- Пирожные, тортики?
- Нет.
- Сладкая газировка?
- Нет?
- Хм... Алкоголь?
- Да. Вино. Много...
Грациозная тренер Ира, победоносно посмотрела на меня - она таки выяснила причину прибавки трех лишних килограммов за период моего двухмесячного отсутствия на ее занятиях.
- Значит так: где три, там и шесть, поэтому - вино не пьем совсем, перед тренировками бежим на эллипсе по 20-30 минут, силовые нагрузки заменяю на аэробные, остальное все по прежнему. Приступай к бегу.
Приговор. Легко сказать - вино не пьем совсем...
В детстве я была мелкокалиберной худенькой девочкой. Не то что бы уродливо худой, нет - сегодня я часто встречаю детей такой конституции, и они считаются вполне нормальными. Хоть и не "кровь с молоком". Моя же худоба и потребление малого количества пищи приводили моего родителя в отчаяние. Он видел упитанных дочерей своих друзей и ... страдал. Он искренне считал, что я чем-то больна.
Мама никогда не считала это проблемой, разумно объясняя мою худобу генетикой - и она и папа всю жизнь изящны.
Только для моего отца это не являлось аргументом. Лично свою стройность он объяснял тем, что родился в войну, да и после войны его семья, как и многие другие жила впроголодь. Более того, в период его юности и зрелости, была мода на полных женщин. Но в жены он себе выбрал стройную девушку и всю дальнейшую жизнь выслушивал от своих родителей причитания: какая она худая!
Чего только не придумывал мой любящий папа, что бы у меня повысился аппетит и я поправилась. Мы ходили по поликлиникам, сдавали анализы, проверяли наличие паразитов - ничего не обнаружилось, все в порядке. Мы ходили к светилам медицины. Ожидая приема, под дверью какого-нибудь гуру, отец всегда нервничал, готовясь услышать страшную правду. Но и гуру были беспощадны - здорова.
Отчаявшись найти причину плохого аппетита у врачей , а главное способ "лечения" он начал обращаться за советом к сердобольным пожилым женщинам, знающим ответы на все вопросы. Ох уж эти неравнодушные всезнайки. Мне приходилось пить дрожжи, есть сало, пить травяные настойки, давиться рыбьим жиром. Торты и пирожные ненавижу с той самой поры. Но я все никак не становилась девочкой "кровь с молоком". Советчиц это задевало за самолюбие и они посоветовавшись между собой, порекомендовали отцу давать мне выпивать полстакана пива и заедать его тремя ложками сметаны.
Надо сказать, что активность воспитательного процесса исходящего от папы этим не ограничивалась. Кроме того, он всячески старался приучить меня к самостоятельности, что бы была готовой ко всем жизненным трудностям. Мне, в 11-13 летнем возрасте ежедневно поручалось ходить в магазин за продуктами и бытовыми принадлежностями, платить коммунальные платежи и самой вести делопроизводство со счетами и выполнять другие поручения.
Поэтому, он не задумываясь отправлял меня саму за необходимым мне пивом. С полулитровой стеклянной баночкой. К бочке, что рядом с автобусной остановкой. В очередь. С дяденьками, которые запрокидывая головы, выпивали одним глотком, только что налитое пиво из огромных кружек. Пиво им нравилось. Мне же - не очень. Как жаль, что закон о запрете продажи алкоголя несовершеннолетним еще не был придуман. По приходу домой, папа забирал баночку, наливал из нее ровно половину мерного стакана и пристально следил за мной - выпила я или нет. Я нашла выход. Если пить как дяденьки из очереди, не успевая вдохнуть запах можно было выдержать и не допустить рвотных рефлексов.
Может быть, я бы и поправилась от этого способа. Только такому счастью видать не суждено было сбыться раньше времени. Какой-то, по настоящему добрый человек, пришел в гости к отцу и в ужасе поведал ему, что его примерная дочь Наташа, покупает пиво у бочки! И ей даже не стыдно и не страшно стоять в очереди с алкашами.
Не знаю, чем закончилась их беседа, только за пивом меня больше не посылали. И даже на какое-то время оставили затею с повышением аппетита и веса.
