Рецензии на книги — Райнер Мария Рильке

"Счастливая судьба - сидеть в тихой комнате, среди оседлых, ручных вещей, слушать синиц. Сидеть, разглядывать карминную полоску заката, многое знать о минувших девушках - быть поэтом..."

Мозаичное полотно дивной красоты в прозе представляет на суд читателям поэт Рильке. Событийная канва романа бледная и призрачная, ведь здесь практически ничего не происходит. И само отнесение произведения к форме "роман", на мой взгляд, весьма и весьма условно: воспоминания в книге классика перемешаны с размышлениями, фантазиями главного героя по имени Мальте. По крупицам мы пытаемся восстановить его жизнь, но очень уж это непростая задача. О себе герой говорить не любит, часто лишь подчеркивая собственную незначимость и ничтожность для этого мира, тщету своих поступков и напрасность мечтаний. Но кое-что…

«Неведомый молодой человек, если в тебе занимается что-то, бросающее тебя в трепет, радуйся, что никто не знает тебя. И когда тебе перечат почитающие тебя ничтожеством, когда тебя предают те, с кем ты дружил, когда ищут погубить тебя из-за дорогих тебе мыслей – что значит эта явная опасность, не посягающая на главное, рядом с лукавой пагубой славы, которая тебя обезвреживает, сокрушив…»

«Мимолетная» книга. Мимолетная во всем. Чувствуется, что писалась поэтом – фрагментарность и путанность повествования дополняются необыкновенной поэтичностью. Как правило на вопрос: «О чем эта книга?» – на него можно ответить, и внятно. А вот книга Рильке, такая необычная, словно бы ни о чем – и обо всем на свете.

Конечно, магия Рильке – в языке. Боюсь вообразить, насколько прекрасна книга в оригинале. Мы…

Я честно прочитал записки два раза. В первый раз я грешил на то, что просто невнимательно прочитал книгу, что просто не понял, чего мне там автор хотел донести. Но нет, после второго раза я его не понял еще больше. Язык изложения мне не понравился совсем. Перескоки от серьезных описаний мгновенно на стихи в прозе выбивали из под меня колею напрочь. И с темы на тему, как мне показалось. Не люблю я стихи, ничего с этим не сделать, а эта книга еще и написана была поэтом. Ожидал я тут каких-то философских мыслей и думок, но ничего не увидел, кроме бесконечного стенания персонажа о проходящем сутулом мужике и о том, что можно гладить читающего книгу по волосам, а он и не заметит. В таком духе написано все от начала и до конца.

_____________ Первая рецензия, в которой нечего сказать ровным…

"Письма к молодому поэту" представляют собой ответы Рильке на обращенные к нему письма Франца Ксавера Каппуса. Каппус - австрийский офицер, поэт, журналист, редактор. В пору переписки с Рильке (1902-1908 гг.) начинал свой путь и как военный, и как поэт. Увы, в историю вошел больше как публикатор этих самых писем, поэтической славы так и не добился.

Письма представляют огромный интерес, раскрывая эстетические взгляды Рильке. Отвечая на вопросы и сомнения Каппуса, Рильке рассуждает об искусстве, о поэтическом поприще. По Рильке, главное умение поэта должно быть сосредоточено в способности слышать мир: людей, природу, предметы. А исключительным кладезем идей, источником вдохновения признает детство, которое формирует человека. Но творение - это не что-то сознательное, логическое, нет;…

Не только наша леность повинна в том, что все отношения между людьми стали такими невыразимо однообразными и повторяющимися повседневно и у всех, в этом повинен и страх перед каким-нибудь новым, непредвиденным событием, с которым мы будто бы не сможем справиться. Но только тот, кто готов ко всему, кто не исключает из жизни ничего, даже самого загадочного, сможет утвердить живое отношение к другому человеку и исчерпать все возможности своего существования Райнер Мария Рильке ''Письма к молодому поэту''

''Записки Мальте Лауридса Бригге'' - настоящее сокровище. Это проза поэта, где каждое слово, каждая фраза, каждая строчка текста – на вес поэтического золота; проза, в которой слова, образы, ассоциации, мысли - словно драгоценный бисер нанизываются на нить повествования. Читать этот текст…

Я сижу и читаю поэта. В зале много людей, но их не замечаешь. Они - в своих книгах. Время от времени они пошевеливаются между страниц, как спящий между двух снов поворачивается во сне. Ах, как же хорошо быть среди читающих. Отчего люди не всегда такие?

