Рецензии — стр. 3

По факту, Селина называют предателем своей Родины – Франции, но это отходит на второй план, когда соприкасаешься с этим романом. А уж как он описывает «романтичную Францию» позволяет только рукоплескать ему. Ура, я того же мнения, что и Франция может быть грязной и вонючей!

Лучшее, что можно сделать в этом мире, - уйти из него, разве не так?

Первое ощущение после прочтения – отчаяние. Отчаянное произведение.

«Путешествие на край ночи» - один из самых гениальных романов всех времен, но как мне кажется, о нём не так многие знают. Не могу сказать, что это одно из наиболее сильно повлиявших на меня литературных произведений. Но вот сам Селин, наряду с Прустом, занимает первое место среди французских писателей ХХ века. Роман «Путешествие на край ночи» поразил и восхитил меня своим откровенным цинизмом и… правдивостью. Да, чересчур гипертрофированная правдивость, но в романе блестяще точно угадана тенденция духовного развития человека. Да, это очень безжалостное произведение, полное натурализма, цинизма и безысходности. Одиночество и смелость. Что и неудивительно – ведь и в жизни Селин был убеждённым циником и пессимистом, Селин был тотально разочарован в своей стране и считал, что она не заслуживает никакой исторической роли в будущем. Я люблю такие романы, потому что, мне очень нравится психологичность данных романов, мне нравятся такие герои - такие до ужаса одинокие люди, "одинокие в толпе", потерянные. В них сосредоточен целый космос!

Хотите окунуться в нечто экзистенциальное? Значит эта книга точно для вас. Будете барахтаться среди важных категорий по типу «долг-совесть-честь-патриотизм», и одновременно разочаровываться в людях весте с Фердинандом Бардамю. Человек из потерянного поколения. Какое-то время назад, мне казалось, что все поколения потеряны. Абсолютно все, чего уж там мелочиться. У каждого поколения свои показатели для этого. Человечество неуклонно деградирует и движется к гибели.. Но в тоже время я считала, что факт участия в боевых действиях скорее даёт шанс найти себя, понять, чего ты стоишь и чего стоит твоя жизнь, т.е. нежели найти, чем потерять. Не могу сказать, что сейчас я думаю как-то по-другому. Да и сама идея потерянного поколения не кажется мне пустой. Свой среди чужих, чужой среди своих... Селин удивительно отражает жизнь и горе всего человечества через душу главного героя. Да, скорее всего цинизм главного героя - это просто защитная оболочка, которую приходилось одевать в момент той непростой обстановки. Да, иногда, это может показаться жесткостью или даже жестокостью, но иногда это действительно необходимо. Сложилось впечатление, что жизнь для него – просто путь, по которому нужно пройти. Он не живёт великой идеей, он просто живёт, или даже точнее сказать, он плывёт по течению жизни. Смысла нет, но он старается выдержать эту мысль, и научиться жить вопреки Абсурду, как будто смысл есть, выковывая самый этот смысл.

Он побывает на войне, в колонии, в Африке, в Америке, побывает в Париже, поработает в психиатрической больнице. Но нет ничего такого, за что бы уцепилось сердце главного героя. Беспробудная ночь – как в жизни, так и в сердце. У Фердинанда прослеживается отрицание моральных устоев того грёбаного общества, в котором он искал себя. Отрицание = некий способ абстрагироваться от проблем, от людей, жить так, что бы они не мешали ему. И пусть это неприятно для окружающих, но он то явно плевать хотел на большинство людей. И это его выбор.

Думаю, что всё то поколение т.н. "переходного периода" мучалось именно от того, что не могло до конца идентифицировать себя с конкретной социальной средой. Вот и получается, что ни там, ни тут. И оказалось, что все эти люди - пожалуй такая «вещь в себе». Но отчаянно не хотелось им быть выпавшим звеном из цепочки поколений. А не выходит - такая каша в голове перемешанная. Вот и приходилось маяться до конца жизни.

Нужно лишь пристальнее вглядеться в себя, чтобы понять, что ты – сплошные отбросы.

