Отзывы о произведении Сосновые острова

Это странная, медленно текущая книга.

Главный герой (явно в кризисе среднего возраста) неожиданно оказался в Японии, свалив на жену вину за свои выкрутасы. И всю книгу он стремится пройтись по стопам известного средневекового японского философа-поэта. По-дороге встречает молодого японца, который тоже странен. Гилберт спасает его от самоубийства (по-крайней мере - временно). И дальше они некоторое время путешествуют вдвоем, по маршруту из книги того самого поэта, но отвлекаясь на места из пособия для кошерных самоубийств. Каждый раз Гильберт сердится, что ему опять надо отклоняться от курса, и каждый раз открывает Йозе глаза на то, насколько очередное место неподходящее для прощания с жизнью.

По ходу дела они вкусно кушают, складывают хокку, как-то притираются друг к другу. Немого…

Прочитав аннотацию я заинтересовалась книгой: резкое решение главного героя уехать вдаль и все изменить, путешествия по местам самоубийств, по тропам Басё... мне показалось, что книга должна быть вдохновляющей. По факту рассказ (мне сложно назвать столь короткое произведение романом) не о вдохновении, а о странностях людских.

Странность начинается с первой строки: "Ему приснилось, будто жена ему изменила...". А дальше трэш. Странный персонаж Гильберт обвиняет свою жену в реальной измене опираясь лишь на свой сон, сумбурно улетает в Японию, именуя ее "страной чая" и критикуя весь чай земной. Всех вокруг он считает глупыми, что свою жену, что встречного японца. Считает, что лишь он один видит суть и ему необходимо всех наставлять в этой сути. С одной стороны, он спасает жизнь Йосе, а с…

Это философская притча о путешествии в самом широком смысле, о смерти, об иллюзорности и бессмысленности всего того, что кажется важным. В конце мне показалось, что это перевёртыш, и главный герой все это время был мертв, и только добирался к месту своего вечного упокоения, а юноша-японец был только его проводником. Так ли это? Не знаю.

японский сюжет: кофейный консерватор влюбляется в чай

Встретились как-то немец-бородовед и беззаботныйбезработный японец. Первый думал, что жена ему изменяет, и пролетел полпланеты, чтобы забыться, а второй боялся, что его возьмут на работу раньше, чем он покончит с собой, поэтому нацепил фальшивую бородку, которой отпугивал чистоплотных работодателей. Зато этой бородкой накликал на свою голову одного немца. Вот так странно познакомились Гильберт Сильвестер и Йоса Тамагочи, а с ними — и я.

Профессор Сильвестер здесь особа ведущая, от его лица ведётся рассказ, поэтому на нём остановимся подробнее. Главный герой работает над темой «Мода на бороду и образ Бога». Это всё время его электризует: тема кажется ему одновременно и неисчерпаемо плодотворной, и безнадёжно депрессивной из-за своей…

Марион Пошманн является не только писательницей, а еще заслуженной поэтессой. Ведь только поэт сумеет показать японский менталитет через символы, стихи, окутав самую обыденную жизнь вуалью красочных описаний. Зачастую люди без японских корней с огромным трудом передают атмосферу затрагивая данную тематику, но здесь все было в полной гармонии.

Роман очень многогранен. С одной стороны сюжет является спонтанным путешествием или побегом героя от плохого сна, с другой является лирикой жизни. Он погружает в атмосферу Японии, нравов, искусства, сталкивает внутри двух на первый взгляд противоположных людей. Даже тот факт, что единственной соединяющей точкой этих людей становится тема бороды, которая в последствии является не настоящей, накладывает некую идею искусственного, нарочитого замысла…

Странная книга. Поэтический дар Марион Пошманн, конечно, здорово разукрасил роман потрясающими описаниями природы, городов, людей и даже настроений и эмоций. Очень красиво. Как будто эта книга написана не для того, чтобы рассказать какую-то историю, а для созерцания. Только через слова. Постичь разницу в восприятии самых разнообразных вещей Востоком и Западом, заглянуть в глубь полутонов, суметь понять ту самую темноту, которая показывает, что нет ясности и четкости, что в мире всё имеет несколько сторон, может выглядеть по-разному и нести далеко не один смысл. "Восток - дело тонкое", да. И поэзия его особая, утонченная, где за простыми словами и образами скрыта глубина. Нет ясности от света. Помните, как у Лукьяненко в "Дозорах"? Чтобы увидеть больше, нужно войти в "сумрак". Это и…

Аннотация подсказывает, что героем книги является профессор Гильберт Сильвестр, сбежавший внезапно в Японию, чтобы путешествовать по стране с несчастным студентом, ищущим подходящее место для самоубийства с помощью путеводителя... На самом деле, Гильберт не дорос до профессора, писательница представляет его нам чуть иначе: "Он — невзрачный кабинетный ученый, приват-доцент. В профессора не вышел, семья подкачала, нужных связей не приобрел, угодливости не научился, прислуживать не умеет". Авторская характеристика студента не менее яркая при всём своём лаконизме: "Йоса погряз в юношеской театральности. Прощальные письма — одно за другим, гора Фудзи в тумане, как будто размытая слезами, воплощенная скорбь, испытание для самого крепкого терпения, ходячая материнская боль". (Хочется "Йо" в…

Довольно-таки странная книга, все глубинные смыслы которой я разглядела очень вряд ли. Некий ученый-теоретик (аннотация, кстати, снова врет - в профессора Гильберт Сильвестер не вышел, всего лишь приват-доцент), увидев однажды страшный пророческий сон, с утра пораньше закатывает жене истерику и, тщательно собрав манатки, сваливает из дома в голубую даль. А точнее - в Японию. Прямиком из Германии. Почему именно в Японию? А так повелела его мятежная истеричная душа. Но, как становится понятно позже, это решение недопрофессора было продиктовано кем-то свыше, потому что именно в Японии мужик находит путь (на мой взгляд, сильно условный) к себе. Учитывая то, что происходящее на страницах книги вызывает по большей части только недоумение, ожидать, что история может хоть сколько-нибудь…

Разумеется, с формальной точки зрения главный герой не бородовед. Он культуролог, или искусствовед, или даже философ, или что-то в этом роде, но по факту — бородовед, и никак иначе, этакий шарж на европейского интеллектуала. Марион Пошманн — немка, и может себе позволить игнорировать стереотип о практичных рассудительных бюргерах, её бородовед — вздорный, импульсивный, непоследовательный, будь он настоящим человеком, был бы совершенно невыносим (жена бородоведа — святая женщина!), но, по счастью, он персонаж, и как персонаж весьма занимателен.

Некоторые книги заключают в себе отдельный мир. «Сосновые острова» не заключают в себе ничего, в том смысле, что граница между этой книгой и другими существует только условно. «Сосновые острова» состоят из цитат и аллюзий, убери их — и этой повести…