Рецензии на книги — Саша Соколов

Молния ослепила идущие поезда, посеребрила рельсы, выбелила шпалы. А потом – о, я знаю, – потом ты увидел дом, где жила т а женщина, и ты оставил велосипед у забора и постучал в ворота: тук-тук, милая, тук-тук, вот пришел я, твой робкий, твой нежный, открой и прими меня, открой и прими, мне ничего от тебя не нужно, я только взгляну на тебя и уеду, не прогоняй меня, только не прогоняй, милая, думаю о тебе, плачу и молюсь о тебе.

Сложно описывать подобные книги, трудно, чертовски трудно всегда рассказывать о них - произведениях "не для всех", в которых, по моему скромному мнению, каждый обязательно найдёт что-то для себя - обрывок мысли, диалога, размышления, врезающиеся в память и долго затем не отпускающие, заставляющие думать, переживать и пережевывать... Невозможно обстоятельно…

Относительно "Школы для дураков" у меня были странные представления: почему-то, во-первых, казалось, это что-то из разряда российского депрессивного чтива (может, отчасти так оно и есть); во-вторых, что это будет, по крайней мере, увлекательно. Возможно, с долей отвращения, но увлекательно. Я оказалась как-то совсем не готова к тому, что этот роман окажется потоком сознания. Причём в некоторых местах - совсем бессмысленным и раздражающим, когда кажется, что мозг от этого просто разжижается. К счастью, такой момент "разжижения" был в книге всего один или два раза, видимо, Саша Соколов либо поиграл в поток сознания да и забыл, либо понял, что такие вставки окончательно уничтожат всякий интерес к его книге. Так что дальше повествование шло в более-менее разумном ключе, если, конечно, не…

Да и могут ли вообще дни следовать друг за другом, это какая-то поэтическая ерунда – череда дней. Никакой череды нет, дни приходят когда какому вздумается, а бывает, что и несколько сразу. А бывает, что день долго не приходит. Тогда живешь в пустоте, ничего не понимаешь и сильно болеешь.

Сборник цитат, вот как я называю книги такого рода. Написано прекрасно, даже в какой-то мере невероятно. Язык певуч, описания чрезвычайно ярки. Только смысл слегка ускользает. По изложению весьма похоже на смесь Александры Николаенко и Софьи Синицкой . Точнее, эти две похожи на Сашу Соколова, ну вы поняли. Такие же витиеватые, исполненные маг. реализма, но зато обременённые содержанием, а не одной формой.

Сюжета в книге Школа для дураков по сути нет. Фабула, где она вдруг проскальзывает, рассказывает…

Впечатления от книги остались сложные: с одной стороны, довольно часто было скучно и непонятно, с другой, ещё чаще завораживала лента слов, так что читались на одном дыхании длиннющие предложения, иногда осмысленные, иногда не очень. Во всех главах кроме второй рассказ ведется от лица безымянного двуединого самопрозванного Нимфеей ученика специальной школы. При этом рассказ прерывается на обдумывание только что увиденного, спор со второй личностью, игру слово-смыслов, уход по ассоциациям в неведомые дали. К тому же рассказ двигается в произвольном направлении по временным потокам и периодически делает зигзаги со сменой собеседника, зато без подсказки являются ли эти собеседники реальными или все беседы случаются внутри головы героя. С автором рассказчик тоже находит время поболтать. Как…

Книга Саши Соколова стала сенсацией в литературном мире, которая выделилась не каким-то ярым протестом, не критикой правительства и не громким интригующим сюжетом. Автор смог создать нечто новое, отличающееся от всей литературы в то время, проявив себя как самый настоящий писатель эпохи постмодерна. Но что же такого привнёс Саша Соколов?