Затея вернулась позже, когда мне было лет пятнадцать. Но на этот раз удача улыбнулась мне.. К слову сказать, описываемые события происходили на Кавказе, а отец мой винодел-любитель. Каждую осень все мыслимые и немыслимые емкости полны собранным в саду виноградом и до зимы над родительским домом не выветривается запах созревающего вина.
Как, наверное, вы уже догадались, следующая надежда по повышению моего аппетита и веса была возложена на вино. Каждый вечер мне полагалось выпивать по трети бокала вина. И тут калейдоскоп радости стал являться мне. От чудного напитка улучшалось настроение, юные печали теряли свою остроту, юношеский максимализм буквально сходил на нет. И всего то от трети бокала! Как мало когда то мне было надо для счастья... Всего то - ужинать дома с вином из винограда сорта Изабелла. Мои сверстники с трудом находили и воровато, в укромных местечках, выпивали что-то ужасно-алкогольное, а я шла домой.
И о да. У меня появился аппетит. Отец, боясь спугнуть удачу, молча наблюдал за тем как я ем и все время командовал маме: надо ей еще положить. Но, к его большому недоумению и печали - я не поправлялась.
Прошли годы. Я превратилась в хрупкую девушку, вышла замуж, ждала ребенка. Третий триместр беременности мой отец был в отъезде и меня не проведывал. Когда же он пришел в роддом, перед моими родами, его обуял ужас. Он увидел мой живот. Я не поправилась даже за время беременности, и из-за такой контрастности, живот казался огромным. Не управляя собой, мой папа говорил и говорил... Что всю жизнь я ничего не ем, издеваюсь над своим организмом, создаю ему (организму) угрозу несопротивления болезням, и зачем я "додумалась" до этой беременности, видимо худоба и на мыслительной деятельности сказывается. Позже, когда я благополучно родила ребенка, мама призналась мне, что по возвращении домой, отец не мог успокоиться и говорил только: "она такая худая, у нее такой живот, она всю жизнь ничего не ела, она умрет, умрет, она не сможет родить, зачем, зачем?". И даже вино не успокоило его в тот вечер, неизвестно что с ним было бы, если бы я не родила на следующий день.
С момента моего знакомства с вином прошло двадцать лет. Весом своим я довольна. Трети бокала мне уже, конечно, маловато. После отцовской рубиновой "Изабеллы", утоляли мои печали, разжигали романтику, помогали раздумьям, скрашивали авиаперелеты многие сорта. Из разных континентов, из разных почв, из разных лоз, из разных хозяйств. Порошковое угадаю по запаху, не глядя и не вдыхая, по виду.
Две недели я уже без вина. И без аппетита. И без покоя. И даже без радости от ушедших килограммов. Ну ничего, октябрь, где-то над родительским домом тот самый пряный запах Изабеллы...
Сначала был фильм. Смотрели его вдвоём с мамой. В комнате висела неловкая тишина, как будто на экране во всей красе развернулось, как минимум, жесткое порно с элементами глубокого психоанализа. После фильма сдержанно обсудили реальных людей, о которых была написана книга, потрясающую актерскую игру, кого жалко, а кого нет (оказалось, что жалко всех участников этой драмы). Не стали обсуждать, правильно это или нет - оставлять ребёнка на воспитание бабушке, потому что в своё время мои родители решили для себя этот вопрос; возвращение к нему всколыхнуло бы новую бурю обид и взаимных обвинений. После фильма я пошла в книжный, взяла "Похороните меня за плинтусом", прочитала 5 страниц и поставила книгу обратно на полку - до лучших времён.
В какое-то межсезонье подруги позвали меня в театр на спектакль по этой книге. Я думала, что я морально готова. Мальчика играл взрослый актёр - высокий стройный мужчина лет 35, наверное. Мы втроём сидели в первом ряду балкона. Сверху хорошо было видно всю сцену, но лица актеров немного расплывались. Бинокли не взяли.
