Цитаты из произведения Совдетство — стр. 2

С малых лет, едва сажусь в парикмахерское кресло, меня охватывает чувство какой-то беспомощной покорности, ибо ещё никогда стрижка ничем хорошим не заканчивалась.

– Набалуется и бросит или – еще хуже – продаст в гарем. – Совсем с ума сошел! – возмутилась Лида. – Какой еще гарем? Там у них в Баку советской власти нет, что ли? – На Кавказе? Да ее там и не было никогда.

– Пусть земля ему будет пухом! – Тимофеич торжественно поднес рюмку к губам, выпил и улыбчиво поморщился. – Как же ее пьют беспартийные?! Это у них шутка такая. Смысл в том, что водка – настолько отвратительная гадость, что употреблять вовнутрь ее отваживаются только коммунисты, которые всегда готовы к подвигу и…

– У Рокоссовского рак? – спросил я, удивляясь неожиданному созвучию. – Конечно! Если рак, всегда объявляют: «После долгой продолжительной болезни…» А если говорят: «скоропостижно», значит – сердце, инфаркт, – подтвердила маман. – А если «трагически ушел из жизни», значит, руки на себя наложил, – мрачно добавил отец. – Или…

Потом я это слово накрепко запомнил, так как дядя Юра с тех пор все время повторял: «Я волюнтарист. Как Валюшка скажет, так и будет!»

– Богачи-то у них наверняка коровье маслице жрут! – усмехается Тимофеич. – Конечно, – соглашается маман. – А у нас масло доступно каждому! – Зачем же вы тогда свою замазку х@рачите? – Для разнообразия. Должен быть широкий выбор. Может, человек экономит – на машину копит? Поест пару лет маргарин, потом пойдет в Гавриков…

Съев четыре оладышка, оказавшихся еще и с изюмом, я вымыл на Маленькой кухне скользкие от масла руки, насухо вытер тряпкой, выложенной на батарею для просушки, туго скатал журнал, на цыпочках подкрался к нашей двери и с индейским воплем, чтобы парализовать волю врага, ворвался в комнату. Тараканов не было, ни одного. Я…

– Кто-то умер! – ахнула Лида. – Почему? – удивился я. – У Кириллова черный галстук. А у Шатиловой платье темное и бус никаких. А бусы-то она любит!