"Школа для дураков" состоит из пространственных размышлений мальчика, страдающего раздвоением личности. Это воспоминания о соседях, почтальоне, учителе и прочих. Детские наивные мечты и выдуманные истории наполняют каждую страницу книги. Поэтому чёткого сюжета здесь выделить не получится. Да и самих абзацев нет, мысль ускользает от юноши, разворачиваясь в целые мечтательные истории. Но образы, символы, что возникают в тексте, иногда повторяются, как…

Моё знакомство с этим автором и с этим его произведением (самым известным произведением Саши Соколова) случилось весьма странным и неожиданным для меня образом. Как же это произошло? Чем Саша Соколов привлёк и приковал моё внимание? "Школа для дураков" - самая чудесная чушь (в лучшем из смыслов этого слова), которую мне когда-либо доводилось читать. Это – поток сознания, неконтролируемый, беспрерывный, бешеный поток. В некоторых местах совсем нет знаков препинания: сплошной, стремительной чередой несутся мысли, одна за одной, перескакивая и перепрыгивая. Роман этот особенный и непростой. Читаешь его, пытаешься понять и - не выходит. Только и остаётся, что удивляться: как это у него, у автора, так получается? Что же происходило в его голове, в голове Саши Соколова, когда он писал…

"Школа для дураков" - книга не сюжет, книга - состояние: героя и читателя. Саше Соколову было явно важно передать не истории о родном дворе, любви мальчика-мужчины, Насылающем ветер или соседях, учителях, их взаимоотношениях либо родительских спорах. Он стремился показать сумасшествие изнутри - не так, как видим его со стороны, с точки зрения здорового просто анализирующего и наблюдающего, а с позиции утратившего четкость, познавшего хаос в душе - того, чья монотонность и беспорядочность повествования вгоняет в транс, похожий на постоянное переживание такого человека.

Героя этой книги как цельного и единого человека больше нет - его личность поделилась как клетки организма. Памяти у него тоже больше нет - остались фрагменты и смутно знакомые черты. С ним что-то случилось, его будто выкл…

Потрясающе глубокий роман не только своей стилистикой, но и глубинами смысла. Это песня песней и торжество поэзии в прозе. Его нужно не просто читать, его нужно перечитывать. И наслаждаться. По сюжету там не происходит почти ничего в привычном смысле, и время там течёт то вперед, то вспять, то останавливается. Время течёт как река, а река называлась. Именно так - река называлась. У неё есть название - Лета, но река, чаще всего автор так и пишет, река называлась. Герой в романе есть и у него даже есть прототип из детства автора - мальчик, страдавший болезнью пляска святого Витта. Отсюда имя героя Витя Пляскин. Он психически нездоров, подозреваю шизофрению или раздвоение личности, или это одно и тоже. В романе раздвоение личности постоянно обыгрывается. Предположительно место действия это…

«О, как много на земле дел, мой юный товарищ, дел, которыми можно бы занять себя вместо дурацкой-дурацкой писанины в часы нашей словесности! С сожалением о невозможном и утраченном. С грустью. С лицом человека, которого никогда не было, нет и не будет».

Иногда бывают такие моменты, когда ты находишься в нигде. Ты идешь по улице, вокруг люди, они говорят, суетятся, живут, а ты в нигде. Ты слышишь, ты видишь, ты понимаешь, но тебя нет. И хочется позвонить кому-нибудь по телефону и сказать: «Я как-то странно себя чувствую, как будто что-то произошло. Быть может, я умерла недели две назад, но случайно этого не заметила? Скажи мне правду, я жива?» И тут же тебя начинает смешить абсурдность этого желания, ведь тот, кто не ощущает реальность своего собственного бытия, не может быть уверен, что…

"Абсурд полный смысла," - наверное так я бы сказала об этой книге одним предложением. Бред, в котором истина и вымысел сплелись воедино. Самое непонятное произведение из всех прочитанных до этой поры, самое несвязное, бессюжетное, абсолютная чепуха, да что там - иногда просто набор слов. Да и с героями всё очень непросто. А поди же ты. Цепляет. Бессвязными абзацами царапает душу, обрывками фраз ломится в сердце и застывает там, расплываясь бесформенными пятнами, томит мозг обрывками слов. Мальчик (юноша? мужчина?) с раздвоением личности. С умением мыслить нестандартно, обладающий избирательной памятью. У него нет понятия времени: вчера, сегодня, будущее, прошлое, настоящее - всё это не касается "ученика такого-то." Его жизнь  не подчиняется земным, да и вообще каким-либо законам. Он…

Открываешь неизвестную книгу неизвестного тебе автора и… И проваливаешься в совершеннейшее волшебство слова, в великолепный, чудесный поток сознания.