Рильке был прекрасным поэтом, и это чувствуется на каждой странице его единственного романа. Это роман - сон, роман - воспоминание, роман - дневник, роман - автобиография.

Главный герой, прототипом которого является, естественно, сам Рильке, молодой датчинин в Париже, учится видеть, учится слышать, вспоминает демонов своего детства и пытается стать поэтом.

Я учусь видеть. Не знаю, отчего это так, но все теперь глубже в меня западает, не оседает там, где прежде вязло во мне. Во мне есть глубина, о которой я не подозревал. Все теперь уходит…

Это книга из тех, что принадлежат к одному особому виду: после них либо не хочется жить, либо хочется убивать, в зависимости от настроения. Иногда и то, и другое сразу. Не потому, что описывается полное дно, как, например, у Достоевского, а потому, что это дно личное. Дно в голове персонажа. Смотришь его глазами – вроде бы все как надо, ну да, в человеческом бытии много всяких серостей, несправедливостей и даже парадоксов, но сколько хорошего можно увидеть, если захотеть. Однако Мальте (Рильке, подозреваю, тоже) не хочет. Он хочет бродить, он хочет страдать, он хнычет и стонет, разве что по земле не валяется, вопрошая небо, что и зачем происходит. Сложный они народ, поэты!.. И только поэтической душой героя можно объяснить эти записки, этакий ворох собственных снов, воспоминаний, мыслей…

Трио, треугольник - нет, не Бермудский, скорее, Савойский, ведь именно Савойя была тем обетованным краем, куда так стремилась Цветаева ради встречи с Рильке, которая так и не состоялась. Сколько человечности в этой переписке, как по-новому она раскрывает для нас внутренний мир трех поэтов и внешнюю сторону их жизни.

1926 год. Цветаева живет во Франции, в Мёдоне (престижный, вообще-то, пригород Парижа) в ужасной нищете, ночуя с мужем и двумя детьми в одной комнате. Почти никогда не бывает одна, но успевает написать - и многое. Это поэмы "Крысолов", "Поэма горы", а также "Попытка комнаты", ставшая посмертным прощанием с Рильке. 

Пастернак живет в Москве и переживает эпистолярный роман с Цветаевой, ходит в гости к Брикам и в отсутствие Маяковского читает им и Ассеву последние Маринины стихи -…

Попросите прекрасного прозаика написать стихотворение. В лучшем случае, оно будет посредственным. Попросите прекрасного поэта написать роман. Если это Рильке, то вы получите массу необычных ощущений при прочтении этого сплетения слов. Экспрессионистская кружевная проза, которая пригоршнями кидает мурашки за шиворот, так что не можешь даже понять, что это было: всё-таки роман или размазанное на множество страниц и насыщенное образами и рефлексией лирическое произведение. Слишком много здесь того, что не отыщешь в обычном романе: и мысли, и лирический герой-полуавтор с нотками автобиографичности, и размышления, и отсутствие чёткой сюжетной линии.

Мы привыкли к романтичному Парижу, круассаны-кафешки-Эйфелева башня, поэтому Париж Рильке сражает наповал своей тяжестью, достоевскопитерской…

Казалось бы, что тут проще прочитать всего каких-то там 80 страниц. На форзаце написан автор Райнер Мария Рильке, известнейший австрийский поэт начала двадцатого века, которого проходят в средней школе в Германии и Австрии. Чего проще? Взял книжку... и пропал! А потом еще и месяц думал, как же написать о прочитанном хотя бы парочку слов.

Оказывается, Рильке - совсем непростой поэт, поэт-философ, поэт-экзистенциалист. Но в этой книжечке я обнаружил так называемых десять элегий. А что такое элегия вообще? Слово знакомое, но сформулировать мне как неспециалисту в лингвистике и литературоведении оказалось непросто. Оказалось, что таким словом называется "эмоциональный результат философского раздумья над сложными проблемами жизни", обычно предлагаемый в лирической и стихотворной форме.