Читая роман, я по-настоящему в очередной раз размышляла над такими понятиями, как свобода, разобщенность, время, обязанности, бунт, протест, добро, зло, и многими другими. Лучше экзистенциализма со времен античной философии ничего не создано, вся рационалистическая философия достаточно примитивна была. Экзистенциализм показывает, что в каждом человеке есть темные стороны его личности, присутствуют как огромная низость, так и наиболее высокие чувства и понятия и в разных ситуациях это проявляется по-разному, но всё имеет право на существование.

И, кстати, Селина нельзя читать урывками, это не «чтиво». Тут полностью погружаться надо, и чувствовать всё то, о чём он пишет, а особенно если оно совпадает с нынешним твоим настроем. И вот когда отрыдаешь, отстрадаешь своё над книгой, поднимаешься и смотришь на мир другими глазами - не сдаваться. Не поддаваться слезам, одиночеству, страданиям.
Жить, зубами цепляясь. Ведь всё равно жизнь - это путешествие на край ночи.

Читайте. Это достойное произведение.

Встретила книжку по обложке, потому что она великолепна, но в итоге пришлось провожать по уму и печалиться, потому что это всё ни о чём. Несколько сотен страниц пустого словоблудия. Ну, не вот совсем пустого, кое-что автор всё-таки нам рассказывает. Пару скучных школьных баек и то, что в детстве был двоечником. Но для нескольких сотен страниц это как-то маловато. Большая же часть объёма - это бесконечные повторы одного и того же: из двоечника может вырасти стоящий человек, двоечник не значит дурачок, я знаю много людей, которые были двоечниками, а потом стали ого-го, вот я сам был двоечником, с двоечниками трудно работать, хорошие учителя могут спасти двоечников... Да мы уже поняли, месье Даниэль, двоечники не хуже остальных, но вы поделитесь тогда своим гигантским педагогическим опытом, о котором вы так много говорите. Расскажите, что с ними делать? Как к ним подходить? Какие методы работы? Что посоветуете? Может быть, у вас есть какие-нибудь вдохновляющие истории на этот счёт, а не просто сухая констатация факта, что да, были вот у вас двоечники в практике? Что, совсем ничего?

Обидно в итоге сразу по двум причинам.
1. Я читала другие книги Пеннака и знаю, что он действительно умный дяденька с богатым опытом. Ему есть, что сказать, что потом можно применить на практике. Но он почему-то это не делает, а бесконечно бормочет под нос, как старичок в маразме, мантру про "двоечники - это не приговор", никак не развивая эту мысль.
2. То немногочисленное, что он всё-таки говорит по теме, действительно толково и интересно. Но, чёрт подери, сказал А, так говори Б! Завершай мысли! Веди их к какому-то итогу! Да, двоечника могут спасти хорошие учителя, заинтересованные в своей работе. Всё верно. Ну а дальше-то что? Где таких учителей искать? Как такими стать? Ну подробнее же! Что? Двоечники - это не приговор? Опять та же песня. Поняли мы уже.

Я вообще в теме ностальгии по школочкам со стороны учителя, так что подобные книжки должна любить, но вот именно со "Школьными страданиями" это невозможно. Можно, конечно, улыбнуться на паре моментов и сказать: "Да-да, вот у меня тоже был в классе такой пенёк, который прикидывался ветошью". Ну и что? Бложенька какой-то получается для заинтересованной категории лиц, а не книжка. Чисто поразвлечься педагогам на одном лишь факторе узнавания, полезной информации — ноль. А ведь двоешникология — тема благодатная и остро стоящая не только во Франции, но и во всех остальных странах, где образование, не успев избавиться от проблем старых, стремительно обрастает новыми.

Так как же сделать так, месье Пеннак, чтобы школьник не страдал?

Увы, из этой книги мы этого так и не узнаем. Так что плачущий чувак на обложке — это я после прочтения.

