешнее. Подробности... нет, не в книге, а в одной из ближайших рецензий.

Апокалипсис Виктора Мартиновича наступает не по-Голливудски тихо. Люди ещё не осознают, насколько круто повернулась их жизнь, они ещё шутят, сетуют на севшие телефоны и ждут утра. А утро просто не наступает. Солнца нет, нет электричества, не горят нефть и газ. Города переформируются, теперь каждый микрорайончик как отдельное государство, со своим строем, стенами и платой за вход.

Главный герой - Книжник, он сохранил свою обширную библиотеку тогда, когда люди жгли всё подряд, чтобы согреться, он не дал в обиду собаку Герду, когда люди съели всех животных. Он живёт даже по новым меркам довольно богато, пользуется уважением, но однажды спешно собирается в дорогу. Ему нужно в Непал, да, он сам не знает, как можно одолеть Гималаи пешком, но не идти он не может, ведь там осталась его единственная, которую он обидел, когда ещё была такая роскошь, как обида.

Богатый, многослойный роман. Помимо бесчисленных упоминаний писателей и отсылок к литературным произведениям, вписанных абсолютно уместно (привет, Сеттерфилд!), здесь интересный философский слой - это вечный вопрос человека "За что", разрешающийся в итоге не совсем так, как хотелось бы, но такова жизнь. Здесь разговоры о том, какая судьба была у человека эпохи электричества. А ещё здесь иногда просматриваются кристально ясные проекции политической ситуации Беларуси и её соседей, хотя роман был написан до сами-знаете-чего. И все эти слои мягко и пропорционально уложены в книгу. То есть, иногда мне казалось, что с очередной главой (разделом) на меня снизошло озарение: "Ааа, вот это о чём!", ведь всё было очевидно - здесь о власти, здесь о страхе, здесь о навязанных ритуалах... Но автор не давал долго упиваться аналогиями и включал мне экшен с резнёй, невыносимую историю собаки, разговоры за тарелочкой форели о Боге и информации.

Отдельное удовольствие - герой как-то ненавязчиво порядочен. Он на протяжении пути остаётся Человеком несмотря на череду испытаний и извиняющие, казалось бы, обстоятельства, но при этом не морализаторствует. И слёз из читателя не давит, хотя в паре мест станет тяжело на сердце.

Получилось очень хорошо. Интересно, захватывающе, трогательно, грустно и светло. Конец книги я растягивала как могла - то по тексту пробегусь, чтоб убедиться, что правильно вспомнила героя-злодея, и зачитаюсь, то в начало перелистаю, чтоб проследить путь Книжника по карте, и опять зачитаюсь. То Орион в гугле ищу, то цитаты, рассыпанные по книге. А после прочтения осталось желание оторваться от разного размера экранчиков и пойти гулять. Любить, дышать и жить.

Почему решил прочитать: нравится творчество, давно прочитал все внепроектные романы автора. Недавно с удовольствием прочёл "Восход шестого солнца" и понял, что надо читать повести Бенедиктова.
В итоге: Несмотря на фонетические заигрывания (Аталанта, Аш-Тот, Тантал, Кешер) и ацтекско-греко-египетский антураж (пучки перьев на копьях, чернёные подпиленные зубы аристократов, гребной флот), кажется, что дело происходит в другом мире — на небе две луны. В конце это получает своё объяснение.
Загадочный остров, окружённый высокой стоячей волной, полный ценного орихалка, далеко в южных морях. Когда-то на нём побывал капитан и выжил только он и кормчий. И вот вторая, подготовленная, экспедиция. Вглубь острова должны проникнуть воин и его слуга-мальчишка, обладающий одним, но смертельным даром.
Но девяносто процентов это приключенческое фэнтези уровня повестей о Конане: страстная ночь с аборигенкой, плен у банды разбойников, сражение на арене, проникновение в страну подгорных эглов.
И только в конце события выходят на глобальный уровень и выясняется, что насекомоподобные эглы — древняя раса, а их король, Белый Слепец, похожий на гигантскую гусеницу — Хранитель Равновесия. Но людям нужен орихалх...
Мне больше нравятся укоренённые в мировой истории или в недалёком будущем произведения Бенедиктова.
В "Орихалке" заметно, что автор с оглядкой на классиков жанра ещё только нащупывает свои интонации.
7(ХОРОШО)