Нет, я…

Совершенно не мой сорт литературы, не доросла, да уже и вряд ли дорасту. Да простят меня почитатели таланта автора, но я ещё раз убедилась, что поэзия и проза это два параллельных мира, и как далеко не каждому прозаику дано писать стихи, так и не каждый поэт напишет хорошую, удобоваримую прозу.

"Записки..." мне показались текстом ради текста. Красиво, изыскано, поэтично, да. Но лично я, когда мне захочется насладиться формой, почувствовать эстетику слова, лучше почитаю стихи, чем вот такую прозу. Идею этого произведения, написанного в форме потока сознания (как тот акын, что вижу, то пою) я так и не поняла, да и есть ли она вообще? Чего тут только нет, воспоминания героя о детстве, его (автора?) размышления о природе любви и Бога, об истории (в основном французской), какие-то зарисовки из…

Так владеть пером, как Райнер Мария Рильке, наверное, способен только поэт. Зарисовки, наблюдения, рассказы в прозе, кажется, тянутся бесконечно и не заканчиваются даже когда основная мысль повествования уже давным-давно утеряна читателем. Скажу сразу - я не оказалась в числе поклонников творчества автора, поскольку не люблю затянутые (хоть и красивые) и многословные философские, лирические рассуждения обо всем, что попалось на глаза или пришло на ум и в которых отсутствует какое-либо действие. Поэтому моя оценка этому сборнику абсолютно условна - это просто дань красивому авторскому слогу. Победивший дракона. Рушащий сложившиеся сказочные стереотипы рассказ про то, ради чего на самом деле совершаются подвиги. У принцесс на этот счет свои представления, но на самом деле для рыцаря,…

Что бы мы стали делать с тобой — в жизни? Поехали бы к Рильке.

Чего не ожидала от сборника писем, так это целостности, четкого сюжета, полноценной рассказанной истории. Есть зачин, завязка, знакомство и предыстория, развитие отношений, напряжения и спады, есть саспенс и развязка, даже эпилог. Идеальное целостное произведение.

...Писателя и текст создает третье измеренье — глубина, которая подымает сказанное и показанное вертикально над страницей, и что важнее — отделяет книгу от автора.

Таким образом, перед нами треугольник. Треугольник удивительных двузначных признаний, закончившихся (спойлер!) невстречей. Трехмерный мир "я - ты - он", который придает неожиданные ракурсы, невероятные формы отношениям вопреки линейной двумерной традиционной письмовой коммуникации "я - ты". Амур одолжил…

Сложно понять прозу Райнера Рильке, не представляя себе его поэзии, поэтому мне пришлось обратиться к его великолепным стихам, чтобы разгадать печальные строки Мальте, от лица которого поэт вёл своеобразный дневник, включающий в себя стихи в прозе, новеллы и письма. Первая часть книги – это детские воспоминания Мальте, одинокого и одолеваемого страхами, недуг и смерть для него непостижимы, он видит «странные картинки, на которых вещи простейшего обихода сходят с ума», ему кажется, что он научился видеть то, чего не видят другие, в его мире иная шкала ценностей и нет ничего мелкого и случайного. Для ребёнка все становится важным, даже мелочи, и ему надо охватить сразу всё, чтобы ничего не упустить. Перед ним простирается тайна еще непрожитой жизни, что-то тёмное и демоническое скрыто в…

Глухое отчаяние гамсуновского "Голода", будничное безумие гоголевских персонажей, фрагментарные вихры прустовской памяти. Кажется, что лирический герой Рильке вобрал в себя всё беспокойство, душевные метания и неустроенность своего времени. В поэтическом ритме текста, обрывая одну мысль и начиная другую, он обгоняет сам себя, возвращается в детство, беседует с историей, бежит от будущего. Мальте шарахается от вещей и людей, переживает панические атаки, находится на грани сумасшествия, которое до странности органично вросло в его разум. В его восприятии даже смерть – всего лишь неизбежная составляющая окружающего пространства, определённая и отталкивающая, всегда находящаяся где-то поблизости.

Не знаю, отчего это так, но все теперь глубже в меня западает, не оседает там, где прежде вязло…

Не бойся, Боже! Это я - мой крик Бьюсь о Тебя всем телом, как валами, и чувства обретенными крылами белеют, окружив Твой лик.