Зрители громко смеялись над каждым "сука", "гадёныш" и "придурок" со сцены. Мы с подругами недоуменно переглядывались: спектакль можно было считать комедией лишь с оглядкой на психическое состояние некоторых зрителей. Я твёрдо решила, что не буду плакать. Да и с чего бы вдруг? Вместо маленького мальчика по сцене бегал здоровый мужик, который был маленьким не меньше 20 лет назад... С середины спектакля я уже как мантру повторяла самовнушительное "Не плакать - тушь потечёт, не плакать - тушь потечёт". И даже не помню тот момент, когда исчезла хохочущая над грубостями публика, импозантная театралка в многоэтажном парике и изумрудном платье, взрослый актёр на сцене... В круге света стоял маленький мальчик и звал маму... До конца спектакля оставалось двадцать минут безостановочных рыданий. Я никогда до этого не была на спектакле, во время которого плакали бы все. То есть серьёзно... вообще все, кого я могла выхватить взглядом - мутным от собственных слёз - из зала. Хорошо, хоть шарфик у меня с собой был: никаких бумажных платочков не хватило бы.
В зале загорелся свет. Толпа испытывающих неловкость, шмыгающих носом, утирающих глаза людей потянулась к гардеробу. В гнетущем молчании. А что тут скажешь?.. Нервно выкурив по сигарете на ступеньках Драмтеатра, обменявшись взволнованными "Ну это было!..", "Да вообще!", "Как так-то?!", "Чуть сердце не разорвалось!", разошлись по домам.
Несколько дней спустя спектакль посмотрела одна моя коллега, девушка утонченная, образованная и, как принято говорить, тонко чувствующая. И вот я ей: "Оля! Ну как тебе?! Правда это было так... так... ну ты понимаешь!" Оля: "Честно говоря, хотелось уйти с середины спектакля. Такой плевок в душу зрителя. Какое-то неуважение. Сплошная грубость и пошлость." Я еще долго думала, что мы смотрели с ней какие-то разные спектакли...
И снова мне в руки попалась книга. И снова я прочитала не больше 10 страниц. И отложила книгу. Решила почему-то для себя, что если я еще раз захочу поплакать, то лучше пойду и порежу лук. Не люблю я, когда мне душу на изнанку выворачивают.
Ассоциации к любимым персонажам.
Дама с собачкой. Анна Сергеевна. Встречаешь её и забываешь их. Изменение пути. Смотришь на окно её дома сквозь забор.
Ариадна. Вслед за женщиной и пустотой.
Анюта. Авторская нежность. Четыре кусочка сахара. Чулки и их следы на ногах.
Исчезнувшая. Супер-Эми. Напротив одиночества. Характер на бумаге.
Коллекционер. Миранда. Треск хрупкости. Юбка в пыли. Запах сырости.
Волхв. Жюли. Жестокость. Ветер играет платьем. Надежда. Остров и солнце. Игра волн.
Любовница французского лейтенанта. Сара. Черное платье под серым небом. Колени на влажной земле. Против всех.
Чтец. Ханна. Контраст ощущения между листком бумаги и её кожей. Прошлое.
Кузина Рейчел. Загадка. Талая земля. Обновление.
Театр. Джулия. Желтое платье. Плачет наедине с собой. Роль соблазненной. Игра вопреки жизни.
Люси Краун. Черное платье. Мимикрия в улыбке. Одиночество. Потеря себя.
Игра в классики. Мага. Она тихо плачет со взглядом в потолок. Обретение и потеря. Дождь и осень.
Слепота. Супруга доктора. Она ведёт тебя за руку. Вонь и тишина вокруг. Её тонкая рука в твоей – нить Ариадны.
Венера в мехах. Ванда. Согласие женщины на игру. Предчувствие. Госпожа, которая опускает тебя на колени. Потеря контроля. Поиск господина.
Роза распятия. Мона. Любимая женщина гладит тебя по макушке, а на полу – пыль, листки бумаги и печатная машинка. За окном – грязь.
Юдифь. Жестокость женской кистью. Хладнокровие под слоем юбок. Женские пальцы на рукоятке меча.
Саломея. Последний танец.
Психея. Одна из трех. Обида Афродиты. Любопытство, юность и красота.
Киприда. Женственность в образе бога. Обидчивость. Случись, что Бога нет, его б пришлось создать. Случись мне выбирать себе бога - выбрал бы Киприду.
Цирцея. Ключевое – не красота, а соблазнительность. Остров. Аромат цветов. Бисер и свиньи.
Сирена. Безволие в одиночестве. Мужская слабость. Падение в океане.
Русалочка. Грациозность вопреки боли. Пустая жертва. Изменить себя, отдав часть себя.