Роман зашел очень тяжело, не смотря на то, что зацепил поначалу. Были экскурсы в историю, второстепенные лица и во всем этом “добре” главное было держать основную нить повествования. Не особо люблю такие книги, чаще я в них путаюсь, нежели могу идти вслед за автором.

Произведение является третьим в цикле и это немного пугало, не люблю читать книги из цикла не по порядку. Однако большинство людей на просторах интернета заверило, что оно вполне себе самостоятельное. И я рискнула.

При выборе произведения зацепил момент в аннотации

В основу его сюжета легло полузабытое ныне "Дело ленинградских масонов" 1925-1926 гг.

Почему-то сразу вспомнилось тайной общество массонов у Дэна Брауна и казалось, что будет также интересно.

В романе несколько главных героев: Остромов, что приехал в Петербург и организовал новую ложу «Астрея». Правда в конце она распалась. Большую часть участников схватили и отправили в ссылку. Оно и понятно, такое тогда было время, насколько помню из школьного курса истории.

Через все произведение мы также проходим вместе с Даней Галицким, что ехал в Петербург к своему дяде, чтобы пойти учиться и работать. Уже в поезде он встретился с Остромовым, который пророчил им еще несколько встреч. Они и состоялись. Даня единственный, кто до конца верил в Остромова. Но, можно сказать, был прогнан им. В итоге в ссылке он начинает самостоятельно изучать оккультные науки и добивается успеха.

В результате, я пробралась через дебри этого громадного произведения. И могу с уверенностью сказать, что скорее всего не буду дочитывать этот цикл.

Название у книги пугающее, наверное поэтому у неё так мало читателей на сайте. С другой стороны, качество прозы Шамиля Идиатуллина должно говорить само за себя и обеспечивать стандарт мастера - скучно не будет. С оговорочкой. Скучно не будет тем, кто хорошо знаком с историей нашей страны в её предыдущей инкарнации. А впрочем, всем остальным тоже.

Перед нами производственный роман в жанре социальной фантастики, разбавленный в некоторых местах триллером.

Герои книги решили создать идеальный город с идеально-новаторскими технологиями и производственными процессами, чтобы каждый человек работал от души и жил в идеальных бытовых условиях. И все это в дикой тайге, почти на стыке с тундрой, где нет ничего, кроме пустого кирпичного здания, оставленного неудачливыми добытчиками каких-то полезных ископаемых, да старой отработанной шахты.

Почему выбрано такое странное место? По двум причинам: во-первых, это географический центр страны, а во-вторых, там ничего нет, а значит, все надо сделать заново, чистое-искристое, идеально-прекрасное и никакие родимые пятна капитализма или социализма не смогут повлиять отрицательно на воплощение мечты.
И вообще - пользу надо приносить там, где она наиболее востребована, а той части страны, которая находится за Уралом, нужно много умного внимания.

Но что такое процесс без людей? И нам с красочными подробностями рассказывают о "людях Х", но не мутантах, а талантах, приглашенных в эту пустыню из разных мест, обладающих идеями и знаниями, чтобы создать новые машины, компьютеры, одежду и много-много радости для себя и всех, кто этими изделиями воспользуется.

Ну и конечно, если кому-то хорошо, то вокруг образуются желающие воспользоваться этим на дармовщинку, и тут в сюжете возникает несколько интересных линий-триллеров, с диверсантами, драками и похищениями. А один кусок текста такой страшный и подробный, что хочется его пропустить, но читать всё равно интересно, поэтому мучаешься и делаешь почаще паузы для снятия напряжения.