Рильке зачитывались в начале 20 века Цветаева, Ахматова, Пастернак, в середине века им восхищался Бродский, и к концу 20 века я его открыла для себя. Просто невозможно было пройти мимо такого количества книг поэта дома, ведь все мои родные и близкие так любили его стихи.

Стихи Рильке настолько сильны и прекрасны, что писать о них как-то даже невозможно. В предисловии к этому новому трехтомнику (о сколько счастья мне доставили эти три красиво оформленные книжечки!) сказано, что Рильке старался писать понемногу и каждый день. Это как дневник в стихах, как запечатление внутреннего мира поэтическими средствами, сделанное гением.

Я верю всему, что еще безглагольно. Дам…

Это очень странная книга, которая мало кому понравится. Мне она не то, чтобы понравилась, скорее, заворожила. Ну, как может понравится надвигающаяся анаконда? Или водопад (а ещё точнее, лава камней), который того и гляди обрушится на твою голову? В книге можно выделить минимум три пласта. Первый - парижское настоящее. Главный герой - юноша 28 лет - мягко говоря небогат. И Париж он видит сквозь призму своего "небогатства". Этот Париж напоминает Париж "Парфюмера", хотя и не так отвратителен. Скорее, странен, изломан, изогнут, полон отбросов, иногда опасен, иногда напоминает сон. Второй пласт - воспоминания героя о детстве и родственниках. Тут вообще мама не горюй. Всякие трансцендентные шуточки, призраки бродят, родственники один другого страннее. Для прожженного реалиста мрак, одним…

Люблю тебя. Закон сладчайший. Ведь   с тобой сражаясь, мы росли и зрели:  тоска по дому Ты — мы с ней посмели  тягаться, но ее не одолели:  Ты — песнь, которую мы молча пели.  Ты — лес. откуда выйти не сумели.  Ты — сеть.  в которой чувства-беглецы засели.  С каким величьем приступил Ты к делу  в тот день, когда замыслил Свой посев!  Мы разрослись под солнцем без предела —  корнями вглубь, а ветви так воздев,  что завершиться можешь ныне смело  средь нас. и ангелов, и Приснодев.  На скате неба руку укрепи,  и то, что в нас темно Тебе.— терпи!

Рильке Р.М. Часослов

Ощутить творчество Рильке практически невозможно без соучастия. Сопереживание, почти неизбежно возникающее во время чтения записок, может быть неуютным. Это не сюжет, за которым можно комфортно наблюдать через ширму, через экран.…

Да, был такой удивительный год, был такой кусочек истории, был такой момент в литературе, жизни, судьбе, когда три великих поэта, три удивительных человека, писали друг другу письма.

Порывистая, пронзительная, упрямая и необыкновенно умная Марина:

Я бы не могла с тобой жить не из-за непонимания, а из-за понимания. Страдать от чужой правоты, которая одновременно и своя, страдать от правоты — этого унижения я бы не вынесла. ЦВЕТАЕВА — Б. Л. ПАСТЕРНАКУ 10-го июля 1926 г., суббота

Классически и довольно строго мыслящий, быстро учащийся на собственных ошибках, более рассудительный, чем Марина, но не чуждый ничему человеческому ни в жизни, ни в искусстве Пастернак:

Сестра моя жизнь была посвящена женщине. Стихия объективности неслась к ней нездоровой, бессонной, умопомрачительной любовью. Она…

Метафизика унылых тел. Эпизоды серой жизни, сконцентрированные в толстой тетраде. Люди, события, реальность или сон, прошлое или несостоявшееся настоящее. Нелепость происходящего вокруг Мальте, выраженная через его жизнь, жизнь маленького человека на полотне великой истории. Эфемерность самого факта существования не только датчанина-поэта Мальте, но и вообще тебя самого.

Ты раскрываешь "дневник" на любой странице и оказываешься погружен в тленность мира. В лица вокруг: и пытаешься понять, это сейчас настоящий перед тобой человек, или всего лишь одна из многочисленных жизненных масок. Толпа идет, высший свет проезжает мимо, нищета не только не порок - это сама удрученная жизнь. Мальте шаркает неспеша среди них и по его следам не только улицы и переулки принимают серый вид, но и твое…