Снежная Королева. Бледность кожи. Дерзость. Раскрытое окно. Её волосы в снегу. Первый поцелуй зимой.
Отцы и дети. Анна Сергеевна. Она в кресле напротив тебя, не отводит взгляд и улыбается. Ты влюбляешься. Опыт.
Человек-зверь. Северина. Хрупкость посреди снежного покрывала. Секс в сарае, под дождем. Слепая хитрость.
Анна Каренина. Жаль, что её нарисовал Толстой, а не Достоевский. Метель. Импульс.
Госпожа Бовари. Не повезло с любовниками. Роза в пустом поле. Паника. Падение.
Настасья Филипповна. Портрет женщины в черном. Душу за конверт денег. Камин, кресло и блеск глаз. Надлом до ввода в роман. Не дочитала Бовари. Соблазнительная хамка. Дерзость, игра. Смерть сестры – части себя. Беглянка. Импульс. В своих чувствах она всегда… далеко. Прижмись к её коленям - и на твою макушку упадет её слеза.
BrunuhVille - Angel of War
Когда я училась в начальной школе, была в моем классе девочка, которая меня терпеть не могла. Постоянно обижала, задирала. Я, крайне дружелюбная особа, никак понять не могла, чем же я так ей жить мешаю. О себе: отличница, яркая девочка, "драмкружок, кружок по фото, хоркружок- мне петь охота" - да-да, это все тоже про меня... Никакую героиню не напоминает? Ага, я была для этой девочки "Светочкой". Моя мама и ее папа работали вместе. И каждый раз, когда эта девочка что-нибудь не так делала, ее папа говорил что-то вроде: уйду жить к ним, вон там какая умница-красавица растет, не то, что ты. И девочка приходила в школу и пыталась как-то отыграться на мне за обиды на отца. Детская душа - она ранимая. Детские обиды - это навсегда. Это я все к чему... не надо так. Вот.
ЗЫ: ...чуть не забыла: угадайте, как меня зовут? :D
Живу в Барселоне и немного предвзято отношусь к каталанцам, уж больно они заносчивы и считают себя самыми самыми (но если поразмыслить, то все нации в большей или меньшей степени считают себя уникальными и на голову выше остальных).
Узнала о книге и посмеялась, мол да чё они муг там такого написать...откуда возьмут ариадну нить повествования. И решилась....читала вечерами и была поражена, была просто раздавлена своими предвзятыми суждениями и неправотой по отношению к писателю и его нации. читала под музыку, та которая сопровождает всё произведение. И оно, буквально впилось в меня, в мои мысли.... специально ехала в тот или иной район города который описывался. И шла по той улице, по которой бежал маленький герой. Я была поглощена и я так давно не испытывала токого погружения в произведение и визульно и внутренне. Спасибо писателю.
А знаете, у меня была похожая бабушка. Нет, жила я с мамой, но та каждый день уходила на работу, и до вечера я сидела у бабушки. И её тоже звали Нина. Она так же хотела устроить мою жизнь лучше всех, указывала, как надо, ссорилась со мной из-за того, что я не хотела учиться писать прописью, с моим молчаливым дедом - из-за того, что сорил на столе. Я их мирила. Бабушка никогда не стеснялась в выражениях. Она на не материлась, но то, что выскакивало у неё иногда, было пострашнее. Она всегда говорила то, что думала, например, что любит меня больше, чем моего двоюродного брата, который только на выходные и приезжает. А меня бабуля любила безумно: баловала, кормила сладостями, читала со мной. Ни разу она не назвала меня «мразью» или «кретинкой», да и в целом была помягче бабушки Санаева. Она не сомневалась, что из меня получится что-то хорошее, и я обожала её, хотела быть, как она, такой же смелой, уверенной в себе и боевитой. К сожалению, уже пять лет, как её со мной нет.
Эта книга попала мне в руки год спустя бабушкиной смерти. На страницах я увидела гипертрофированный, сначала почти карикатурный образ, но с всё той же знакомой неумелой любовью. Несмотря на все тягостные сцены, это всё для меня — книга о любви. А взгляд мальчика на всё происходящее? Почти маленькая я. Я вспомнила лучшие моменты, что я провела с бабушкой, и поняла, что всё ещё люблю её не меньше. И даже моего кузена она журила за редкие приезды — любя. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы стараться жить так, чтобы она могла гордиться мной. И я надеюсь, она верила, что я правда постараюсь вырасти достойным человеком.