И все-таки автор в самом начале истории заложил бомбу, она достаточно очевидна сразу, но понимаешь это, когда прочитал уже три четверти книги. Делать нечего, остается узнать, чем сердце успокоится, а между тем поучаствовать в эксперименте на выносливость, когда писатель внезапно начинает вырезать из текста узоры и взращивать постмодернистские колючки.

К творчеству Идиатуллина приобщилась, начитавшись интересных рецензий majj-s , рекомендую их всем в надежде на такой же эффект.

Почему решил перечитать: творчество Олди. Колорит средневекового Китая.

1997 год. У меня работа, маленький сын, встречи с друзьями и еженедельные посещения книжного рынка, где скупались все новинки, имеющие отношение к фантастике.

Самарский книжный рынок на Ипподроме. 90-е.

На рынке правили бал Серии. И, если уж ты начал собирать какую-то серию, то старался покупать всё, что в ней выходило. Одной из таких серий была "Абсолютная магия". До сих пор благодарен составителям серии. В "АМ" вышел всего 31 том, но серия познакомила (или углубила знакомство) с такими авторами, как Перумов , Зорич , Олди, Дашков , Свержин . Люблю и читаю этих авторов до сих пор.
У Олди в конце девяностых – мифологически-этнический период. И если с античной мифологией и подвигами Геракла ( «Герой должен быть один» ) были знакомы почти все, родившиеся в СССР, то мифологии Индии (трилогия «Черный Баламут» ) и Китая (как раз "Мессия очищает диск") были для меня откровением.

В итоге: естественно, спустя почти четверть века роман читается по другому. Но воспринимается не хуже, как это бывает с большинством книг, которые нравились в юности, а наоборот – лучше и ярче.
Когда под рукой википедия;
за плечами багаж из прочитанных «Искусства войны» Сунь-цзы , «Лунь юй» учителя Куна , даосской «Чжуан-цзы» и «Стратагем» фон Зенгера ;
в памяти пара десятков фильмов про кунг-фу...
то книга начитает сверкать самыми неожиданными гранями.
Поднебесная. Пятнадцатый век. В Китае меняются династии, монахи из Шаолиня служат в тайной канцелярии императора, а Закон Кармы сошёл с ума.
По всей империи людей косит "Безумие Будды", восстают мёртвые, шалит нечисть и пытается случиться христианско-скандинавский апокалипсис.
Дородному судье Бао поручают расследование странного покушения на принца Чжоу-вана. Судья, поняв, что в деле замешаны шаолинские монахи, отправляет в знаменитый монастырь Змеёныша Цая, лазутчика, выглядящего моложе своих лет. В монастыре Змеёныш знакомится с Маленьким Архатом, подростком, в теле находится которого программист из нашего мира.
В дальнейшем три этих главных героя будут встречаться и расставаться, находить и терять, раскрывать секреты и подвергаться опасностям.
Второстепенные персонажи, а их много и все они важны для сюжета, еще колоритней основных – маг-даос Лань Даосин и его крутой осёл, князь Преисподней Яньло, изуродованный повар Фэн, чёрт-лоча Ли Иньбу, лисица-оборотень Святая Сестрица, высокопоставленные сановники, генералы, преступники, нищие...
Нас ждут описания бюрократического Китая, Преисподней и быта монахов-воинов.
Олди, сами практикующие восточные единоборства, очень вкусно, точно и сильно описывают практики Шаолиня: от изнуряющих тренировок и просветляющих бесед до распорядка дня и рациона монахов.
Про попаданца – в конце девяностых попаданчество ещё не было клеймом и диагнозом, а всего лишь одним из сюжетных ходов, поэтому в книге наш современник смотрится органично.
Обнаружена как минимум одна пасхалка, если не считать реплик Маленького Архата. На празднике в Преисподней гостям поёт великий сказитель Жэнь Лу-кин. Евгений Лукин , очевидно. Даже по описанию внешности подходит.
Композиционно прихотливый роман. Части разные по объёму, присутствуют "междуглавия". Всё это тоже работает на погружение в эпоху.
Придирки доморощенных эзотериков и программистов – пустое. Автору виднее, как в его мире функционирует "компьютер Кармы" и как выглядит просветление, "великое У".
Потрясающий роман. Лучшее отображение средневекового мифологического Китая в российской, и, возможно, в мировой фантастике. Да, на Западе есть Гай Гэвриел Кей , Фонда Ли и недавно появившаяся Ребекка Куанг . Но в России текстов подобного уровня в этом сеттинге нет точно, я проверял.
"Мессия очищает диск" – ориентальное фэнтези, прошедшее проверку временем.
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Немного иллюстраций из первого издания:

Обратите внимание на невероятное влияние творчества Бориса Валледжо (Вальехо?) на манеру рисунка иллюстратора!)))

И по поводу обложки первого издания и нескольких следующих переизданий. Неплохой коллаж – дракон Валледжо, тигр с кунг-фу плакатов... но откуда взялся безумного вида самурай? Роман же про Китай, а не про Японию!

Во время чтения складывалось впечатление, что автор проводит лабораторные испытания и экзекуцию над дачниками. Предметом исследования являются обычные человеческие отношения, во что они преобразовываются в экстремальной ситуации. Берем садовое товарищество, изолируем его от внешнего мира и соединяем с потусторонней живностью. Проверяем реакцию людей на эту живность и то, в какую сторону развиваются отношения между людьми, какие качества характера проявляет эта ситуация.

Одновременно исследуется причина образования класса дачников. Чаще всего это комплекс причин. Отдых и шашлыки с друзьями и семьёй, это только одна из них. Потом идет стремление к изоляции, ручная работа на земле, свежий воздух и т.д. Для определенных подвидов, это удобное место для выпивки, одиночного спивания.

Книга подводит к мысли о наполненности окружающего мира, устраняя пустоту, что человек не одинок в этом мире. И что необходимо внимательно относиться к месту, в котором ты живешь. Произведение показывает конфликт между обычной человеческой жизнью с жизнью не видимой нами. Несмотря на то, что люди отвергают невидимую, иную жизнь, бояться её, они начинают в своем поведении постепенно сливаться с жизнью нежитей, становятся вурдалаками, оборотнями, ведьмами и т.п.

Гипертрофированные человеческие качества постепенно формируют из людей нечисть. Для меня это и было самым страшным в книге. На этом фоне не всегда смотрелось обилие крови и человеческих смертей. Смешение жанров, демонстрируемых в книге, считаю, не всегда было гармоничным. С одной стороны ужасы, вроде надо бояться, но автор делает акцент на отношениях между людьми, даже с некоторым юмором, пусть и черным, тогда зачем столько крови, беспощадное и бессмысленное уничтожение людей. Это не пугало, а воспринималось как естественное прореживание ненужного, как прополка. Хорошо, но тогда в конце книги, мысль о том, что людей надо спасать, «потому что так нельзя» (убивать) выглядела нелогичной. Взаимоотношение людей и жителей невидимого мира, «соседей», показали, что люди являлись плохими соседями.

Для меня подобные книги являются результатом потери веры в людей, в хорошие человеческие качества. Часть людей, постепенно переходит в иное измерение, где свои жесткие законы, своя ими же созданная реальность. Это может оказаться темным омутом, со спирально засасывающей в центре воронкой. В книге отражена эта воронка, как постепенно люди, опираясь на свои качества, но находясь уже в другом измерении, становились нечистью. И именно их качества, поставленные в определенные условия, делали из них нелюдей. В этом больше страха, чем в отрывании голов. Это говорит о том, что мы живем среди вурдалаков, только пока не всем есть возможность проявиться.

