Цитаты из произведения Il fu Mattia Pascal — стр. 2

Я смог на собственном опыте убедиться,что, когда человек страдает,у него возникает совсем особое представление о добре и зле. Другие должны делать ему добро,он на это претендует,словно страдания дают ему право требовать возмещения;если же он причиняет зло другим,то ему надо прощать,словно из-за своих страданий он приобрёл…

«Господин граф поднимался рано, точно в половине девятого… Госпожа графиня надела сиреневое платье с роскошной кружевной отделкой у шеи… Терезина умирала с голоду, Лукреция изнемогала от любви…» О, господи, да какое мне до этого дело! Разве не находимся все мы на невидимом волчке, опаленном лучами солнца, на безумной…

" ... - Когда Земля не вертелась... - Ну вот еще! Она всегда вертелась! - Не правда! Человек этого не знал, а значит, для него она не вертелась. Для многих она и теперь не вертится. На днях я сказал об этом одному старику крестьянину, и знаете, что он мне ответил? Что это удобно для пьяниц."

Я закрывал глаза и мысленно летал по тем городам, где уже побывал... ...Сколько раз я твердил себе: "Вот тут я хотел бы поселиться! Как охотно я остался бы тут!", завидовал местным жителям, которые следуя своим привычкам и повседневным занятиям, спокойно живут в родном городе и не знают мучительного чувства непрочности,…

К тому же я и сам влюбился в Ромильду, хотя продолжал постоянно рассказывать ей о любви Помино; да, влюбился как сумасшедший в эти прекрасные глаза, в носик, в рот, во все, даже в маленькую бородавку на затылке, в почти незаметный шрам на руке, который я так самозабвенно целовал… от имени Помино.

«Будь проклят Коперник!» – Ой-ой-ой, при чем тут Коперник? – воскликнул дон Элиджо, выпрямляясь и поднимая раскрасневшееся от работы лицо, затененное соломенной шляпой. – При том, дон Элиджо, что, когда Земля не вертелась… – Ну вот еще! Она всегда вертелась! – Неправда! Человек этого не знал, а значит, для него она не…

И все же наука, думал я, создает иллюзию, будто жизнь становится легче и удобнее. Но если даже признать, что своими сложными и громоздкими машинами наука действительно облегчает жизнь, я все равно спрошу: можно ли оказать тому, кто обречен на бессмысленный труд, худшую услугу, чем облегчить этот труд и сделать его почти…

Почему люди, настойчиво спрашивал я самого себя, так стремятся все больше усложнять себе образ жизни? Зачем такое нагромождение машин? Чем же займется человек, когда всё будут делать машины? Не спохватится ли он тогда, что так называемый прогресс не имеет ничего общего со счастьем? Какую радость получаем мы от всех…

Знаете, я ненавижу риторику, эту старую лживую хвастунью, эту кокетку в очках. Именно она, бия себя в грудь, придумала эту красивую фразу: "У меня есть мое сознание, и мне этого достаточно". Не спорю, Цицерон первый сказал: "Mea mihi conscientia pluris est quam hominum sermo". Цицерон, конечно, красноречив, но...боже…

Разве не находимся все мы на невидимом волчке, опаленном лучами солнца, на безумной песчинке, которая вертится и вертится, сама не зная почему, без всякой цели, словно ей просто нравится вертеться, чтобы нам было то чуточку теплее, то чуточку холоднее? А после шестидесяти-семи-десяти ее оборотов мы умираем, причем нередко…