Мое знакомство с венгерской культурой началось в начальной школе.
Теперь я многое понимаю. У нашей первой учительницы Людмилы Геннадьевны мы были тоже первые - компания семилетних гномиков и она старалась понравиться всем - детям, их родителям, директрисе и завучам, в итоге окна нашего класса зажигались ярче все, а гасли позже всех.
Мы заметили, что ребята из соседнего класса на перемене прыгают под музыку и нам тоже захотелось так же.
Через некоторое время она нашла нам учителя ритмики. Высокий, взрослый (для человека семи лет), и немного похожий на индийского актера (в начале 90-х по тв крутили индийские фильмы вперемежку с бразильскими сериалами, чтобы отвлечь население от всеобщего развала ) - смуглый, курчавый, черноглазый. Мужчина, что в школах редкость.
Сначала мы попрыгали, а потом спросили, как же его звать. Он сказал, что его зовут Шандор и он мадьяр.
1. Я ни хрена тогда не знала о том, кто такие мадьяры
2. У него не было отчества. А у учителя оно должно быть.
3. Когда я рассказала о нем родителям, они сказали, что он цыган, как румыны. Румыны для моих родителей - это цыгане (как молдаване, венгры и Евпропа для них начиналась с Польши - поляки - европейцы).
Он нам рассказывал о Венгрии, быть может говорил какие-то слова по венгерски а на класссный Новый год нарядился Дедом Морозом и раздвал подарки и нам очень нравилось
Люблю эту книжку. С первого взгляда. Вернее, с первых строчек про зеленые штаны. Мне нравится она именно в этой обложке. Стильной, говорящей, с фотографией мальчика.
Столько эмоций проживаешь за короткое время - а книжка читается за один вечер: с первой страницы - хохот до колик, потом - удивление, негодование, щемящее чувство жалости, злость, слезы. Вот слезы текли рекой. Я понимала, как воют собаки от тоски, от беспомощности, от того, что слов нет. Невозможно выразить словами, что испытываешь при чтении. А еще вспоминаются свои оры, плюхи, - и тогда о себе плачешь. И о потерянном времени. О том, что время уходит, а сказанные слова остаются навсегда. Как они лягут на душу ребенка? Да и не только ребенка. Мало ли в жизни мы обижаем людей?
Потрясенная книгой, гундя в трубку, рассказываю сестре о книге. Конечно, перечитали ее все мои близкие, кроме мужа. Он не смог читать - слишком жестокой показалась ему книга. А недавно пришла ко мне моя дочка, сказала, что девочка в ее клдассе читает обалденную книгу. Очередь на книжку на несколько недель вперед. Называется "Похороните меня за плинтусом". Да у нас есть, вон на полочке стоит. Потом мысль: "Там же маты! Мамо, Вы чего???"
-Ты знаешь, наверное не надо тебе ее читать - говорю -Там такие слова... Ну, нехорошие слова...
-Маты, что ли?- смеётся -Мам, я в школу хожу. Думаешь, я матов не слышала? Да в школе каждый второй на нем говорит.
-Ну, знаешь, не должна мама дочке книжки с матами предлагать. Нехорошо это...
-Ма, успокойся, я бы все равно прочитала. Да и знаю я все эти слова...
Пошла в свою комнату, слышу - хрюкает от смеха. Потом заходит ко мне:
-Мам, а что за слово ....... выговаривая по слогам, читает мне какой-то матюк...
Я упала. Со смеху. Хохотала до слёз. "Вот это то, о чем я тебя предупреждала"- еле смогла я сказать...
Я плохая мама. Я никудышний воспитатель. Надо было, наверное, рассказать, что нельзя читать такие книжки. Как это плохо, знать такие слова. Но я себе простила этот непедагогичный поступок. Мы с дочкой разбирали потом по косточкам героев. И маму, и бабушку, и ребенка, и дедушку. Даже отчима. Рассказывала истории из своего детства, из ее детства, почему люди поступают так или иначе.