Хотелось бы больше мистицизма, глубинной связи мистики, мифологии и реальности и меньше бессмысленного уничтожения людского материала. Невнятно описан «иной мир», их связь с окружающим миром, с природой или ещё чем. Просто как страшилка-пугалка, а в целом оторванное, бессмысленное существование, как и представленная в книге людская жизнь. При чтении ощущал кризис смысла.

Что готический стиль победит как школа,
как возможность торчать, избежав укола.
Бродский

Он немыслимо хорош и не похож ни на что читанное прежде. Увидев в лонге премии НОС "Опосредованно",, поняла, что пришло время продолжить чтение Алексея Сальникова. После Петровых... было очень трудно решиться. Когда старт так хорош, от продолжения невольно ждешь подвоха. Тем более, аннотация обещала какие-то мутные страдания по поводу стихов, а чего по-настоящему не люблю, так это читать о писателях переживающих творческий кризис. Ну не можешь ты ничего путного создать, страдай молча, - хочется сказать, - Меня-то за что этим терзать?

Так вот здесь совсем не о том. То есть? То есть буквально: мир как две капли воды похожий на наш, отличается одной, но существенной деталью - некоторые стихотворные тексты в нём воздействуют на сознание подобно лёгкому наркотику. Это касается вообще всех, без различия классов и сословий. Для того чтобы пережить в одних случаях эйфорию, в других измененное состояние сознания, человек не должен принадлежать к ограниченному сегменту ценителей поэзии. Как в нашем мире не нужно быть филателистом для того чтобы ощутить воздействие марки, пропитанной лизергиновой кислотой.

Официальная поэзия существует, разного рода ура-патриотизм, песенные стихи (любовь-морковь свекровь кровь, бровь и вновь). Абсолютное большинство поэтов признанных в нашем мире, известно и в той параллели. Их биографии и библиографии тоже практически не отличаются от известных нам. С некоторыми поправками: Блок, например, в том мире более известен как романист с уклоном в софтпорно; некоторые из стихов синей тетради Живаго запрещены; имени Бродского вслух не произносят хотя те, кому надо, о нём знают. Называются такие особые тексты стишками или литрой, на шкале социально неприемлемых занятий располагаются между алкоголем и лёгкими наркотиками; официально за распространение существует статья, которая однако чаще применяется в период затягивания гаек, времена послаблений смотрят на стишки сквозь пальцы.

Ну вот теперь можно и о книге. Героиня: девочка, девушка, женщина Лена живёт на милом сердцу автора Урале. Из простой семьи, талантами и красотой не блещет, особой популярностью тоже не может похвастаться. Стишок пробует почти на слабо А раз испытав, не может забыть необычайного состоянии расширенного сознания, хочет повторить снова, выбирая путь пушкинского Сальери. Помните: Гармонию я алгеброй поверил? То есть буквально, ступив на скользкий путь стихотворца, двигается по нему ощупью; методом проб и ошибок находя верные шаги. Штудирует романы Блока, по крупинке намывая рецепты создания стишков. И с какого-то момента начинает получаться.

Дальше будет роман. Про жизнь. В уникальном сальниковском стиле, когда о сложных вещах говорится простым языком о простых - сложным; из обыденных житейских ситуаций прорастают архетипические, а увлекательная игра "опознай мифологему", щёлкает по носу - не умножай сущностей без необходимости, не пытайся вырастить баобаб в каждом цветочном горшке.

А героиню понимаю. Неважно, что ни одного стихотворения за всю жизнь ни сочинила. Вечный ментальный голод который гонит на поиски интересного, эйфория когда найдено, радость в процессе чтения, обдумывания, написания суммирующего текста. И снова поиск. Наверное это универсально для всех, чей талант в работе со знаковыми системами: не только творить, но оценивать, интерпретировать. Выстраивать вокруг себя невидимую стену позволяющую воспринимать мир опосредованно. И это есть то, что касается тебя непосредственно.