В «Школе для дураков» невероятное количество красоты: описаний, мастерства использования языка, мифотворчества, музыки текста, которая звучит так, что на вторую, пятую, десятую роль уходит смысл повествования в целом, настолько совершенна красота отдельных частей. Нет, не надейтесь, ниже не будет процитирована часть этой красоты. Читайте книгу, если хотите в это погрузиться. Читайте и наслаждайтесь.

И уже одной этой красоты, которую хочется описывать только в превосходных степенях, было бы достаточно, чтобы я советовала «Школу» своим друзьям. Но книга еще и интересна сюжетом, построением повествования, стилем, поднимаемыми проблемами.

Кажетс…

Как же так, где же эта книжка пряталась от меня всё это время, как ей удалось сделать так, что она попала ко мне только сейчас?

Потрясающее, удивительное полотно, сотканное из избранных кусочков реальности и домыслов. Меловые люди, крики козодоя, силуэт босоногого учителя на подоконнике, бывшая бабушка и ключик от неё, экскаваторщик, ищущий череп, Насылающий ветер, зимние бабочки, Леонардо да Винчи, Нимфеи, простая собака, велосипеды и... Не перечислить всего, просто читать, погружаться всеми органами чувств в ирреальное пространство, тонуть в непривычной, но такой знакомой тебе реальности.

Сюжет... А что сюжет? Что герои? Их один и два, мальчик с раздвоением личности (хотя иногда появляется подозрение, что прокрадывается и третий, тот, который превратился в лилию, но разве важно всё это,…

После неудачного опыта с Кальвино я зареклась связываться с постмодернистами, сюрреалистами и другими "истами" из заоблачного пространства. Поэтому сильно удивилась, обнаружив в своем виш-листе Кафку, а теперь ещё и Сашу Соколова. Не могу представить, зачем свои бредовые фантазии и галлюцинации люди обозвали таким красивым словом как постмодерн. Но когда большинство находит в этом смысл, понимаю что в дураках я.

Да, на сегодняшний день, ничего не разобрав в этом тексте, готова примерить на себя роль эдакого дуралея, для которого ТАКОЙ уровень текста просто недоступен…. Его можно рассматривать как отдельные красивые фразы, осмысленные и интересные предложения. Но вникнуть во весь сюжет целиком, увы, не получается. Я честно старалась. Как можно понять, что речь здесь идёт об ученике с…

Вы же знаете, почему филологи любят вуглускров? Как в старой недоброй оригинальной шутке, в этом романе тоже всё — не то, чем кажется или слышится. В нём можно услышать два голоса — но это будет один человек. Можно увидеть романтический бунт учителя географии — но географ мёртв, и это не более чем фантазия. Можно прочитать текст, будто бы написанный от лица мальчика, который отстаёт в развитии и всё же чувствителен к красоте и уродству мира и способен задавать взрослым неудобные и проницательные вопросы, — но поверить в это будет сложно, потому что книга — очень художественный вымысел.

Очень художественный вымысел. Именно так я ответила подруге, когда она спросила, что за книга несколько дней так вопиюще беспомощно лежит у меня на столе. Я действительно не знала, как подступиться к…

Я помню эту книгу как расплывчатое, но нестерпимо яркое нечто среди серого списка обязательной к прочтению на курсе литературы. Первый и пока что последний в моем читательском багаже поток сознания, аперитив перед грандиозными планами осилить «Улисса» Джеймса Джойса (что еще только предстоит).

Бежать глазами по строчкам, перекатывая на языке слова, связные, несвязные, лишние, нужные, неожиданные, неуместные, уместные и своевременные... Это было удовольствие стопроцентного эстетизма. Мерно, мелодично, медитативно вплывали образы в загруженный ежедневными хлопотами разум. Отпускало, отступало, убегало в ужасе накопившееся раздражение.