Немного ее впечатлений:
- Бабушка вначале показалась монстром. А потом стало жалко. Она несчастная. А почему она гнобила свою дочь? -(я поразилась: ребенок прощает бабушку, ее отношение к мальчику, но осуждает за жестокость по отношению к дочери.Пытаюсь объяснить. Поняла? Кажется- да.)
О мальчике:
- Вот гаденыш! -(Оба-на!!! Неожиданно...)
- Почему?
- Ну он же откровенно издевается над бабушкой, манипулирует нею. Даже когда попадает в неприятности нечаянно, кажется, что он делает это бабке назло. Мне показалось, что он сделает что-нибудь и смотрит, как будто это его не касается, как же на это будут реагировать взрослые. Он слишком умный для ребенка. ( Я аж присвистнула; Ничего себе! Вот как, оказывается, строго оцениваются поступки героя с точки зрения ребенка. Без скидки на возраст. Без жалости: "Какой он маленький, как можно?!"
Ничуть не жалею, что дала ей почитать книжку. Мне очень не хватало ее взгляда на жизнь. На отношение в той семье. Самое главное, что книга была поводом вспомнить разные моменты из нашей жизни, поговорить о них без напряжения, немножко отстраненно. Попытаться объяснить свои поступки и, мне кажется, получить прощение. Это дорогого стоит, поверьте, когда знаешь, что ребенок не осуждает тебя, посмеяться вместе над старыми обидами.
Ну всё)).
В моей семье, как ни горько, и не больно это сейчас писать, столкнулись с раком..
Вот, в первый раз я это смогла и написать, и про себя сказать. Больно, больно, больно. Горько. Тяжело.
После смерти в 2016 от рака моей бабули, меня потянуло на такую литературу.
Я и до болезни бабушки помогала деткам больным, помогла новорожденному ребенку. Собрала и отдала свои 10 тыс руб. будучи студенткой.
Бабушка заболела в 2014 году. Моя мама не говорила ей о болезни до последнего вдоха. В 2014 году бабушке сделали операцию, вырезали половину органов.
Ребята, это очень тяжело и для родственников. Это просто ужасно.
После операции были курсы химиотерапии в таблетках. Но, так как бабушка ничего не знала, то и принимала она раз через раз. Не регулярно. Кто знает, помогло бы или нет. Все-таки возраст берет свое. Но что было то было, не проконролировали её.
В 2016 году в апреле ей поставили 4 стадию рака. Отказались лечить. Мама забрала её и осталась с неё днем и ночью
В мае ей стало хуже, болели легкие, была жидкость в легких. Бабушка думала, что это она не удачно упала, поэтому и болит. Она мне так говорила...
В июне у бабушки отказали почки, другие органы и её не стало. Но за 12 часов до смерти ей стало очень хорошо и она обрадовалась, что она поправилась. Я поговорила с ней по скайпу и все. На этом все.
Бабушка не знала и не догадывалась о своем диагнозе. Многие могут осудить.
Но не я. Мама правильно сделала. Благодаря этому, бабушка надеялась, боролась и не унывала. Если бы узнала, то погасла бы гораздо раньше.
Очень больно. Боль до сих пор не угасает.
Пишу и признаюсь себе в этом впервые за 2 года. Очень больно. Я очень виновата. Я не уделяла столько внимания, сколько ей хотелось. В последние 5 лет вообще очень отдалилась.
Господи, прости меня. Я очень виновата перед бабулечкой. Ребята, берегите близких...
Сейчас я еще больше помогаю, стараюсь чем могу, хоть и не деньгами, детками и взрослым..
Читая книгу, я плакала, хотя меня сложно фильмом или книгой растрогать...
Мне было очень тяжело, зная, что и какие боли терпела бабулечка, даже не зная, что с ней.
Автору было сложнее, он знал, чем ему это грозит.
Господи, сделай так, чтобы эту болезнь смогли победить! Всем здоровья! Всем всем всем!
Читаю о трепетном отношении к скрипке и вспоминаю историю о неожиданно трезвом соседе, накануне праздника попросившем у нас гитару. Когда поставили мысленно крест на инструменте, появился сосед в нижнем белье и обычном состоянии. То, что раньше было гитарой, держалось только на струнах. "Гости не хотели расходиться- пришлось разогнать"- так объяснил случившееся...