Признайтесь честно, как делаю сейчас я, - ведь когда на экране рядом с гражданским самолётом появляются истребители, сердце всегда немного ёкает, независимо от сюжета и качества фильма. У меня так точно. Вот и в этой книге происходит та же, затасканная Голливудом ситуация, по-прежнему не оставляющая никого равнодушным. Только вот причина появления истребителей - совершенно не банальна. К сожалению, аннотация к книге и многочисленные упоминания о ней как о лауреате Гонкуровской премии 2020, включающие краткий пересказ, полностью исключают возможность гадать, что там с этим самолётом, да и обложка у книги вполне "говорящая". Но тем не менее читатель получает возможность напрячься в эмоциях, особенно когда понимает, что вся вереница персонажей, которые разрозненным потоком прошли перед ним в начале книги, - это пассажиры злополучного рейса 006.

Ключевой персонаж книги - писатель Виктор Месель, в какой-то степени, насколько я поняла, представляющий именно авторскую точку зрения, некий его аватар, думает: "Хорошо бы выбрать одного из этих незнакомцев (или одну из них), описать, найти точные слова и поверить наконец, что он подобрался достаточно близко, чтобы ничего не исказить. Затем перейти к следующему. И так далее. Три персонажа, семь, двадцать? Скольким синхронным историям согласится следовать читатель?" Так вот, при том, как написаны эти истории, я бы согласилась и на большее количество))).

При всей сложности поднятых проблем, а среди них и религиозные, и касающиеся безопасного использования научных открытий, и гендерные, и проблемы отношений в семье, книга читается очень легко, держит в напряжении и заставляет думать. Это, конечно, не всегда приятно, зато всегда полезно. В качестве примера несколько фраз:

"Все-таки есть жизнь после смерти, особенно после чужой."

"Никакой жизни не хватит, чтобы понять, до какой степени всем на всех наплевать".

"Надежда заставляет нас томиться перед дверью счастья. Когда надежды сбудутся, мы попадем в прихожую несчастья".

Надо отдельно отметить прекрасную работу переводчика. Живость языка либо полностью сохранена, либо даже улучшена, это сложно сказать, поскольку других книг ле Теллье я не читала. Кстати, в тексте есть рассуждения того же самого Меселя о том, что переводчик - полноправный творец. А разве нет? Только посмотрите, как изящно по-русски звучат рассуждения киллера, меняющего фамилию на Блейк: "И потом, Блейк - блэк, блик и клик - блекнет лик". (Блэк простительно, в оригинале наверняка это слово было на английском.)

Ещё хотелось бы сказать пару слов о том мнении, которое я видела в других рецензиях. Роман назван постмодернистским. Беда в том, что сам постмодернизм - довольно расплывчатое понятие. Просто скажу, что для человека плюс-минус приличной образованности не возникнет необходимости лезть в Википедию и выяснять, что это за философское течение или религиозная конфессия и существовал ли такой писатель.

Так что можно смело читать просто для собственного удовольствия, радуясь, что нас не коснутся (?) подобные события, особенно в финальном исполнении...

Эта цитата очень хорошо показывает, насколько депрессивна эта книга. Мало того, она еще и сильно изобилует "чернухой". Достаточно приличное количество мата (что было очень странно слышать в устах по-академически правильного исполнителя аудиокниг - Евгения Терновского), физиологические подробности, сексуальные сцены и гомосексуализм...Представляю, какой фурор это произведение могло произвести на читателя начала 20-го века.

Но вообще, если подумать над судьбой автора книги, в принципе, совсем и не удивительно, что книга получилась именно такая. Луи-Фердинанд Селин относится к человеческим существам крайне скептически и совсем без приятия. Человек, видевший все ужасы войны, редко когда может положительно к ней относиться. Ну, во всяком случае, мне так кажется. Плюс аресты, ссылки и гонения...Достаточно прилично человеку в жизни досталось.

С другой стороны, прочитала в его биографии, что он являлся антисемитом и отрицал Холокост. И это тоже нашло отражение в его книге. И надо сказать, естественно, не с самой лучшей стороны.

И вообще, в книге, мне кажется, нет ни одного положительного героя.