Я плохо помню сюжет (моя память вообще не заточена под запоминание фактических данных: кто куда пошел, кто что сказал, кто где был), но помню свои…

мама я ждала этой книги всю свою жизнь когда была маленькой когда росла когда ходила в детский сад когда ходила в школу когда поступала в институт мама я ждала все это время я ждала только этой только книги только ждала эти герои нимфеи вета аркадьевна савл петрович и конечно меловая девочка они всегда были во мне сидели сидели и тоже ждали саша соколов вы мой кумир а может быть вы просто думаете как я и живете как я если вам в голову пришло такое неизбывное мое одиночество утолилось этой книгой ибо поняла я что есть люди которые думают как я а думать и жить это разные вещи это я живу как все а кто думает как я? саша соколов спасибо

"Ни время, ни место действия намеренно не фиксируются. Всё, происходящее в романе, происходит сейчас и всегда" (из лекции о творчестве Саши Соколова)

О-о-о, я дорвалась до вкусного, и если бы от чтения могла лопнуть душа, как от обжорства - желудок, моя душа точно не выдержала бы под напором "Школы для дураков"! Продолжая сравнение с едой, я эту книгу глотала, не жуя, отгрызая огромные куски и давясь ими; я настолько жадно её поглощала, что можно было бы выдернуть из-под меня стул, и я бы зависла над полом вопреки всем законам физики, только чтобы не отрываться от чтения. В общем, если кто хочет посоветовать мне стопроцентную идеальную книгу, советуйте что-то вроде "Школы для дураков", не ошибётесь.

Я хочу жить в реальности этого романа, где нет ничего определённого, время течёт в любую…

Бобэоби пелись губы, Вээоми пелись взоры, Пиээо пелись брови, Лиэээй — пелся облик, Гзи-гзи-гзэо пелась цепь. Так на холсте каких-то соответствий Вне протяжения жило Лицо.

Как чудесны книги, о которых можно писать-писать-писать и не бояться спойлеров. Потому что невозможно описать книгу-бредобрем, этот сон в летнюю или лётную ночь, мешанину вчера, завтра и сегодня, паутину смыслов и бесконечные игры со словами. Нужно нырнуть туда, как в эту пресловутую-пресноватую бочку, и промолчать, хмыкнуть, крякнуть, квакнуть, всплакнуть или заорать. От радости, конечно же.

«Школа для дураков» — это, считайте, папа «Овсянок» Дениса Осокина, настолько похожи эти две книги, между которыми простираются 30 лет. Только детище Соколова многограннее и приличнее (без мёда и молока), как и полагается старшему.

Чт…

«Берите и помните. Ваша Вечность»,– сказал он мне. «Беру и помню. Ваше Величество»,– парировал я. «Палисандрия». Саша Соколов

Что такое игра?

С одной стороны, мы говорим «играет», когда хотим сообщить о том, что кто-то нечто изображает. То есть скользит над обычностью, вне привычной реальности. Играющий будто бы примеряет некий новый образ, становится не совсем собой или и вовсе не собой. Это игра как притворство.

С другой стороны, когда человек играет на музыкальном инструменте или даже актёрствует (что лишь на первый взгляд полностью укладывается в формат притворства), он через эту игру не отходит от себя, а, возможно, как раз наиболее полно проявляет себя, свои способности.

Читая «Палисандрию» Саши Соколова, можно легко прийти к выводу, что автор через текст сыграл главного…

Как Саша Соколов умудрился написать такой текст? Не понимаю. Что-то ведь надо расковырять такое в себе, чтобы сквозь хромые слова и запутанные фразы пробился такой роман обо всем... И о любви - первой и безответной, и о взрослении, и о времени, и о свободе. Удивительно конечно, как автором выдержан стиль. Порой я ловила себя на ощущении, что абсолютно отождествляю Сашу Соколова с его героем, причем с его обеими половинами - и энтомологом, и влюбленным поэтом. Вообще, на фоне этого романа окружающий мир казался абсурдным, а вовсе не происходящие на страницах книги события... Да и так ли здесь много было абсурда? Наши мысли порой еще более хаотичны, вот только не каждый умеет такой поток сознания запомнить, и уж тем более, записать... Возможно я просто была готова к любым сюрпризам,…