4.5 "...обретали бессмертие несуществующего"

Молния ослепила идущие поезда, посеребрила рельсы, выбелила шпалы. А потом – о, я знаю, – потом ты увидел дом, где жила т а женщина, и ты оставил велосипед у забора и постучал в ворота: тук-тук, милая, тук-тук, вот пришел я, твой робкий, твой нежный, открой и прими меня, открой и прими, мне ничего от тебя не нужно, я только взгляну на тебя и уеду, не прогоняй меня, только не прогоняй, милая, думаю о тебе, плачу и молюсь о тебе.

Сложно описывать подобные книги, трудно, чертовски трудно всегда рассказывать о них - произведениях "не для всех", в которых, по моему скромному мнению, каждый обязательно найдёт что-то для себя - обрывок мысли, диалога, размышления, врезающиеся в память и долго затем не отпускающие, заставляющие думать, переживать и пережевывать... Невозможно обстоятельно поведать, о чём на самом деле она - эта красивая, такая воздушная и кружевная книга, от которой столько же впечатлений, сколько и читателей. Для каждого прикоснувшихся к ее немногочисленным страницам у нее свой подарок. Мне она подарила иной взгляд на действительность - полезно всё-таки иногда, время от времени, отрываться от устоявшихся норм, правил, взглядов, чтобы увидеть мир их глазами - Чарли, Тима, Гампа... Взглядом наивным и бесхитростным, но вместе с тем самым глубоким, пристальным, даже дотошным. Взглядом не допускающих лжетолкований - как на духу и только взаправду, искренним - до невозможности, до трепета и смущения, неловкости.

Сердце вдруг щемит, когда читаешь о чужих мечтах, которым - увы и ах! - сбыться не суждено (только не в этом мире!).. Мечты простые, почти так же, как и они сами. Выучиться и стать однажды инженерами, чтобы родители гордились, приобрести автомобиль, а по возможности и дом, жить вместе с любимой женщиной, причем не только любить самому, но и быть любимым ею...

Мечты останутся мечтами - далекими и такими прекрасными, улетающими в небо белыми чайками...

Строки же, запечатлившие их, навсегда врежутся в память романтичных читателей и читательниц, подарив едва ли не самую нежную историю любви в русской литературе - трогательно-беззащитную (только такой и может быть любовь безответная), грустно-безнадежную, восхитительную и по-своему чудную.

Обрывки писем летят к любимой сквозь года - который уж год. Поток сознания/бреда/глупые фантазии - неважно. Есть в этих незамысловатых откровениях что-то по-настоящему подлинное, до сути и глубины - бесконечное уважение к любимой, когда боишься прикоснуться, чтобы не обидеть, когда от красоты - слезы в глазах, когда просишь прощения за несовершенное...

Эти крохотные и трогательные частички сердца летят в обезумевшем мире, там, где странные педагоги со своими странными методами воспитания и преподавания дают им - официальным дуракам - первые уроки жизни, там, где строгий родитель учит не доверять никому с детства и видеть в людях лишь худшее, в мире, где все запутанно-перепутано, а должно быть - просто, понятно и в радость. В мире, где условности, этикет, жажда выгоды подменяют собой искреннее и настоящее. В мире, где тебе редко скажут правду в лицо, боясь обидеть и обижая тем паче.

Странная книга, окутывающая тебя вроде бы минорным настроением - вечная осень, вечная школа, вечные придирки... И восхитительная история, которая очаровывает с первых строк - непонятных, довольно сложных, но будто дурманящих сознание. И несет тебя неспешно этот бурный поток чужих мыслей, чтобы когда-нибудь принести к своим...

...скоро, скоро отойдут боли твои и сам ты станешь встречным металлическим ветром, горным одуванчиком, мячиком шестилетней девочки, педалью шоссейного велосипеда, обязательной воинской повинностью, алюминием аэродромов, пеплом лесных пожарищ, дымом станешь, дымом ритмичных пищевых и текстильных фабрик, скрипом виадуков, галькой морских побережий, светом дня и стручками колючих акаций. Или – дорогой станешь, частью дороги, камнем дороги, придорожным кустом, тенью на зимней дороге станешь, побегом бамбука станешь, вечным будешь.

Ну ведь красиво же, правда?