Самый яркий герой - Бардамю - покалеченный войной человек, неспособный любить, сопереживать.
Он ленив, ему ничего не интересно.
Он скатывается до того, что для "нормальной" жизни ему нужно только совокупляться и пожрать.
Ему становится абсолютно неважно, умрёт ли его пациент, если он ему не поможет.
Он не видит ничего страшного в убийстве человека.
Он высмеивает человеческие ценности.
Человек для него - животное.

Зато колоссальный плюс произведения - язык написания.
Он, как я понимаю, целенаправленно сделан именно таким - разговорным до безобразия. Площадная ругань и просторечие. И сделано это действительно мастерски.

Не знаю, кому бы я могла рекомендовать эту книгу. Но могу сказать, что лично для меня это очень и очень любопытный опыт. Несмотря на всю неоднозначность книга производит очень сильное впечатление.

Когда только нашла эту книгу, думала, что это будет фантастика похожая на уже существующий сериал "Манифест". Там тоже самолет вернулся с рейса с "запозданием".
Что же получила на деле? Было знакомство с персонажами, потом оказалось что самолет не пропадал, а копирнулся.
Куча спецслужб, всех допрашивают, даже детей. Потом оказалось, что ученые это типа объяснили... Для меня этого вообще не хватило. Никакой интириги.
В душе была надежда, что автор раскроет тайну этого действа, закрутить сюжет. На деле вышло скучно.
Дочитала только из-за ожидания чего-то удивительного.
Так что это произведение стало для меня странным с тягучим ритмом, от него легко оторваться. Но на душе остается осадок из негодования и возмущения.
После концовки

наступает тишина, непробиваемая как кирпич

В нее хочется стучать и кричать, только этого никто не услышит! Произведение на один раз.

На регулярном и вполне заурядном трансатлантическом авиарейсе происходит аномалия. Самолёт попадает в ужасную, невесть откуда взявшуюся бурю и с трудом, но успешно приземляется. А спустя три месяца в небе появляется точно такой же самолёт.

Что в книге понравилось:

1. Идея. Она описана в аннотации и достаточно меня заинтриговала, чтобы взяться за эту книгу.
2. Детальное описание работы служб, от пилотов до ФБР, в крайне нестандартной ситуации, реакция общественности и прочие нюансы.
3. Язык и стиль. Книга читается быстро, в тексте не увязаешь.

Что не понравилось:
1. Реализация идеи. У романа присутствует лишь тонкий аромат фантастики, основную же его часть занимает социальная драма. Большая часть книги отведена на истории некоторых пассажиров (и пилота), до и после аномалии, и как столкновение с самими собой поменяло их жизнь. Были отдельные интересные пассажи, но в целом это кошмарнейший набор клише, отметились все популярные архетипы.
Их прописали хоть и банально, но в целом не так плохо. Но за этими бесконечными и постоянно переключающимися историями теряется сюжет о, собственно, аномалии.
2. Непрекращающиеся колкости в сторону американцев, их правительства, народа и так далее. Автор француз, но собственной стране и её жителям отнёс в произведении довольно незначительную роль. А уж как он прошёлся по Трампу... Это уже пошлость, месье.
3. Непонятно, в чём основной посыл романа. Социальный: как каждому человеку требуется посмотреть на себя со стороны, чтобы открыть какие-то тайные истины? Или фантастический: уж не в симуляции ли мы живём?
Автор не определился, запихал в книжку оба, получилась каша.
4. ФИНАЛ. Просто контрольный в голову в конце и без того не самой удачной истории. Какой вариант лучше: открытый финал с возможностью порассуждать или однозначный окончательный ответ, чтобы не осталось никаких сомнений?
Меня выбор автора не устроил.

Довольно-таки глупо мне возвышать критический глас: "зажрались, дескать, консюмеристы противные". То есть в принципе это можно, только чья бы корова ревела, а моя бы драная онемела. Ведь, не достигни общество на одной шестой части суши определённого уровня - да! да! - потребления, лежала бы сейчас ваша покорная слуга на навозной куче, покрытая с головы до ног кровавой коростой, чесалась бы черепком и мычала. И ни единой бы книжки не прочла. Никогда. Потому как лечить-учить мне подобных при определённом уровне, настаиваю на этой формулировке, потребления и называлось "зажрались". Дешевле новых наплодить.

Но, вот незадача, не только спрос рождает предложение, но и предложение рождает спрос...
Это будет гостиная: в длину семь метров, в ширину три. Налево, в нише, станет широкий потрепанный диван, обитый черной кожей, его зажмут с двух сторон книжные шкафы из светлой вишни, где книги напиханы как попало. Над диваном всю стену закроет старинная морская карта. По другую сторону низенького столика, над которым будет висеть, оттеняя кожаную портьеру, шелковый молитвенный коврик, прибитый к стене тремя гвоздями с широкими медными шляпками, под прямым углом к первому дивану станет второй, крытый светло-коричневым бархатом, а за ним темно-красная лакированная горка с тремя полками для безделушек, там будут расставлены агатовые и каменные яйца, коробочки для нюхательного табака, бонбоньерки, нефритовые пепельницы, хрустальная пирамидка, миниатюра в овальной рамочке. [...]
Жить там стало бы легко и просто.

Конечно, "Вещи" - книга насквозь шестидесятническая, эксперимент ради эксперимента - что будет, если при форме традиционного романа не дать ни действия, ни характеров, ни идей, а только: см. заглавие. Жерома и Сильвии не существует как личностей, как мужчины и женщины, как чувствующих, мыслящих... да хоть пьянствующих и дерущихся. Мясные машины для покупок, способные переживать только две эмоции: "хочу купить" и "купил, а не радует". А ведь неплохо задумываться при очередном приобретении: "Зачем-с? Ради чего, ради кого?" Допустим, одежда: срамоту прикрыть? согреться? очаровать и соблазнить? соответствовать? [термин архиважный для героев Перека] Но, если соответствовать, то чему? Кому?

И неужели взрослые, не лишённые образования и смекалки парень и девушка не способны догадаться, что если купить старинную карту и агатовые яйца, то жисть не обязательно сделается простой и лёгкой. То есть, агатовые яйца сами по себе, а лёгкость и простота сама по себе. И ужас в том, что такими же "агатовыми яйцами" становятся шедевры кинематографа, картины, книги. Покупать книги, чтобы соответствовать! Помните, в квартирах советских чиновников нетронутые ряды престижных собраний сочинений?

Мне было очень тяжело воспринимать "Вещи" именно в силу несокрушимой веры, что нельзя же так до седых волос, должны же проснуться у этих, повторяю, взрослых и не лишённых хоть какие-то потребности иного порядка. Помирать надо, в конце-то концов! Не дождалась. Они вновь начнут задыхаться. Им будет казаться, что они подохнут от мелочности, скудости.Они опять возмечтают о богатстве. Станут шарить по водосточным желобам в надежде подобрать бумажник, набитый банковыми билетами по тысяче франков каждый, или хотя бы билетик метро.

Самое смешное, что, свались на Жерома с Сильвией тот толстый бумажник, в лучшем случае получился бы вариант "новых русских" - парча и пятки в пластыре. А в худшем... Бойтесь мечтаний, они сбываются. Сразу оговорюсь, что ни французский писатель, ни сей отзыв никого не агитируют за аскетизм и хождение босиком, в рубище и с пустым брюхом. Кто хочет покупать, пусть купит. На здоровье. Но пусть понимает, зачем он купил.

Вот такая сказка о рыбаке и рыбке на новый, постиндустриальный лад. Из особенно потрясшего: Самой дерзновенной кулинарной выдумкой являлась дыня, залитая портвейном, бананы в подожженном роме или огурцы в сметане. Сколько ни гонись, не угонишься. Огурцы со сметаной как эстетический идеал. Ну, хорошо, огурцы сменятся фуа-гра и устрицами, каменные яйца (дались они мне!) творениями Фаберже, морская карта - оригиналом Жуана Миро... А дальше-то что?
Дальше-то?